<< Пред. стр. 23 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу
В "Персидских письмах" развертывалась, во-первых, едкая кри-
тика язв феодально-абсолютистского строя Франции: безудержной рос-
коши королевского двора, паразитизма осыпаемой дарами монарха
развращенной аристократии, алчности сборщиков несправедливых нало-
гов, разоряющих массу населения, и т. д. Усмотрение родства такого
правления с азиатским деспотизмом, превращающим своих подданных в
нищих и бесправных рабов, было серьезнейим политическим обвинени-
ем в адрес французской монархии. Деспотической власти противопос-
тавлялся в романе идеал общества, все граждане которого активно
участвуют в управлении и в котором "интересы отдельных лиц" гармо-
нически сочетаются с "интересом общественным".
Роман отличался, во-вторых, антиклерикальной направленностью,
показывая, что как во Франции, так и в других странах, где господству-
ет римско-католическая церковь, духовенство развращено, своекорыст-
но и жестоко, сжигая инаковерующих и вольнодумцев "как солому".
Устами своих персонажей Монтескье замечал, что христианство, пре-
тендующее быть религией любви и кротости, приводит в действитель-
ности к совсем иным результатам: "Никогда не было царства, в котором
происходило столько междоусобиц, как в царстве Христа" (164, 88). В
качестве благодетельной антитезы разгулу религиозного фанатизма ро-
ман проводил мысль об установлении веротерпимости и свободы
163
совести. Теологические контроверзы как повод для кровавых сра-
жений между приверженцами различных толкований религиозных дог-
матов представлялись "персам" чудовищной нелепостью, и они ирони-
зировали по поводу принципиальной невразумительности христианских
верований в триединство бога и "пресуществление", находя абсурдным,
что "три - не что иное, как единица, что хлеб, который едят, не хлеб, а
вино, которое пьют, не вино" (164, 76 - 77). Во всех отношениях пиетет
перед христианством полностью развенчивался, и читатели подводились
к выводу о необходимости отвергнуть эту религию, которая в действи-
тельности не менее суеверна, чем осуждаемые ее служителями вероис-
поведания других народов. Таков был первый, еще довольно осторож-
ный и в известном смысле скрытый подход французского Просвещения
к характерной для него радикальной конфронтации с христианской ре-
лигией.
Философски существенно, что в романе выражены материалисти-
ческие взгляды о наличии в природе объективной каузальности и зако-
номерности. Эти взгляды, которые утверждались естествоиспытателями
и философами нового времени в ожесточенной борьбе с библейскими
представлениями, Монтескье использовал для подрыва религиозной ве-
ры в "чудеса" как "очевидные" проявления "божественного всемогу-
щества", коренным образом меняющего течение событий на Земле. В
романе высказана также материалистическая убежденность в познава-
емости объективных причин и законов, противостоящая агностицизму и
имеющая антитеологическую заостренность. "Персы" с восхищением
отзывались о европейских ""философах" (под ними в данном случае
имелись в виду естествоиспытатели), которые имея смелость руководс-
твоваться только человеческим разумом и не рассчитывагь на "божест-
венное откровение", сумели "распутать" кажущийся хаос Вселенной и
на основе созданной ими "простой механики" объяснили ее истинное
строение. "Познание пяти-шести истин, преисполнило чудесами науку
этих философов и дало им возможность произвести столько же чудес,
сколько рассказывается про наших святых пророков" (164, 228 - 229).
Больше того, ни один мусульманский мудрец не в состоянии взвесить
воздух, окружающий Землю, или измерить количество воды, ежегодно
выпадающее на нее, определить скорость звука и т. д. Европейские же
"философы" легко решают эту задачу с помощью чисто человеческой
науки. Сквозящая в этих словах ирония, вполне применимая и к хрис-
тианским тео-
164
логам, подчеркивала отсутствие во всевозможных "священных
писаниях" действительных истин о мире.
Отвергая конфессионально определенные виды религиозного ми-
ровоззрения, Монтескье, однако, не переходил на позиции атеизма, а
удовлетворялся деизмом. Он допускал существование бога как некоего
"зодчего" природы, устанавливающего ее законы в соответствии с своей
мудростью и могуществом, - материалистического объяснения факта
закономерности природы он не находил. Подчеркнем, что божественное
мироустроение Монтескье представлял как происшедший в туманном
"начале времен" разовый акт, после которого бог уже не вмешивается
ни во что происходящее во Вселенной. Положения деистической онто-
логии Монтескье не развертывал и не обосновывал. Их функция в его
произведениях была всецело антитеологической, и заостренности про-
тив атеизма они не имели. Сколько-нибудь серьезного барьера на пути
движения к последовательно материалистическому пониманию приро-
ды, стимулируемому главным содержанием воззрений на нее Мон-
тескье, названные положения не ставили. К ним полностью применимы
слова Маркса и Энгельса, что "деизм - по крайней мере для материалис-
та - есть не более, как удобный и легкий способ отделаться от религии"
(1, 2, 144).
То же иррелигиозное, по сути дела, значение имеет стремление
Монтескье так истолковать веру в бога, чтобы устранить из нее транс-
цендентный теоцентризм и придать ей гуманистическо-мирскую уст-
ремленность: если бог установил религию для блага людей, значит, их
забота о своем счастье на Земле не греховна; если бог любит людей, зна-
чит, они с подлинной любовью должны относиться друг к другу, спо-
собствуя обретению реального счастья, и такое поведение есть лучший
способ почитания бога, по сравнению с чем соблюдение церковных об-
рядов - это сущий пустяк. Мысль Монтескье преодолевала рамки деиз-
ма, когда ею отрицалась необходимость религиозного обоснования мо-
ральных норм, которые могут и должны соблюдаться по чисто челове-
ческим соображениям как жизненно необходимые людям: "Если бы бо-
га не было, мы все же должны были бы любить справедливость... Как бы
свободны мы ни были от ига религии, мы никогда не должны быть сво-
бодны от ига справедливости" (164, 202).
Важнейшим условием улучшения жизни людей Монтескье счи-
тал развитие производства материальных благ земледелием и ремесла-
ми, что отражало насущные задачи французской экономики. Надо ска-
зать, что феодально-аб-
165
солютистский режим ставил с конца XVII в. все большие препоны
на пути решения этих задач, а реакционные клерикалы давали идеоло-
гическое обоснование соответствующей политике правительства, широ-
ко используя для этого аскетические установки христианства. Мон-
тескье, руководствуясь своими социальными и философскими воззре-
ниями, отвергал эти установки, как и утверждения защитников патри-
архальной простоты жизни, что новые предметы потребления, создава-
емые промышленным производством, ведут к опасному изнеживанию и
деградации людей. Согласно Монтескье, эта опасность существует лишь
для тех, кто ведет паразитический образ жизни. Для подавляющего же
большинства людей обладание любыми материальными благами обеспе-
чивается их трудом, который оказывает благотворное воздействие на
личность, укрепляет ее силы и нравственно возвышает ее. Потребность
людей в новых благах в высшей степени полезна для общества, стимули-
руя развитие производства и оборот капиталов, - тут Монтескье высту-
пает как выразитель экономических интересов исторически прогрес-
сивного класса - буржуазии, веря в их совпадение с интересами всего
населения, занятого общественно полезным трудом. Тем самым на заре
французского Просвещения вырисовывалась буржуазная ориентация,
которая стала доминирующей в нем в силу своего соответствия реаль-
ным в XVIII в. возможностям прогрессивного социального преобразова-
ния, классовой определенности дальнейшего экономического развития
страны.
При всей сжатости размышлений Монтескье о перспективах раз-
вития материального производства они были достаточно глубоки, чтобы
он, во-первых, поставил прогресс техники в зависимость от успехов на-
уки, а во-вторых, отметил опасность использования научно-техничес-
ких достижений в военных целях. Монтескье выразил оптимистичес-
кую надежду, которая и ныне жизненно важна для людей, что разум
человечества способен устранить эту опасность, запрещая, например,
международными соглашениями применять в качестве оружия те вновь
открываемые вещества, сила взрыва которых может намного превзойти
порох.
"Персидские письма" явились первым концентрированным вы-
ражением комплекса идей французского Просвещения, которые благо-
даря их талантливой разработке (в том числе за счет использования
Монтескье художествейной формы, соответствующей вкусам эпохи)
успешно внедрялись в общественное сознание.
166
Начатки От остроактуальной критики фео-
философии истории дально-абсолютистского строя Фран-
ции и противопоставления ему про-
светительских альтернатив Монтескье перешел с начала 30- х го-
дов к размышлениям о социально-политическом развитии Европы на
протяжении двух с половиной тысячелетий, истекших с момента осно-
вания Рима. У Монтескье сложилось убеждение, что без знания прош-
лого невозможно понять современность и обоснованно судить о буду-
щем народов, т. е. вырабатывался исторический подход к занимавшим
его социальным проблемам. При рассмотрении истории Монтескье от-
верг как христианский провиденциализм, так и взгляд на нее как скоп-
ление случайных событий, происходящих по прихоти людей. Он ставил
вопрос о выработке такого каузального понимания, которое позволило
бы выявить действительную, естественную, а не мнимую "сверхъес-
тественную" необходимость в событиях, коренным образом меняющих
судьбы народов: "Существуют общие причины как духовного, так и фи-
зического порядка" которые действуют в каждом государстве при его
возвышении или упадке, укреплении или ослаблении, и "все случай-
ности подчинены этим причинам" (163, 128). Под этим углом зрения
Монтескье рассмотрел историю Древнего Рима, создавшего могущест-
венную империю, которая затем стала неудержимо приходить в упадок,
распалась надвое, и западная ее часть рухнула в 5 в. под натиском вар-
варов (что создало почву для возникновения европейского феодализма),
а восточная еще долго влачила жалкое существование, пока в середине
XV в. не была завоевана турками.
Определяюший источник могущества древних римлян Монтескье
увидел в свойственной им гражданской добродетельности, побуждав-
шей их превыше всего ставить интересы отечества и в борьбе за него
проявлять самоотверженность. Эту социально-психологическую черту
древних римлян Монтескье ставил в неразрывную связь с наличием у
них политической свободы, республиканской формы управления об-
ществом. Падение республики и установление деспотического правле-
ния императоров повлекло за собой согласно Монтескье, неизбежное
ослабление гражданской добродетели, в результате чего римляне спустя
несколько веков оказались неспособными противостоять варварам, ко-
торых они прежде побеждали. Падение же республики Монтескье счи-
тал обусловленным безудержной военной экспансией римлян: когда она
вышла далеко за пределы Италии стало неизбежным существование
больших постоянных армий,
167
опираясь на которые удачливые полководцы от Мария и Суллы до
Цезаря устанавливали единоличную власть в Риме, в чем окончательно
преуспел Октавиан.
Предложенная Монтескье трактовка римской истории не углуб-
лялась до выявления ее экономических оснований и связанных с ними
классовых антагонизмов, будучи тем самым далека от материалисти-
ческого понимания истории, которое могло быть реально создано лишь
значительно позже. Вместе с тем нельзя не замечать, что по сравнению
с насаждавшимся церковниками теологическим воззрением на историю
данная трактовка представляла значительный шаг вперед, поскольку на
место домыслов о провиденциальных целях ставила достаточно трезвое
знание о немаловажных видах реальных причинно-следственных свя-
зей.
Рассматривая без теологических шор вопрос о роли различных ре-
лигий в жизни общества, Монтескье показывал несостоятельность
убеждения христиан, что Рим пал в результате прегрешений, вызванных
длительным исповеданием в нем нечестивого "язычества", - последнее
со свойственным ему культом гражданской добродетели скорее укреп-
ляло государство, чего не могло делать христианство с его идеалом вне-
мирской "святости". Превращение христианства в государственную ре-
лигию Римской империи, происшедшее в начале IV в., не уберегло пос-
леднюю от скорой гибели. Клерикализацию Византии Монтескье харак-
теризовал как "наиболее отравленный источник всех бедствий" этого
"христианнейшего" государства (см. 163, 14б). Этот социальный фено-
мен Монтескье критиковал тем более остро, что фактически он выра-
жал и свое отношение к аналогичному процессу в странах Западной Ев-
ропы эпохи феодализма. Обосновывая тем самым задачи отделения
церкви от государства и секуляризации общественной жизни, Мон-
тескье провозглашал их "базисом, на котором покоится благополучие
народа" (163, 151).
Подход Монтескье к философскому освещению истории оказался
тесно связанным с приданием французскому Просвещению антиклери-
кальной заостренности, что было практически верным определением
наиболее эффективного направления главного удара передовой общест-
венной мысли по феодально-абсолютистскому строю. Вместе с произве-
дениями Вольтера начала 30-х годов и начавшим распространяться тог-
да "Завещанием" Мелье "Размышления о причинах величия и падения
римлян" Монтескье существенно раликализировали просветительскую
мысль и поднимали ее на новую ступень.
168
Социальная философия Понять причины существования раз-
"Духа законов" личных форм общества, не обраща-
ясь к ничего, в сущности, не объясняю-
щим ссылкам на божественное провидение и в то же время выяв-
ляя определенную необходимость естественного характера, - такую за-
дачу ставил Монтескье в своем итоговом философском произведении.
Оно завершалось в годы, когда ранее посеянные семена Просвещения
дали обильную поросль. Монтескье с воодушевлением отмечал, что
"свет просвещения достиг невиданной силы" и "философия озарила
умы" (163, 556). С середины 40-х годов Просвещение значительно ук-
репилось за счет того, что его активными деятелями стало много моло-
дых талантливых мыслителей, считавших Монтескье одним из своих
учителей и стремившихся действовать в содружестве с ним. Гельвецию
удалось посетить Монтескье в его творческом уединении и иметь с ним
длительные беседы, в ходе которых обнаружилось, однако, что выводы
его социальной философии в известной мере отдалялись от просвети-
тельской ориентации. Стремление обосновать проведение прогрессив-
ных социальных преобразований противоречиво сочеталось у позднего
Монтескье с консервативным желанием примирить людей с существу-
ющими общественными отношениями. Наблюдая нарастание во Фран-
ции социального кризиса, сильно обострившегося к концу 40-х годов,
знакомясь с умонастроением нового поколения просветителей и, воз-
можно, учитывая революционный пафос "Завещания" Мелье, Мон-
тескье был явно напуган перспективой быстрого и радикального изме-
нения общественного строя страны. Он весьма откровенно относил себя
в числу философов, которые "чувствуют старое зло, видят средство к
его исправлению, но вместе с тем видят и новое зло, проистекающее от
этого исправления. Они сохраняют дурное из боязни худшего и доволь-
ствуются существующим благом, если сомневаются в возможности
лучшего" (163, 160).
Имелась сословно-классовая обусловленность подобной позиции
Монтескье, что замечали уже наиболее проницательные просветители.
Согласно мнению Гельвеция, высказанному в доверительном письме,
"все заблуждения" Монтескье проистекают из того, что он сохранил
"свои предрассудки как члена судейского сословия и дворянина" (223,
2, 621). Но консерватизм Монтескье имел также серьезные теоретичес-
кие основания в ряде положений его социальной философии. Мон-
тескье глубже других просветителей проник в исторические основания
и структуру феодализма, однако
169
из-за непонимания диалектики социального развития абсолюти-
зировал выявленные им исторические и структурные реалии.
К решению поставленной им теоретической задачи Монтескье
подходил с позиций "юридического мировоззрения", являющегося, как
отметил Энгельс, характерной чертой буржуазных идеологов нового
времени. Монтескье считал, что совокупность юридически оформлен-
ных законов - "законодательство" - имеет определяющее значение в
жизни общества, и понять ту или иную форму последнего - значит
прежде всего разобраться в свойственном ей законодательстве. Такая
абсолютизация юридических регулятивов социальной жизни, истори-
чески неизбежная при первых попытках уяснить ее реальные детерми-
нации, была и своеобразным выражением убеждения, навеянного успе-
хами новоевропейского естествознания, что все сущее "имеет свои за-
коны", которые суть "необходимые отношения, вытекающие из приро-
ды вещей" (163, 163).
Нужно уточнить, что Монтескье различал два вида законов, зна-
чимых для регулирования отношений между людьми: "естественные",
вытекающие из биологической природы человека и определяющие его
поступки в так называемом дообщественном состоянии, и собственно
<< Пред. стр. 23 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу