<< Пред. стр. 30 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу
путь, ведущий к их освобождению.
Основное содержание антропосоциальной философии Руссо было
разработано им в период 1750 - 1762 гг., причем она существенно видо-
изменялась от произведения к произведению.
Философская проблема человека впервые возникла перед Руссо в
виде вопроса, поставленного Дижонской академией в 1750 г.: "Спо-
собствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов?" В
"Рассуждении о науках и искусствах", признанном названной акаде-
мией наилучшим из массы представленных ей сочинений, Руссо давал
намеренно неожиданный - в эпоху Просвещения - отрицательный ответ
(возможно, в какой-то мере по совету любителя парадоксов Дидро), сос-
тавленный с большим красноречием. Имея в виду Возрождение и после-
дующие века, Руссо заявлял, что "наши души развращались по мере то-
го, как совершенствовались науки и искусства". Несовместимость
нравственности с рафинированной духовной культурой Руссо считал
своего рода закономерностью: "Приливы и отливы волы в океане не
строже подчинены движению ночного светила, чем судьба нравов и доб-
ропорядочности - успехам наук и искусств" (181, 1, 47).
Однако за этими инвективами, вызвавшими восторг противников
Просвещения, почти сразу же вырисовывался другой, в сущности глав-
ный объект осуждения Руссо, а именно: социально-политическое пора-
бощение. Имея в виду попытки ряда деспотических властителей покро-
вительствовать деятелям науки и искусства ради придания блеска
"просвещенности" своему царствованию, Руссо клеймил
214
"науки, литературу и искусство" за то, что, могущественно воз-
действуя на человеческое сознание, они в определенных условиях "об-
вивают гирляндами цветов оковывающие людей железные цепи, заглу-
шают в них естественное чувство свободы". Руссо со всей непосредс-
твенностью выразил умонастроение угнетенных и эксплуатируемых
масс, когда писал, что осыпаемые благодеяниями монархов "толпы"
писателей, художников и ученых "высасывают соки из государства,
ничего не давая ему взамен", тогда как самые полезные граждане, даю-
щие "нам хлеб, а нашим детям молоко", "гибнут в нищете и презрении
в глуши деревень" (1 81, 1, 45, 54, 60).
Вместе с тем Руссо в качестве идеолога народных масс сумел из-
вестным образом подняться над ограниченностью этого умонастроения,
выразив понимание возможности и целесообразности использовать
культурный прогресс в их интересах. Антипросветительские деклара-
ции "Рассуждения о науках и искусствах", по сути дела, ограничива-
лись и девальвировались ясно выраженными в нем просветительскими
убеждениями. Открывавшееся "прекрасным и величественным зрели-
щем" того, как человек "светом разума" рассеивает мрак неведения о
внешнем мире и внутренней природе людей, это произведение заверша-
лось предложением пригласить "первоклассных ученых" (для творчест-
ва которых следует создать самые благоприятные условия) ко дворам
государей как лиц, "наиболее способных быть их советниками" в деле
совершенствования управления "на благо рода человеческого". Руссо
высказывал убеждение, что "народы останутся презренными, развра-
щенными и несчастными" лишь до тех пор, "пока власть, с одной сто-
роны, а просвещенность и мудрость - с другой, не вступят в союз" (181,
1, 63, 64). Тем самым Руссо в известной мере поддержал вольтеровскую
концепцию "просвещенного правления", но сразу же сделал в ней такие
демократические акценты, которые, углубляясь, скоро привели к су-
щественно иной социальной философии. Этому способствовало и уг-
лубление его подходов к выявлению противоречий общественного прог-
ресса.
Дальнейшие размышления Руссо учитывали обращенное к нему в
1 томе "Энциклопедии" предложение Д'Аламбера "исследовать, не яв-
ляется ли большинство зол, которые он приписывает наукам и искусс-
твам, следствиями совершенно других причин..." (100, 164).
215
Диалектическое учение В следующем своем важнейшем фи-
о происхождении лософском произведении "Рассуж-
нарастании и устранении дение о происхождении и основаниях
социального гнета неравенства..." Руссо углубился в вы-
яснение первопричин социального гне-
та, рассматривая его как неотделимый от экономического и поли-
тического неравенства. Среди французских просветителей своего вре-
мени Руссо выделился тем, что он первым после Мелье усмотрел нетер-
пимую несправедливость не только в привилегиях господствующего
класса феодальноабсолютистского общества, но и в любых других, в том
числе предшествующих феодализму и буржуазных, формах экономи-
ческого и политического пре обладания одних групп людей над други-
ми. При этом Руссо преодолел идущее от Мелье и разделяемое боль-
шинством просветителей представление о том, что политическое пора-
бощение зиждется только на сочетании насилия с клерикально-религи-
озным "обманом". Осуждая феодальное правление как "самое неле-
пое", противоречащее "и принципам естественного права, и всякому
благоустроенному государственному порядку" (1 82, 9), Руссо считал
его необходимым результатом развития социального неравенства, воз-
никшего на заре существования человеческого рода пол влиянием объ-
ективных причин. Преимущество Руссо перед Монтескье состоит в том,
что он не ограничился рассмотрением форм политического порабоще-
ния и при решении ключевых проблем понимания социального развития
не принял точки зрения географического детерминизма. В грандиозной
картине человеческой истории, нарисованной Руссо под интересующим
его углом зрения, наряду с укоренившимися в новоевропейской фило-
софии натуралистическими постулатами и проявлениями свойственно-
го просветителям исторического идеализма имеются также гениальные
догадки материалистического характера и глубокие диалектические
прозрения.
Причину перехода к общественному состоянию Руссо усматривал
в присущей человеку "способности к совершенствованию", которая вы-
ражается, собственно, в развитии человеческого ума. Последний наряду
с изобретением различных орудий и жизненных удобств приходит так-
же к мысли о целесообразности человеческих "ассоциаций". Этот иде-
алистический взгляд корректировался, однако, указаниями Руссо на то,
что развитие разума являлось не спонтанным процессом, а было обус-
ловлено жизненными потребностями людей при расселении их из пер-
воначальных
216
благодатных мест обитания (вследствие образования там по мере
размножения людей избыточного населения) в области, где питание и
все необходимое человеку должно было обеспечиваться его трудом.
Именно в этих условиях люди изобрели крючки и лесы для рыболовства,
лук и стрелы для охоты, стали делать одежду из шкур животных, поль-
зоваться огнем для приготовления пиши, наконец, образовывать спора-
дические "ассоциации" для достижения жизненно важных целей (нап-
ример, охоты на крупных животных), в которых приобретали "некото-
рое грубое понятие о взаимных обязательствах и о том, сколь выгодно
их исполнять" (183, 74).
Постройку жилищ, вынужденную суровыми условиями среды
обитания, Руссо рассматривал как "первый переворот" в существовании
людей, приведший ""K установлению и выделению семей" - первых
постоянных "сообществ", которые затем объединялись в племена. Эпо-
ху этого раннесоциального состояния, когда еще не возникло государс-
тво, он считал "самой счастливою и самой продолжительною" в исто-
рии человеческого рода, полагая, что тогда люди, не принуждаемые еще
к изнурительному труду, "жили свободно, здоровые и счастливые... и
продолжали в отношениях между собой наслаждаться всеми радостями
общения, не нарушавшими их независимость" (1 83, 75, 78). В этой
картине нашли определенное отражение черты первобытнообщинного
строя, представление о котором давали Руссо древние предания цивили-
зованных народов и сведения путешественников о жизни "дикарей" (по
его мнению, "почти всех" их "застали на этой ступени развития").
Последующий, "второй переворот", ведущий к образованию
"гражданского общества", Руссо рисовал самыми черными красками:
"исчезло равенство", появились "рабство и нищета". Предметом раз-
мышлений Руссо оказывалось, по сути дела, происхождение классо-
во-антагонистического общества, в отношении которого он пришел к
ряду глубоких выводов. Основание этого общества Руссо усматривал в
таком фундаментальном экономическом феномене, как возникновение
частной собственности. Изобразив "истинным основателем гражданс-
кого общества" человека, который первым, "оградив участок земли,
придумал заявить: "Это мое" - и нашел людей достаточно простодуш-
ных, чтобы тому поверить", Руссо, однако, тут же подчеркнул, что это
не более чем упрощенное представление о трансформации, которая, в
сущности, была не случайной, а представляла собой экономически не-
обходимый результат развития зем-
217
леделия: "Неизбежным следствием обработки земли был ее раз-
дел" (183, 72, 80).
Далее Руссо обосновывал положение о том, что установление
частной собственности на обрабатываемую землю, даже при допущении
равномерного распределения последней, с неизбежностью вело к иму-
щественному неравенству: "Самый сильный производил своим трудом
больше, чем другие; самый искусный извлекал больше выгоды из своей
работы; самый изобретательный находил способы сократить затраты
труда". Руссо подчеркивал значение того экономического факта, что
земледелие давало определенный "излишек" по сравнению с вложен-
ным трудом, и он мог храниться, накапливаться и передаваться из рук в
руки, образуя богатства. Наличие прибавочного продукта позволило
людям специально заниматься ремеслами, "искусствами", число кото-
рых умножалось; при этом металлургия и обработка металлов, в осо-
бенности железа, мощно способствовали дальнейшему росту сельскохо-
зяйственного производства. Именно на этом экономическом основании,
считал Руссо, развилась цивилизация с присущим ей крайним неравенс-
твом и гнетом: "Железо и хлеб - на взгляд философа - вот что цивили-
зовало людей и погубило род человеческий" (183, 79 - 80).
Социально гибельными и в то же время неизбежными следствия-
ми возникновения частной собственности и развивающегося имущест-
венного неравенства Руссо считал "состязание и соперничество, с од-
ной стороны, противоположность интересов - с другой, и повсюду -
скрытое желание выиграть за счет других". Нарастающее имуществен-
ное неравенство доходит, указывал Руссо, до крайних пределов, когда
образуется небольшое число богачей и масса бедняков, лишенных собс-
твенности. Подход Руссо к пониманию того, что основанное на частной
собственности общество поляризуется на группы людей с экономически
противоположными интересами, дополняется выводом о неизбежности
"самой страшной войны" одних за беспредельное увеличение собствен-
ности, других - за обладание ею хотя бы в минимальном размере. Среди
выводов, означающих движение Руссо в сторону материалистического
понимания общества в истории, находится, наконец, мысль о том, что
именно в обстановке этой обусловленной противоположными экономи-
ческими интересами ожесточенной борьбы возникает государство. Счи-
тая несостоятельной теорию насилия (на это достижение Руссо обращал
внимание Энгельс при критике Дюринга), равно как трактовку госу-
дарства в виде
218
объединения слабых для своей защиты, Руссо сумел разглядеть в
возникающем государстве орудие укрепления господства тех, кто вла-
деет богатствами (правда, разглядеть лишь в форме наивного представ-
ления об образовании государства как результате принятия введенными
в заблуждение бедняками хитроумного "плана" некоего богача). По
словам Руссо, "общество и законы" "наложили новые путы на слабого
и придали новые силы богатому, безвозвратно уничтожили естествен-
ную свободу, навсегда установили закон собственности и неравенства,
превратили ловкую узурпацию в незыблемое право и ради выгоды нес-
кольких честолюбцев обрекли с тех пор человеческий род на труд, рабс-
тво и нищету" (183, 82, 84). Узаконив экономическое неравенство, го-
сударство дополнило его, указывал Руссо, политическим неравенством
посредством разделения людей на управляющее меньшинство ("магист-
ратура") и обязанную ему подчиняться массу подданных. Третьей, за-
вершающей ступенью в "поступательном развитии неравенства" Руссо
считал превращение государственной власти в деспотизм, при котором
подданные становятся рабами.
Мысли Pycco о частной собственности как фун-
Коммунистические даментальном источнике социальных зол про-
утопии должили и существенно обогатили традицию ее
Морелли и Дешана критики утопическими коммунистами от Т. Мо-
ра до Ж. Мелье. Они в сочетании с последующи-
ми аналогичными мыслями руссоиста Г. Мабли (1709 - 1785) дали
мощный импульс разработке во Франции второй половины XVIII в.
коммунистических утопий, хотя в отношении перспектив общественно-
го развития сам Руссо выдвинул иной социальный идеал.
Просветитель, укрывшийся под псевдонимом Морелли и до сих
пор не идентифицированный, явился крупнейшим в этот период теоре-
тиком утопического коммунизма, к которому он в 50-е годы пришел от
былой поддержки по-буржуазному понимаемой концепции "просве-
щенного государя". В "Кодексе природы" 1 (1755), который до конца
XVIII в. приписывался Дидро и даже включался в неавторизованные
собрания его сочинений, Морелли развернул детально разработанный
проект коммунистического общества, явившийся самым внушительным
после утопий Мора и Кампанеллы. Непосредственно стимулированная
руссоистской критикой частной собственности и усваивающая целый
ряд его патриархальных установок, эта утопия не принимала, однако,
антицивилизационного пафоса Руссо. Его тезис о прогрессе наук и ис-
кусств как причине порчи нравов Морелли назвал софистическим, заяв-
ляя, что исправить "недостатки политики и морали согласно законам
природы" могут только "истинные мудрецы", когда они располагают
возможностью "бороться с заблуж-
---------------------
1 - Б. Ф. Поршнев высказал парадоксальное, по его собственной
оценке, предположение, что "Кодекс природы" написал Дешан до пере-
ворота в его мировоззрении, вызванного вторым "Рассуждением..."
Руссо (95, 214).
219
дениями и предрассудками, поддерживающими дух собственнос-
ти..." (116, 205). В просветительском духе "Кодекс природы" предус-
матривал приобщение людей к достижениям науки и искусства, учас-
тие в их творческом развитии. Будущее общество свободы, равенства и
братства было изображено Морелли как экономически развивающееся,
причем научно-технический прогресс представал в качестве необходи-
мой предпосылки удовлетворения растущих материальных потребнос-
тей людей и улучшения условий их жизни. В "Кодексе природы" уто-
пический коммунизм, вбирая в себя достижения просветительской ант-
ропосоциальной философии, поднимался на новую ступень и начинал
выступать, говоря словами Маркса, "как положительное упразднение
частной собственности - этого самоотчуждения человека - и в силу это-
го как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для
человека, а потому как полное, происходящее сознательным образом и с
сохранением всего богатства предшествующего развития, возвращение
человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечно-
му" (1, 42, 116).
Совсем иной, архаичный характер имела коммунистическая уто-
пия монаха-бенедиктинца Л. М. Дешана (1716 - 1774), разработанная им
в начале 70-х годов. Ее основания были заложены во второй половине
50-x годов, когда, однако, основное внимание Дешана сосредоточива-
лось на выработке учения о "метафизической Истине", которое он бе-
зуспешно пытался предложить Руссо в качестве необходимого фило-
софского обоснования "состояния нравов". Последнее понималось как
свободная от угнетательской власти и порабощающего "ярма законов"
жизнь людей в обществе, где нет частной собственности, они равны и
по-братски сплочены, не знают никакого соперничества, раздоров, неп-
риязни и всецело удовлетворены, счастливы своим бытием. В некоторых
отношениях Дешан обогатил теорию утопического коммунизма, но в
целом его концепция (вместе с утопическими романами 60-х годов
"История галлигенов" Тифэнь Деляроша и "Моральный перегонный
куб" Руйе) представляла собой из-за свойственного ей абсолютизирова-
ния антицивилизационных, антипросветительских идей Руссо возвра-
щение к уровню "грубого коммунизма" средневековых утопистов, ко-
торые, как отмечал Маркс, не устраняли по-настоящему частную собс-
твенность, поскольку своеобразно "обобшали и завершали" порожден-
ные ею дегуманизирующие отношения. Собственно человескую жизне-
деятельность Дешан сводил к труду, который должен был заполнить все
время, свободное от ночного сна и общественных трапез, а это означало,
что "категория рабочего не отменяется, а распространяется на всех лю-
дей" (1, 42, 114). Равенство и братство людей Дешан трактовал как их
абсолютное нивелирование в одежде, питании, жилищах, вкусах и мне-
ниях, которые должны быть одинаковы у всех. Подводя отношения в
семье под категорию частной собственности, Дешан выступал за общ-
ность женщин и мужчин в аспекте сексуальных связей между ними.
Всем этим отрицалась "личность человекаэ (1, 42, 114). Обеспечение
всех членов общества материальными благами Дешан связывал со све-
дением соответствующих потребностей до минимума, ориентируя тем
самым на то, что Маркс осуждающе охарактеризовал в "грубом комму-
низме" как возврат "к неестественной... простоте бедного, грубого и не
имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над
уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее" (1, 42,
115). В духе свойственного названной форме коммунизма "абстрактно-
<< Пред. стр. 30 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу