<< Пред.           стр. 4 (из 19)           След. >>

Список литературы по разделу

 В отношении топографии действующих корковых полей существуют значительные индивидуальные особенности. В большой мере эффект, помимо того, зависит также от возбудимости коры головного мозга: иногда при раздражении одной и той же точки коры головного мозга то получают соответствующий эффект в виде возбуждения, то не получают, а иногда даже возникает противоположный эффект. Это свидетельствует о том, что в коре головного мозга нет, собственно говоря, строго диференцирован-ных тормозных и возбуждающих полей. Можно полагать, что в коре существует лишь активная область, связанная с движениями влагалища, из которой могут исходить импульсы как возбуждающие, так и тормозящие движения влагалища. При этом в нормальных условиях при определенной силе раздражителей из одних пунктов вызывается преимущественно возбуждающий, из других -тормозной эффект. При изменении возбудимости поля или силы тока вместо одного эффекта может возникать противоположный.
 В отличие от сокращений влагалища, наступающих под влиянием раздражения спинного, продолговатого мозга и зрительного бугра, при раздражении коры наступает не однократное длительное сокращение, а либо волна сокращения значительной длины и высоты, имеющая ряд вершин, либо ряд сильных, быстро следующих друг за другом сокращений. При этом обнаруживается отчетливый латентный период; это также говорит в пользу того, что с одной и той же точки могут возникать как возбуждающие, так и тормозящие влияния и что наступающий эффект зависит от преобладания то одних, то других.
 Таким образом, в период времени, соответствующий латентному периоду, происходит как бы борьба между тормозящими и возбуждающими влияниями. Если одни из них начинают преобладать, то наступает более или менее значительное колеблющееся в своей интенсивности изменение кривой.
 В связи с вопросом о влиянии коры головного мозга на двигательные способности влагалища стоит вопрос о влиянии коры головного мозга на движения матки.
 По этому вопросу до последнего времени имелись лишь весьма неопределенные данные. Некоторые авторы вообще отрицали возможность влияния коры головного мозга на движения матки.
 Хотя Гедус еще в 1852 г. во время одного опыта наблюдал сокращения матки при раздражении коры головного мозга, однако эти опыты оставались в литературе незамеченными, и
 109
 
 позднейшие авторы пришли вообще к отрицанию возможности влияния коры на движения матки.
 По Гауху1, движения матки наступают при раздражении мозжечка, продолговатого мозга и всего спинного мозга, особенно его поясничного и крестцового отделов, в то время как раздражения коры головного мозга в его опытах не приводили к появлению каких-либо движений матки. Наоборот, раздражение глубоких частей полушарий обычно вызывало появление сокращений матки.
 Кроме того, в литературе имеются отдельные замечания у Бошфонтэна, которому удалось в своих опытах вызвать сокращения матки путем раздражения gyrus sigmoideus. Сам Бошфон-тэн пытался объяснить эти явления рефлекторными влияниями.
 Влияние коры головного мозга на движения матки подтверждается также клиническим наблюдением.
 Известно, что сильные аффекты, как испуг, радость и т. п." могут резко усилить родовую деятельность и даже привести к аборту или преждевременным родам.
 С другой стороны, общеизвестно также тормозящее влияние психических факторов на родовой акт. Появление незнакомого человека в родильной комнате приводит иногда к моментальному уменьшению или полному прекращению схваток. Это нельзя иначе объяснить, как торможением движений матки, исходящим со стороны корковых центров.
 Для того чтобы проследить влияния коры головного мозга на движения матки, по моему предложению доктором Плохин-ским2 в нашей лаборатории были поставлены опыты на кроликах с применением графической регистрации.
 После вскрытия брюшной полости и выведения рогов матки наружу в один из рогов вставлялся маленький резиновый баллончик. Для этого производился небольшой разрез по овариаль-ному концу рога. Брался катетер, на один конец которого надевался маленький баллон; второй конец катетера оставался свободным. Этот свободный конец катетера выводился через разрез в роге матки, шейку матки, влагалище и половую щель наружу настолько, чтобы баллон на другом конце катетера оказался в полости матки. Введенный в полость матки баллон заполнялся водой, после чего катетер соединялся с манометром. Колебания манометра, т. е. объема баллона, записывались на барабане. Сокращения матки, естественно, уменьшали объем баллона и вызывали подъем кривой, расслабления матки позволяли баллону расширяться, в связи с чем кривая падала вниз (аналогично тому, что имело место в вышеуказанных опытах с регистрацией движений влагалища).
 1 Н а и с h, Ueber den Einfluss des Riickenmarks und Gehirns auf die Bewegungen des Uterus. Inaug. Dissertation, Halle, 1879.
 2 Плохинский, Обзор психиатрии, СПБ, 1902.
 110
 
 Для опытов брались обычно либо беременные, либо в прошлом рожавшие животные. В первом случае баллон вводился непосредственно в рог, без введения катетера в матку.
 Все опыты ставились без наркоза, под местной анестезией 2% раствором кокаина.
 Наши опыты показали, что медиальная сторона задней части gyrus sigmoideus, т. е. моторное корковое поле, является той действенной областью, из которой могут быть получены сокращения матки. Иногда это место находится в задней части моторной зоны на внутреннем крае полушария, иногда лежит более кнаружи.
 Если уже были спонтанные сокращения матки, то раздражение этого места вызывало усиление сокращений.
 Если же во время опыта спонтанных сокращений матки не было, то раздражение вышеуказанных мест коры нередко вызывало ряд ритмических сокращений. Изредка в этих случаях наблюдалось единичное сокращение, но и тогда при повторных раздражениях вызывался ряд ритмических сокращений.
 В некоторых случаях многократные раздражения вызывали все более и более сильные сокращения матки. С прекращением раздражений сокращения матки становились обычно слабее и в конце концов полностью прекращались. Если кора вновь подвергалась раздражению, то в некоторых случаях удавалось вновь вызвать ритмические сокращения матки. Возбудимость центров при этом в процессе опыта все более и более падала.
 Действие центров матки является двусторонним, так как из каждого полушария можно получить одинаковый эффект.
 Латентный период в этих случаях, так же как и в случаях вызывания сокращений влагалища путем раздражения коры, крайне длительный -от 10 до 16, 30 и даже 45 секунд.
 Из отдельных опытов следует, что кора головного мозга может являться источником тормозных влияний на ритм сокращений матки.
 В этом случае мы также можем различать тормозящее и возбуждающее действие. При этом первое выражается в появлении новых или усилении уже имевшихся сокращений матки, второе - в ослаблении или полном подавлении ритмических сокращений.
 Ритмика маточных сокращений, зависящая от автоматической деятельности ганглиев матки, также находится под известным влиянием корковых центров. Уже в обычных условиях раздражения, идущие от центральных органов, могут оказывать то усиление и ускорение, то уменьшение и замедление сокращений матки. Этим объясняется то, что после раздражения корковых центров, так же как и центров в зрительном бугре, влияние которых установлено вышеуказанными исследованиями, ритм нарастает или вновь выступает, в то время как в других случаях он более или менее подавляется или вовсе приостанавливается.
 Ш
 
 Что касается длительности латентного периода сокращений матки при раздражении коры, то она объясняется, вероятно, тем, что под влиянием раздражения возникают как возбуждающие, так и тормозящие влияния, и что при этом в конце концов начинает преобладать возбуждающее действие.
 Влияние коры головного мозга на сокращение матки может быть обнаружено и у собак, но в общем у них оно менее выражено, чем у грызунов.
 Во время эпилептических припадков у собак постоянно отмечается появление или повышение сокращений матки. При этом непрерывных тетанических сокращений не наблюдается. Последние носят периодический характер и имеют обычную длительность.
 Так как активность сокращений матки зависит, как вытекает из соответствующих исследований, не только от гладких мышечных волокон, но и от соответствующей величины притока крови, корковые центры, влияющие на сокращения матки, должны оказывать влияние и на физиологические процессы, именуемые менструациями. В этом отношении нет специальных экспериментальных исследований, но клинический опыт с несомненностью указывает на эту связь.
 Менструации могут под влиянием чийто психических воздействий, страха и т. п. внезапно прекратиться вследствие тормозных влияний, исходящих от мозга. С другой стороны, известно, что психические моменты могут оказывать и противоположное влияние -вызывать преждевременное наступление менструаций, что, несомненно, стоит в связи с возбуждающим действием на менструации импульсов, идущих из мозга.
 Исследования в области гипнотизма и внушения показали, что даже обильные маточные кровотечения могут быть приостановлены путем гипнотического внушения, как мне приходилось неоднократно наблюдать1.
 Разумеется, в коре головного мозга должны быть центры, оказывающие влияние на мужской половой аппарат. В этом нельзя сомневаться хотя бы потому, что психические факторы оказывают огромное влияние на половую сферу. Так называемое половое влечение по своей природе является психорефлекторным процессом.
 Как показывают опыты Гольца, удаление полушарий у самца лягушки сопровождается утратой им полового влечения к самке. Даже в присутствии последней оперированный самец остается индиферентным. Из этого следует, что половое влечение связано с полушариями, которые оказывают на него влияние под дей-
 1 В. М. Бехтерев, О сдавлении поясничных центров спинного мозга и др.; Значение гипноза в качестве лечебного средства, в кн.: Нервные болезни в отдельных наблюдениях, Казань, 1884.
 В. М. Бехтерев, Терапевтическое значение гипноза, СПБ.
 112
 
 ствием внешних раздражителей. Более низшие центры в той или иной степени подчинены высшим.
 В животном царстве в качестве возбудителя полового влечения особенную роль из органов чувств играет обоняние.
 Обоняние у большинства млекопитающих имеет несравнимо большее значение для возбуждения половой функции, чем зрение.
 Что касается влияния коры головного мозга на эрекцию полового члена, то оно весьма вероятно еще и потому, что сокращения мышц, участвующих в акте совокупления, в известной мере подчинены воле. С другой стороны, п. errigens возбуждается не только рефлекторным путем, но и под влиянием соответствующих представлений.
 Специальные исследования устраняют всякие сомнения относительно существования особого кортикального центра эрекций полового члена.
 Я сам во время опытов на собаках имел возможность убедиться в том, что раздражение задней доли gyrus sigmoideus в месте, соответствующем расположению центров влагалища у самки, вызывает у самца напряжение и увеличение в размерах полового члена.
 Исчерпывающее исследование коркового эрекционного центра у собак с применением графического метода было, по моему предложению, проведено в нашей лаборатории доктором Пуссепом1.
 Регистрация напряжений penis производилась с помощью охватывающего его наполненного водой сосуда, соединенного резиновым рукавом с манометром, а через него -с мареевским барабанчиком.
 Из этих исследований вытекает, что раздражение упомянутого поля в заднем отрезке gyrus sigmoideus вначале влечет за собой некоторое снижение кривой, что соответствует уменьшению объема члена, а затем большее или меньшее повышение кривой, соответствующее наступившему напряжению и увеличению объема члена.
 Что касается начального падения кривой, то оно может зависеть от сокращения относящихся к penis мышц или от сокращения сосудов penis.
 Для решения этого вопроса имело смысл произвести исследования с кураре, который парализует произвольные мышцы. Проведенные опыты показывают, что кривая в этих случаях обнаруживала значительно меньшее падение, но и дальнейший подъем кривой был тоже меньше, чем без применения кураре. Другими словами, кураре ослаблял эрекцию penis в большей или меньшей степени. Так как и прямое наблюдение не указывало на зависимость падения кривой от состояния мускулатуры penis, то следовало отнести начальное падение кривой за счет сужения сосудов. Этот факт приводит к заключению, что
 1 П у с с е п , InaUg. Dissertation, СПБ, 1902.
 8 В . М. Бехтерев
 113
 
 внешние раздражения коры имеют также тормозящее действие на половой член.
 Дальнейшее исследование показало, что при раздражении коркового центра током слабым или средней силы (от 10 до 1? К-А) начальное падение кривой менее сильно и продолжительно, чем в случаях раздражения более сильным током (от 6 до 8 К-А). В то же время обнаружилось, что в упомянутой области коры имеются два поля, из которых верхнее или внутреннее при умеренном раздражении всегда вызывает более длительное падение кривой, наряду с тем, как раздражение нижнего или наружного поля влечет сравнительно больший подъем кривой. Таким образом, в первом поле сконцентрированы сосудосуживающие элементы, во втором -сосудорасширяющие. Но оба поля вызывали в итоге одинаковое напряжение полового члена при значительном отклонении интенсивности и длительности первого, т. е. сосудосуживающего эффекта.
 Здесь, как и при влиянии мозговой коры на движения влагалища, также видно, что возбуждающее и тормозящее действие проявляются не в чистом виде, а более или менее смешанными.
 Исследование состояния сосудов penis способом, подобным методу измерения давления крови в мозгу по Гюртле, приводит к аналогичным данным: раздражение нижнего поля вначале дает меньшее сужение сосудов и впоследствии большее расширение их, в то время как раздражение верхнего поля обусловливает сужение сосудов.
 Еще поучительнее были данные, полученные при одновременном исследовании давления в v. dorsalis penis ива. cruralis, причем выяснилось, что раздражение нижнего поля очень повышает давление в вене, общее же давление в артерии голени мало изменяется; в то же время раздражение верхнего поля влечет за собой незначительное повышение давления в вене.
 Отмечено, что оба полушария оказывают приблизительно одинаковое действие на penis, из чего проистекает, что центр эрекции полового члена -двусторонний.
 При удалении у собаки самца центра эрекции из обоих полушарий он по исчезновении операционного шока не обнаруживает склонности приближаться к самке и во время течки, хотя механическая возбудимость полового члена у таких собак даже повышена. Собаки с подобными повреждениями головы и мозга, но в других областях коры обнаруживают такое же половое влечение, как и во время здоровья. При более сильном раздражении центра эрекции, именно его нижнего отрезка, наступает вместе с напряжением полового члена и эякуляция семени, причем можно наблюдать даже соответствующие coitus движения задних конечностей.
 Поскольку особый центр эякуляции в коре не найден, надо считать, что центр эрекции одновременно представляет и эякуляцию.
 114
 
 Из упомянутых прежде исследований вытекало также, что если половой член эрегирован путем раздражения спинального центра, то раздражение коркового центра еще повышает возбуждение его. Ясно, что кортикальные, т. е. психические, импульсы не только не понижают рефлекторное возбуждение полового члена, но еще и усиливают его.
 Раздражение обонятельной доли не имеет влияния на эрекцию полового члена, как показывают аналогичные опыты. Двустороннее удаление обонятельных долей также не нарушает половых функций у собаки. Подобным образом оперированные животные обнаруживают такое же libido, как здоровые, с той лишь разницей, что, не имея возможности пользоваться обонянием, они удовлетворяют свое половое влечение не только с самками в периоде течки, но и с теми, которые не находятся в этом состоянии.
 Утверждение многих авторов, что обоняние играет главную роль в половом влечении, является,_ видимо, неприемлемым.
 Можно считать, что обоняние играет роль важного вспомогательного момента при возбуждении полового влечения у некоторых животных, но не больше, так как при недостатке обоняния у этих же животных возможно удовлетворение полового влечения.
 Кроме обонятельных впечатлений, для возбуждения полового влечения некоторое значение имеют зрительные, осязательные и даже слуховые воздействия (пение, музыка); у животных (и у извращенных людей) -также вкусовые ощущения. Но во всех этих случаях речь, очевидно, идет о возбуждениях, которые освобождают и поддерживают половое влечение, в существенных же своих проявлениях половое влечение, видимо, подчинено упомянутым центрам мозговой коры.
 Далее, не подлежит сомнению, что секреция половых органов также находится в зависимости от коры больших полушарий. Значение психики для выделения спермы настолько известно, что нет. необходимости говорить об этом. Однако в последнее время не имелось, насколько мне известно, исследований о зависимости секреции спермы от мозговой коры. В моей лаборатории был в этом направлении предпринят вновь ряд исследований, осуществленных, по моему предложению, доктором Пус-сепом.
 Методически речь шла о введении тончайшей канюли в семя-выводящие протоки с обнажением яичка.
 Опыты показали, что раздражение коркового поля, расположенного по соседству с центром, возбуждающим эрекцию, и частично ему идентичного, вызывало повышенное выделение семени наряду с видимым простым глазом расширением сосудов яичка. Действие всегда выявлялось на стороне раздражения. Совсем иные явления наблюдаются по соседству с центром, затормаживающим эрекцию. Здесь сосуды яичка той же стороны
 8*
 115
 
 обнаруживают вьпаженное сокращение. Предположение, что это действие должно совпадать с уменьшением секреции спермы, вполне возможно, но точно проследить это не удается, так как секреция семени вообще очень незначительна.
 Для того чтобы точно установить, не является ли повышенное выделение семени при раздражении окружности возбуждающего эрекцию центра следствием какой-либо механическойпричины, например, результатом сокращения семенных канальцев, в опытах вводился атропин. Выявилось, что, несмотря на это, при раздражении коркового центра секреция семени увеличивалась. О зависимости раздражающего действия от мускулатуры яичек здесь не может быть речи, так как во время опытов яички были отпрепарированы и высвобождены.
 Действие коры, по крайней мере в этих случаях, должно быть отнесено частично к повышению секреции семени, а не только к простому внешнему выражению. Что касается вопроса, имеем ли мы здесь дело с секреторным эффектом в собственном смысле или с вазомоторным действием,, которое также ведет к повышению выделения спермы, то он еще не может быть полностью разрешен. Во всяком случае, из проведенных опытов, несомненно, вытекает, что в мозговой коре в области двигательной зоны имеется истинный центр секреции спермы, возбуждающий деятельность семенных желез.
 Исследованиями, проведенными в моей лаборатории, открыт кортикальный центр секреции предстательной железы по соседству с центром секреции спермы.
 Исследования относительно локализации этого центра принадлежат доктору Пуссепу. Все опыты проведены на собаках в возрасте от 2 до 4 лет, когда предстательная железа особенно активна; в большинстве опытов применялся кураре. Требовалось устранить признанное в более ранней методике неудобным введение канюли в уретру, так как при этом секрет железы мог смешаться с выделениями мочевого канала. С этой целью подопытному животному производится разрез по средней линии под симфизом, причем после отделения околопузырной клетчатки обнажались шейка пузыря и предстательная железа. Затем мочеточник перевязывался ниже простаты, также и семенники; разрезался мочевой пузырь и в него вводилась канюля, которая прикреплялась к cervix vesicae швом, наложенным между слоями пузыря, во избежание повреждения нервов. Канюля соединялась с тонкой трубкой, после чего количество секрета устанавливалось путем счета вытекающих капель. В другой разрез вводилась канюля, соединенная с резиновой трубкой.
 Организованные таким образом опыты привели к следующему результату: раздражение маленького поля, расположенного приблизительно на 0,5 см кзади от sulcus cruciatus и отстоящего примерно на 1 см от большой продольной борозды мозга, вызывало всегда повышенное выделение секрета предстательной
 И6
 
 железы. В общем это поле находится кзади и несколько книзу от места, которое оказывает влияние на выделение семени.
 Здесь, так же как и в других случаях, раздражение коры сопровождается значительно большим скрытым периодом, чем раздражение тех спинальных и подкорковых областей, которые воздействуют на секрецию предстательной железы. Применение более сильного тока от 4 до 5 К-А прекращало выделение секрета, видимо, вследствие тормозящего действия. В некоторых опытах создавалось впечатление, что кора книзу и позади от упомянутого места оказывала в известной мере тормозящее влияние на секрецию prostatae, но это положение требует еще проверки дальнейшими исследованиями.
 С половым аппаратом тесно связана служащая для питания ребенка деятельность молочной железы.
 Гладкая мускулатура грудных сосков, способствующая выделению молока, также находится под явным воздействием корковых импульсов, за что говорит уже связь с психическими моментами. Известно, что при некоторых психических состояниях молоко струей истекает из сосков. Трудно сказать, идет ли здесь речь о мускульном влиянии или о собственно секреторных процессах. Возможны оба эти случая. Однако ясно, что мозговая кора должна иметь особый центр для грудной железы. Никто не сомневается в том, что отделение молока в некоторой степени находится под влиянием коры, так как известно, что психические состояния, сопровождающиеся приятным чувством, способствуют набуханию грудных желез и вызывают обильное выделение молока; в то же время противоположные эффекты уменьшают секрецию молока. Внезапные психические потрясения, как страх и т. п., прекращают секрецию молока.
 При виде плачущего голодного ребенка грудные железы многих женщин явственно набухают. Известно также, что коровы дают больше молока, когда они кормят теленка, в то время как беспокойство животного или доение чужими руками уменьшают количество молока.
 Бушю сообщает о случае, когда у кормящей женщины сразу пропало молоко при виде того, как ее ребенок упал; молоко вновь появилось, когда ребенок потребовал грудь.
 В литературе имеются наблюдения, из которых вытекает, что не только количество, но и качество молока может изменяться в связи с психическими моментами, особенно при состояниях душевного угнетения. Бордо рассказывает, что молоко у кормилицы свернулось. Известны случаи, когда молоко при печальном настроении становилось кислым, причем у ребенка возникли эпилептические припадки (Месли). Берлин видел эклампти-ческие судороги у младенца, которому дала грудь раздраженная женщина. Левре наблюдал такие судороги у щенка после того, как животное сосало грудь женщины, находившейся в гневном возбуждении.
 117
 
 К сожалению, во всех этих случаях, большинство из которых относится к более давнему времени, не было произведено химическое исследование молока. Тем не менее изложенное не оставляет сомнения в том, что психические моменты имеют большое влияние на количество и, вероятно, также на качество молока. Фогель был частично прав, когда сравнивал секрецию молока в ее зависимости от аффективных состояний психики с выделением слез.
 К сожалению, нет еще специальных исследований корковых областей, воздействующих на секрецию молока.
 Однако, поскольку деятельность грудной железы, как и всех других желез, должна находиться под вазомоторным влиянием со стороны нервной системы и поскольку мы знаем, что вазомоторные центры для различных областей тела следует искать в большом чувствительном поле мозговой коры, можно принять, что в сензо-моторной области могут располагаться и центры, способствующие повышенному выделению молока. Этот вопрос должен быть разрешен лишь специальными экспериментальными исследованиями.
 Такие исследования по моему предложению были проведены недавно в нашей лаборатории доктором Никитиным *.
 Для опыта использовались овцы в периоде лактации. В молочные железы им вводилась стеклянная канюля и количество молока определялось или простым счетом вытекавших из канюли капель, или с помощью особого регистрирующего прибора, который отмечал падавшие капли на вертящемся барабане. После введения канюли выжидали время до прекращения спонтанного выделения молока. Всего вместе с предварительными опытами было проведено 28 исследований с раздражением коры. При этом оказалось, что секреция молока, хотя и не с очень большим постоянством (в 5 из 28 опытов), могла быть вызвана раздражением двигательной зоны мозговой коры по соседству с лицевым центром (область губ).
 Обычно секреция появляется после длительного скрытого периода, причем сильнее из противоположной железы, чем из расположенной на одноименной стороне, хотя и последняя тоже увеличивает свою деятельность при раздражении коры. Иногда можно было наблюдать и consecutive последовательное выделение молока.
 Заслуживает внимания, что более поздние периоды лактации не благоприятствуют корковому влиянию на секрецию молока.
 Состав молока при этих опытах исследовался, но полученные результаты еще не могут считаться окончательными. Предстоит также провести опыты с одновременным измерением кро-
 1 Никитин, О влиянии мозга на секрецию молока. Сообщение на научном заседании психиатрической и нервной клиник в С.-Петербурге, март 1905.
 118
 
 вяного давления. Раздражение затылочных и височных долей давало в опытах отрицательный результат.
 У овец могут быть прослежены также влияния психических и других раздражений на выделение молока. Вспышки магния обусловливали уменьшение и даже прекращение выделения молока, выстрелы из пистолета и болевые раздражения тоже вызывали его исчезновение.
 Таким образом, проведенные опыты не оставляют сомнения в том, что в сензо-моторной зоне мозговой коры расположены центры, раздражение которых вызывает отчетливые изменения секреции молока. Эти центры имеют отношение к приведенным выше наблюдениям, говорящим о возможности психического влияния на секрецию молока.
 
 О ЗНАЧЕНИИ ОРГАНОВ РАВНОВЕСИЯ
 В ОТНОШЕНИИ РАЗВИТИЯ НАШИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
 О ПРОСТРАНСТВЕ1
 Уже с самых первых своих шагов в исследовании физиологической роли органов равновесия, результатом которых явился ряд моих статей, помещенных в различных русских журналах и в "Archiv fur die gesamte Physiologie" 2, я пришел к выводу о важном значении этих органов в образовании наших представлений о пространстве. В 1884 г. в "Вестнике судебной и кли-
 1 Настоящая статья представляет собою собственно переработку статьи, помещенной в Вестнике психиатрии за 1884 г. и вышедшей в том же году отдельным изданием под заглавием "Теория образования наших представлений о пространстве". Первоначально она была приготовлена мною собственно для иностранной печати, в которой я до сих пор еще не имел возможности заявить о своих взглядах в указанном отношении. Так как, однако, со времени обнародования вышеуказанной статьи иа рус-ком языке истекло уже более десятка лет, то естественно, что за такой период времени не могло не произойти некоторого изменения взглядов в теоретических воззрениях на указанный предмет, а следовательно, и в отношении тех или других частностей в объяснениях явлений, наблюдаемых при поражении органов равновесия. Естественно поэтому, что и переработка вышеуказанной статьи, не говоря о некоторых дополнениях, основанных на позднейших научных данных, оказалась незначительной, в силу чего я счел за правильное напечать настоящую статью не только на немецком языке, но и на русском, тем более, что упомянутое выше отдельное издание работы на русском языке давно уже вышло из продажи.
 2 См. мои статьи: "Исследования вынужденных или насильственных движений (Zwangsbewegungen) у животных при разрушении стенок воронкообразной части третьего желудочка в мозгу", Еженедельная клиническая газета, 1892; см. также труды Общества русских врачей за 1882 г. - "Tierversuche iiber zwangsweise Rollbewegungen um diej Langsachse", St.-Petersb. med. Wschr., 1882; "Die Bedeutung der Trichterregion des 3-ten Venlrikels fur die Erhaltung des Korpergleichgewichtes", St.-Petersb. med. Wschtr., 1882 - "К физиологии равновесия тела. Отправление центрального серого вещества третьего мозгового желудочка", Военно-медицинский журнал, 1883; Pfliiger's Arch., 1883, Bd. XXXI.-"Об отправлении оливчатых тел продолговатого мозга", Врач, 1882, № 35; Pflii-ger'sArch., 1882, Bd. XXIX.-"Опыты над перерезкой слухового нерва у собак", Протоколы заседаний Общества психиатров за 1882 г.; Труды Общества русских врачей, 1882.-"Об отправлении полукружных каналов перепончатого лабиринта",-Международная библиотека, 1882; Pfliiger's Arch., 1882, Bd. XXX. -"О связи так называемых периферических органов равновесия с мозжечком", Русская медицина, 1884, 3; Pfliiger's Arch., 1884, Bd. XXXIV.
 120
 
 нической психиатрии" я посвятил этому предмету специальную работу, в которой старался выяснить свои взгляды в этом отношении \ Так как, однако, вопрос о роли органов равновесия в образовании пространственных представлений является в высокой степени важным в научном отношении и его лишь изредка касаются в физиологической литературе последнего времени, то я позволю себе в этой статье отчасти воспроизвести в сокращенном виде, отчасти развить те отделы только что указанной работы, которые и по настоящее время, на мой взгляд, сохраняют свою научную ценность и интерес; все же остальное да позволено мне будет или опустить или изменить соответственно научным данным новейшего времени.:
 Продолжительные экспериментальные исследования, предпринятые мною относительно так называемых органов равновесия, привели меня к тому заключению, что эти органы не только-служат для целей равновесия, но и доводят до сознания определенные ощущения, характер которых до сих пор еще оставался недостаточно выясненным в физиологической литературе. Последнее обстоятельство и побуждает меня представить в настоящей работе анализ субъективных явлений, следующих за разрушением периферических органов равновесия, чтобы таким, образом, насколько позволяют нам данные опытов над животными и наблюдений над человеком, возможно ближе определить специфический характер тех ощущений, которые в нормальном состоянии возбуждаются при посредстве упомянутых органов.
 Прежде всего я нахожу, однако, необходимым упомянуть вкратце о тех общих выводах, к которым привело меня изучение рефлекторной деятельности органов равновесия. В этом отношении мы должны иметь ввиду главным образом следующие основные факты и положения.
 1. Для равновесия тела служит несколько специально приспособленных периферических органов, в числе которых мы различаем: 1) черепные органы, к которым относятся: а) полукруглые каналы перепончатого лабиринта и в) область воронкообразной части третьего желудочка и 2)внечерепные органы, к которым мы относим нервные аппараты, заложенные в коже и мы шц а х.
 Значение полукружных каналов для равновесия тела в настоящее время представляется в такой степени выясненным на основании экспериментальных и патологических наблюдений,, что здесь нет никакой надобности останавливаться на этом предмете. Равным образом и значение области третьего желудочка
 1 "Образование наших представлений о пространстве". См. также протоколы Общества психиатров за тот же год.
 т
 
 для равновесия тела я считаю выясненным на основании целого ряда опытов, произведенных мною над животными (преимущественно собаками), и некоторых клинических наблюдений. Что касается периферических кожно-мышечных органов, то существование их доказывается, между прочим, следующими фактами. Известно, что если лягушке снять кожу с лапок, то она утрачивает способность поддерживать равновесие тела. Этот известный опыт я повторил над голубем с тем же результатом. Отсюда ясно, что в коже должны содержаться нервные аппараты, которые при посредстве центростремительных путей, поднимающихся в восходящем направлении (по всей вероятности, к мозжечку, по крайней мере у позвоночных высшего типа), обнаруживают резкое влияние на равновесие тела. Эти-то аппараты мы и называем кожными органами равновесия. Более чем вероятно, что и в мышцах содержатся также нервные аппараты, обнаруживающие влияние на равновесие тела, что очевидно по крайней мере из того влияния, которое обнаруживает на равновесие тела нарушение мышечного чувства. Должно заметить, что присутствие на периферии тела особых кожно-мышечных органов равновесия доказывается, между прочим, и тем, что перерезки и патологические процессы в задних столбах спинного мозга приводят к расстройствам в равновесии тела .^сопровождающимся иногда и нистагмом глаз1. При своих опытах "я убедился также, что повреждением боковых частей верхних отделов спинного мозга, в которых заложен так называемый мозжечковый пучок, можно вызвать у животного характеристичные вынужденные движения вокруг продольной оси тела с своеобразным отклонением и нистагмом глаз2.
 Здесь необходимо еще заметить, что под именем кожно-мышечных органов равновесия мы понимаем заложенные в коже, в мышцах и, вероятно, в связках периферические нервные аппараты, которые могут быть даже совершенно обособленными от тех чувствительных нервных аппаратов или органов, при посредстве которых воспринимаются осязательные раздражения. На возможность существования на периферии обособленных нервных аппаратов, служащих для функции равновесия тела, я уже указывал в своей работе: "О связи так называемых периферических органов равновесия с мозжечком". В пользу этой обособленности, по моему мнению, говорят с некоторой вероятностью два следующих соображения: 1) закон специфических энергий весьма дурно мирится с тем предположением, чтобы один и тот же нервный аппарат в коже мог служить одновременно и как орган, предназначенный для специальных, т. е. осязательных, ощущений, и как орган равновесия; подобное предположение для
 1 См. мою работу "О явлениях, обнаруживающихся при перерезке задних столбов спинного мозга" и пр., Вестник психиатрии, 1890; Pfliiger's Arch., 1890.
 2 См. мое исследование "Значение сочетаний методов развития и перерождения" и пр., Неврологический вестник, 1895; Neurol. Zbl., 1895.
 122
 
 нас представляется тем более маловероятным, что, как будет выяснено, периферические органы равновесия суть также чувствующие органы, доводящие до сознания определенные ощущения; 2) аналогия с другими периферическими органами равновесия, представляющими собой, как мы знаем, совершенно обособленные от соответствующих органов чувств аппараты, была бы неполною, если принять, что одни и те же органы кожи предназначены и для ощущений прикосновения, и для функции равновесия.
 Впрочем, как бы ни был решен вопрос о существовании в коже и мышцах нервных аппаратов для целей равновесия, мы должны иметь в виду, что раздражителями этих органов, по всей вероятности, служат в общем те же самые внешние импульсы, которые являются и раздражителями для специальных органов осязания (прикосновение, давление, растяжение и пр.). Это необходимо принять уже ввиду того влияния, которое оказывает чувство прикосновения и мышечное напряжение на равновесие тела вообще.
 2. Все вышеупомянутые "периферические органы равновесия" суть, повидимому, не что иное, как приводы одного и того же центрального механизма, заложенного в мозжечке, в котором импульсы, получаемые от этих органов, передаются на центробежные пути.
 Справедливость этого положения, высказанного мною уже в работе "О связи так называемых периферических органов равновесия с мозжечком"1, очевидна как из анатомических отношений периферических органов равновесия к мозжечку, так и из этого обстоятельства, что двигательные явления, обнаруживающиеся при разрушении того или другого из периферических органов равновесия, отличаются замечательным сходством между собой и в свою очередь вполне аналогичны явлениям, следующим за разрушением различных отделов мозжечка.
 Этим самым, впрочем, ничуть не исключается возможность и более непосредственной связи упомянутых органов с важнейшими центрами нашего сознания, т. е. с мозговыми полушариями2.
 3. Все периферические органы равновесия, служа 'приводами одного и того же центрального механизма, в нормальном состоянии обычно функционируют совместно друг с другом, вызывая импульсы, результатом которых является поддер-
 1 Русская медицина, 1884, № 3-5.
 2 Анатомические данные о связи периферических органов с мозжечком и последнего с мозговыми полушариями можно найти, между прочим, в моей книге "Проводящие пути мозга", Лейпциг, 1893.
 1?Я
 
 жание и исправление нарушенного равновесия.
 Это заключение, на которое я указал в своей работе "К физиологии равновесия тела"1, вытекает прямо из того обстоятельства, что возбуждение рефлекторной деятельности всех вообще периферических органов равновесия, если только оно не обусловливается внешними импульсами, передаваемыми при посредстве специальных органов чувств, обычно происходит под влиянием одних и тех же условий, именно при нарушении равновесия тела.
 Таким образом, например, при внезапном толчке вправо и нарушении равновесия в этом направлении, вследствие наклона всего тела в правую сторону, приводящего к перенесению центра его тяжести на правую ногу, и обусловленного этим большого сдавливания суставных поверхностей и подошвы правой ноги, приходят в возбуждение, с одной стороны, кожно-мышеч-ные органы правой стороны, с другой -вследствие одновременно происшедшего усиления давления со стороны эндолимфы в левых полукружных каналах возбуждаются также и последние, а вместе с тем приходят в возбуждение, по всей вероятности, и органы, заложенные в правой стенке третьего желудочка (вследствие усиленного давления со стороны черепно-спинной жидкости?). Результатом этих одновременных возбуждений со стороны трех вышеуказанных органов происходит рефлекторная передача импульсов через мозжечок на органы движения, результатом чего и является то непроизвольное напряжение мышц, которое служит к выравниванию нарушенного равновесия тела.
 4. Центральный орган равновесия, или мозжечок, находится под непрерывным влиянием импульсов, возникающих в периферических органах равновесия. В мозжечке эти импульсы в свою очередь передаются на двигательные или центробежные приводы, отходящие к мышцам, вызывая, таким образом, отраженные сокращения мышц, направленные к цел и поддержания равновесия тела.
 Это общее положение должно быть принято ввиду следующих обстоятельств: обычное положение нашего тела (при движении, стоянии и сидении) в физическом смысле слова представляется в высшей степени неустойчивым, и, не будь центрального, саморегулирующего механизма для равновесия тела, мы, без сомнения, теряли бы его ежеминутно. Последнее, действительно, и происходит вслед за разрушением у животного центрального
 1 Военно-медицинский журнал за июнь 1883; Pfluger's Arch., 1883, Bd. XXXI.
 124
 
 •органа равновесия -мозжечка, или даже одной пары его периферических приводов (например, полукружных каналов или стенок третьего желудочка). Если, с другой стороны, мы знаем, что всякое нарушение равновесия тела неизбежным образом связано с возникновением импульсов в периферических органах равновесия, то мы и принуждены принять, что при нормальных условиях органы равновесия находятся в непрерывно-деятельном состоянии.
 Так как раздражителем одних из этих органов (полукружных каналов и, по всей вероятности, также области третьего желудочка), как мы принуждены пока допустить, служит давление со стороны жидкости на нервные окончания, раздражителем же других (кожно-мышечных органов) являются периферические раздражения, возникающие при всех обычных условиях положения нашего тела (может быть, также в виде давления на нервные окончания в коже и мышцах), то нетрудно понять, что все вообще органы равновесия уже по самому устройству своему представляются в высшей степени приспособленными для возбуждения непрерывного ряда импульсов.
 5. Двигательные расстройства, наступающие вслед за разрушением того или другого из органов равновесия, суть прямые последствия дисгармонии в импульсах, получаемых мозжечком от всех вообще периферических органов той и другой стороны.
 В работе под заглавием "Результаты перерезки слухового нерва"1 я впервые указал на то обстоятельство, что явления, наступающие при разрушении полукружных каналов одной стороны или при перерезке одного из слуховых нервов, стоят в прямой зависимости как от прекращения функции разрушенных (или отделенных от своего центра) каналов, так и от нормального, непрерывно действующего возбуждения со стороны каналов неоперированной стороны. В другой работе2 я указал, что подобное же объяснение применимо и к явлениям, следующим за разрушением других органов равновесия. Ввиду того, однако, что, как было уже выяснено выше, все периферические органы равновесия суть, повидимому, только приводы одного центрального органа -мозжечка, причем каждый из них составляет только одну часть общего механизма равновесия, и так как, с другой стороны, все эти органы одновременно участвуют в поддержании равновесия тела, вышеуказанное положение относительно явлений, следующих за разрушением того или другого
 1 Медицинская библиотека за декабрь 1872; Pfluger's Arch., 1882, Bd. XXX.
 1 К физиологии равновесия тела, Военно-медицинский журнал за июнь 1883. Pfluger's Arch., 1883, Bd. XXXI.
 125
 
 из органов равновесия, представляется более соответствующим действител ьности.
 Согласно с этим положением, непосредственная причина явлений, следующих за разрушением того или другого из органов равновесия, заключается в том, что вместе с уничтожением известного рода импульсов со стороны разрушенного органа нарушается гармония в деятельности всех вообще органов равновесия. Результатом происходящего при этом несоответствия в силе импульсов, возникающих в органах равновесия оперированной и неоперированной стороны, и являются рефлекторные движения подобно тому, как при внезапном нарушении равновесия у совершенно здоровых животных несоответствие в импульсах от органов равновесия той и другой стороны приводит к рефлекторным движениям, служащим к исправлению нарушенного равновесия.
 6. Постепенное ослабление двигательных расстройств, обнаруживающихся вслед за разрушением того или другого-из органов равновесия, очевидно, н аходит-ся в связи главным образом с тем, что оставшиеся органы равновесия мало-помалу приспособляются к новым условиям в организме, благодаря чему и устанавливав т-ся относительная гармония в силе импульсов от органов равновесия той и другой стороны.
 Справедливость этого положения вытекает из всех наблюдений над животными с разрушением тех или других органов равновесия. Правда, очень распространено мнение, что ослабление двигательных расстройств у животных, которым были разрушены полукружные каналы, обусловливается тем, что раздражение в последних, вызванное операцией, постепенно ослабевает и, наконец, прекращается совершенно; но это объяснение является прямым отголоском теории, объясняющей все вообще симптомы у животных, вызванные перерезкой полукружных каналов, состоянием раздражения в перерезанных каналах. Мне кажется, однако, что в статье "Об отправлении полукружных каналов перепончатого лабиринта"1 я выставил достаточно веские доводы против этой теории и вместе с тем доказал, что явления, наблюдаемые у оперированных животных, обусловливаются главным образом происшедшей вследствие устранения полукружных каналов дисгармонией между нормально притекающими импульсами от органов здоровой стороны и ослабленными импульсами от органов оперированной стороны. Я не имею возможности вновь возвращаться здесь к этому вопросу; замечу лишь, что с теорией возбуждения не вяжется ни необычайная длитель-
 1 Международная библиотека, 1882; PHOger's Arch., 1882.
 126
 
 ность многих явлений, наблюдаемых у животных (некоторые из них, как известно, остаются даже навсегда, как постоянное явление), ни крайняя медленность и постепенность в улучшении двигательных расстройств, происшедших в результате операции. Единственную опору теория возбуждения находит, собственно, в припадочном течении некоторых из двигательных расстройств, обусловленных разрушением полукружных каналов, как, например, нистагм глаз и вынужденные движения, но припадочный характер этих явлений еще лучше объясняется выставленной мною теорией, имеющей в виду главным образом дисгармонию в импульсах от органов здоровой и оперированной стороны, благодаря чему двигательные расстройства, наблюдаемые у оперированных животных, с одной стороны, являются результатом недостаточного возникновения импульсов в органах оперированной стороны, с другой -результатом перевешивающих по силе эти импульсы возбуждений, исходящих из органов здоровой стороны. Выравнивание этой дисгармонии, очевидно, и происходит путем постепенного приспособления неразрушенных органов равновесия, следовательно: 1)на счет заменяющей функции со стороны оставшейся в целости части оперированного органа равновесия, если таковая имеется, и 2) на счет заменяющей функции со стороны других одновременно функционирующих с ним органов равновесия, благодаря чему происходит медленное и постепенное восстановление нарушенных функций движения и равновесия у животных х.
 7. Хотя все периферические орга н'ы р"а в-новесия одинаково служат для целей равновесия, тем не менее они не могут считаться органами равнозначными или тождественными в физиологическом смысле.
 Уже в прежних своих работах я указывал на существование связи между каждым из периферических органов равновесия и соответствующим органом чувств. Благодаря этой связи, дана возможность для возбуждения органов равновесия внешними импульсами, передаваемыми при посредстве соответствующих органов чувств -слуха, зрения, кожной поверхности тела и, по всей вероятности, также мышечных сокращений. В этом обстоятельстве, повидимому, и заключается существенное различие относительно рефлекторной функции тех или других периферических органов равновесия. Естественно поэтому, что, хотя двигательные расстройства, следующие за разрушением одного из этих органов, и могут со временем в более или менее значительной
 1 Вместе с этим, без сомнения, не исключается и возможность влияния раздражения со стороны операционной раны на движения животного; но мы признаем во всяком случае, что это влияние далеко не играет той видной роли, которое ему обыкновенно приписывают, и если оно вообще и обнаруживается при операциях над органами равновесия, то лишь в первые дни после произведенного разрушения.
 127
 
 степени ослабеть под влиянием заменяющей функции других подобных же органов, но рефлекторное влияние внешних импульсов с соответствующего органа чувств на механизм равновесия при посредстве разрушенного периферического органа должно быть уже утраченным навсегда.
 Ознакомившись со всеми приведенными данными, относящимися до рефлекторной функции органов равновесия, нам будет легче уяснить себе значение этих органов в другом отношении.
 В начале работы я упомянул, что предпринятые мною исследования относительно периферических органов равновесия привели меня к заключению, что эти органы, помимо своей рефлекторной функции, служат еще источником определенных ощущений. Справедливость этого вывода может быть доказана на животных следующим образом:
 Представим себе, что у данного животного мы произвели обширное разрушение одного из органов равновесия, например, всех полукружных каналов, или слухового нерва, или повреждение задне-боковой части стенки третьего желудочка на одной стороне. Вслед за этой операцией животное обычно начинает производить вынужденные вращательные движения вокруг продольной оси тела, причем со стороны глазных яблок обнаруживается своеобразное скошение (одно -обращено кверху и кнаружи, другое - книзу и кнутри), сопровождаемое резким нистагмом. По истечении некоторого времени вращение прекращается и животное принимает покойное положение на той стороне туловища, в направлении которой происходило вращение. При этом замечаются нистагм и упомянутое отклонение глазных яблок, голова и передняя часть туловища поворочены вокруг продольной оси в направлении бывшего вращения, противоположные конечности вытянуты и напряжены, соответствующие же подогнуты и легко поддаются пассивным сгибаниям и разгибаниям. Спустя короткое время (обыкновенно не более нескольких минут) вращение снова развивается с прежнею силою, возникая или самопроизвольно, или под влиянием известных внешних раздражений (толчка, испуга, болевого раздражения и пр.).
 Такова последовательность явлений в первые дни вслед за операцией; дальнейший же ход двигательных расстройств и постепенное их выравнивание здесь могут быть оставлены без внимания.
 В своих прежних работах я настойчиво указывал, что все описанные явления суть по преимуществу рефлекторной природы. Действительно, та же самая операция у животных, которым предварительно были удалены мозговые полушария, обыкновенно вызывает подобные же двигательные расстройства, как и у животных с неповрежденными полушариями. Было бы, впрочем, ошибочно думать, что операция удаления мозговых полушарий вовсе не обнаруживает влияния на двигательные расстройства, являющиеся последствием разрушения органов равновесия.
 J 28
 
 Напротив того, если у животного с вращением вокруг оси тела мы удалим оба мозговые полушария, то вслед за этой операцией нистагм глаз и приступы вращения всегда резко ослабевают и часто уже не появляются иначе, как под влиянием тех или других внешних раздражений; своеобразное же отклонение глазных яблок, поворачивание головы и передней части туловища вокруг продольной оси тела, а равно и вынужденное положение на одной стороне туловища при этом еще обнаруживаются почти с прежнею силою.
 Указанное ослабление двигательных расстройств в данном случае, без сомнения, легче всего объяснить тем, что вместе с удалением мозговых полушарий устраняется ряд импульсов, выходящих из этого органа и побуждающих животное к продолжению вращательных движений. Это заключение, в свою очередь, заставляет нас принять, что разрушение органов равновесия не только вызывает у животных рефлекторные двигательные расстройства, но и действует определенным образом на психическую сферу, вы з ы в а я в ней изменения, которые до известной степени служат моментом, усиливающим рефлекторные двигательные расстройства.
 Спрашивается, какие же изменения психической сферы могут быть результатом разрушения органов равновесия?
 Ответ на этот вопрос дают нам наблюдения поражений мозжечка или тех или других его приводов, resp. периферических органов равновесия, опыты с электризацией в затылочной области головы у человека и, наконец, опыты с пассивным и активным вращением вокруг оси тела.
 Уже с давних пор известно, что поражение лабиринта, мозжечка и его ножек у человека, кроме расстройств в равновесии тела, вынужденных движений и явлений нистагма глаз, сопровождается в высшей степени резкими явлениями головокружения. Известны также случаи поражения продолговатого мозга в области нижних олив, связанных теснейшим образом с мозжечком и, повидимому, также с областью третьего желудочка при посредстве описанного мною центрального пучка покрышки; в этих случаях рядом с характеристичными двигательными расстройствами обнаруживались также приступы резкого головокружения. Наконец, в работе "Об отправлении центрального серого вещества третьего мозгового желудочка" я привел случаи поражения названной области, в которых также с постоянством замечались явления сильного головокружения.
 В настоящее время вообще можно считать доказанным, что головокружение при поражении мозжечка и его приводов составляет симптом столь же характеристичный, как и двигательные расстройства в виде нарушения равновесия тела. Многие из
 Э В. М. Бехтерев
 129
 
 больных в состоянии с подробностью описать это головокружение и говорят в таком случае или о кажущемся отсутствии прочной опоры под ногами, или о ненормальном ощущении движения собственного тела в известном направлении: то в виде падения вперед или назад, то в виде вращения в ту или другую сторону. К этим явлениям нередко присоединяется еще кажущееся движение всех окружающих предметов, которое, по моим наблюдениям, обычно происходит в сторону, противоположную в отношении направления субъективного движения тела.
 Явления, обнаруживающиеся при гальванизации в затылочной области головы у человека, были уже известны Пуркинье 1 и с тех пор изучались различными наблюдателями; в особенности же Бреннеру2 и Гитцигу3 мы обязаны наиболее обстоятельными работами в этом направлении. Не имея возможности входить здесь в подробное обсуждение всех сюда относящихся исследований, я ограничусь только сжатым описанием самих явлений, имея при этом в виду наблюдения, сделанные над самим собою.
 Если электроды гальванического тока приставлены к затылочной области головы, вблизи сосцевидных отростков, то в момент замыкания цепи и во все время прохождения тока мы испытываем ряд ощущений в виде сильного головокружения. Последнее состоит в ложном ощущении движения собственного тела в направлении положительного полюса или анода и в кажущемся движении всех Еообще видимых предметов в противоположном направлении. Если мы в эту минуту закроем глаза и прикоснемся к какому-либо из окружающих нас предметов, то осязаемый предмет нам кажется движущимся в сторону катода. Наконец, если во время опыта в комнате помещается какой-либо предмет, издающий однообразный и продолжительный шум (например, дребезжащий стук молоточка от индукционного аппарата, шум газовой горелки и пр.), то и самый источник шума в случае более сильного головокружения (в особенности при закрытых глазах) кажется как бы удаляющимся от нас в том же направлении, как видимые и осязаемые предметы.
 Объективно при этом наблюдается действительное и нередко в высшей степени резкое движение тела в сторону положительного полюса или анода и отклонение глаз с нистагмом в противоположном направлении.
 Размыкание цепи сопровождается вообще явлениями тождественного характера, но менее продолжительными и противоположными по направлению.
 1 Ruest's Magazin f. d. ges. Heilkunde etc., Berlin, 1827, Bd. XXIII; H i t z i g, Untersuchungen iiber das Gehirn, Berlin, 1874, S. 197.
 8 Brenner, Untersuchungen und Beobachtungen auf dem Gebiete der Elektrotherapie, Leipzig, 1868, d. I и II.
 3 H i t z i g, Reichert's ?. Du Bois-Raymond's Arch., 1871, Hft. 5u. 6; Untersuchungen iiber des Gehirn, Berlin, 1874.
 130
 
 Если опыт делается при закрытых глазах, то субъективное ощущение движения тела еще более усиливается, действительное же его движение обнаруживается во всяком случае с неменьшей резкостью, как и при открытых глазах. В обоих случаях ко всем упомянутым явлениям присоединяется еше в высшей степени неприятное чувство тошноты. Связь всех выше описанных явлений с нарушением функции полушарий мозжечка или его приводов вполне очевидна и вообще не может подлежать какому-либо сомнению. Между различными наблюдателями по этому поводу возникали только разногласия совершенно частного характера. Так, например, Бреннер и Мах, вопреки другим авторам, думали свести описанные выше яиления на раздражение-одних полукружных каналов. Впоследствии, однако, это мнение было сильно пошатнуто возражениями Гитцига. Наконец, не очень давно Шпамер х показал, что и после удаления всех перепончатых каналов у голубей еще удается наблюдать вращение при поперечном прохождении тока через голову. Новейшие исследования с электризацией мозжечка, произведенные над глухими, у которых явлений головокружения при этом будто бы не обнаруживается, снова говорят в пользу того, что в происхождении этих явлений, действительно, участвуют полукружные каналы; тем не менее, ввиду вышеприведенных опытов Шпамера, вряд ли можно сомневаться в том. что и мозжечок играет известную роль в происхождении этих явлений. Для нашей цели, впрочем, безразлично, будет ли окончательное решение этого вопроса в том или ином смысле, так как мы знаем, что волокна полукружных каналов проходят в мозжечок и сами каналы представляют собою не что иное, как один из периферических приводов мозжечка. Мы заметим лишь, что непосредственная причина наблюдаемых расстройств при гальванизации затылочной области головы, без сомнения, заключается в различном влиянии катэлектротона и анэлектротона на нервные приводы. Неопровержимым доказательством этого служит, между прочим, тот факт, что если к сосцевидным отросткам приставить одинаковые полюсы тока (для чего удобнее гсего пользоваться раздвоенным проводником), противоположный же полюс отвести к безразличной части тела, например, к задней части шеи или к грудине, то уже не удается наблюдать вышеописанных явлений (Бреннер, Гитциг).
 Явления, обнаруживающиеся при вращении вокруг оси тела, как увидим ниже, также находятся в непосредственной связи с нарушением функции органов равновесия. Так как эти явления хорошо известны всякому наблюдателю, то здесь нам достаточно будет упомянуть о них только вкратце. !
 Если мы сделаем несколько быстрых Еращательных движений вокруг оси тела, то в момент остановки мы почувствуем, как буд-
 1 Spamer, Pfluger's Arch., 1878, Bd. XXI, Hft. 10-12.
 9*
 131
 
 то?бы тело каше внезапно получило сильный толчок в противоположном направлении. Вместе с тем все видимые нами предметы кажутся движущимися в сторону бывшего вращения. Закрывши глаза, мы можем убедиться, что подобный же обман замечается и в органах осязания и слуха. Так, если мы прикасаемся к какому-либо из окружающих предметов, то мы чувствуем, что он движется под нашими пальцами в сторону бывшего вращения; точно так же источник шума, если последний продолжается известное время, кажется нам удаляющимся в том же направлении.
 Вместе с ощущением толчка или кажущегося падения в направлении, противоположном вращению, мы, действительно, непроизвольно отшатываемся в этом направлении и можем даже упасть, если не успеем во-время предупредить это падение соответствующими телодвижениями. Глаза при этом отклоняются в сторону вращения и обнаруживают нистагм. Совершенно подобные же явления замечаются и в том случае, если вращение производят с закрытыми глазами и открывают их только в момент остановки; если же глаза остаются закрытыми и после вращения, то чувство падения в противоположном направлении для нас становится еще более ясным, и при этом мы почти неизбежно падаем, если только не успеем во-время ухватиться за какой-либо предмет.
 После более или менее продолжительного вращения вместе с сильным головокружением почти всегда развивается в высшей •степени тягостное чувство тошноты и в то же время видимые предметы нам кажутся неясными, как бы со стертыми краями. Дело может дойти, наконец, до потемнения зрительного поля в такой степени, что остается, повидимому, только субъективное ощущение света, при этом слух и осязание также притупляются весьма заметным образом. Слабые звуки в этом состоянии почти вовсе не достигают до нашего сознания, более сильные - субъективируются, а шероховатая поверхность нам кажется гладкою.
 Как эти последние явления, так и все вообще симптомы головокружения в только что указанном случае довольно быстро исчезают под влиянием нескольких оборотов в направлении, противоположном прежнему вращению тела и, следовательно, в направлении, противоположном кажущемуся движению окружающих предметов.
 Со своей стороны я замечу, что и в случаях головокружения, вызванного гальванизацией затылочной области головы, а равно и при головокружении, вызванном патологическими процессами, оно всегда заметным образом ослабевает при вращении тела и вообще при движениях, противоположных кажущемуся движению предметов.
 Явления, наблюдаемые при пассивном вращении тела, были с подробностью изучены пражским физиком Махом 1. Мы за-
 1 М а с h, Crundlinien d. Lehre von den Bewegungsernpfindungen, Leipzig, 1875.
 132
 
 имствуем здесь только наиболее интересные для нас результаты его исследования.
 Подвергаемый вращению наблюдатель, если он помещен в бумажном ящике, следовательно, вполне изолирован от зрительных впечатлений, при начале вращения обыкновенно еще в состоянии определить его направление. При дальнейшем же вращении это ощущение утрачивается и вместе с тем появляется субъективное чувство вращения в противоположном направлении. Вслед за внезапной приостановкой вращения это субъективное чувство движения или вращения еще более усиливается. Если в этот момент быстро открывают бумажный ящик, то все окружающее нас пространство представляется также вращающимся. Впечатление, получаемое при этом, может быть выражено следующим образом: "кажется, как будто все видимое пространство вращается в другом неподвижном, хотя и видимом" *. При этом ось вращения всегда совпадает с положением нашей головы, что было известно уже по опытам Пуркинье и Дарвина (старшего) 2.
 Все только что описанные явления, наблюдаемые при активном и пассивном вращении тела, без сомнения, имеют полнейшую аналогию с явлениями, наступающими при гальванизации в затылочной области головы. В свою очередь, и те, и другие явления поражают своим сходством с явлениями, обнаруживающимися в патологических случаях поражения мозжечка или принадлежащих ему периферических проводников. И там, и здесь наблюдаются вынужденные движения тела с отклонением глаз и явлениями нистагма. Точно так же и характер головокружения в обоих случаях отличается полнейшим сходством.
 Таким образом, не может подлежать сомнению, что явления, наступающие при активном и пассивном вращении вокруг оси тела так же, как и явления, наблюдаемые при гальванизации в затылочной области головы, находятся в зависимости от нарушения функции органов равновесия, следовательно, мозжечка, или его периферических приводов.
 Некоторые авторы, как Мах и Бреннер, допускавшие зависимость явлений, обнаруживающихся при гальванизации в затылочной области головы, от нарушения функции полукружных каналов, также и явления, наступающие вслед за вращением вокруг оси тела, старались объяснить расстройством функции одних каналов, происходящим под влиянием перемен в давлении содержащейся в них жидкости. С тех пор, однако, как мы знаем о существовании других периферических органов равновесия,
 1 М ас h, loc. cit., p. 26.
 2 Хотя Max в своем описании не делает указаний относительно объективных явлений (как отклонение тела, изменения в положении глаз и др.), но, без всякого сомнения, эти явления должны были обнаруживаться в его опытах так же, как и при активном вращении вокруг оси тела.
 133-
 
 по функции совершенно сходных с полукружными каналами, подобный взгляд, без сомнения, уже не может быть более защищаем. Против него, впрочем, имеются и фактические данные, так как у животных с перерезанными слуховыми нервами при вращении удается еще наблюдать все те объективные явления (отклонение тела и головы, нистагм глаз и пр.), которые обнаруживаются при вращении здоровых животных.
 Ввиду этих данных явления, наблюдаемые при вращении вокруг оси тела, мне кажется, правильнее рассматривать как явления сложной природы, находящиеся в зависимости от нарушения функции всех вообще органов равновесия, следовательно, и полукружных каналов, в области третьего желудочка и кожно-мышечных органов. Возможно думать также, что и мозжечок принимает некоторое участие в обнаружении указанных явлений, так как вследствие развития центробежной силы при вращении тела, как предполагал уже Пуркинье, полушария мозжечка могут подвергаться сдавливанию, равным образом и при гальванизации затылочной области головы ток может достигать не только до полукружных каналов, но и мозжечковых полушарий.
 Все приведенные выше факты убеждают нас в том, что при самых различных влияниях, действующих па органы равновесия, кроме объективных явлений, обнаруживаются еще в высшей степени резкие изменения психической сферы в виде характеристического головокружения. Естественно поэтому заключить, что у животных при повреждении мозжечка или его приводов рядом с рефлекторным расстройством движения должны существовать подобные же субъективные явления в психической сфере, которые в свою очередь не остаются без влияния на двигательную сферу, усиливая наклонность к продолжению вынужденных движений.
 Короче, явления, следующие за разрушением полушарий мозжечка или его периферических приводов как у человека, так и у животных, распадаются на два отдела: 1) объективные явления, состоящие в расстройстве равновесия тела и в непроизвольных или вынужденных движениях, сопровождаемых своеобразным отклонением глаз и явлениями нистагма; 2) субъективные явления в виде головокружения, состоящего в ложном ощущении движения собственного тела в определенном направлении, именно - в направлении действительного непроизвольного или вынужденного движения тела - и вместе с тем кажущемся движением в противополож-
 !;м
 
 ную сторону всех окружающих предметов, воспринимаемых нами при посредстве органов зрения, осязания и слуха.
 Перейдем теперь к более подробному анализу и взаимной связи этих явлений.
 В физиологии, как известно, существовала теория, по которой двигательные расстройства, в особенности же вращение животных с повреждением мозжечка или каналов, объяснялись развитием головокружения, иначе говоря, объективные явления ставились в прямую зависимость от явлений чисто субъективного свойства. При этом одни авторы, как Грасиоле и Левая *, допускали, что развитие головокружения у оперированных животных стоит в связи с своеобразным отклонением глаз; по мнению же других, это головокружение имеет своим источником полушария головного мозга 2.
 Подобная теория, однако, не может быть нами принята главным образом ввиду следующих фактов:
 1. Я убедился, что у оперированных животных с вращением вокруг продольной оси последнее не прекращается и вслед за вылущением глазных яблок 3.
 2. Удаление мозговых полушарий у подобных животных, как мы упоминали, вызывает только известное ослабление двигательных расстройств; все же характеристические явления у них еще обнаруживаются и вслед за этой операцией.
 3. Наконец, мы знаем, что в патологии мозжечка существуют такие случаи, в которых обнаруживаются вполне ясные двигательные расстройства при совершенном отсутствии головокружения.
 Нельзя согласиться также с мнением Гитцига 4 и Вундта5, по которым вынужденные движения, обнаруживающиеся при гальванизации затылочной области головы, должны быть рассматриваемы как движения произвольные, направленные к исправлению кажущегося нарушения равновесия.
 При всех моих опытах с гальванизацией в затылочной области головы так же, как и в опытах с вращением вокруг оси, отклонение тела всегда происходило в направлении субъективного движения и, следовательно, никак не могло служить к цели исправления равновесия. Кроме того, указанное отклонение тела мы всегда сознаем уже как совершившийся факт, не имея никакой возможности предупредить его или задержать. Последнее, очевидно, также мало говорит в пользу того, чтобы вынуж-
 1 Gratiolet et Leven, Mouvements de rotation sur l'axe determines par les lesions du cervelet, L'Institut, I860, v. 28.
 2 V u 1 p i a ?, Lecons sur la physiologie gen. et сотр., Paris, 1866, p. 599 et suiv.
 3 На ЭТОТ факт указывает также Вульпиан (там же, стр. 596). " Hitzig, Unters. uber das Qehirn., S. 225.
 * Вундт В., Основы физиологической психологии, СПБ, вып. 1.
 135
 
 денные движения зависели от нашей воли. Наконец, больные с поражением мозжечка или полукружных каналов никогда не определяют вынужденные движения как произвольные. Многие из них вовсе не могут дать ясного отчета о происхождении этих движений, тогда как другие для обозначения их употребляют стереотипное выражение: "как будто бы какая-то невидимая сила постоянно их толкала в известном направлении"".
 Приводя эти данные, я вовсе не имею в виду совершенно отрицать влияние произвольных импульсов на движения, обнаруживающиеся при указанных условиях. Я хотел только сказать, что упомянутые движения, так же как и движения животных с разрушением органов равновесия, носят по преимуществу рефлекторный характер, но, без сомнения, кажущееся движение видимых предметов, 'а равно и субъективно сознаваемое непроизвольное движение тела, обманывая относительно положения собственного тела в окружающем мире, в свою очередь может служить причиной произвольного импульса, способствующего движению тела в том же направлении, в котором совершается и непроизвольное или рефлекторное вынужденное движение.
 Следовательно, произвольные движения в данном случае являются движениями вторично обусловленными, тогда как непосредственно вызванные вышеуказанными влияниями движения всегда носят на себе характер движений непроизвольных или рефлекторных, вследствие чего они и понимаются как движения вынужденные или насильственные.
 Но если двигательные расстройства, обнаруживающиеся при нарушении функции органов равновесия, как мы только что выяснили, носят по преимуществу рефлекторный характер и только отчасти могут зависеть от субъективных явлений головокружения, то, быть может, не следует ли рассматривать эти последние как результат появляющихся у животного двигательных расстройств.
 Действительно, некоторые из авторов высказывались в том смысле, что головокружение, появляющееся при нарушении функции органов равновесия, находится в прямой зависимости от движения глазных яблок. Вот, например, как Гитциг в своем классическом труде говорит о причине головокружения при гальванизации мозжечка: "Наступление такого рода кажущегося движения при описанных движениях глазных яблок представляет в такой мере физиологический постулат, что объяснение этой части головокружения движениями глаз я считаю не только вероятным, но и необходимым".
 На мой взгляд, однако, все подобные теории не могут считаться вполне удовлетворительными. Дело в том, что хотя и могут быть приведены неоспоримые доказательства в пользу возможности развития головокружения под^ влиянием непроиз-
 136
 
 БОЛЬНЫХ движений глазных яблок1, но не в этом, повидимомуг заключается главная причина головокружения, наступающего-как при вращении тела, так и под влиянием гальванизации мозжечка, а равно и вообще при нарушении функции органов равновесия.
 Мы знаем, в самом деле, что больные, страдающие периферическим нистагмом, уже вскоре после развития своей болезни не испытывают головокружения. Далее известно, что при головокружении, развивающемся под влиянием вращения вокруг оси тела, фиксирование глаз не прекращает кажущегося движения окружающих предметов. Некоторые авторы говорят даже об усилении головокружения при этом условии (Мах, Цион). Здесь уместно привести также интересный опыт Маха: если при вращении вокруг оси тела давлением на глазное яблоко вызвать в поле зрения фосфен, то оказывается, что последний участвует в кажущемся движении предметов даже и при том условии, если глаз фиксирован прочно и вследствие того все время остается неподвижным.
 Бреннер, впрочем, и этот факт старался объяснить с точки зрения вышеупомянутой теории, допуская, что фосфен смещается в таких случаях под влиянием только одних иннерва-ционных ощущений, хотя бы при этом и не происходило действительного движения глазного яблока. Но Цион2 мог наблюдать смещение фосфена даже и в том случае, если во время опыта при закрытых глазах фиксируют близко отстоящий палец или кончик носа. Без сомнения, при подобном условии ощущения иннервации, как замечает сам Цион, могут дать только представление о неподвижности глаз и, следовательно, зрительное головокружение может происходить и без активного участия зрительных органов.
 Здесь нельзя упустить из виду еще следующего обстоятельства: как известно, при вращении вокруг оси тела наступает не одно только зрительное головокружение, но также осязательное и слуховое; вряд ли при этом можно сомневаться в том, что все эти ложные ощущения, происходящие в различных органах
 1 Примером могут служить, например, случаи развития головокружения, появляющегося при смотрении на движущиеся перед глазами предметы, на быстрое течение водопада и пр. В работе "К физиологии равновесия тела" (Pfluger's Arch., 1883, Bd. XXXI) я объясняю подобное головокружение непосредственным влиянием движений глазных яблок на функцию области третьего желудочка. Ввиду признания в настоящее время волокон, выходящих из зрительных нервов позади chiasma непосредственно в серое вещество области третьего желудочка (см. мои "Проводящие пути мозга"), можно думать и о возможности передачи при посредстве этих волокон к органу равновесия, заложенному в области третьего желудочка, самих зрительных импульсов, независимо от всяких движений глазных, яблок.
 2 Ц и о н, Об отправлении полукружных каналов и т. д., Военно-медицинский журнал за июль 1879; также These pour le doctorat, Paris, 1878.
 13?
 
 •чувств, должны быть результатом одной и той же общей причины. Спрашивается теперь, как же мы должны объяснить происхождение осязательного и слухового головокружения при вращении тела, если кажущееся движение окружающих предметов мы поставим в зависимость от неправильного отклонения глазных яблок?
 Наконец, я должен указать на многочисленные, известные всем клиницистам, факты из патологии человека, доказывающие, что при поражениях мозжечка и полукружных каналов характеристическое головокружение нередко обнаруживается при отсутствии каких-либо объективных явлений. Точно так же в приведенных выше опытах с вращением вокруг оси тела и в опытах с электризацией в области мозжечка, если только применяют слабый ток, явления головокружения обнаруживаются прежде, чем удается заметить какие-либо изменения в положении глазных яблок.
 Все эти данные приводят нас к тому выводу, что симптом головокружения в указанных случаях в такой же мере составляет прямое последствие нарушения функции органов равновесия, как и своеобразные двигательные расстройства. Последние, быть может, служат только моментом, усиливающим до известной степени приступы головокружения, но ничуть не составляют главной причины его развития, как допускали некоторые авторы.
 Итак, объективные и субъективные явления, обнаруживающиеся при нарушении функции или при разрушении органов равновесия, не относятся друг к другу как причина к следствию. Оба ряда явлений представляют собою только сочетанный симптом, будучи в то же время прямым следствием одной и той же причины. При разрушении органов равновесия, следовательно, мы имеем явления, совершенно аналогичные тому, что наблюдается при поражении других чувствующих органов: с одной стороны, прекращение известного ряда рефлексов, источником которых служит данный орган, с другой - нарушение восприятия определенных ощущений. Это в свою очередь говорит в пользу того, что органы равновесия не только служат в организме постоянным источником рефлекторных движений, направленных к цели поддержания равновесия тела, но •они должны быть также рассматриваемы и как органы, воспринимающие известные ощущения.
 Здесь мы займемся еще на короткое время характером субъективных явлений, обнаруживающихся при тех или других влияниях на органы равновесия, а затем перейдем к выяснению тех •ощущений, которые воспринимаются этими органами.
 Головокружение, обнаруживающееся при нарушении функции органов равновесия, как мы видели, состоит, собственно
 J 38
 
 говоря, из двоякого рода ложных ощущений: 1) из ощущений движения собственного тела в известном направлении и 2) из кажущегося движения в противоположном направлении всех предметов, которые мы в состоянии видеть, осязать и звуки которых мы слышим.
 Спрашивается теперь: в каком отношении состоят друг к другу оба ряда ощущений и не существует ли между ними внутренней связи?
 Я думаю, что в этом случае мы, действительно, имеем тесную связь одного явления с другим, т. е. что одно из них находится в прямой зависимости от другого. Это ясно уже из того обстоятельства, что ощущение движения собственного тела и кажущееся движение окружающих предметов прямо противоположны по направлению.
 Известно, что пассивные движения своего тела мы обыкновенно переносим на окружающий нас мир, причем все предметы нам кажутся движущимися в противоположном направлении. •С другой стороны, и движение окружающих предметов мы нередко переносим на самих себя. Достаточно припомнить здесь всем известный пример, что во время остановки на станции железной дороги, при передвижении поездов мы нередко поражаемся следующим явлением: нам кажется, что видимые нами поезда стоят на одном месте, тогда как наш вагон пришел в движение.
 Таким образом, легко представить себе, что если при известных влияниях на органы равновесия мы получим с самого начала ложное ощущение движения собственного тела в известном направлении, то вместе с тем все окружающие предметы нам должны казаться движущимися в обратном направлении. Наоборот, если бы при тех же условиях мы получили первичное ощущение в виде движения окружающих предметов, то мы перенесли бы его на самих себя и таким образом ощущали бы вместе с тем движение собственного тела.
 Для нас важно поэтому выяснить - какое из двух упомянутых ощущений в данном случае мы должны считать первичным или основным? Этот вопрос представляется возможным разрешить на основании следующего соображения.
 Если бы кажущееся движение окружающих предметов при нарушении функции органов равновесия было ощущением первичным или основным, то, без сомнения, как при опытах с вращением вокруг оси тела, так и при гальванизации в затылочной области головы ложное ощущение движения собственного тела должно было бы исчезать или по крайней мере уменьшаться в более или менее резкой степени вместе с закрытием глаз. Между тем опыт, как мы видели, показывает, что при подобных условиях чувство движения собственного тела не только не уменьшается, а, наоборот, еще в значительной степени усиливается.
 139
 
 Последнее обстоятельство заставляет нас с положительностью заключить, что при влияниях, действующих на органы равновесия, основным ощущением является чувство движения собственного тела в известном направлении, кажущееся же движение окружающих предметов в противоположную сторону есть неболее, как ощуще ниевтор и чное, составляющее прямое последствие первого ощущения.
 Итак, различные нарушения в деятельности органов равновесия вместе с рефлекторными двигательными расстройствами возбуждают прежде всего ощущения движения тела в том или другом направлении. Выяснив этот факт, нам уже не трудно будет определить и специфическую энергию рассматриваемых органов, а вместе с тем выяснить себе и характер тех ощущений, которые в нормальном состоянии воспринимаются при посредстве этих органов.
 Некоторыми авторами уже были предприняты попытки определить специфический характер ощущений одного из органов равновесия, именно -полукружных каналов. Упомянем здесь прежде всего о двух более распространенных мнениях Гольца, Маха и Бреннера. Первый автор высказался в том смысле, что полукружные каналы представляют собою чувствительные органы для равновесия головы и косвенным образом всего тела ("sind, so zu sagen, Sinnesorgane fur das Gleichgewicht des Kop-fes tmd mitlelbar des ganzen Korpers").
 Нетрудно видеть, что подобное определение имеет в виду явления нарушения равновесия, следующие за разрушением каналов. Мы знаем, однако, что эти явления суть по преимуществу рефлекторной природы и не стоят в прямой зависимости от каких-либо ощущений.
 Спрашивается поэтому, существует ли какая-либо возможность определять по этим явлениям специфический характер тех ощущений, которые воспринимаются при посредстве органов равновесия? Конечно, нет. В пояснение сказанного представим себе следующий пример: вместе с перерезкой зрительного нерва,. как известно, вполне прекращается рефлекторное сокращение зрачка под влиянием света; но можно ли заключать отсюда, что зрительный нерв представляет собою чувствующий орган для поддержания радужной оболочки в сокращенном состоянии?
 Гипотеза Маха и Бреннера, без сомнения, представляет уже значительный шаг вперед, хотя и она имеет свои слабые стороны.
 По мнению Маха, полукружные каналы суть органы, при посредстве которых мы определяем движение собственного тела и, следовательно, специфические ощущения этих органов суть ощущения движения тела. Главное основание, на которое опирается этот взгляд, очевидно, имеет в виду одно из положений
 140
 
 автора, а именно: как бы мы ни изменяли во время пассивных вращений характер тактильных и мышечных ощущений наблюдателя, последний тем не менее еще сохраняет способность определять направление движения. Отсюда автор и заключает, что в организме нашем должен существовать особый специфический орган, при помощи которого мы определяем направление движений нашего тела. Путем дедукции Мах приходит к заключению, что этот орган должен представлять собою полукружные каналы. В более полном развитии теории Маха и Бреннера, приписывая полукружным каналам задачу воспринимать ощущения вращения и движения тела вообще, признает вместе с тем за отолитами функцию, благодаря которой мы ориентируемся в пространстве. То и другое выполняется благодаря следующим условиям: каждый полукружный канал, как известно, представляет собою дугообразную полость, наполненную эндолим-фой. При всяком вращении головы, благодаря инерции, происходит обратное относительное движение жидкости, передающееся на выступающие в просвет нервные волоски, служащие нервными окончаниями п. vestibuli; благодаря этому механическому раздражению нервных окончаний, и сознается вращение жидкости, а вместе с тем и вращение головы. Так как далее человек обладает тремя полукружными каналами, расположенными в направлении трех перпендикулярно пересекающихся плоскостей, то, очевидно, таким образом при посредстве полукружных каналов воспринимается вращение вокруг каждой оси тела. С другой стороны, нервные окончания отолитов, как известно, вступают в желатинозную массу, образуя с последней пластинку, на которой покоится отолит. Каждое ускорение движения вызывает смещение отолита как более тяжелого тела, причем смещение отолита также производит механическое влияние на подлежащие нервные волоски. Таким образом, движения отолитов, механически раздражая нервные окончания, в свою очередь, дают нам возможность заключать о движении головы. Должно заметить, что теория эта подкрепляется опытными исследованиями над глухонемыми со стороны Джэмса и Крейдля1, но лишь в отношении влияния полукружных каналов на развитие головокружения и рефлекторных движений глаз, появляющихся при вращении тела вокруг оси. Это влияние, без сомнения, должно признать бесспорным, хотя уже из вышеприведенных данных представляется очевидным, что, кроме полукружных каналов, на развитие тех и других явлений обнаруживают влияние и деятельность других органов равновесия, по функции совершенно аналогичных полукружным каналам. Вышеприведенную гипотезу Маха и Бреннера мы считаем ошибоч-
 1 S. А. К г е i d 1, Zur physiol. Bedeutung d. Ohrlabyrinthes, Wiener klin. Wschr., 1892, №2; ProtoK. d. K- K- Gescllsch. d. Aerzte in Wirnam, 12 Febr. 1892.
 141
 
 ной в той части, которая касается объяснения субъективных, явлений, обусловливаемых функцией полукружных каналов. Дело в том, что представление о движении нашего тела мы можем составить себе не иначе, как при посредстве ощущений положения его в пространстве. Без подобных ощущений немыслимо было бы и представление о движении тела. Иначе говоря, прежде чем ощущать движение тела, мы должны ощущать его положение.
 Что ощущения положения тела действительно присущи нашему организму, мне кажется, не может подлежать сомнению. Известно, что в каких бы условиях равновесия мы ни находились, мы всегда в состоянии определить с известной точностью положение своего тела даже в том случае, если при этом мы не пользуемся ни зрительными, пи осязательными или мышечными ощущениями. Так, при пассивном погружении в воду с закрытыми глазами мы все еще в состоянии с известной точностью определить в каждую данную минуту как направление, так и величину уклонения своего тела по отношению к вертикальной линии. Вряд ли, кроме того, можно сомневаться в том, что в подобных случаях мы ощущаем прежде всего положение своей головы;, определение же положения других частей тела в отношении головы, очевидно, может быть уже достигнуто при посредстве ощущений, исходящих с нашей кожной поверхности и от мышц.
 В действительности органы равновесия по своему устройству представляются в высшей степени хорошо приспособленными для ощущений положения головы, а вместе с тем и всего тела.
 Если принять, что давление жидкости в полукружных каналах и в воронкообразной части третьего мозгового желудочка служит естественным раздражителем для нервных окончаний этих органов, в пользу чего, по моему мнению, существуют вполне веские соображения, то легко представить себе, что, сообразно положениям нашей головы, давление на те или другие чувствительные приборы, заложенные в стенках упомянутых органов, должно изменяться, что и служит нам источником специфических ощущений положения головы.
 Что касается кожно-мышечпых органов равновесия, нормальным раздражителем которых, как следует думать, является прикосновение и вообще давление на кожную поверхность и суставы и растяжение мышц и связочного аппарата, то, очевидно, они более приспособлены к определению положения отдельных членов по отношению к положению головы. Весьма вероятно, что при посредстве этих именно органов мы и воспринимаем специфические ощущения положения своих членов, которые мы относим к так называемому мышечному чувству. Во всяком случае, ощущения, возникающие при посредстве кожно-мышечных органов равновесия, должны служить прямым дополнением к тем ощущениям поло-
 142
 

<< Пред.           стр. 4 (из 19)           След. >>

Список литературы по разделу