<< Пред. стр. 28 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу
200
деизма и не принимало атеизма. Причины этой экспансии деизма
были в основном социально-психологическими ( о немаловажное зна-
чение имела и его относительная простота по сравнению с атеизмом ве-
ликих французских материалистов, усвоение которого требовало гораз-
до более высокой философской культуры). Во-первых, господствовав-
шая среди просветителей установка на преобразование общества рефор-
мами "просвещенных государей" побуждала отдавать предпочтение
философии, которая из-за своей религиозной формы могла представ-
ляться монархам (прекрасно осведомленным о традиционной опоре сво-
ей власти на то или иное вероучение) несравненно более "благонадеж-
ной", нежели атеистический материализм с его полным отрицанием
"царя небесного". Во-вторых, распространение веры в деистического
бога представлялось большинству просветителей наиболее простым и
эффективным средством придать выработанным ими социально-нравс-
твенным принципам непререкаемый авторитет в сознании всей той ог-
ромной массы населения, которая не входит в "сообщество философов".
История В своих размышлениях о социальном
и "филосовские истории" бытии людей Вольтер постоянно об-
ращался к осмыслению истории, де-
лая знания о различных эпохах прошлого опорой своих идеалов и
важным средством критики отвергаемых им воззрений, учреждений и
отношений. Хотя на людей даже самого отдаленного прошлого Вольтер,
подобно большинству новоевропейских мыслителей, неоправданно про-
ецировал некоторые существенные психологические черты своих сов-
ременников, трактуемые как фундаментальные определенности неиз-
менной "человеческой природы", он вместе с тем в своих произведени-
ях улавливал и немаловажные особенности "нравов и духа народов"
различных эпох.
Вольтер является крупнейшим историком ХVIII в. создавшим
школу просветительской историографии во Франции и за рубежом. Он
начал со злободневных страноведческих изысканий, в большей или
меньшей мере затрагивающих также международные отношения
("Опыт о гражданских войнах во Франции", 1728; "История Карла
XII", 1731), и в дальнейшем интенсивно разрабатывал эту тематику,
расширяя ее географические горизонты ("Эпоха Людовика XIV", 1751;
"Анналы империи", 1754; "Краткий обзор эпохи Людовика XV", 1763;
двухтомная "История Российской империи при Петре Великом", 1759
1763; "История Парижского парламента", 1769; "Истори-
201
ческие фрагменты об Индии", 1773). Со второй половины 30-х
годов Вольтер сделал предметом своего внимания также европейскую
историю эпохи феодализма в целом, перейдя затем к созданию картины
всемирной истории, запечатленной в "Опыте о нравах и духе народов"
(1769). Во всех этих произведениях, а особенно четко в последнем с его
"Философией истории" в качестве введения, был выражен новый, име-
ющий философские основания взгляд на задачи и методологию истори-
ка (они подробно характеризовались в специальном цикле вольтеровс-
ких работ во главе с "Пирронизмом в истории", 1768) и на сам истори-
ческий процесс, его движущие силы, противоречия, направленность и
смысл. По выражению А. С. Пушкина, Вольтер первым из историков
"пошел по новой дороге и внес светильник философии в темные Архи-
вы Истории" (122, 10, 95). Этот взгляд являлся антитезой теологическо-
го воззрения на историю, которое в своих основах было выражено в Биб-
лии, затем теоретически разработано крупнейшим "отцом церкви" Ав-
густином в сочинении ("O граде божием" (начало V в.) и в модернизи-
рованном виде представлено французским епископом Боссюэ в "Рас-
суждении о всемирной истории" (1681). Вольтеровское понимание ис-
тории, разрабатывавшееся на протяжении более четырех десятилетий в
определенном сложном взаимодействии с соответствующими воззрени-
ями Монтескье, Кондильяка, Дидро, Руссо, Д'Аламбера, Тюрго, стало
важным компонентом Просвещения. Открыв для философской рефлек-
сии новую обширную проблемную область, имеющую колоссальное
идеологическое значение, оно в то же время явилось существенно важ-
ным для становления истории как научной дисциплины.
Определяя историю как "изложение фактов, приведенных в ка-
честве истинных, в противоположность басне, которая является изло-
жением фактов ложных" (105, 7), Вольтер требовал радикально очис-
тить историческое повествование от порождений мифологического соз-
нания (рассказы о "чудесах") и от художественного вымысла (сочи-
ненные речи и портреты исторических деятелей). Вместе с тем Вольтер,
ратуя за "пирронизм в истории", обосновывал необходимость крити-
ческой проверки всех без исключения сведений о прошлом, чтобы на ос-
новании заслуживающих доверия письменных свидетельств и матери-
альных памятников установить, что и насколько в этих сведениях дос-
товерно, а что не соответствует действительности. Вольтер дал мощный
толчок развитию исто-
202
рической критики, которая постепенно стала непременной при-
надлежностью научных исследований о прошлом человечества.
В противовес провиденциалистскому телеологизму с его бесплод-
ными в познавательном отношении и одновременно дезориентирующи-
ми домыслами о "божественных предначертаниях", в соответствии с
которыми якобы развертывается человеческая история, Вольтер ут-
верждал принцип каузального объяснения исторических событий, ори-
ентируя исследовательскую мысль на выявление "посюсторонних", ре-
альных их причин. Плеханов, говоря о характерном для научного изуче-
ния действительности "естественном объяснении явлений", указывал,
что в данном отношении "философия истории Вольтера есть опыт на-
учного истолкования истории" (120, 24, 351).
Вольтер выдвинул ряд плодотворных идей о предмете истории.
Во-первых, он указывал, что в центре внимания историков должна на-
ходиться жизнь народов, а не государей, выражая резкую неудовлетво-
ренность традиционными историческими сочинениями, в которых речь
идет только о "похождениях какого-нибудь короля, как если бы он один
существовал или как если бы ничего не существовало вне отношения к
нему" (175, 10, 129). Отвергая религиозный взгляд на монархов как
"помазанников божьих" и вместе с тем вообще верноподданнический
пиетет, Вольтер считал правильным характеризовать их правление через
совокупность событий, происходивших в рассматриваемой стране и
имеющих то или иное значение для ее народа. Вольтер, можно сказать,
утверждал "исторический суверенитет" народов. Во-вторых, Вольтер
требовал от историков внимания к всему содержанию духовной культу-
ры народов (мораль, философия, правовые и политические воззрения,
научные знания, искусство и литература), считая недопустимым огра-
ничиваться при ее изображении религиозными верованиями, которые
при этом должны рассматриваться не с точки зрения господствуюшей
церкви, а с точки зрения их отношения к истине и их реального значе-
ния для людей. В-третьих, из мирской . ориентации вольтеровской фи-
лософии вытекала установка на необходимость создания истории мате-
риальной культуры человечества. В своих исследованиях по истории
Вольтер всегда стремился выяснить, какие отрасли экономики были
развиты в той или иной стране, каково было национальное богатство и
как оно распределялось, в каком состоянии находились торговля и фи-
нансы, какие существо-
203
вали пути и средства сообщения, что представлял собой матери-
альный быт людей. В-четвертых, преодолев христианоцентристскую
концепцию исторического процесса (являвшуюся в своих истоках иуде-
оцентристской), Вольтер смог поставить и в рамках наличных факти-
ческих знаний о населявших землю народах решить задачу создания
действительно всемирной истории. В ее картину он впервые включил
цивилизации Индии и Китая, арабских народов и аборигенов Амери-
канского континента, характеризуя их жизнь с максимально возмож-
ной полнотой, вниманием к их культурно-социальным достижениям,
убежденностью в способности каждого народа идти сколь угодно дале-
ко по пути исторического прогресса.
Нельзя забывать, что "философия истории" разрабатывалась
Вольтером в условиях, когда не существовало материалистического по-
нимания последней и господствовало примитивно-идеалистическое
воззрение на нее теологов, утверждавших, что ход мировых событий
направляется "замыслами" божества, представавшими как сверхъес-
тественные идеи. В противовес провиденциализму Вольтер выдвигал
положение, что "миром правит мнение" людей (175, 11, 225), - в такой
форме просветительская мысль пришла к уяснению того, что историю
делают сами люди.
Надо иметь в виду, что концентрация вольтеровской "философии
истории" на "мнении" была прямо связана с проблемой, которая выдви-
галась на первый план в новейшей "теологии истории". Дело в том, что
Боссюэ трактовал воздействие бога на исторические события в основном
как опосредованное психологическими мотивациям и поступков людей,
их "страстями": бог, держа "в вышине небес... бразды правления всеми
государствами", направляет их действия - за исключением крайне ред-
ких случаев своего непосредственного вмешательства в течение исто-
рии, выражающегося в "чудесах", - таким образом, что "он то сдержи-
вает страсти, то ослабляет узду, приводя этим в движение весь челове-
ческий род". Если для Боссюэ исторически значимые "страсти" людей
были "вторичными причинами", определяемыми божественной "пер-
вопричиной", то Вольтер при ниспровержении "теологии истории" не-
устанно разъяснял, что у психологических мотиваций человеческой де-
ятельности нет никаких сверхъестественных оснований. Делая акцент
на присущей этим мотивациям большей или меньшей осознанности,
Вольтер называл их "мнениями".
204
В своей "истории мнения" Вольтер ставил и разрабатывал научно
значимую проблему роли человеческих идей в жизни общества. Данную
роль он, однако, абсолютизировал, полагая, что знание изменений в
сфере "мнения" дает ключ к пониманию "хаоса событий, заговоров, пе-
реворотов и преступлений", насыщающих историю (175, 24, 547). Воз-
никавшая в результате этого новая, просветительская форма идеалисти-
ческого понимания истории являлась - при всех своих принципиальных
ограниченностях - все же значительным шагом вперед по сравнению с
бессодержательным идеализмом "теологии истории".
Существенно важно подчеркнуть, что в "философии истории"
Вольтера рассматривались не чисто субъективные "мнения", а во-пер-
вых, те, которые мощно овладевали сознанием больших масс людей, т. е.
фактически являлись исторически действенными идеологиями. "Мне-
ния", которые "изменили большую часть земли" (175, 24, 551), Воль-
тер усматривал в религиях, прежде всего мировых. Тем самым он нап-
равлял философскую рефлексию на тот значительный феномен, кото-
рый, по характеристике Энгельса, состоял в том, что в связи с буддиз-
мом, христианством и исламом, в особенности двумя последними, "об-
щие исторические движения принимали религиозную окраску" и "ве-
ликие исторические повороты сопровождались переменами в рели-
гии..." (1, 21, 294). Во-вторых, речь шла о "мнениях" как религиозного,
так и светского характера, которые приобретали устойчивую законода-
тельную силу, становились выражением принципов общественного уст-
ройства различных народов. Отвергая взгляд на все эти "мнения" как
внушенные "свыше", Вольтер считал, что они возникают как продукты
сознания индивидов, на основе той или иной переработки последним
идей, полученных из жизненного опыта. Абсолютизация активности
человеческого ума при образовании "мнений" закрывала Вольтеру путь
к рассмотрению идеологических (и всех иных) проявлений обществен-
ного сознания как отражения общественного бытия. Что касается внед-
рения "мнений", выдвигаемых индивидами, в сознание массы людей, то
начало этого процесса Вольтер связывал со способностью названных
индивидов приобретать средствами убеждения последователей, которые
могли бы определяющим образом повлиять на государственную власть.
Строя свою политику в соответствии с данными "мнениями", она дела-
ет их общеобязательными.
Следующее кардинальное положение вольтеровской
205
"философии истории", тесно переплетающейся с его социальной
философией, состояло в том, что истинные "мнения" благодетельны
для народов, а ложные погружают их в пучину несчастий. Считая поли-
тику правительства главной причиной счастья или несчастья народов,
Вольтер относил к истинным "мнениям" те, которые просвещают пра-
вителей относительно их обязанности обеспечивать подданным воз-
можность благосостояния, политическую свободу и социальную спра-
ведливость. Ложные же "мнения", по Вольтеру, внушают правителям
убеждение, что они не несут никакой ответственности перед народами
и являются их абсолютными владыками. Согласно Вольтеру, эти проти-
воположные принципы государственного управления находятся в тес-
нейшей зависимости от различных пониманий природы, человеческого
бытия, сознания и познания, отношений между людьми и богом. Ис-
тинные "мнения" - это плоды разумного понимания мудрецами того,
что природа и люди не находятся под божественным управлением, что
нет никаких сверхъестественных источников человеческого знания, что
правители получают свою власть от объединенных в общество людей во
имя их общего блага. Ложные "мнения" - это предрассудки и суеверия,
распространяемые невежественными людьми, которые возомнили себя
"боговдохновенными пророками", стали на этом основании и под влия-
нием своекорыстных побуждений требовать повиновения себе, провозг-
лашать правомерную правительственную власть исходящей от бога, от-
ветственной только перед ним и должной принадлежать лишь тем, кого
они признают "угодными богу", т. е. соглашающимися с их вероучени-
ем. Не считая в отличие от Мелье "богооткровенные", т. е. практически
все реально существующие, религии просто установлениями "хитроум-
ных политиков", Вольтер тем не менее в согласии с ним отводил этим
религиям важнейшую роль в разрушении у большинства народов перво-
начальных, по его мнению, республиканско-демократических форм
правления, основанных древними мудрецами, и в переходе от них к дес-
потическому правлению, находящему в духовенстве опору и союзника.
В трактовке Вольтером социальной роли "богооткровенных" ре-
лигий очень многое определялось, с одной стороны, уяснением им гро-
мадного значения римско-католической церкви как опоры феодаль-
но-абсолютистского строя в современных условиях, а с другой стороны,
той абсолютизацией значения христианства в становлении европейского
206
феодализма, которая была связана с характерным для буржуазных
идеологов "юридическим мировоззрением" (Энгельс). Активнейшее
участие средневековых церковников, ставших после гибели античной
цивилизации единственными носителями даже самой элементарной об-
разованности, в составлении юридическо-политических законов феода-
лизма выглядело в глазах Вольтера как выражение того, что "в течение
этих веков невежества и суеверия, мошенничества и варварства цер-
ковь, умевшая читать и писать, предписывала законы всей Европе,
умевшей лишь пьянствовать, сражаться и исповедоваться монахам"
(175, 30, 547). Немаловажным основанием для выводов Вольтера, кон-
центрировавших внимание на клерикализированных формах социально-
го гнета, служил также учет многочисленных проявлений теократии, т.
е. прямого захвата и осуществления церковниками верховной власти, в
древнем и средневековом мире.
В человеческом прошлом Вольтер видел в основном мрачную кар-
тину того, "как следуют друг за другом предрассудки, как они изгоня-
ют истину и разум" (175, 24, 548). Вольтер подчеркивал, что носители
заблуждений, до сих пор составлявших львиную долю "истории мне-
ний", могли приобретать влияние только в условиях решительного по-
давления человеческого разума и жестокого преследования тех, кто
посвящал свою жизнь поискам истины. В прямую связь с господством
заблуждений и предрассудков, находящих наивысшее выражение в ре-
лигиозных суевериях, Вольтер ставил вывод о том, что "история чело-
вечества представляет собою нагромождение преступлений, безумств и
несчастий". Непосредственный же и главный источник важнейших
несчастий человечества Вольтер видел в угнетательской власти всякого
рода: "Не было ни одного столетия, которое властолюбие светских лиц
или церковников не наполнило бы ужасами" (175, 1б, 378, 261). Ос-
новное внимание Вольтер уделял так называемому христианскому ми-
ру, как единственно значимой для европейцев грандиозной попытке
построить цивилизацию на базе религии, претендующей на подлинную
"богооткровенность" и высшее человеколюбие. Подытоживая многове-
ковую историю стран, в которых христианство стало государственной
религией, Вольтер отмечал в них разгул религиозного фанатизма, погу-
бившего, по его подсчетам, от 17 до 50 млн. человек в ходе истребления
"язычников" и "еретиков", кровопролитных крестовых походов, ожес-
точенных войн между
207
приверженцами различных христианских вероисповеданий,
зверского уничтожения туземных "идолопоклонников" при колони-
альных захватах. По образной характеристике Вольтера, "христианская
религия - это сеть, которой мошенники опутывали глупцов более сем-
надцати веков, и кинжал, которым фанатики убивали своих братьев бо-
лее четырнадцати столетий" (175, 28, 128).
Вместе с тем Вольтер усматривал в истории и отрадные для себя
свидетельства того, что разум и истину невозможно полностью пода-
вить, они с необходимостью возрождаются и укрепляются по мере раз-
вития цивилизации, происходящего с необходимостью.
В 1750 г. выпускник Сорбонны Ан Робер Тюрго (1727 - 1781), ос-
<< Пред. стр. 28 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу