<< Пред. стр. 622 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу
таким образом; тогда, с народнохозяйствен. точки зрения, нет М. потому
что нет монопольного образования цен. Не всегда легко установить границу
между торговой и производственной М.; встречаются смешанные формы: такой
смешанный характер, с бесспорным,. впрочем, преобладанием
торговоспекулятивного элемента, носил медный синдикат 1887 - 1888 гг. -
спекулятивная попытка парижских дельцов (см Стачки торговые). Некоторые
теоретики различают М. абсолютную или полную и М. относительную или
неполную, разумея под последней такие условия производства и сбыта,
которые, при известном уровне цен, порождают избыточный доход,
преимущественную ренту, типичный образчик ее - поземельная рента в
смысле теории Рикардо. Шеффле, вместе с Мангольдтом обобщивший теории
ренты на все виды дохода и приписывающий "преимущественной" ренте
прогрессивную функцию премии "за наибольшую хозяйственность в
удовлетворении общественного спроса", называет эту ренту "истинным,
живым и плодотворным синтезом" противоположности между М. и конкуренцией
- противоположности, указанной Прудоном в его "Экономических
противоречиях". Форму государственной М., с точки зрения современной
финансовой науки, могут принимать различные государственные доходы,
преимущественно косвенные налоги и пошлины (в собственном смысле слова).
Табачная, винная, соляная, спичечная, пороховая М. суть формы взимания
определенного налога на потребление; это М. так наз. фискальные.
Существование почтовой, телеграфной и телефонной М. являющихся формами
взимания пошлинного дохода, не обусловливается ни исключительно, ни даже
преимущественно фискальными соображениями (телеграфная монополия, напр.,
почти везде убыточна); монополизация монетного дела современным
государством также не может быть объясняема фискальной целью. Все эти
монополии можно объединить под названием административных; цель их лежит
в них самих - государство монополизирует те или другие экономические
функции в интересах наиболее правильной их постановки. Оценка
государственных М., с точки зрения финансовой политики, должна зависеть
от сущности тех доходов, формой взимания которых является М. Некоторые
фискальные М. могут осложняться социально-политическими мотивами. Так,
отвергнутый народным голосованием в 1895 г. швейцарский проект
монополизации спичечного производства государством мотивировался
преимущественно необходимостью этой меры для искоренения
профессиональной болезни рабочих, выделывающих спички - некроза.
Социально-политические мотивы выдвигаются также - и совершенно
справедливо - в пользу монополизации железных дорог государством. За
монополизацию железных дорог и т. п. предприятий государством и
общинами, т.е. за изъятие их из сферы частного хозяйства, всего больше
говорит то обстоятельство, что эти предприятия, по своей
технико-экономической природе, почти совсем не допускают свободной
конкуренции, фактически уступающей место М. частных лиц. При таких
условиях установление М. государства является вполне логичным
требованием и на почве современного хозяйственного строя. Современная
тенденция к концентрации предприятий, вследствие победы сильных
хозяйственных единиц над слабыми, создает, в известных пределах, как бы
монопольное положение для победителей. В этом смысле правильно давно уже
выставленное в экономической литературе и до сих пор часто повторяемое
положение, что свободная конкуренция сама неизбежно порождает М.; но
современным крупным предприятиям в отдельности и союзам таких
предприятий (картелям) очень редко и лишь на короткий срок удается
установление цен, более или менее приближающихся к монопольным. При
массе свободных, ищущих помещения капиталов, экстраординарные барыши
быстро привлекают конкурентов к данному производству. Вот почему многие
современные картели, занимая положение, по-видимому, близкое к
монопольному, отнюдь не пользуются М. в настоящем смысле слова, т. е. не
устанавливают монопольных цен (ср. Картели).
Явление М. и значение ее для государственного хозяйства известны уже
давно. Аристотель, в своей "Политике" (I, 4), рассказывает анекдот о
Фалесе Милетском, который, предвидя богатый урожай маслин, заранее нанял
всех рабочих и потом с большим барышем переуступил их нуждавшимся в
рабочих хозяевам. Аристотель прибавляет к этому рассказу, что к такому
же спекулятивному приему прибегают некоторые греческие государства,
когда нуждаются в деньгах (ср. Boekh, "Die Staatshaushaltung d.
Athener", 2 изд. 1851, I, 74 - 75). Страбон, в своей "Географии" (§798),
уже в более общем смысле говорит о торговой М. Александрии. В Средние
века, не признававшие принципа свободной конкуренции, существовали
многочисленные М., в том числе и фискальные. Монопольный, в широком
смысле, характер носили и цеховые ограничения и привилегии Средних веков
и позднейшего времени. Исключительный сеньериальные права помола,
хлебопечения, пивоварения и т.п. также относятся к области М. Развивает
и поощряет М. абсолютизм нового времени, и политика эта стоит в тесной
связи с меркантилизмом. Почти каждое произведение становится предметом
М., на основании специальной привилегии. "Типический и ужасающий пример"
(по выражению Шеффле) этой монополистической политики представляет
промышленная политика Людовика XIV. Фискальные монополии выступали тогда
в особенно непривлекательной и часто прямо ненавистной для народа форме
откупа, которая в других странах (напр. в России) сохранилась и до более
позднего времени, а в государствах с хронически расстроенным финансовым
хозяйством существует и поныне. Несоответствие монополистической
политики с новыми условиями экономической жизни, ее давление на средние
и низшие классы населения (во Франции старого порядка - в особенности на
сельское население), множество злоупотреблений, связанных с М., сделали
М. и монополистов явлением ненавистным в XVIII в., и выразителями этого
отрицательного отношения к М. явились все передовые писатели того
времени. Полемике против М. в самом широком смысле посвящены многие
страницы в "Богатстве народов" Адама Смита. Особенно много приходилось
ему нападать на тесно связанную с меркантилизмом форму М. - на
привилегированные торговые компании. Ко времени Смита эти монополии уже
сыграли свою роль и представляли тормоз для экономического прогресса, но
бесспорно, что им, как и вообще меркантилизму и его средствам,
принадлежит крупная роль в хозяйственном развитии Европы в том
направлении, которое в конце концов привело к торжеству начала
экономической свободы. Ср. Lexis, ст. "Monopol" в "Handworterbuch der
Staatswissenschaften"; Schaffle, "Nationalokonomische Theorie d. aus
schliessenden AbsatzverhaItnisse" (Тюбинген 1867); Condorcet, "Monopole
et monopoleurs", в добавлении к '"Энциклопедии"; эта ст. перепечатана в.
"Collection des principaux eсоnomistes", т. XIV ("Melanges d'econ.
polit."; т. 1, Париж 1847).
П. С.
Монотеизм (от monos единый и deos Бог) - вера и поклонение единому
Богу. М., как религиозная форма, противоположен политеизму; как
философское учение, он отличается не только от политеизма, но и от
пантеизма, деизма и теизма. Религиозный М. в совершенной форме -
создание семитских народов. Вопрос о возникновении и смене религиозных
форм до сих пор разрешается различно. Для характеристики этой
противоположности могут служить воззрения Давида Юма и Шеллинга; каждый
из них имеет и ныне многих последователей. Юм в своем исследовании о
религии говорит: "неоспоримая истина, что восходя лет за 1700 до Р. Хр.
мы находим все народы идолопоклонниками и чем более углубляемся в
древность, тем более видим людей погруженными в идолопоклонство. Мы не
замечаем там ни малейшего следа более совершенной религии; все древние
памятники представляют нам политеизм как учение утвердившееся и всеми
признаваемое... Если же, насколько мы можем следовать за нитью истории,
мы находим человечество преданным многобожию, то можем ли мы думать, что
во времена более отдаленные, прежде открытия наук и искусств, могла
существовать более совершенная религия, могли преобладать начала чистого
единобожия? Думать так, значило бы утверждать, что люди открыли истину,
когда были невежественными и варварами, а как скоро начали
образовываться и научаться, впали в заблуждение!" Сторонники юмовского
воззрения на развитие религиозного сознания представляют себе его
следующим образом. Первоначальная форма религии есть фетишизм, т. е.
представление, что божественное начало распространено во всей природе и
что посему любая вещь может стать предметом поклонения, ибо имеет
влияние на жизнь человека. Фетишизм сменяется политеизмом, когда
сознание отличило некоторые явления природы, признало их однородными и
объяснило их функциями различных божеств. Наконец, логическая
несообразность многобожия ведет за собой признание единого Бога, как
результат вооруженного научной критикой сознания. - В противоположность
юмовскому воззрению, Шеллинг утверждает, что "эзотерическая религия - по
необходимости М., подобно тому как экзотерическая религия точно также по
необходимости впадает в политеизм, в какой бы то ни было форме"
("Philosophie und Religion", 1804). Врожденный бессознательный М. должен
распасться в сознании и стать политеизмом, чтобы, пройдя через эту
ступень, стать сознательным М. Эту точку зрения в наше время защищает
Макс Мюллер. Признание единого Бога Мюллер считает неотделимым от
сущности человека; человек является на свет с чувством зависимости от
существа более могущественного, чем он. Первоначальная интуиция Божества
и неуничтожимое чувство зависимости могут быть лишь результатом
откровения. Эта первоначальная интуиция и есть корень всех существующих
религиозных форм. Ученые, утверждающие, что политеизм более
соответствует неразвитому сознанию первобытных народов, забывают, "что
ни в одном языке множественное число не предшествует единственному. Ни
один человек не мог создать представления о нескольких богах ранее
представления об одном Боге"... ("Семитический М." - статья по поводу
книги Ренана: "Histoire generale et systeme compare des langues
semitiques", 1858). Доказательство М. Мюллера, основанное на доводах
филологического и логического характера, погрешает, однако, в одном
пункте. Нужно различать представление о Божестве от веры в Божество.
Представление об едином Боге логически должно было предшествовать
политеистическим представлением, но вера, может быть, и не соединялась с
первоначальной идеей. Мнение Шеллинга и Макса Мюллера о том, что
политеизм представляет собой порчу первоначального религиозного
сознания, должно точно также быть подвергнуто критике на основании
фактического изучения религиозных форм, как и противоположное воззрение.
Фактов для решения вопроса собрано пока еще слишком мало и они
недостаточно твердо установлены; напр., о религиях африканских народов
до последнего времени знали весьма мало, и некоторые исследователи,
напр., Г. Фритш, из отсутствия у них слова для обозначения Бога напрасно
заключали об отсутствии самого понятия. Ливингстон не встречал
африканца, у которого не было бы веры в высшее существо, творца неба и
земли (см. W. Schneider, "Die Religion der africanischen Naturvolker",
Мюнстер, 1891). Политеистические воззрения обыкновенно получают
некоторое ограничение в том, что одно из Божеств признается верховным;
таким образом, во всяком политеизме есть уже зародыш единобожия. Не
следует упускать из виду и того, что политеизм мог образоваться путем
признания равноправности различных божеств, чтимых в местных культах,
как то было, напр., в Греции и Риме.
В философском отношении М. тождественен с теизмом и состоит в
признании личного, единого, свободного и разумного начала, не только
сотворившего мир, но и управляющего им. Теизм противоположен как
атеизму, т. е. отрицанию Божества, так и деизму, т. е. признанию
некоторой сверхприродной первопричины всех явлений; деизм стоит
посередине между атеизмом и пантеизмом, т. е. отождествлением природы и
Божества. В философии религии значение имеет лишь противоположение
теизма пантеизму. Философия религии, созданная крупными идеалистическими
системами Фихте, Шеллинга и Гегеля, проникнута пантеистическими
воззрениями, коренящимися в философии Спинозы. Главный недостаток
пантеизма состоит в трудности обосновать нравственность, главное
достоинство теизма - в ясности и отчетливости нравственных требований.
Философия религии стоит и поныне под влиянием гегелевских представлений,
и вряд ли ей удалось избавиться от пантеистич. теорий.
Кудрявцев-Платонов, один из талантливых защитников теизма, приходит,
путем критики философских теорий, к следующим трем положениям: 1)
религия не может быть не имеющим никакой истины и значения случайным
произведением низших познавательных сил и стремлений человеческого духа.
Самое существование ее в роде человеческом немыслимо без предположения
истины бытия высочайшего предмета религии - Божества (результат критики
атеистических понятий о религии, в частности учения Фейербаха). 2)
Признание истины бытия существа высочайшего необходимо предполагает и
живое отношение Его к человеку, следовательно, участие Его в деле
религии; к признанию такого участия ведет несостоятельность теорий,
которые, упуская из виду эту живую связь между Творцом и человеком,
искали начала религии в одной самостоятельной деятельности его
собственных сил - рассудка (рационализм) или нравствен ной воли (Кант).
3) Но, с другой стороны, самая самостоятельность человека, как существа
разумносвободного и отличного от Божества, не позволяет нам увлекаться и
противоположной крайностью: или видеть в религии одно только
действование Божества в человеке, известный момент его саморазвития и
самосознания (Гегель), или умалять участие человека в деле религии,
ограничивая его одним только страдательным восприятием действий Божества
в нашем духе (Якоби и Шлейермахер). Самостоятельность человека
предполагает, поэтому, самодеятельное участие его в образовании религии
и способность к тому ("Сочинения", т. II, I выпуск, стр. 279).
Литература. O. Pfleiderer, "Religionsgeschichte auf geschichtlicher
Grundlage" (Б. 1878); Max Muller, "La science de la religion" (Париж,
1873); Punjer, "Grundriss der Religionsphilosophie" (Брауншвейг, 1885) и
"Geschichte des christlichen Religionsphilosophie" (там же, 1880 -
1883); Chantepie de la Saussaye, "Lehrbuch der Religionsgeschichte"
(Фрейбург, 1887 - 89); Вл. Соловьев, "История и будущность теократии,
исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни. Т. 1.
Философия библейской истории" (Загреб, 1887). Много материалов в журнале
"Revue de l'histoire des religions" (Париж, 1880 и след.; вышло 32
тома).
Монофизитство, - зиты (единоестественники - от monh и jusiV) -
христологическая ересь, основанная константинопольским архимандритом
Евтихием или Евтихом (EutuchV), поддержанная александрийским патpиapxoм
Диоскором и осужденная церковью на халкидонском (четвертом вселенском)
соборе (451 г.). Сущность М. состоит в утверждении, что Христос, хотя
рожден из двух природ или естеств, но не в двух пребывает, так как в
акте воплощения неизреченным образом из двух стало одно, и человеческая
природа, воспринятая Богом Словом, стала только принадлежностью Его
божества, утратила всякую собственную действительность и лишь мысленно
может различаться от божественной. М. определилось исторически как
противоположная крайность другому, незадолго перед тем осужденному,
воззрению - несторианству, которое стремилось к полнейшему обособлению
или разграничению двух самостоятельных природ в Христе, допуская между
ними только внешнее или относительное соединение (enwsiV scetich) или
обитание (enoichsiV) одного естества в другом, - чем нарушалось личное
или ипостасное единство Богочеловека. Отстаивая истину этого единства
против Нестория, главный защитник православия в этом споре, св. Кирилл
Александрийский, допустил в своей полемике неосторожное выражение:
"единая природа Бога-Слова, воплощенная" (mia jusiV tou Qeou Logou
sesarcwmenh), что было разъяснено в православном смысле самим Кириллом,
но после его смерти (444 г.) фанатическими его сторонниками
перетолковывалось в смысле исключительного единства Божественной
природы, несовместимого (по воплощении) с сохранением действительной
человечности. Когда такой взгляд, укоренившийся в Египте, стал
проповедоваться и в Константинополе малоученым, но популярным среди
монахов и при дворе архимандритом Евтихием, местный патриарший собор
осудил это учение как ересь и низложил его упорного поборника (448), о
чем патриарх, св. Флавиан, сообщил римскому папе св. Льву Вел., а
Евтихий, после безуспешной жалобы в Рим, нашел себе опору в императоре
Феодосии II (через влиятельного евнуха Хрисафия) и в преемнике Кирилла
на александрийском патриаршестве - Диоскоре. Созванный императором в
Ефесе собор епископов (так называемый разбойнический, 449) осудил
Флавиана и оправдал Евтихия. Папский легат, диакон Иларий, заявил
формальный протест и бежал в Рим, где папа немедленно объявил Диоскора
отлученным от церкви, а все сделанное в Ефесе - недействительным.
Диоскор, вернувшись в Александрию, анафематствовал; в свою очередь, папу
Льва. Смерть имп. Феодосия II (450) дала делу новый оборот. Императрица
Пульхерия и соправитель ее Маркиан выступили решительно против М. и
александрийских притязаний. Сторонник Диоскора Анатолий, поставленный им
в патриархи на место Флавиана, поспешил изменить своему покровителю и
вслед за императором обратился к папе Льву с просьбой о восстановлении
церковного порядка. Созванный в Халкидоне вселенский собор осудил М.,
низложил Диоскора, принял догматическое послание папы как выражение
православной истины и в согласии с ним составил определение (oroV), по
которому Христос исповедуется как совершенный Бог и совершенный человек,
единосущный Отцу по божеству и единосущный нам по человечеству,
пребывающий и по воплощении в двух природах (en duo jusesin) неслиянно и
нераздельно, так что различие двух природ не устраняется через их
соединение, а сохраняется особенность каждой природы при их совпадении в
едином Лице и единой ипостаси. Решения халкидонского собора (451) не
были приняты в Египте и Армении, а также отчасти в Сирии и Палестине, и
М. до сих пор отстаивает свою догматическую и церковную
самостоятельность в этих странах. В настоящее время общее число
монофизитов определяют около 5 мил. чел., в том числе яковитов (сирийск.
монофизитов) 600000, армяно-грегориан 2800000, коптов около 300000 и
эфиопов (абиссинцев) более 2 милл.
Вернувшийся из Халкидона монофизитский монах Феодосий поднял в
Палестине народное восстание в пользу осужденной ереси, Иерусалим был
взят и разграблен мятежниками; по восстановлении порядка императорскими
войсками Феодосий бежал на Синай, откуда продолжал действовать в пользу
М. В Александрии также произошел матеж, причем отряд воинов был заперт и
сожжен восставшей чернью в бывшем храме Сераписа. Поставленный на место
Диоскора православный патриарх Протерий был изгнан народом.
Восстановленный военной силой, он был через несколько лет, среди нового
мятежа, убит в церкви (457 г.) и на его место поставлен народом глава
противохалкидонской партии Тимофей Элур (Кот). Под впечатлением этих
событий имп. Лев I сделал запрос всем епископам и главным архимандритам
империи: следует ли стоять на решениях халкидонского собора и не
возможно ли соглашение с монофизитами (460 г.). Огромное большинство
голосов (около 1600) высказалось за православный догмат; Тимофей Элур
был низложен и замещен умеренным и миролюбивым Тимофеем Салофакиалом.
Между тем монофизиты стали усиливаться в Сирии, где их глава Петр
Суконщик, (gnajeuV) завладел патриаршим престолом, выставил как девиз
истинной веры выражение "Бог был распят" (JeoV estaurwJh) и прибавил к
трисвятому гимну (Святый Боже, Святый Крепкий, Святый бессмертный)
слова: "распятый за нас" (o staurwJeiV di hmaV). Сторонником М. оказался
имп. Василиск (474 - 76), заставивший 500 епископов подписать окружное
послание (egcuclion), в котором отвергался халкидонскй собор. Василиск
был низложен Зеноном, который хотел восстановить церковный мир
посредством компромисса между православием и М. С этой целью был им
издан в 482 г. объединительный указ - генотикон. Следствием этой затеи
был 35- летний разрыв церковного общения с. Западом и усилившиеся смуты
на Востоке. В Египте, после смерти обоих Тимофеев, несколько раз
вытеснявших друг друга с патриаршего престола, такие же отношения
<< Пред. стр. 622 (из 1179) След. >>
Список литературы по разделу