<< Пред. стр. 22 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу
но существующую "громадную массу материи" находящейся в "непре-
рывном движении" (129, 155), которое своими "вихрями" образует
бесчисленные звезды и враеся вокруг них планеты вместе с населяющи-
ми их живыми существами вплоть до человека. В "Истории оракулов"
(1686) и еще более в написанно тогда же работе "О происхождении ми-
фов", которую он, однако, решился опубликовать лишь в 1724 г., Фон-
тенель в едва завуалированной форме развивал атеистическую точк зре-
ния, утверждая, что "всевозможные боги и 6огини" суть лишь антро-
поморфные создания человеческого воображения, от которых разум
должен освободиться как от недостойных "предрассудков". Именно в
произведениях Фонтенеля 80-х годов ХVII в., провозглашавших, что фи-
лософскому разуму "подобает править людьми и упорядочивать все во
Вселенной" (129, 48), начала заниматься заря Французског Просвеще-
ния, и он с удовлетворением наблюдал, как тремя десятилетиями позже
она стала быстро разгораться, приняв посильное участие в этом процес-
се своими новыми публикациями, дружеским ободрением просветите-
лей, помощью им на влиятельном посту постоянного секретаря Фран-
цузской академии, который он занимал 1699 - 1740 гг. (см. 117, 44 -
63).
Утверждая свое миропонимание, Мелье развернул оригинальную
критику идеалистической "метафизики" Декарта, окказионализма
Мальбранша, представлявшего идеалистическое течение в картезианс-
тве, и всей известной ему последующей спиритуалистическорелигиоз-
ной философии. Гносеологическо-методологическое основание матери-
ализма Мелье представляло собой своеобразный синтез декартовского
рационализма с эмпирико-сенсуалистическими положениями, воспри-
нятыми от Монтеня и, видимо, укрепившимися в ходе многолетнего
общения с французским мысли-
156
телем К. Бюфье (1661 - 1737), чей "Трактат о первичных истинах
и источнике наших суждений" (1717) положил начало "философии
здравого смысла". Мелье придавал первостепенное значение выявлению
противоречий в рассуждениях своих противников и приданию логичес-
кой стройности ходу собственных мыслей, отправным пунктом которых
являлся ряд чувственно-эмпирических очевидностей. В полемике с "бо-
гопоклонниками" Мелье утверждал, во-первых, что "красота, порядок и
совершенство, которые естественным образом обнаруживаются в произ-
ведениях природы, никоим образом не свидетельствуют о существова-
нии божественного мироустроителя, "какого-либо иного мастера или
мастерицы, кроме самой природы, которая создала все, что только мож-
но видеть самого прекрасного и самого дивного". Не входя в рассмотре-
ние того естественнонаучного материала, с которым был связан отвер-
гаемый им физико-телеологический аргумент "богопоклонников",
Мелье ставил последних перед неизбежностью абсурдных выводов при
их способе аргументации. Он указывал, что если "совершенства" при-
роды считаются достаточным основанием для заключения о сотворении
ее бесконечно более совершенным сверхъестественным существом (и
соответственно заключения о реальном бытии этого существа- бога) то
"бесконечные совершенства, которые они приписывают своему богу",
должны в свою очередь считаться достаточным основанием для заклю-
чения, что "он сам был создан" каким-то еще более совершенным су-
ществом. Признав же это, "богопоклонникам" придется "далее утверж-
дать, что бесконечное совершенство этого другого доказывает также,
что он создан еще кем-то другим, тот еще кем-то и т. д., восходя от при-
чины к причине и от богов к богам до бесконечности...". Мелье с тор-
жеством констатировал, что "это было бы совершенно смешно и нелепо
и этого не хотели бы утверждать наши богопоклонники". Если же -
рассматривал Мелье возможность отказа последних от такого хода
мысли, ведущего к явному абсурду, - они "скажут, что бесконечные
совершенства, которые они предполагают в своем боге, нисколько не
показывают и не доказывают, что он был создан кем-то другим", то тем
самым "богопоклонники" сами лишат правомерности свое "доказатель-
ство" бытия бога как творца природы (159, 2, 301, 302). Эта остроумная
и с формально-логической точки зрения безупречная критика Мелье
физико-телеологического аргумента "богопоклонников" являлась
вместе с тем первым доводом (" от противного") Мелье в пользу несот-
вореннос-
157
ти материальной природы, ее извечного существования, более
широко - ее субстанциальности. Другой, по сути дела, решающий мате-
риалистический довод Мелье против физико-телеологического аргу-
мента "богопоклонников" ставил во главу угла чувственноэмпиричес-
кую достоверность существования природы, отсутствующую у бога.
Мелье подчеркивал, что если видимый материальный мир с его совер-
шенствами "есть воочию бытие весьма реальное, весьма действитель-
ное", то, наоборот, бог с приписываемыми ему абсолютными совер-
шенствами "есть существо воображаемое, которого нельзя видеть и
нигде нельзя встретить...". Отсюда Мелье заключал, что имеется "гораз-
до больше оснований приписывать самостоятельное существование
этому миру и тем его совершенствам, которые мы в нем видим, нежели
приписывать его предполагаемому бесконечно совершенному сущест-
ву", т. е. богу (159, 2, 304). Мелье опровергал, во-вторых, аргумент,
согласно которому следует признать бытие бога потому, что только
оно-де объясняет, почему материя, предполагаемая лишенной внутрен-
ней активности, находится в движении. Исходя из того факта, что "ма-
терия движется и никто не может этого отрицать или в этом сомневать-
ся", Мелье считал единственно обоснованным заключить, что материя
"имеет в самой себе" не только свое существование, но и свое движе-
ние, так что "нет необходимости искать вне ее принцип ее существова-
ния и ее движения" (159, 3, 314). Мелье фактически утверждал взгляд
на движение как на атрибут материи, причем обходился без пантеисти-
ческих допущений, свойственных английскому материалисту Толанду
при обосновании им - впервые в новоевропейской философии - такой
трактовки движения. В-третьих, отвергая в философском споре с "бо-
гопоклонниками" взгляд на душу как созданное богом чисто духовное
бытие, которое сверхъестественным образом соединяется с человечес-
ким телом, Мелье обращался к воззрениям античных материалистов
(атомистов) и утверждал, что "наша душа представляет собою лишь бо-
лее тонкую и подвижную материю в нас сравнительно с другой, более
грубой материей, которая составляет члены и видимые части нашего те-
ла". Поэтому Мелье считал "ясным и очевидным" несостоятельность
религиозного учения о бессмертии души: в момент смерти человека, ут-
раты жизни его телом душа "моментально рассеивается и растворяется
в воздухе, как легкий пар и легкий выдох..." (159, 3, 278).
158
Вместе с тем в "Завещании" выражено и совсем иное материа-
листическое воззрение на душу, поднимающееся над наивными предс-
тавлениями о ее "телесности" и, в сущности, доминирующее у Мелье.
Называя мысли и ощущения - эти конкретные проявления "души" -
"модификациями" материи, Мелье настаивал на их невещественности,
отсутствии у них геометрическо-физической определенности, свойс-
твенной телам как таковым. Фактически данные "модификации" мате-
рии понимались Мелье как ее свойства. Они материальны в том смысле,
что присущи материи, но они не телесны, и Мелье категорически нас-
таивал на том, что так обстоит дело с множеством других несомненных
"модификаций" материи, каковы, например, "жизнь и смерть, красота
и уродство, здоровье и болезнь, сила и слабость живых тел" (159, 3, 262
- 263).
С оставленной Мелье рукописи
Судьбы "3авещания" (точнее, с одной из трех)
и роль Мелье вскоре были сделаны довольно мно-
в Просвещении гочисленные копии, которые с начала
30-х годов XYIU в. стали
подпольно распространяться в стране, вызывая большой интерес к себе.
Все последующие просветители знали о смелом глубокомыслии покойного
сельского священника, изверившегося в христианстве и ставшего атеис-
том, и по крайней мере некоторых из них читали его труд, завещанный
потомству. Вольтер в 1736 г. приобрел копию этого труда, который пот-
ряс его силой отрицания религии и революционным пафосом. Развернутую
Мелье критику христианства Вольтер резюмировал в небольшой рукописи.
Возможно, что именно копии с нее стали с 1742 г. успешно распростра-
няться на подпольном рынке вольнодумной литературы в виде "Извлечения
из мнений Жана Мелье". В 1762 г., в разгар просветительского штурма
клерикальных бастионов феодализма, Вольтер в переработанном виде ано-
нимно опубликовал свое "Извлечение" и настойчиво пропагандировал его,
заявляя, что в таком виде "завещание Мелье все честные люди должны бы-
ли бы иметь у себя в кармане". Так было найдено наиболее удачное заг-
лавие для труда Мелье, который затем стал публиковаться как "Завеща-
ние" 1. Однако вольтеровское "Извлечение" скрыло атеистическое острие
"Завещания" и приписало Мелье деистическое принятие бога. Гольбах де-
сятилетие спустя как бы в пику этому искажению взглядов
----------------------------------------------------------------------
1 - Полный текст "Завешания" Мелье был опубликован в 1864 г. в
Амстердаме голландским антиклерикалом д'Абленгом Гиссенбургом.
159
Мелье назвал его автором своей собственной воинствующе атеис-
тической книги "Здравый смысл". В годы Великой французской рево-
люции Сильвен Марешаль (1750 - 1803), один из крупнейших предста-
вителей последнего поколения просветителей, озаглавил свою атеисти-
ческую книгу "Катехизис кюре Мелье" (1790). Национальный Конвент
по предложению революционера-атеиста Анахарсиса Клоотца (1755 -
1794) принял в 1793 г. решение воздвигнуть статую Жану Мелье как
"первому священнику, который имел мужество чистосердечно отречься
от религиозных заблуждений".
Вопрос о конкретной значимости "Завещания" для французского
Просвещения приобрел дискуссионность после публикации в 50 - 60-е
годы работ видного советского историка Б. Ф. Поршнева, давших мощ-
ный импульс развитию мельеведения в нашей стране и за рубежом. Сог-
ласно Поршневу, "расколотое на куски наследие Мелье присутствовало
в циклопических строениях всех зодчих эпохи Просвещения", так что
"стоит расположить их во времени после Мелье, и в них объявляется
его неисчерпаемое наследство" (161, 219, 218). В отличие от этой точки
зрения наш крупнейший знаток философии французского Просвещения
Х. Н. Момджян, высоко оценивший мельеведческие достижения Порш-
нева и его последователей, указывал, что "не следует легенде о "забы-
том Мелье" противопоставлять версию, согласно которой чуть ли не все
выдающиеся философы-материалисты XVIII века были учениками или
по крайней мере людьми, испытавшими формирующее влияние Мелье"
(117, 84). Данное суждение вполне соответствует фактам.
В том объяснении природы и человеческого сознания, которое
было разработано Ламетри, Дидро, Гельвецием и Гольбахом, обнаружи-
вается очень много созвучий с соответствующими положениями Мелье
(как, впрочем, и с положениями античных материалистов), однако
столь же несомненно для компетентных историков философии, что это
объяснение не только значительно содержательнее, нежели в "Завеща-
нии", но - и это еще более важно - оно обосновывается существенно
иначе. К тому типу логических дедукций, при помощи которых Мелье
строил свое материа-. листическое миропонимание, подавляющее боль-
шинство прогрессивных французских мыслителей стало относиться не-
доверчиво еще с конца XVII в., когда Бейль нанес сокрушительные
скептические удары по системе аргументации тогдашней рационалис-
тической "метафизики". Это
160
недоверие переросло в полное неприятие после того, как Вольтер
в 1733 - 1734 гг. ввел в просветительскую философию локковский сен-
суализм и бэконовский эмпиризм в качестве ее гносео-методологичес-
ких оснований. Благодаря работам Кондильяка 1746 - 1749 гг. оконча-
тельно сложилась та отмеченная Марксом ситуация, что локковский
сенсуализм стал (наряду с декартовской "физикой") важнейшим теоре-
тическим источником и вместе с тем компонентом учения великих
французских материалистов (см. 1, 2, 139). Вместе с тем для названных
философов не могли быть убедительными свойственные материализму
Мелье ссылки на простую чувственную очевидность, не связанную с
научным экспериментированием. По стилю философского мышления
Ламетри, Дидро, Гельвеций и Гольбах существенно отличались от
Мелье, и созданные ими учения представляли новую, более высокую
стадию развития материалистической мысли XVIII века во Франции.
Оставляя в стороне вопрос, читали ли Ламетри, Дидро, Гельеций и Голь-
бах "Завещание" в период своего подхода к материалистическоатеисти-
ческому мировоззрению или же тогда они знали о нем лишь понаслыш-
ке, можно с уверенностью сказать, что даже самое прилежное штуди-
рование этого произведения могло послужить не более чем импульсом
к созданию их учений. Но такую роль оно, судя по всему, так или иначе
действительно играло. Данный вывод ни в коей мере не умаляет величия
философских достижений Мелье, которое, как и для каждого мыслите-
ля, определяется прежде всего тем, что он дал нового по сравнению с
своими предшественниками, и тем, что он смог стимулировать твор-
чество последующих философов.
2. ДЕИСТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ И СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ УЧЕНИЯ
Глава 2. МОНТЕСКЬЕ
Жизнь и деятельность Шарль Луи де Секонда, унаследовавший
после смерти дяди титул барона де Монтескье (1689 - 1775), происходил
из старинного гасконского рода, принадлежавшего к "дворянству ман-
тии", которое состояло из высшего чиновничества судебных палат
("парламентов"), где были сильны антиабсолютистские настроения. Об-
разование Монтескье получил в коллеже
161
ораторианцев, известном классическо-светской, а не клерикаль-
ной ориентацией преподавания. Полюбив античную литературу с воспе-
вавшимися в ней гражданскими добродетелями, он в школьном сочине-
нии высказал "еретическую" мысль, что выдающиеся писатели и мыс-
лители древности не заслуживают адских мук за то, что не были хрис-
тианами. После изучения права Монтескье становится советником, а
затем одним из "президентов" (председателей) парламента г. Бордо.
Быстро убедившись в неспособности судов эффективно противодейс-
твовать диктату королевской власти, Монтескье охладел к своим слу-
жебным обязанностям. Он увлекается, с одной стороны, физическими
исследованиями, о которых сделал ряд докладов в местном научном об-
ществе ("академии"), а с другой - социально-философскими размыш-
лениями, искусно выразив их в галантно-фривольном по своей форме
романе "Персидские письма" (1721). Изданный анонимно в Голландии,
роман имел огромный успех. Монтескье, признавшийся в авторстве,
сразу приобрел литературную славу вместе с репутацией вольнодумца и
острого критика феодально-абсолютистского режима (то что непосредс-
твенно Монтескье развенчивал давно скомпрометированное царствова-
ние Людовика XIV, отводило от него в эпоху регентства угрозу репрес-
сий). Монтескье становится частым гостем в Париже, где наряду с кри-
тическими выступлениями об античном деспотизме в одном из вольно-
думных клубов он посещает великосветские салоны и заручается пок-
ровительством влиятельных аристократок, живописуя в пасторалях их
галантные увлечения. В 1728 г. Монтескье избирается во Французскую
академию.
Сложив с себя судейские обязанности, Монтескье с целью изуче-
ния обычаев, нравов, законодательств и политических учреждений соп-
редельных стран посетил Германию, Австрию, Италию, Швейцарию, два
года прожил в Англии. По возвращении в 1731 г. на родину Монтескье
большую часть времени проводит в своем имении под Бордо, напряжен-
но работая над социально-философским трактатом. Историографичес-
кое введение к нему было опубликовано в 1734 г. под заглавием "Раз-
мышления о причинах величия и падения римлян", а сам трактат, наз-
ванный "0 духе законов", был издан в 1748 г. Несколько последующих
произведений Монтескье были опубликованы посмертно. Наиболее зна-
чительны среди них эстетическо-классицистский "Опыт о вкусе", по-
мещенный в 1757 г. в "Энциклопедии", и изданная в 1783 г. "Восточ-
ная повесть об Арзасе и Исмении", рисующая идеальный образ "прос-
вещенного монарха", заботящегося о
162
народном благосостоянии, установившего общеобязательные
справедливые законы и правящего с помощью философов, которые
"всегда говорили о народе, изредка о царе и никогда о себе".
В "Персидских письмах", "Размышлениях о причинах величия и
упадка римлян", в трактате "0 духе законов" запечатлены три стадии
развития философской мысли Монтескье. Свойственные им комплексы
идей являются значительными вехами в истории французского Просве-
щения, причем каждый из них играл своеобразную роль и воспринимал-
ся по-разному.
Идейное содержание названного ро-
"Персидские письма" - мана, который состоит из созданных
первый цельный эскиз художественным воображением
мировоззрения Монтескье писем между путешест-
вуюшими по Европе образованными
"персами" и их оставшимися на родине соотечественниками, раз-
вивало темы, трактовавшиеся во французском политическом и фило-
софском свободомыслии конца XVII начала XVIII в.
<< Пред. стр. 22 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу