<< Пред. стр. 265 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу
панемент цирковой музыки. Кожа у мадам Людмилы была
очень плотная и чрезвычайно белая, хотя она была уже не-
молода. Должно быть, ей было под пятьдесят. Ее живот уже
чуть обвис, как и объемистые груди. У нее был небольшой
нос и ярко накрашенные красные губы. Она употребляла
густую черную тушь для ресниц. В общем, это был хрестома-
тийный образец стареющей проститутки. Но было в ней и
что-то детское, по-девичьи непосредственное, трогательное.
- А теперь - фигуры перед зеркалом, - объявила
мадам Людмила. Музыка продолжала греметь.
- Нога, нога, нога, - говорила она, выбрасывая ноги
вперед и вверх - сначала одну, потом другую, в такт музыке.
Правую руку она положила на макушку, словно маленькая
девочка, которая не уверена, что сможет выполнить сложное
движение.
- Поворот, поворот, поворот, - пропела она, враща-
ясь как волчок.
- Зад, зад, зад, - сказала она, показывая мне свою
голую заднюю часть, как это делают в канкане.
Эту последовательность она повторяла снова и снова,
пока музыка не начала затихать. Пружина виктролы разма-
тывалась. У меня появилось ощущение, что мадам Людмила
уходит куда-то вдаль, становясь все меньше, по мере того,
как музыка становится тише. Какое-то отчаяние и одиночес-
тво -я и не знал. что такие чувства живут во мне - вырва-
лось из самых глубин моего существа на поверхность и зас-
тавило меня вскочить и выбежать из комнаты. Как безум-
ный, я скатился вниз по лестнице и вылетел из дома на улицу.
Эдди стоял у подъезда, беседуя с двумя мужчинами в
блестящих голубых костюмах. Увидев, как я выбежал, он
начал надрывно хохотать.
- Ну как, круто? - спросил он, по-прежнему стараясь
говорить как американец. - "Фигуры перед зеркалом - это
только начало". Какой класс! Какой класс!
Рассказывая эту историю дону Хуану в первый раз, я
упомянул о том, что на меня произвели очень глубокое впе-
чатление цирковая мелодия и старая проститутка, неуклюже
кружащаяся под эту музыку. И еще мне было очень непри-
ятно осознать, насколько бездушен мой друг.
Когда я закончил рассказывать этот случай во второй
раз - в этих соноранских предгорьях, - я весь дрожал. На
меня загадочным образом воздействовало нечто совершен-
но неопределенное.
- Эта история, - сказал дон Хуан, - должна войти в
твой альбом памятных событий. Твой друг, сам того не по-
дозревая, дал тебе, как он правильно заметил, нечто такое,
что останется с тобой на всю жизнь.
- Для меня это просто грустная история, дон Хуан, но
это и все, - заявил я.
- Она действительно грустна, как и другие твои ис-
тории, - ответил дон Хуан, - но она совсем другая, она
может быть памятной для тебя, потому что она затрагивает
каждого из нас, людей, а не только тебя, в отличие от других
твоих сказок. Видишь ли, как и мадам Людмила, мы все -
старые и молодые - дедаем свои "фигуры перед зеркалом",
в том или ином виде. Вспомни все, что ты знаешь о людях.
Подумай о людях на этой Земле, и ты поймешь без тени
сомнения, что не важно, кто они или что бы они ни думали
о себе, чем бы ни занимались, результат их действий всегда
один и тот же: бессмысленные фигуры перед зеркалом.
Часть первая
ТРЕПЕТ В ВОЗДУХЕ
ПУТЕШЕСТВИЕ СИЛЫ
Когда я познакомился с доном Хуаном, я был очень при-
лежным студентом-антропологом и хотел начать свою
антропологическую карьеру, опубликовав как можно боль-
ше материалов. Мне обязательно нужно было вскарабкаться
вверх по академической лестнице, а для этого, по моим рас-
четам, не могло быть лучшего старта, чем собирание данных
по использованию лекарственных растений индейцами юго-
запада США.
Сначала я попросил одного профессора антропологии,
работавшего в этой области, чтобы он что-нибудь посовето-
вал мне по поводу моего проекта. Он был выдающимся
этнологом и опубликовал в конце тридцатых и начале соро-
ковых годов много работ об индейцах Калифорнии и Сопо-
ры (Мексика). Он терпеливо выслушал мой план. Идея зак-
лючалась в том, чтобы написать статью, озаглавить ее "Эт-
ноботанические данные" и опубликовать в одном журнале,
посвященном исключительно антропологическим пробле-
мам юго-запада Соединенных Штатов.
Я предполагал собрать лекарственные растения, привез-
ти их образцы в Ботанический сад Университета Кали-
форнии в Лос-Анджелесе, где точно определят их виды, а
затем описать, как и для чего индейцы Юго-Запада употреб-
ляют их. Я уже представлял себе тысячи гербарных листов. В
туманном будущем вырисовывалось даже издание неболь-
шой энциклопедии по данной теме.
Профессор снисходительно улыбнулся:
- Не хотелось бы охлаждать ваш энтузиазм, - сказал
он усталым голосом, -но я не могу не отозваться о вашем
усердии в негативном смысле. Усердие в антропологии при-
ветствуется, но оно должно быть направлено в нужное рус-
ло. Мы все еще переживаем золотой век антропологии. Я
имел счастье учиться у Альфреда КрЯбера и Роберта Лоуи,
двух столпов общественных наук. Я не посрамил их доверия.
Я по-прежнему считаю антропологию фундаментальной
дисциплиной. Все остальные дисциплины должны ответв-
ляться от антропологии. Вся область истории, например,
должна называться "исторической антропологией", а об-
ласть философии - "философской антропологией". Чело-
век должен быть мерой всего. Поэтому антропология, наука
о человеке, должна быть ядром любой другой дисциплины.
Когда-нибудь так и будет.
Я смотрел на него в полном изумлении. Это был, нас-
колько я его знал, тихий, добродушный, старый профессор,
который недавно перенес инфаркт. Кажется, я затронул в
нем больную струну.
- Не думаете ли вы, что вам следует уделять больше
внимания теоретическим занятиям? -продолжал он между
тем. - Вместо того чтобы заниматься полевой работой, не
лучше ли было бы вам всерьез позаниматься лингвистикой?
У нас на кафедре работает один из наиболее выдающихся
лингвистов мира! На вашем месте я бы сидел у его ног и
ловил бы каждое слово, исходящее из его уст.
Кроме того, у нас есть выдающийся авторитет в области
сравнительного религиоведения. Есть самые компетентные
антропологи, которые создали труды о системах родства в
культурах всего мира - с точки зрения лингвистики и с
точки зрения познания. Вам надо иметь солидную теорети-
ческую подготовку. Думать, что вы можете заниматься поле-
вой работой уже сейчас, - это непростительное легкомыс-
лие. Погрузитесь в книги, молодой человек. Вот вам мой
совет.
Я упрямо отправился со своим предложением к другому
профессору, более молодому. Но и он мне не помог, а откры-
то высмеял меня. Он сказал, что статья, которую я задумал,
- это комикс о Микки Маусе. Даже с натяжкой нельзя
считать это антропологией.
- Сегодня антропологи, - сказал он "профессорским"
тоном, - озабочены более злободневными проблемами.
Представители медицинских и фармацевтических наук уже
произвели бесчисленные исследования всех существующих
лекарственных растений мира. Здесь уже обглоданы все KQC-
ти. Предлагаемое вами собирание данных было бы уместно
в начале девятнадцатого века. Но с тех пор прошло почти
двести лет. Знаете ли, существует такая вещь, как прогресс.
Затем он дал мне определение и истолкование прогресса
и его совершенствования как двух философских категорий,
которые, по его мнению, более всего применимы к антропо-
логии.
- Антропология - это единственная наука, - продол-
жал он, - которая четко обосновывает концепцию совер-
шенствования и прогресса. Слава богу, что в тумане цинизма
нашего времени все еще светит луч надежды. Только антро-
пология может продемонстрировать действительное разви-
тие культуры и общественной организации. Только антро-
пологи могут доказать человечеству без тени сомнения нали-
чие прогресса в человеческом знании. Культура развивается,
и только антропологи могут продемонстрировать образцы
обществ, соответствующих определенным звеньям в цепи
прогресса и совершенствования. Вот что такое антрополо-
гия! Не какая-то там ваша жалкая полевая работа, которая и
не полевая работа вовсе, а просто мастурбация.
Это был сокрушительный удар. Хватаясь за последнюю
соломинку, я поехал в Аризону, чтобы поговорить с антро-
пологами, которые проводили там настоящую полевую ра-
боту. К тому времени я уже был готов к тому, чтобы отка-
заться от своей идеи. Я понял, что пытались мне внушить эти
два профессора. И я был с ними полностью согласен! Мое
стремление заниматься полевой работой было, конечно,
просто ребяческим. И все-таки как хорошо было бы размять
ноги в поле! Нельзя же заниматься наукой только в библио-
теке.
В Аризоне я встретился с очень опытным антропологом,
который много писал об аризонских и сонорских индейцах
яки. Он был крайне любезен. Не останавливал меня и не
давал советов. Он только заметил, что индейские общины
Юго-Запада живут очень замкнуто и что иностранцам, осо-
бенно латинского происхождения, эти индейцы не доверя-
ют, а то и питают к ним откровенную вражду.
Его более молодой коллега был общительнее. Он сказал,
что мне стоило бы сначала почитать книги о травах. Он был
экспертом как раз в этой области и считал, что все, что
можно знать о лекарственных растениях Юго-Запада, уже
обсуждено и разложено по полочкам в различных публика-
циях. Он даже заявил, что любой современный индейский
травник черпает свои знания как раз из этих публикаций, а
не из индейской традиции. Закончил он утверждением, что
если до сих пор и сохранились какие-то традиционные цели-
тельские практики, то индейцы ни за что не передадут их
чужаку.
- Займись лучше чем-то стоящим, - посоветовал он
мне. - Обрати внимание на городскую антропологию. Мно-
го денег выделяется, например, на изучение алкоголизма
среди индейцев в больших городах. И это то, чем любой
антрополог может заниматься без особых трудностей. Пой-
ди и напейся в баре с местными индейцами. Затем проведи
статистический анализ всего того, что ты о них узнаешь.
Преврати все в цифры. Городская антропология - это ре-
альная наука.
Мне ничего не оставалось, как только прислушаться к
советам опытных ученых. Я уже решил было лететь назад в
Лос-Анджелес, но тут еще один мой друг-антрополог извес-
тил меня, что собирается проехаться по Аризоне и Нью-
Мексико, посетить все места, где он проводил раньше рабо-
ту, и восстановить отношения с людьми, которые были ког-
да-то его антропологическими информаторами.
- Я буду рад, если ты поедешь со мной, - сказал он. -
Работать я не собираюсь. Просто хочу повидаться с ними,
выпить со всеми по рюмке, потрепаться. Я им накупил по-
дарков - одеял, выпивки, курток, разной амуниции для
ружей двадцать второго калибра. Загрузил машину всяким
добром. Обычно, когда я хочу встретиться с ними, я езжу
один, но при этом всегда рискую заснуть за рулем. Ты мог бы
составить мне компанию, не давал бы мне пить лишнего, а
если я все-таки переберу, мог бы и посидеть немного за
рулем, а?
Я так упал духом, что отклонил его предложение.
- Мне очень жаль, Билл, - сказал я. - Эта поездка мне
не поможет. Я больше не вижу смысла & этой идее полевой
работы.
- Не сдавайся без борьбы, - сказал Билл отечески-за-
ботливым тоном. - Ты должен весь выложиться в борьбе, а
если не получится, тогда что ж, можно и отказаться, но не
раньше. Поехали со мной, и ты увидишь, как тебе понравит-
ся Юго-Запад.
Он положил руку мне на плечо. Я невольно отметил, как
тяжела его рука. Билл всегда был высокий и сильный, но в
последние годы в его теле появилась странная жесткость. Он
утратил свое всегдашнее мальчишество. Его круглое лицо
больше не лучилось молодостью, как раньше. Теперь это
было озабоченное лицо. Я думал, что он беспокоится по
поводу своего облысения, но иногда мне казалось, что тут
кроется нечто большее.
Итак, он стал тяжелее. Не то чтобы он потолстел: его
тело стало более тяжелым в каком-то необъяснимом смысле.
Я замечал это по тому, как он стал ходить, садиться и вста-
вать. Казалось, что Билл в любом действии каждой своей
клеточкой упорно борется с гравитацией.
Кончилось тем, что, несмотря на свои расстроенные чув-
ства, я отправился вместе с ним. Мы объехали все места в
Аризоне и Нью-Мексико, где жили индейцы. Одним из ре-
зультатов этого путешествия стало то, что я обнаружил в
личности моего друга-антрополога два различных аспекта.
Он объяснил мне, что как профессиональный ученый он
почти не имел собственных мнений и всегда придерживался
генеральной линии антропологической науки. Но как част-
ному лицу полевая работа давала ему богатые и интересные
переживания, о которых он никому не рассказывал. Эти
переживания не втискивались в господствующие идеи ант-
ропологии, так как их невозможно было классифицировать.
Во время нашего путешествия он неизменно выпивают со
своими экс-информаторами, после чего полностью расслаб-
лялся. Тогда я садился за руль, а он сидел рядом и потягивают
прямо из бутылки 30-летний "Баллантайн", В такие-то мину-
ты Билл иногда был не прочь поговорить о своих некласси-
фицируемых переживаниях.
- Я никогда не верил в духов, - отрывисто произнес он
однажды. - Никогда не интересовался привидениями и
призраками, голосами в темноте и всяким таким. У меня
было очень прагматичное, серьезное мировоззрение. Моим
компасом всегда была наука. Но потом, когда я работал в
поле, в меня стала проникать всякая чертовщина. Например,
однажды ночью я отправился с несколькими индейцами на
поиск видения*. Они собирались по-настоящему иницииро-
вать меня посредством болезненной церемонии протыкания
грудных мышц. Они готовили в лесу парную*. Я настраивал
себя на то, чтобы вытерпеть боль. Чтобы придать себе силы,
я пару раз .хлебнул. И вдруг человек, который должен был
<< Пред. стр. 265 (из 284) След. >>
Список литературы по разделу