<< Пред. стр. 28 (из 41) След. >>
Список литературы по разделу
шурум-бурум в моей голове, не дает мне покоя, если совесть моя нечиста, если я в
чем-то согрешил перед собой и перед людьми. Не он ли этот сидящий во мне
заставил искать заступника вне меня, а может быть и во мне, а найдя его
исповедаться ему в своих прегрешениях, согласившись с тем, что от его имени мою
исповедь примет его земной представитель: священник, ксендз, раввин , мулла и
. т. п.
Для творца духовно-художественных ценностей и такая реализация фантазий
человеческих - великое благо. Оттолкнувшись от нее или зацепившись за нее можно
ведь создать и такое великое произведение, каким является "Фауст" великого
немецкого поэта, философа, естествоиспытателя Вольфганга Гете. Гете, сам
прошедший путь искуса научной, философской и поэтической славой, терзался
историей о докторе Иоганне Фаусте, изложенной в Народной книге о Фаусте,
изданной в 1587 году. Терзания эти и вылились в один из шедевров мировой
литературы. Если в Народной книге о Фаусте говорится, что Фауст лицо
историческое, что родился в Роде, близ Веймара, а Гете многие годы жил в
Веймаре, занимая в правительстве герцога Веймарского важные министерские посты,
то почему бы ему нельзя было придать вроде бы реальный облик современника Гете.
И он это сделал так, что люди всей Земли считают гетевского героя реальным,
ничего часто не зная о прототипе. Можно вспомнить и то, сколько десятилетий
терзался библейской легендой об Иосифе и его братьях немецкий писатель философ,
живший в XX веке, лауреат Нобелевской премии Томас Манн, пока реальные
обстоятельства жизни не заставили его осуществить свой замысел и написать
роман-миф о поисках места человеком в мире и о его бесконечных и разнообразных
превращениях. Огромный роман, насыщенный такими философскими размышлениями, что
его можно читать уже во взрослом состоянии, в зрелом возрасте, чтобы насладиться
в полной мере силой человеческого ума и чувств человеческих. Можно вспомнить и
такой невероятный факт из жизни российской литературы, как подаренный А. С.
Пушкиным Н. В. Гоголю фантастический сюжет о человеке, скупавшем у помещиков
мертвые души - история ходившая, наверное, в каких-то кругах российской
общественности. Что из этого фантастического сюжета получилось у Н. В. Гоголя
знает каждый школьник, потому что после появления этого романа люди не могли
себе представить духовного богатства человека без гоголевских мертвых душ и всех
населявших этот роман "реальных" персонажей.
А может ли обычный нормальный, взращенный культурой ум вообразить грандиозные
картины мирной и военной жизни людей, которые развернулись на страницах великой
эпопеи XIX века - романе Л. Н. Толстого "Война и мир"? Наверное всю свою историю
человечество постоянно находится в состоянии войны и мира. Тысячи и тысячи
поколений сжились с этим обыденным и необычным сочетанием в их жизнях
раздирающих жизнь на противоположности состояниях, страдали и гибли в этой
раздвоенности, проклинали ее, но считали войну и мир почти нормальными
явлениями. Л. Н. Толстой, поварившись в горниле Крымской войны, представил свои
переживания, представления и размышления в "Севастопольских рассказах" и других
произведениях, а в это же время в его голове прорастала мысль, страсть
рассказать о войне 1812 года, увидеть за наполеоновским нашествием на Россию и
народным сопротивлением завоевателю страшную трагедию человеческого рода,
занимающегося самоистреблением. Великий писатель раскрыл в романе философию
войны и мира, философию разрушения и созидания жизни, философию падения духа и
его возвышения.
Мы не будем больше говорить о том, что замысел для создания любой
духовно-художественной ценности может возникнуть в голове талантливого человека
из самых разных источников, даже из сухого перекати-поля, репья или чертополоха,
попавшегося на глаза Л. Н. Толстому и породившего великолепную повесть
"Хаджи-Мурат", или из противостоящего ветрам и зною кустарника, давшего
человечеству такой поэтический шедевр, как стихотворение А. С. Пушкина "Анчар".
Этот разговор может продолжить не только любой учитель, но и ученик, который
увлекается каким-нибудь видом искусства или историей художественной жизни
человечества. И один из семинаров по теме духовно-художественного творчества
можно специально посвятить этой удивительной теме.
Мы же далее будем обсуждать такой вопрос, как сложность воплощения любого
замысла в области искусства в отличие от воплощения замыслов в любом виде
материально-производственного или материально-художественного творчества
(дизайн). В материальном творчестве ценностей культуры всегда есть и материал и
наработанные способы, технологии его обработки, есть отработанные приемы
конструирования и инженерных решений, опирающихся на математические расчеты и
физические закономерности. Разумеется и в духовно-художественном творчестве
каждый художник застает определенный, наработанный язык своего искусства. И он,
конечно, пользуется им. Но язык каждого его творения определяется, с одной
стороны, его собственным дарованием, талантом, а с другой - замыслом. Какое
слово, понятие, какое его представление и как развернется в жизненную картину,
наполненную символами, метафорами, гиперболами... никто заранее, в том числе и
сам художник сказать не может. В его распоряжении как то, что веками
нарабатывалось во всех видах искусства и что он может использовать в самых
невероятных сочетаниях, так и то, что он может и сам придумать, добиваясь
наилучшего воплощения своего замысла, раскрывая смысл идей, которые он
вкладывает в замысел. Тот же Томас Манн, сотворив романы "Буденброки" и через
много лет "Доктор Фаустус рассказал потом, как осуществлялось им воплощение
замыслов, какие муки и страдания он испытывал и какие наслаждения получал, когда
после многократных переделок, доделок, исправлений тех или иных глав добивался
их окончательного и органического вписывания в гармоническую структуру всего
творения. Фаустовские мотивы в творчестве композитора Леверкюна, как и сам образ
Леверкюна обогащались, насыщались новыми и новыми поворотами после каждого
преслушивания им в различных музыкальных собраниях то Бетховена, то Вагнера то
Шумана, Брамса, Шопена, Чайковского. Мир звуков естественно переплавлялся в мир
слов, дававших все более и более цельный и яркий образ единства в душе
человеческой ангела и дьявола. Томас Манн один из тех немногих писателей, кто
постоянно рефлексировал по поводу своего собственного литературного творчества,
счастливо сочетая в себе душу музыканта, писателя и философа и великого
гражданина Земли.
Ведь художник никогда не задается целью придумать, изобрести язык, который был
бы потом обязательным для всех других. Он мыслит своим образным языком, который
оптимально устраивает его именно для осуществления данного замысла. Придет
другой замысел, будет, может быть, и другой язык, без которого ему также не
будет жизни, как без дыхания, Игорь Северянин, Владислав Ходасевич, Велимир
Хлебников, Владимир Маяковский, Максимилиан Волошии, Марина Цветаева, Андрей
Вознесенский и многие другие поэты непрерывно расширяют поэтический язык
применительно к своим поэтическим дарованиям. Может сложиться впечатление, что
пользование своим собственным языком облегчает процесс творчества, Но ведь в
данном случае получается и творчество слов и поэтическое творчество, каждое из
которых требует от поэта предельного напряжения сил. Как говорил В. Маяковский,
поэту приходится единого слова ради, ложащегося в строку на только ему
предназначенное место, перелопачивать тысячи тони словесной руды. Словесное
творчество только в возрасте от трех до шести лет легкое, ибо оно спонтанное,
непроизвольное. Но ведь оно произвольно изливается из ребенка на основе
впитанного им в себя с первых минут жизни словарного багажа, который он накопил,
находясь в определенном словесном пространстве взрослых окружающих его людей.
Сознательное же, целенаправленное словесное творчество, пожалуй, самый трудный
вид творчества. И не каждое сотворенное слово входит в язык обыденного общения,
а ведь включение его в язык повседневного общения людей и есть высшее признание
творческого дерзания поэта или писателя. Точно также как и язык художника,
композитора, актера, режиссера, архитектора, дизайнера, скульптора.
Далее. Духовно-художественная деятельность, дающая в результате образные,
конкретно чувственные и наглядные знания о мире, особенно о самом человеке и
процессах культурного развития человечества, базируется и на ином, более
сложном, чем во всех остальных видах деятельности мышлении. Мышление художника
органически совмещает в себе и чувственное и рациональное сознание. В научном
познании с чувственной ступени только начинается процесс познания, а далее все
происходит на ступени рационального познания, в мышлении. В художественном
познании, которое осуществляет художник, весь процесс протекает в единстве
чувственных и рациональных процессов, ибо образ как
эмоционально-интеллектуальное единство представляет собой чувства и эмоции
человеческие в такой же мере, в какой его ум, интеллект. Здесь нет разделения
рациональной ступени познания на процессы выработки понятий, суждений и
умозаключений, поскольку образ объединяет в себе все богатство чисто
человеческих отношений с миром. Ощущения, переживания, эмоции, чувства, понятия,
суждения, умозаключения сливаются в гармоническое целое - образ, который
представляет одновременно и единичное, неповторимо индивидуальное и общее. За
образом чаще всего стоят целые пласты жизни. В нем сфокусированы масса
индивидуальностей, каждая из которых может предстать перед тем или иным
читателем, слушателем, зрителем в своем конкретном обличии, выделившись из всех
остальных заключенных в образе индивидуальностей.
Справедливости ради надо отметить, что теперь, как мы уже с вами говорили, и
наука не избегает включения образной ткани в познавательный процесс. Разница с
концом XIX века нашего времени состоит в том, что тогда лишь отдельные ученые
признавали "право" присутствия в научном познании образных представлений, причем
не только в процессе, но и в результате. В наше же время все более входит в
науку представление о том, что сами фундаментальные научные понятия
"пространство", "время", "материя" - всего лишь метафоры и образы, за которыми
может ничего и не стоять. Это принципиально иная позиция. Ведь старая
рационалистическая, причем довольно жесткая, позиция представления о
рациональном мышлении как о высшем виде мышления смягчается признанием и
художественного мышления как равноценного и необходимого не только художнику, но
и ученому. И виновата в этом сама наука, которая точнейшими методами физического
эсперимента доказала реальность и значимость не только теперь уже чувственного
сознания наряду с рациональным, но и так называемого мышечного сознания -
"био-ритмическое сознание", о котором мы упоминали в III разделе.
Сознание человека после признания его осознаваемого уровня и уровня
бессознательного теперь обогатилось еще, может быть так можно сказать, и
добессознательным уровнем. А мышление вследствие этого предстает теперь таким
сложным процессом, в котором невозможно проводить какие-то четкие разграничения.
Вернее разграничения проводить необходимо, но только для целей выявления
особенностей деятельности человека в разных сферах жизни.
Только в этом смысле следует признавать выделение художественного мышления,
поскольку им в наше время, можно утверждать, пользуются практически все люди
Земли - средства массовых коммуникации доставляют им художественные ценности
прямо в дом. Это присутствие искусства в доме современного человека в дополнение
к тому, что составляет его среду обитания, в которой обязательно присутствуют
произведения народного искусства, народных промыслов и ремесел и составляет
основу художественной жизни современных людей.
В художественной же жизни людей взаимопроникновение и взаимодополнение всех
видов сознания и мышления человека - явление обыденное и привычное, даже
естественное. Естественное до такой степени, что большинство людей об этом даже
не задумывается. Ведь только науку интересуют различия в видах и способах
мышления человека. Поскольку она познает не только мир вокруг себя, но и в себе,
интересуется тем, каким образом человеку удается выведать у природы какие-то
тайны и понять причины всего случающегося с самим человеком. А в самом человеке,
в его повседневной жизни нет разграничения на различные виды мышления и
сознания, есть реальная жизнь человеческого духа, в которой все процессы
протекают независимо от того знает ли сам человек что-нибудь о них или не имеет
об этом никакого представления.
Так вот духовная эстетическо-художественная жизнь людей для науки представляет
самые благоприятные возможности для исследования. Во-первых, потому что в
эстетическом сознании перед человеком предстает мир как целостность со всеми его
особенностями в конкретно-чувственном легко воспринимаемом виде. Ведь человек
одновременно всеми органами чувств взаимодействует с миром. Каждый орган чувств
дает ему ощущения каких-то свойств и качеств мира. Все эти ощущения мгновенно и
автоматически складываются, сводятся в единый целостный образ того, с чем
человек встретился. В этом образе присутствуют и форма, и цвет, и звуки, и
запахи и вкусовые ощущения, если это что-то съедобное. В самих процессах
ощущения и восприятия человек уже испытывает какие-то эмоциональные состояния,
которые его либо увлекают, либо заставляют "проходить" мимо этого явления, не
остановив на нем внимания. Разумеется у художника, как человека особо
чувствительного, и ощущения и образы восприятия оказываются острее, сильнее, чем
у человека, не обладающего художественными дарованиями. Например, когда вы
читаете рассказы, повести или романы И. С. Тургенева, вас не покидает удивление,
как многое он схватывает одним взглядом на природу, скольку он видит в ней
прекрасного и необычного, что многими не замечается. Или при взгляде на картины
Айвазовского вас не покидает восхищение его чувствованиями моря, ощущение образа
могучей природной стихии, которая может приводить человека в ужас, отчаяние, а
может и поднять в нем могучие силы противостояния стихии ("Девятый вал"). Когда
вы встретитесь во взрослой жизни с романом французского писателя Марселя Пруста,
вы не сможете избавиться от ощущения, что описания самых сложных душевных
переживаний героев его грандиозного 7-томного романа "В поисках утраченного
времени" начинается с запахов. Любой цветок, травинка, кустарник вызывает в
писателе и в его героях поток ассоциаций, приятных или малоприятных
воспоминаний, в которых как бы обратным ходом раскручивается жизнь. А вот уже
упоминавшийся нами Томас Манн и герои его произведений почти все время живут в
мире звуков. А А. П. Чехов погружен в мир человеческих чувств, переживаний,
страданий и страстей.
При этом обратите внимание на то, что никто из них не ограничивается только
зрительными, слуховыми, обонятельными или осязательными впечатлениями, но
использует их как цементирующее средство для сведения в единые образы всех
остальных ощущений и впечатлений. Этимто как раз и становятся художники
неповторимыми. Их особая отзывчивость на что-то, впечатлительность к чему-то и
придает их художническому письму особую оригинальность. И внимательный читатель,
слушатель зритель чувствует и понимает, что данный писатель, художник или
композитор, артист или режиссер может прийти к познанию мира и вот таким, вроде
бы односторонним образом, но на самом деле добивается выявления сути
происходящих с человеком событий.
Не потому ли нас иногда удивляет, когда это писатель, например, успевает изучить
так глубоко и основательно различные явления, что оказывается способным своими
произведениями подсказывать ученым перспективы исследования тех или иных
явлений. В свое время Владимир Дудинцев написал роман "Не хлебом единым", в
котором прозревал пути утраты духовности советскими людьми по милости
тоталитарного коммунистического руководства. За это он был подвергнут остракизму
и обречен на долголетнее молчание - его не печатали. Уже в перестроечнее время
он написал роман "Белые одежды" и опять показал себя человеком, хорошо знавшим
положение в современной биологии и генетике. А сколько художнических
предсказаний Жюля Верна сбылось: одна подводная лодка чего стоит. А как силен
предвидением лазерной техники оказался роман А. Толстого "Гиперболоид инженера
Гарина"? Романы английского писателя Герберта Уэллса тоже во многом оказались
вещими. Примеров подобного рода, даже из мира сказок можно приводить множество и
множество.
Здесь нам важно отметить тот факт, что мышление художника в основном опирающееся
на интуитивные предчувствия, предвидения, прозрения оказывается в обобщениях не
менее сильным и значимым, чем рациональное мышление ученого. Почему мы об этом
говорим? Да потому, что вы можете встретить массу высказываний самых разных
людей о том, что рациональное мышление ученого более продуктивно в обобщениях, в
выводах, в формулировании идей и теорий, чем мышление художника. С этим можно
было бы согласиться, если бы познание имело дело только с внешним миром, не
касаясь познания человека и всех сложнейших проблем его жизни. Но ведь есть
сфера социо-гуманитарного знания, занятая постижением человека и его жизни. Вот
тут возникает большой вопрос наука или искусство сделали больше для познания
человека. Например, только в середине 70-х годов XX века в коре больших
полушарий были открыты эмоциональные функциональные органы мозга. А художники
уже давно доказывали своими произведениями, что эмоциональные центры являются
катализаторами умственной деятельности человека, что эмоции и чувства не
противостоят и не педрывают авторитет разума, а усиливают его. Почему и возникла
мысль об умных эмоциях (Л. С. Выготский) и об эмоцианализированном уме или
интеллекте. При этом умными эмоциями Л. С. Выготский назвал змоции искусства. А
эмоционализированный ум или интеллект, о котором я писал еще до открытия
эмоциональных функциональных центров мозга, - это ум ученого, который в своей
умственной деятельности опирается не только на рациональное, но и на образное,
художественное мышление, Это ведь не различия в воздействиях внешнего мира на
ученого и художника, а различия внутри самого сознания человека. Это
специфический склад ума, именно ума ученого или художника, или конструктора, или
дизайнера. Дизайнер ведь гармонично соединяет конструктивный и художественный ум
или тот и другой склад ума воедино, а ученый теперь соединяет рациональный ум и
ум художественный. Да и среди художников имеются как художники-эмоционалисты,
так и художники-рационалисты, но есть и художники ум которых
чувственно-рациональный.
Уж на что философы кажутся рационалистами. Но история философии с древнейших
времен знает поэтическую философию и философию чисто рационалистического склада.
Почти вся древнеиндийская философия изложена в виде поэтических сказаний, притч
и поучений. Платон - это поэт и драматург в философии, а Аристотель, Кант,
Гегель, Декарт, Локк, Спиноза - рационалисты, а древнеримский философ Лукреций
Кар изложил свое философское учение в поэме "О природе вещей". В истории русской
философии было немало поэтов и среди них М. В. Ломоносов, К. Ф. Рылеев, П. А.
Вяземский, В. Ф. Одоевский, Д. В. Веневетинов, В. К. Кюхельбекер, В. С.
Соловьев. А в немецкой философии и поэзии высятся два таких гиганта как Фридрих
Шиллер и Гете.
Долго, очень долго теория творчества такие многочисленные факты считала
исключениями из общего Правила. Но вот человеческий мозг и его деятельность
стали доступны изучению современными точнейшими методами и точнейшими средствами
наблюдения. И исследования показали, что это в общем нормальное явление для
человека. Все дело оказывается в степени культурного развития человека и зависит
от условий для всестороннего и гармонического развития человека со всем
богатством его природных задатков и формирования на их основе разносторонних
способностей. Коротко говоря, свободная и благополучная, духовно богатая и
материально обеспеченная жизнь человека в обществе сама собой снимает
ограничения с деятельности человеческого ума, чувств.
Есть еще одно непременнейшее условие выявления и проявления богатых и
разносторонних возможностей человека в разнообразных видах творчества. И сегодня
уже можно назвать немало ученых-писателей, художников-актеров,
режиссеров-драматургов. Такими были великий итальянский кино- и телережиссер и
драматург Федерико Феллини, поэт, драматруг, кинорежиссер и киноактер Пьер Паоло
Пазолини, а француз Робер Оссейн - кинодраматург и театральный драматург,
кинорежиссер и театральный режиссер, кинохудожиик и театральный художник,
кинокомпозитор и театральный композитор, киноактер и театральный актер.
Встречаясь и свое время с ним, я сначала и не знал в какое русло направить наш
разговор. Великий кинорежиссер С. М. Эйзенштейн был и прекрасным писателем,
хорошим рисовальщиком и крупнейшим теоретиком кино и театра. С. А. Герасимов -
крупнейший кинодраматург, кинорежиссер, киноактер, замечательный педагог. Не
будем дальше продолжать этот список. Предоставим право педагогам и учащимся на
уроках и семинарах по этой теме пополнить этот список не только из области науки
и искусства, но и из любых видов человеческого творчества.
Нам остается в этой теме указать, что именно духовно-художественное творчество
дает такие результаты, которые, если они становятся органической потребностью и
частью жизни личности, дают шанс каждому человеку раскрыться во всей полноте
своей богатой натуры. Все науки, какими бы глубокими и интересными они ни были
- речь идет о науках о человеке - изучают человека все-таки как существо,
состоящее из разных органов и живущее нередко лишь некоторыми сторонами жизни,
лишая самих себя многих радостей и творческих наслаждений. Искусство тем и
заражает людей, что оно имеет все возможности эмоционально потрясти человека,
доставить ему высшее наслаждение, пробудив в моменты сильного эмоционального
переживания какие-то дремлющие в нем силы. С психологической точки зрения в
воздействии искусства самым сильным моментом является волевая встряска, ведь мы
же знаем, что ни один человек не проявил своей творческой мощи, не проявив
сильной воли, целеустремленности и самообладания.
Стоит ли нам особо говорить о том, что искусство единственное в руках
человеческих средство, которое интересуется всей полнотой человеческой жизни.
<< Пред. стр. 28 (из 41) След. >>
Список литературы по разделу