<< Пред. стр. 42 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу
Между цивилизацией и общественно-
экономической формацией существуют не
только различия, но и обусловленные
этими различиями непрерывно воспро-
изводящиеся связи и зависимости.
Анализ этих связей не должен, однако,
упускать из вида отмеченное различие.
2. Третья волна - это еще не девятый
вал
Сегодня на мир, кажется, и в самом
деле накатывает новая технологическая
волна. Она не признает национальных,
политических и идеологических границ,
отмечая свой путь компьютером и
сверхпроводимостью при "комнатной"
температуре, биотехнологией и робото-
техническими системами, невиданными
доселе материалами и изощренными
способами извлечения энергии. На
первый план человеческой деятельности
выступает "информация". Происходит
прорыв не в глубины человеческого
духа, а к стандартам новой
технологической рациональности, когда
уже не остается ничего такого, что бы
технически не достигалось. Если
меняются методы воздействия человека
на материал, источники энергии,
способы организации рабочей силы, то
что же испытывает перемены? Если на
345
смену паровозам приходят тепловозы,
то что в связи с этим меняется в
обществе? Если вместо медных кабелей
мы укладываем стекловолоконные и
вместо картотеки используем
персональный компьютер, то, видимо,
не потому, что кто-то перестал ходить
в библиотеку, или разлюбил читать
книги. И не потому, что изменились
производственные отношения. Меняется
цивилизация. На наших глазах
происходит цивилизационный сдвиг на
уровне повседневности, т.е.
радикальное изменение бытовой
повседневности я и называю
цивилизационным сдвигом. А это
значит, что среда нашей жизни из
величины постоянной превращается в
величину переменную. Традиционные
связи между целями, средствами и
результатами нашей деятельности
предполагали неизменность среды, на
фоне которой и благодаря которой они
существовали. Превращение среды в
средство, а средств - в среду лишает
человеческую деятельность твердых
оснований и делает ее зыбкой и
неопределенной. Преобразование
условий того, чтобы что-то вообще
могло быть преобразовано, радикально
меняет отношение человека к природе.
Новый цивилизационный сдвиг
характеризуется уже не превращением
346
человека в рабочую силу, а замещением
рабочей силы силами субъективности;
не поисками энергии для того, чтобы
привести в движение машины, а
изобретением машин для того, чтобы
интеллектуальные возможности человека
превратить в рабочую силу; изысканием
не среды, в которой осуществляются
"поставки" сырья, а способов поставки
самой среды.
Новый цивилизационный сдвиг имеет
ту особенность, что он не
сопровождается формационным сдвигом в
развитии общества. Если в свое время
ручная мельница дала нам общество с
сюзереном во главе, а паровая
мельница - общество во главе с
капиталистом, то какое общество даст
компьютер и кого он (т.е. компьютер)
во главе его поставит? Этот вопрос
так или иначе обсуждается в мировой
литературе. Но этот вопрос имел бы
смысл, если бы развитие цивилизации
сопровождалось изменениями в
структуре собственности, а, следо-
вательно, и формационными
изменениями. Но как раз этих-то
изменений и не происходит. В процессе
промышленной революции XVIII в.
образовался некий синкрет, в котором
цивилизационный сдвиг "складывался" с
формационным, т.е. он сопровождался
резким изменением в отношениях
347
собственности. Они взаимно отражались
друг в друге и этими "отражениями"
усиливали и расширяли прорыв к новому
типу цивилизации и общественной
формации. Вместе с машиной было
изобретено действие масс. Возник
рабочий класс. Если цивилизационные
изменения превращали людей в рабочую
силу, то формационные изменения
превращали рабочую силу в товар.
Государственная собственность на
средства производства, блокировавшая
превращение рабочей силы в товар,
формационный сдвиг к социализму
обнаружил независимость двух,
казалось бы, зависимых переменных. Он
(этот сдвиг) не сопровождался
радикальными изменениями в способах
превращения сил природы в силы
человека. Тогда как цивилизационный
сдвиг, наметившийся в 60 - 70-е годы
ХХ в. протекает вне зависимости от
формационных изменений собственности.
Иными словами, есть вещи, которые мы
не достигнем за счет изменения
отношений, пульсирующих вокруг
собственности. Например, нельзя таким
путем добиться замещения структур
рабочей силы силами природы. Решение
этой задачи требует изменения
цивилизации. В этих ситуациях
решающее влияние приобретают отно-
шения людей, складывающиеся как бы на
348
периферии формационных связей. На
первый план выступает спонтанность
развития технологических решений,
которые должны быть ассимилированы
социальностью. Речь идет о
формировании самосознания тех
социальных групп, интересы которых
окажутся связанными с судьбой новой
технологической волны. Например,
происходит демассофикация рабочей
силы, децентрализация управления,
возникает потребность в промышленном
использовании уже не структур рабочей
силы человека, а его личностных
структур. Но ни один из этих
процессов ничего нам не скажет о
деперсонализации частной соб-
ственности, т.е. собственности без
собственника. И напротив, о
персонализации государственной
собственности, т.е. появлении
собственников без собственности.
Иными словами, если мы строим
прогнозы о том предполагаемом
обществе, которое нам "даст" компью-
тер, то мы ведь хотим узнать: кого он
(компьютер) поставит во главе
общества, не изменяя тип формации,
т.е. не меняя тип собственности,
новый цивилизационный сдвиг связан с
изменением типа повседневности.
Если промышленная революция XVIII
в. породила фабрику и действие масс,
349
изучение которого потребовало
разработки аппарата классового
анализа, то не ограничивает ли новый
цивилизационный сдвиг историческое
пространство для действия масс,
связанных общими интересами и,
следовательно, не обнаруживается ли
внутренний предел анализа классов и
классовых идеологий? Не обозначает ли
новый цивилизационный сдвиг
распадения традиционных
технологических ячеек социальной
структуры общества, адаптированного к
действиям масс; не пришел ли ныне час
испытаний для того социального слоя,
который в России было принято
называть интеллигенцией и который
занимался производством сознания, а
также приложением результатов
всеобщего труда к производству
товаров и услуг? К.Маркс видел в
паровой машине и сельфакторе более
опасных революционеров, чем даже
Огюст Бланки и Луи Блан. Но тогда что
же такое техника и какие еще ре-
волюции она нам уготовила? На что
может надеяться человек перед лицом
новой техники? Во что он может верить
и чему обязан придать смысл, если,
казалось бы, все смыслы уже разрушены
и ему ни во что не верится?
Новый цивилизационный сдвиг
превращает человека в неисчерпаемый
350
ресурс и основное сырье для своего
развития. Но именно поэтому экология
природы уступает (должна уступить)
место экологии человека. Ее
концептуальной основой выступают
категории "естественное" и
"искусственное", а в качестве
предмета размышлений - последствия
развития генетической инженерии и
компьютеризации человеческой
деятельности.
Третья волна меняет цивилизацию, но
оставляет неизменными фетиши
товарного производства. Она задает
новые условия организации совместной
деятельности людей и в то же время
воспроизводит старые схемы рыночных
связей. Если же рынок существует, то
существуют и идолы рынка. И никаким
цивилизационным сдвигом их (эти
идолы) не "вытравишь". Ведь для того,
чтобы решить проблемы современного
существования, людям нужны не поезда
на магнитной подушке, а смыслы. Если
же смысловые связи деятельности срас-
таются с материей товара, то
разрушение товара воспринимается как
разрушение смыслов. Вообще-то людям
нужен не товар, а осмысленные связи
бытия. Но какие-то социальные связи
закрепились товаром и с ним
воспроизводятся. Без товарных связей
смысловой мир как бы распадается: он
351
становится иным и неопределенным. Для
того, чтобы получить опыт, нужно
бессмысленно шагнуть в пропасть
внеопытных (нетоварных) сущностей. И
смыслы появятся. Появится и новый
(другой) опыт. Отчаяние является
неизбежным фоном любого человеческого
действия. Вернее, в отчаянии оно
только и является человеческим, а не
каким-либо иным. Вокруг внеопытных
сущностей складывается опыт, в рамках
которого сами эти идеологические
сущности не описываются, как не
описывается и переход от одних
смыслов к другим. Его (переход) нужно
совершить, чтобы понять, что, не
утратив смыслы, смыслы не при-
обретешь, из одной жизни в другую не
перепрыгнешь.
"Третья волна" изобретает
"безлюдные" технологии и готовит
рынок сбыта для искусственного
интеллекта. Вполне возможно, что уже
сегодня складывается ситуация, в
которой нет места ритмично
пульсирующей массе людей и
возникающей на ее основе социальной
структуре. Ведь "масса" - это
изобретение XVIII в., как и открытие
ткацкого станка или фабрики. Но не
XVIII в. изобрел "собственность". Не
он открыл товар и поставил рынок
между тем, кто производит, и тем, кто
352
потребляет. Все знают, что существует
стоимость. Но никто еще ее не видел.
Стоимость не наблюдаема, зато рост
цен вполне наблюдаем. Он отрицает
вещественную природу собственности и
подтверждает существование чьих-то
(например, ведомственных) интересов.
Хотя мы и понимаем, что у ведомств
нет интересов, есть интересы у тех,
кому они принадлежат. Вещественная
сущность собственности вводит нас в
<< Пред. стр. 42 (из 44) След. >>
Список литературы по разделу