<< Пред. стр. 23 (из 41) След. >>
Список литературы по разделу
человечество проблем. Причем в такой личности, которой дано проникнуть в то, что
лежит и на поверхности знаемого и ведомого и в его глубинах, ибо всегда в
известном обязательно содержится и неизвестное, в ведомом и неведомое, в ясном и
очевидном - тайное и таинственное.
Точно также и в мере предмета, и в мере самого человека, постигающего меру и
безмерность предметов, чувствующего или понимающего даже меру своего
собственного развития и свои возможности всегда содержится и безмерность,
способность выхода за меру. Эта способность обязательно проявляется в
творчестве. И именно в творчестве выход в безмерное, а в итоге на новое
постижение и меры творимого предмета и меры самого себя не страшит субъекта
творчества, поскольку потребность и жажда творчества преодолевают страх и
вынуждают личность принимать такие волевые решения, которые в обычных, не
творческих состояниях не представляются посильными тому или иному человеку.
Почему такое возможно, чтобы, допустим, не очень решительный во многих ситуациях
и обстоятельствах человек в моменты творческого озарения вдруг обрел твердость,
волевую целеустремленность и решительность? Именно потому, что в творческом
состоянии духа он вдруг ощущает и прилив сил, которых, как ему казалось, в нем
нет и свободу действий с тем материалом или тем замыслом, планом, которые,
возникнув голове побуждают, даже принуждают личность к творчеству.
Возьмем кустарей, мастеров ремесел и народных промыслов, - все они имеют одни
истоки: реализация в свободное от основных дел и занятий время каких-то
вертящихся в голове замыслов, нацеленных на решение, чаще всего, разнообразных
житейских потребностей. В повседневной жизни часто возникают задачи создания
чего-то такого, с помощью чего проще сделать что-то в быту. В голове начинается
усиленная работа по придумыванию предмета, прибора, инструмента именно для
выполнения возникшей в жизни функции. А у мастера как получается - голова
думает, проворачивает разные варианты решения возникших представлений о
предмете, приборе или инструменте и возможно образе, облике их, а руки еще и не
действуют и в тоже время приспосабливаются к возникающим представлениям и
образам.
Ох уже эти руки! Бывают руки, которые буквально в такт голове следуют за
возникающими в ней замыслами, бывают такие, которые отстают от головы, иногда
оказываясь в "состоянии растерянности" перед поставленной головой задачей, а
бывают и такие, которые уточняют проворачивающиеся в голове замыслы, проекты,
наталкивают на нестандартные решения. А мастеровито-художнические руки и в
моменты возникновения замыслов, проектов, образов и особенно в процессе их
воплощения в предметы, вещи, произведения доводят их до эстетического звучания.
Потому опытному глазу бывает достаточно посмотреть на руки, чтобы узнать о
человеке многое такое, чего не увидишь ни в глазах, не услышишь в разговоре. у
выдающегося голландского художника Винсента Ван-Гога есть цикл рисунков
(карандашом, углем), который так и называется "Руки". Этот цикл производит такое
потрясающее впечатление, что зритель, встретившись с этими рисунками, может
забыть, что он находится в каким-то богатом шедеврами живописи и скульптуры
музее. В этот момент для него ничего более художественного и эмоционально
действенного быть не может. Он по изображенным рукам начинает читать истории
жизни людей радостные и трагические, легкие-творческие и
драматически-напряженные, добротворческие и зло несущие. Кажется, что и в
большом романе, специально посвященном рукам человеческим, не отыщешь столько
характеров, столько нежности, мягкости, твердости и, жесткости, жестокости,
сколько их предстает в рисунках Ван-Гога.
Вообще уже при изучении этой темы мы можем сделать в наших чувственной и
рациональной памяти какие-то заметочки для будущего изучения искусства в
интересующем нас жизнетворческом аспекте. Например, о том, что при встрече с
произведением искусства, при его созерцании необходимо обращать внимание
буквально на всякую мелочь, хотя в искусстве мелочей не бывает: все что
изображено на картине, чему нашел место художник значимо для ее чувствования и
понимания.
Но от лирического отступления вернемся к нашей теме. Так вот, в свободное от
основных занятий время человек решил что -то сделать для быта, чтобы облегчить
себе и всем домашним бытовые дела. Голова и руки работали синхронно и творчески
напряженно и получилось не только удобно, эффективно, но и красиво. Вроде бы и
можно удовлетвориться и успокоиться. Но... Это уже невозможно сделать.
Во-первых, потому, что, раз попробовав творить и сотворив, уже поразил и заразил
себя до конца дней своих: дремавшее стремление в вынужденном действии (надо
что-то сделать для дома) пробудило интерес, а интерес начал работать на
выработку потребности. Потребность же уже не даст разбуженному стремлению
погаснуть. Да и руки оказались способными "подыграть" голове. А это уже совсем
хорошо. Они тоже работают на потребность, да и "подыгрывать" голове им
"понравилось" Вот такая карусель и завертелась между головой и руками. Дела в
эту карусель "подсаживаются" на полном ходу. Ведь в любом домашнем хозяйстве не
бывает такого, чтобы какое-то сделанное дело решило все проблемы. снова и снова
бывает необходимо сделать что-то еще, а потом еще и еще. И пошло, поехало, чем
дальше в лес, тем больше дров, как говорят в народе.
Да и сделанное уже один раз дело, хочется повторить, но уже в лучшем виде и
качестве. Так и рождались кустари, которых позже стали объединять в цеха,
артели, кооперативы и т. п. Сначала для себя, потом для родных, знакомых,
друзей, приятелей, а потом и на продажу. Нужная для жизни вещь пошла по свету,
выполняя и функцию вестника, и функцию пропагандиста, и функцию объединителя
людей. В домашних делах ведь много рождается такого, что потом становится
достоянием огромного числа людей. То лукошко, то короб, то пестерь, то туесок,
то лапти, то простая, а то и "праздничная" корзинка нужна, как уважающей себя
девушке или даме сумочка или ридикюль нужны для разных ситуаций разные. А ковши,
ведра, бочонки, бочки, крынки, горшки, половники, чары и чарки, бокалы и кружки,
блюда и тарелки, ложки, ножи и вилки, да ложечки и вилочки для детей, ложки для
еды и чайные ложки, лопаточки для загустевшего меда и черпачки для свежего,
рубели и скалки, толкушки и сечки для капусты... Да мало ли что требуется для
повседневной жизни. И все это изобилие нужных товаров придумывалось и
производилось в разных местах, чтобы облегчать людям жизнь и одновременно
населять дома радостными по формам, по цвету, по назначению, по силуэту и пр.
вещами.
Вот ведь что такое по существу своему и назначению народные промыслы и ремесла,
Случаен ли тот факт, что в этих творческих дерзаниях людей, обустраивавших
повседневную жизнь в самых разных концах и уголках Земли, как бы сами собой,
возникли промыслы, которые люди назвали художественными, то есть полезным вещам
придали и эстетические качества, привлекавшие потребителей не только функциями,
но и красотой. Польза и красота нашли "взаимопонимание", минуя всякие
теоретические споры и разногласия, а люди стали использовать утилитарные
предметы и вещи для облагораживания, украшения своего быта: в предметах и вещах,
составляющих интерьеры не только жилищ, но и общественных зданий заключены
образные представления о жизни, ее ценностях и духовной насыщенности.
В разных местах и в разных природно-климатических условиях существования люди
находили разные способы эстетизации среды своего обитания. В одних местах,
например, дома строили из камня (позже кирпича) и дерева, варьируя лишь формы
кладки или соединения бревен, в других из тех же камня и дерева вырезали
кружева, создавали дома; картинки, храмы-скульптуры. В бригадах строителей,
ходивших из деревни в деревню, особенно строителей храмов, часовен, имелись
мастера-резчики по камню и по дереву, по металлу. Они-то и становились
основоположниками ремесел, промыслов. Организовывалось производство бытовых
вещей, которые потом человек захотел расписать, украсить, чтобы с этой вещью
было радостно и весело работать, чтобы работа спорилась и давала бы хорошие
результаты, которые в свою очередь тоже доставляли бы людям радость,
распространяясь по городам и весям. Например, все знают современную деревянную,
красочно расписанную хохломскую ложку, да и разную посуду из дерева. И всем
представляется, что хохломская роспись возникла в Хохломе самое раннее в XVI
веке, а по некоторым источникам в XVII веке, окончательно утвердившись лишь в
XVIII веке. А вот раскопки в Новгороде, произведенные под руководством А.
Арциховского показали, что еще в XIV веке новгородцами использовались ложки, по
форме, по манере росписи и по орнаменту, рисунку очень похожие на хохломские.
Возможно в Новгороде были свои мастера, а может быть и хохломские ложки
продавались в Новгороде. Ясно одно, что жившие на территории России люди с
давних времен и любили и умели делать вещи, которые были и практичны и красивы,
что свой опыт любви к таким вещам и умение их производить они передавали не
только из поколения в поколение в местах своего обитания, но и распространяли по
Руси. Об этом говорят, например, расписные прялки русского севера, рисунки на
которых и растительные орнаменты напоминают те, что наносились на подобные вещи
в Новгороде. А вологодские и архангельские мастера по росписи жилищ,
переселявшиеся от религиозных преследования в Сибирь, на Алтай (старообрядцы), и
там привили сибирякам свои и вкусы и мастерство. При раскопках в Каргополе
(Архангельская обл.) были найдены глиняные сосуды эпохи неолита, которым не
менее 4-х тысяч лет и на которых были рисунки, росписи, похожие на росписи
современных каргопольских игрушек.
Есть свидетельства того, что в XIV-XVI веках купцы из разных земель покупали в
русских деревнях и монастырях различные изделия из дерева, расписанные и
украшенные резьбой. Но вещи и предметы домашнего обихода легко можно доставить в
другие места и страны, а как быть со строениями - домами, церквями, часовнями и
зданиями общественного назначения? Здесь были разные способы. Либо бригады
мастеров-строителей попадали в разные регионы и страны, либо резчики по дереву и
камню, мастера росписи тоже создавали свои бригады и кочевали в поисках любимой
работы. Русский историк Н. Костомаров отмечал, что в XVI и XVII веках русские
люди питали пристрастие к росписи жилищ. "На фронтонах и на стенах около окон
делались разные изображения. линейки, листья, травы, зубцы, птицы, звери,
единороги, всадники на конях и проч." А "в XVII веке начало входить во вкус
расписывать потолки и своды, а иногда и стены". А Москва вызывала живописцев и
иконописцев из Костромы, Вологды, Пскова, Новгорода, Ярославля, Нижнего
Новгорода, Великого Устюга, Ростова Великого, Переславля-Залесского и других
городов, в которых и вокруг которых складывались определенные промыслы и
ремесла, постоянно выращивавшие великолепных мастеров. К нашему счастью и
сегодня многие из них сохранились вопреки тому, что многие годы при советской
власти деревенские жители обязаны были все свои силы отдавать колхозному
сельскохозяйственному труду, Но ведь в деревнях-то они возникали не случайно, а
естественно и по необходимости. В старые давние времена зимой в деревнях делать
было нечего, со своим хозяйством управлялись быстро. Времени оставалось много.
Вокруг деревень было много лесов с самыми разными породами дерева - материала
для самых разных ремесел; камень и глины, естественные краски и металлы тоже
находились. Вот и рождались каждый раз неповторимые промыслы.
Кто не слышал о вологодских кружевах и замечательных украшениях из
перегородчатой эмали, о велико-устюжской скани, ростовской финифти, чудных и
изящных украшениях из серебра красносельчан под Костромой, холмогорских изделий
из кости и камня, хохломских, семеновских, полх-майдановских, городецких изделий
из дерева, жостовских и нижнетагильских жестяных подносов, изделий из уральских
самоцветов? Во всех этих ремеслах и промыслах придумывались, изобретались не
только сами изделия, но и разрабатывалась технология их изготовления. Трудно
быть уверенным, что современные образованнейшие инженеры и конструкторы могут
разработать такие тончайшие и сложнейшие технологии, которые используются в
перегородчатой эмали или в финифти, или даже, в кажущейся, более грубой работе -
изготовлении изразцов, технологии отливки особо звучных и звонких колоколов
особого тона и высоты звука. А получение лемеха из осины для покрытия куполов
православных храмов, которые и без окраски кажутся серебряными? Чувства,
интуиция мастеров-умельцев более тонко и результативно "работали" не только над
проектами, но и над способами, методами их реализации, каждый раз подбирая
только тот материал, который и наиболее эффективен для того или иного изделия и
наиболее эстетичен.
В прошлые века на Руси не было такой стороны жизни людей, которой не коснулись
бы руки мастеров-умельцев. По сохраняющимся и передающимся от поколения к
поколению строениям и предметам быта можно подумать, что люди заботились об
эстетизации только среды обитания. Но на самом деле они работали и над тем чтобы
сам человек, его здоровье, его духовная жизнь, воспроизводство поколений тоже
наполнялись бы яркими, красочными и привлекательными вещами и предметами.
Традиционные праздничные, да и повседневные народные костюмы всегда несли на
себе печать высокого мастерства, за которым обязательно просматривались
представления о совершенстве, гармонии и красоте. Сами исходные материалы для
костюмов, платьев, головных уборов, обуви несли на себе печать этих эстетических
признаков. Ткани ведь готовились на ручных ткацких станках, на которых
мастер-ткач мог осуществить любой замысел. А к готовым костюмам и платьям,
кокошникам и поясам, галстукам и платкам прилагали свои чуткие художественные
руки вышивальщицы и вязальшицы, золотошвейки и ювелиры. И кулинарное дело не
было обойдено вниманием ремесленников и художников сладкого и вкусного дела.
Если собрать все формы пряничных досок по всем городам и весям, вполне можно
было бы организовать интереснейшую выставку по истории эстетического развития
народов России. И не только для сладкого дела работали мастера народных
промыслов. Они создавали утварь и всякого рода посуду для всякого рода
кулинарных дел и для праздничного оформления стола на любой вкус и на любые
представления о красоте жизни.
Мы, конечно, все внимание уделяем российским ремеслам и народным промыслам. Но
этим мы отнюдь не утверждаем, что народы других континентов и стран не
занимаются ремеслами и промыслами. Знакомство с предметным и вещным миром разных
народов и стран еще и еще раз дает право сделать вывод о том, что в каждом
человеке как представителе рода человеческого есть природное стремление к
красоте, и оно реализуется в первую очередь во всем ближайшем жизненном
пространстве человека. Что вещный мир обязательно несет на себе печать человека,
создающего этот вещный мир и наполняющего им свою повседневную жизнь. Этот вывод
для нас стоит многого, ибо вселяет уверенность в возможность выхода сотен тысяч
и миллионов россиян из той ситуации смиренности и согласия с убогим
существованием, в которой они оказались в сложнейшей ситуации перехода России из
одной исторической реальности в другую.
Часть 2. Народное искусство.
Все, о чем мы говорили на некоторых уроках в прошлом учебном году и на прошлом
занятии в этом учебном году было лишь подступами к разговору о народном
искусстве, разнообразие которого на Руси почти не поддается обозрению. И это
вполне объяснимо: народное искусство есть естественное и закономерное
продолжение всего того, что происходило и происходит в повседневной жизни
народа. Оно точно также является выражением народного эстетического творческого
духа, но работает, скажем так, над духовным, а не материальным обеспечением
народной жизни. Оно воплощает в своих созданиях чувства, вкусы, идеалы народа о
красоте жизни и о том, как она может становиться еще совершеннее и гармоничнее,
красивее, привлекательнее и разнообразнее, разностороннее, чем сегодняшняя
жизнь.
Может возникнуть вопрос, чем народное искусство отличается принципиально от
профессионального искусства и зачем их нужно различать? Не проще ли говорить об
искусстве вообще, без разделения его на разные рубрики? В принципе, если
исходить из того, что и народное и профессиональное искусство отражают и
обеспечивают отражение народной жизни художественно-образными средствами и
фиксируют художественно-эстетический опыт народа и передачу его от поколения к
поколению, то, конечно, такое разделение покажется не только странноватым, но и
непонятным. Тем более, что в истории духовного, чувственно-эмоционального и
интеллектуального развития человечества профессиональное искусство прорастало и
утверждалось именно в духовной жизни народа. Можно даже утверждать, что оно всю
свою образную систему, символику, язык нарабатывало из духовно-художественного
опыта народа, из его эстетических чувствований, представлений, идеалов,
взглядов.
Но... В духовном развитии каждого народа можно выделить такой этап, когда от
народного искусства, отражавшего и обеспечивавшего своими специфическими
образными средствами духовную жизнь именно этого народа, оно поднималось на
новый уровень - уровень универсальных, общечеловеческих обобщений и выработки
понятного людям в любом уголке Земли языка искусства. Оно и занималось
художественно-образным решением общих для всего человечества, глобальных
проблем. Что, разумеется, потребовало иного уровня готовности художника к
концентрации в себе боли, сочувствия, сопереживания, сопричастности к тем
проблемам, которые волнуют людей разных рас, народов, национальностей, стран и
континентов: внутренней готовности художественно осмысливать эти проблемы и
решать их в такой системе образов, которые доступны чувствам и уму разных людей.
Язык народного искусства одного народа не всегда бывает доступен и понятен всем
другим народам как явление высокой духовной жизни и культуры данного народа.
Хотя сегодня и укоренилось твердое убеждение в том, что язык культуры понятен
всем, но в языке искусства разных народов есть свои особенности, да и в
предметах культуры, кроме функционального назначения есть и такие начала,
которые требуют специального изучения, особого погружения в культуру и
искусство. В народном искусстве особенно значительны и выразительны этнические,
национальные особенности, которые с течением времени не ослабевают, а
усиливаются. В языке же профессионального искусства все настойчивее и активнее
проступают ныне общечеловеческие элементы и начала, вырабатывается, можно-
сказать, универсальный художественный язык человечества. Этнические же,
национальные начала и особенности скорее выступают не в языке, а в содержании, в
проблематике и бытовых аксессуарах, да в отношении к цвету и звукосочетаниям.
В общем плане следует отметить и еще одну особенность народного искусства
современности: в народном искусстве традиции и преемственность проявляются с
большей основательностью и настойчивостью, чем в профессиональном искусстве,
которое все больше и больше размывает региональные этнические, национальные
границы. Можно сказать, что народное искусство очень строго придерживается
выработанных народными мастерами канонов, форм, техники лепки или живописи,
стихосложения или звукосочетаний, гармонизации звуков, танца или театрального
воплощения образов и т. п. И зиждется все это на том, что как в психологии
отдельного человека, так и в психическом складе этноса, народа наличествуют
константные и подвижные, переменчивые начала. Так вот, в народном искусстве
сильнее проявляют себя константные начала народной психики, а в профессиональном
- подвижные, переменчивые. Потому что народное аскусство и вырастает из реальной
повседневной жизни и погружено в нее каждый день и каждый час. Народное
искусство входит в плоть и кровь, дух и нравственность народа. А
профессиональное искусство даже в самом свободном, демократическом,
благополучном и образованном обществе отделено от народа как реальными
жизненными обстоятельствами, которые никакая система образования и культурного
воспитания предусмотреть и выработать хоть какое-то "противоядие" не может, да и
не будет пытаться делать, так и тем, что оно не всегда бывает и потребно и
доступно всякому и каждому. Кроме того есть и социальные жизненные ограничения
для встреч с профессиональным искусством: тысячи и тысячи населенных пунктов по
всей нашей Планете не имеют своих культурных центров с богатым набором
разнообразных произведений искусства, и расположены далеко от такого рода
культурных центров. Но самое главное все-таки состоит в том, что ни жизнью в
семье, ни общественной системой воспитания, ни системой образования у
большинства людей пока не сформированы, не выработаны потребности в постоянном и
систематическом общении с искусством. Когда это случится, если это вообще
возможно, никто сказать не может, да и не рискнет предсказывать.
Народное же искусство, как мы уже говорили, практически и сегодня есть везде и
всюду. Пусть не в таком богатом и разнообразном ассортименте, говоря рыночным
языком, но зато близкое чувственным состояниям людей, среди которых, для которых
оно "живет" и которыми создается. Оно им понятно, поскольку выражает не только
их представления, но и привычные для них звуковые, пластические, колористические
состояния природы и их самих, родной и понятный язык народных легенд, сказаний,
былин, побасенок, поговорок, пословиц, анекдотов, притч, сказок, в которых все
родное и привычное. Тем оно и дороже, что получено в наследство от своих же уже
ушедших из жизни сельчан.
Не будем сегодня лукавить и делать вид, что народное искусство создается
городскими жителями. Увы, это не так. Горожане, за редким исключением, особенно
горожане - творцы художественных ценностей - и рабы и жертвы профессионального
искусства. Настоящее народное искусство творится и хранится надежнее в сельских
поселениях. Там до сих пор наиболее плодотворно и успешно работают народные
промыслы и ремесла, там свято чтут традиции и бережно относятся к наследию, там
в свободном от всяких идеологических давлений и политических страстей духовном
<< Пред. стр. 23 (из 41) След. >>
Список литературы по разделу