<< Пред. стр. 35 (из 78) След. >>
Список литературы по разделу
сочинениях позднейших отцов, авторитет которых несравненно меньше?
Следовательно, если кое-что в сочинениях святых случайно кажется несогласным
с истиной, то будет благочестивым, соответствующим смирению, а также долгом
любви, которая всему верит, на все надеется, все переносит и с трудом
подозревает о пороках тех, которых любит, верит тому, что это место писания
является неверно переведенным или испорченным, или признаться, что мы его не
понимаем.
Я полагаю, что столь же много внимания должно обращать и на то, не
является ли высказанное в сочинениях святых пересмотренным ими самими в
другом месте и исправленным после познания истины, как это во многих случаях
делал блаженный Августин; или не высказали ли они своего суждения скорее в
соответствии с чужим мнением, нежели со своим собственным, подобно
Екклесиасту, приводящему во многих местах противоречащие суждения различных
лиц.
Блаженный Августин, пересматривая и исправляя многие из своих творений,
заявляет, что он утверждал там многое скорее на основе мнения других, чем в
силу собственного убеждения. Кое-что и в Евангелии кажется высказанным
скорее согласно людскому мнению, нежели согласно истине, как, например,
когда Мать самого Господа называет Иосифа отцом Христа, говоря так согласно
общераспространенному мнению и обычаю: "Я и отец твой, скорбя, отыскивали
тебя".
Если же мы сможем доказать, что одни и те же слова употребляются
различными авторами в различных значениях, то мы легко отыщем решение многих
противоречий.
С помощью всех вышеприведенных способов внимательный читатель найдет
разрешение спорных вопросов в творениях святых. А если случайно противоречие
будет до такой степени явным, что не сможет быть разрешено ни на каком
разумном основании, то следует сопоставить авторитеты и предпочесть тот,
свидетельства коего более сильны, а утверждения более вески.
Итак, когда известно, что даже сами пророки и апостолы не были совсем
чужды ошибок, что же удивительного в том, если в столь многочисленных
писаниях святых отцов иное по вышеуказанной причине кажется произнесенным
или написанным ошибочно? И не следует обвинять святых, как бы уличенных во
лжи, если, думая о чем-либо иначе, чем это есть на самом деле, они
утверждали что-либо не по двоедушию, но по незнанию. Не следует приписывать
злому умыслу или считать за грех все, что говорится для некоего назидания по
причине любви, так как известно, что у Господа все рассматривается в
зависимости от намерения...
Следовательно, одно дело -- лгать, другое -- заблуждаться в речах и
отступать от истины в словах в силу заблуждения, а не злого умысла. А если
Бог допускает это, как мы сказали, даже по отношению к святым, то, конечно,
он допускает это также и по отношению к тем, которые не наносят никакого
ущерба вере; и это не бесполезно для тех, кои все делают ко благу.
Уделяя этому большое внимание, сами церковные учители, считавшие, что и
в их сочинениях есть кое-что подлежащее исправлению, дали право своим
последователям исправлять это или не следовать за ними, если им что-либо не
удалось пересмотреть и исправить. Поэтому и вышеупомянутый учитель
Августин... в прологе книги Ш "О Троице"... пишет: "Не пользуйся моими
книгами как каноническими писаниями, но если в последних отыщешь то, чему не
верил, твердо верь. В моих же книгах не запоминай крепко того, что раньше не
считал за достоверное, если только не поймешь, что оно достоверно".
Однако, для того чтобы не исключать этого рода писаний и не лишать
последующих авторов произведений, полезнейших по языку и стилю для
обсуждения и рассмотрения трудных вопросов, от книг позднейших авторов
отделены книги Ветхого и Нового завета, обладающие превосходством
канонического авторитета. Если там что-либо поражает нас как абсурдное,
нельзя говорить: "автор этой книги не придерживался истины", надо признать,
что или рукопись ошибочна, или толкователь ошибся, или ты сам не понимаешь.
В отношении же трудов позднейших авторов, чьи сочинения содержатся в
бесчисленных книгах, если что-либо случайно кажется отступающим от истины,
потому что она понимается не так, как там сказано, читатель или слушатель
имеет свободу суждения, потому что он может или одобрить то, что ему
понравилось, или отвергнуть то, что ему не нравится. Поэтому не следует
упрекать того, кому не понравится или кто не захочет поверить всему, что там
обсуждается или излагается, если только оно не подтверждается определенным
обоснованием или известным каноническим авторитетом в такой степени, чтобы
считалось доказанным, что это безусловно так и есть или могло бы быть таким.
После этих предварительных замечаний, как мы установили, угодно нам
собрать различные высказывания святых отцов, поскольку они придут нам на
память, вызывающие вопросы в силу противоречия, каковое, по-видимому, в них
заключается. Это побудит молодых читателей к наибольшему труду в отыскании
истины и сделает их более острыми в исследовании. Конечно, первым ключом
мудрости является постоянное и частое вопрошание; к широкому пользованию
этим ключом побуждает пытливых учеников проницательнейший из всех философов
Аристотель, говоря при истолковании выражения "ad aliquid" [к чему-либо]:
"Может быть, трудно высказываться с уверенностью о вещах такого рода, если
их не рассматривать часто. Сомневаться же о каждой в отдельности будет не
бесполезно", ибо, сомневаясь, мы приходим к исследованию, исследуя,
достигаем истины. Согласно чему и сама истина говорит: "Ищите и отыщете,
стучитесь и откроется вам".
ФОМА АКВИНСКИИ
(1225/1226--1274)
Будущий знаменитый схоластик родился в Неаполитанском королевстве в
знатной семье графа Аквинского. Отсюда и появилось прозвание Фомы --
Аквинский, или, по-латы-ни, -- Аквинат. С раннего детства он воспитывался в
бенедиктинском монастыре Монте Кассино, затем учился в Неаполитанском
университете. Здесь он познакомился с монахами из ордена доминиканцев и
несмотря на резкие протесты семьи, в 1244 г. принял монашеский постриг.
Молодого монаха, отличающегося не только молчаливым и замкнутым нравом
(за что Фому прозвали "немым буйволом"), но прежде всего высокой
образованностью и глубиной мысли, отправили для дальнейшего обучения в Кельн
к знаменитому христианскому теологу Альберту Великому. В 1252 г. Фома
Аквинский становится преподавателем в парижском университете, в котором
работал до конца 50-х гг.
Преподавательская деятельность наряду с литературно-философским
творчеством стали основными жизненными занятиями Аквината. В 1259 г. папа
Урбан IV отзывает его в Рим и почти десять лет он преподает в доминиканских
учебных заведениях в Италии.
В конце 60-х гг. его вновь призывают в Париж, где он должен был
отстаивать интересы римско-католической церкви в идейных и теологических
спорах с различными мнениями, распространявшимися среди преподавателей и
студентов европейских университетов. Именно в этот период он пишет свои
главные произведения, в которых, используя систему Аристотеля, разрабатывает
новое систематическое изложение учения римско-католической церкви.
С 1272 по 1274 гг. Фома Аквинский занимается преподаванием в своем
родном университете г. Неаполя. Незадолго до смерти его по указанию папы
Григория X вызывают для участия в Лионском Соборе. Однако по дороге в Лион
Фома Аквинский тяжело заболел и умер 7 марта 1274 г.
Уже после смерти ему был присвоен титул "ангельского доктора", а в 1323
г. за свои великие заслуги перед церковью Фома Аквинский был признан святым.
Фоме Аквинскому принадлежит огромное количество сочинений на
богословские и философские темы, которые он писал в течение всей жизни. В
своем литературном творчестве он не останавливался ни на минуту, ибо видел
суетность всего мирского, в том числе и преходящее значение собственной
деятельности. Ему постоянно казалось, что он что-то еще не понял, что-то не
знает и потому пытался успеть приоткрыть завесу над непостижимыми
Божественными тайнами. Недаром, на увещевания прекратить столь напряженную
работу он однажды ответил: "Не могу, потому что все, что я написал, кажется
мне трухой, с точки зрения того, что я увидел и что мне было открыто".
Наиболее важными из произведений, созданных Аквинатом считаются его
знаменитые "Суммы" -- "Сумма истины католической веры против язычников"
(1259-- 1264) и "Сумма теологии" (1265-- 1274), которую он так и не успел
окончательно завершить. В этих произведениях и изложены основные
богословско-философские взгляды великого схоластика Запада.
Вообще, интерес, который Фома Аквинский проявлял к философскому учению
Аристотеля, был не случаен. Дело в том, что доминиканский орден, монахом
которого являлся Аквинат, стал в XII--XIII вв. одним из главных орудий
римско-католической церкви в борьбе с еретичеством, почему сами доминиканцы
называли себя "псами господними". Особое рвение они проявили в установлении
духовного контроля над сферами теоретического богословия и образования,
стремясь возглавить богословские кафедры важнейших европейских университетов
и других учебных заведений.
Именно доминиканцы одними из первых среди официальных католических
теологов поняли, что само учение католицизма, основанное в то время на идеях
Аврелия Августина, требует определенного реформирования. Альберт Великий --
учитель Аквината -- специально занимался изучением трудов Аристотеля и начал
работу по новой систематизации католического вероучения, которую закончил
его ученик.
Фома Аквинский дал четкий и ясный для своего времени ответ на вопрос,
который волновал христианских теологов на протяжении предыдущего времени --
о взаимоотношении науки и веры. В трудах Фомы Аквинского была окончательно
признана важная и относительно самостоятельная роль науки, и в первую
очередь -- философии. По мнению Аквината, философия имеет свою сферу
деятельности, ограниченную рамками познания того, что доступно человеческому
разуму. Философия, используя свои, рациональные методы познания, способна
изучать свойства окружающего мира.
Более того, догматы веры, доказанные с помощью разумных, философских
доводов, становятся более доступными человеку и тем самым укрепляют его в
вере. И в этом смысле, научно-философское знание является серьезной опорой в
обосновании христианского вероучения и опровержении критики веры.
Фома Аквинский считал, что с помощью научно-философских доводов
возможно доказать истинность некоторых христианских догматов, например
догмат о бытии Бога. В то же время, другие догматы научно недоказуемы, так
как в них показаны сверхъестественные, чудесные качества Бога. И значит, они
являются предметом веры, а не науки. Так, по его мнению, разум бессилен в
обосновании большинства христианских догматов -- возникновения мира "из
ничего", первородного греха, воплощения Христа, воскресения из мертвых,
неизбежности Страшного Суда и дальнейшего вечного пребывания человеческих
душ в блаженстве или же в муках.
Поэтому истинное, высшее знание науке неподвластно, ибо человеческий
разум не способен постичь Божественный замысел в полном объеме. Бог -- это
удел сверхразумного познания, и, следовательно, предмет теологии. Теология
-- это совокупность человеческих представлений о Боге, частично доказанных с
помощью науки, частично основанных на вере. Теология, в понимании Фомы
Аквинкого, является высшей формой человеческого знания именно потому, что в
ее основе лежит вера. Иначе говоря, теология -- это тоже знание, только
сверхразумное знание.
Между философией и теологией нет противоречия, ибо философия, как
"естественная познавательная способность" человека, в итоге приводит самого
человека к истинам веры. Если же подобного не происходит, то в этом виновата
ограниченность самих людей, которые не умеют правильно пользоваться своим
разумом. Поэтому, в представлении Фомы Аквинского, изучая вещи и явления
природы, истинный ученый прав лишь тогда, когда раскрывает зависимость
природы от Бога, когда показывает, как в природе воплощается Божественный
замысел.
Точка зрения Аквината на взаимоотношения науки и веры значительно
расходилась и с идеями Августина, и с популярными тогда воззрениями Пьера
Абеляра. Августин утверждал иррациональность веры, считал, что истины веры
совершенно недоступны разуму и наука только в самой малой степени раскрывает
людям содержание догматов. Пьер Абеляр, наоборот, пропагандировал идею о
том, что вера абсолютно невозможна без науки, и подвергал критическому
научному анализу все постулаты христианского вероучения.
Фома Аквинский занимает между ними как бы среднюю позицию, почему его
учение и было в конце концов так быстро принято римско-католической
церковью. Развитие научного знания в XIII столетии достигло уже
определенного высокого уровня и потому без учета достижений науки
официальное учение католицизма просто не могло существовать.
Философское учение Аристотеля, в котором, с помощью научных аргументов,
в итоге доказывается бытие некой единственной всемирной идеальной сущности
(Ума), и стало для Фомы Аквинского главной философской базой в обосновании
христианской веры.
В полном соответствии с Аристотелем, он признавал, что вещи
представляют собой единство формы и материи, при этом каждая вещь обладает
некой сущностью. Сущность каждой вещи и всех вещей вместе взятых появляется
благодаря тому, что есть и некая сущность всех сущностей, форма всех форм
(или идея всех идей). Если Аристотель называл эту высшую сущность Умом, то с
христианской точки зрения -- это Бог. И в этом смысле аристотелевская
система доказательств прекрасно укладывалась в фундамент христианства, ибо с
ее помощью можно было доказать нематериальность, безграничность, бессмертие
и всемогущество Бога.
Более того, Фома Аквинский использовал аристотелевскую логику в
разработке доказательств бытия Бога. Аквинат выработал пять таких
доказательств, которые с тех пор в римско-католической церкви считаются
неопровержимыми.
Первое доказательство исходит из аристолевского понимания сущности
движения. "Все, что движется, -- пишет Фома Аквинский, -- должно иметь
источником своего движения нечто иное". Следовательно, "необходимо дойти до
некоторого перводвигателя, который сам не движим ничем иным; а под ним все
разумеют Бога".
Второе доказательство базируется на аристотелевском принципе
производящей причины, как необходимой составной части каждой вещи. Если у
каждой вещи есть некая производящая причина, то должна быть и конечная
производящая причина всего. Таковой конечной причиной может быть только Бог.
Третье доказательство вытекает из того, как Аристотель понимал
категории необходимого и случайного. Среди сущностей есть такие, которые
могут быть и могут не быть, т.е. они случайны. Однако в мире не могут быть
сущности только случайные, "должно быть нечто необходимое", пишет Аквинат, И
так как невозможно, чтобы ряд необходимых сущностей уходил в бесконечность,
следовательно, есть некая сущность, необходимая сама по себе. Эта
необходимая сущность может быть только Богом.
Четвертое доказательство связано с признанием возрастающих степеней
совершенства, характерных для сущностей всех вещей, По мнению Фомы
Ак-винского, должно быть нечто, обладающее совершенством и благородством в
предельной степени. Поэтому "есть некоторая сущность, являющаяся для всех
сущностей причиной блага и всяческого совершенства". "И ее мы именуем
Богом", -- завершает это доказательство Аквинат.
Пятое доказательство Аквинат приводит, опираясь на аристотелевское
определение целесообразности. Все предметы бытия направлены в своем
существовании к какой-то цели. При этом "они достигают цели не случайно, но
будучи руководимы сознательной волей". Поскольку сами предметы "лишены
разумения", следовательно, "есть разумное существо, полагающее цель для
всего, что происходит в природе". Естественно, что подобным разумным
существом может быть лишь Бог.
Как видим, Фома Аквинский в полной мере христианизировал, приспособил к
христианскому учению философию Аристотеля. В понимании Акви-ната система
Аристотеля оказалась очень удобным средством решения большинства проблем,
которые возникли перед католической теологией в XII-- XIII вв. Фома
Аквинский воспользовался не только аристотелевской логикой, но и самой
системой аристотелевской метафизики, когда в основе бытия всегда
изыскивается некая конечная, вернее первоначальная причина всего. Это
метафизическое мировосприятие, вытекающее из трудов Аристотеля, прекрасно
сочеталось с христианским мировоззрением, считающим Бога началом и концом
всего.
Однако Фома Аквинский не только христианизировал философию, но и
рационализировал христианство. По сути дела, он так сказать, поставил веру
на научную основу. Верующим, и прежде всего своим коллегам-теологам, он
доказывал необходимость использования научных аргументов в обосновании
догматов веры. А ученым показывал, что их научные открытия необъяснимы без
искренней веры во Всевышнего.
Учение Фомы Аквинского стало высшим этапом в развитии
западноевропейской схоластики. После смерти выдающегося философа-теолога,
его идеи постепенно признаются в качестве основополагающих сначала среди
монахов-доминиканцев, а затем и во всей римско-католической церкви. Со
временем томизм (от латинского прочтения имени Фома -- Тома) становится уже
официальным учением римско-католической церкви, каковым является до сих пор.
Аристотелевская аргументация была использована Фомой Аквинским и в
обосновании христианской космологии, христианской гносеологии, христианской
этики, психологии и т.д. Иначе говоря, Фома Аквинский, наподобие Аристотеля,
создал развернутую систему католического вероучения, объясняющую практически
все проблемы окружающего мира и человека. И в этом смысле он как бы завершил
многовековой период в развитии христианства среди народов Западной Европы,
исповедующих католичество.
Как и любая система знаний, признаваемая в качестве официальной и
неопровержимой, учение Фомы Аквинского с течением времени стало склоняться к
окостенению, терять свои творческие потенции. Общая же направленность этого
учения на рационализацию католичества вызывала немало возражений, ибо по
мнению многих мыслителей исключала иные способы постижения Бога.
Уже в конце XIII -- начале XIV в. многие христианские теологи стали
критиковать это учение за излишнее превознесение роли научного знания,
подчеркивая религиозно-мистические свойства христианской веры. С другой
стороны, томизм начинают критиковать светские мыслители, считающие, что в
нем значение науки как раз принижается. Особенно ярко эта критика проявилась
в следующий период развития стран Западной Европы, вошедший в историю под
именем Эпохи Возрождения.
ФРАГМЕНТЫ СОЧИНЕНИИ
Публикуется по: Боргош Ю. Фома Аквинский. М., 1975. С. 143--176.
Перевод С. С. Аверинцева.
ТЕОЛОГИЯ И НАУКА
...Для спасения человеческого было необходимо, чтобы сверх философских
дисциплин, которые основываются на человеческом разуме, существовала
некоторая наука, основанная на Божественном откровении; это было необходимо
прежде всего потому, что человек соотнесен с Богом как с некоторой своей
целью. Между тем цель эта не поддается постижению разумом; в соответствии со
словами Исайи (гл. 64, ст. 4): "Око не зрело, Боже, помимо Тебя, что
уготовал Ты любящим Тебя". Между тем дблжно, чтобы цель была заранее
известна людям, дабы они соотносили с ней свои усилия и действия. Отсюда
следует, что человеку необходимо для своего спасения знать нечто такое, что
ускользает от его разума, через Божественное откровение.
Притом даже и то знание о Боге, которое может быть добыто человеческим
<< Пред. стр. 35 (из 78) След. >>
Список литературы по разделу