<< Пред. стр. 32 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу
полная противоположность сущности "общественного договора". Пос-
ледний, по Руссо, "непригоден" и для всех территориально обширных
государств любого климатического .пояса, поскольку-де из-за рассредо-
точенности на огромных пространствах граждане не в состоянии соб-
раться вместе для того, чтобы дать отпор узурпатору суверенитета. В
этих рассуждениях Руссо настолько мало считался с социально-поли-
тическими реалиями, что полагал принимаемый им "закон" климати-
ческой детерминации верным и в том случае, "если бы даже весь юг был
покрыт республиками, а весь север - деспотическими государствами"
(182, 69).
Установка на проведение демократическо-революционных преоб-
разований ограничивалась у Руссо и идущим от Монтескье убеждени-
ем, что законодатель должен вводить лишь такие новшества, которые
соответствуют "духу народа". Имея в виду под этим "духом" совокуп-
ность нравов и всевозможных традиций, Руссо относился к ним с кон-
сервативным пиететом: "Раз обычаи установились и предрассудки уко-
ренились, было бы опасным и бесполезным предприятием их реформи-
ровать" (182, 38). В свете этой мысли перспектива радикального пере-
устройства общественных отношений в странах с исторически укоре-
ненной цивилизацией выглядела практически безнадежной: "Большая
часть народов, как и людей, покорна только в юности; старея, они ста-
новятся неисправимыми" (182, 37 - 38). Но и на заре развития цивили-
зации Руссо считал народы малопригодными для установления опти-
мального - с точки зрения "общественного договора" - законодательст-
ва.
Проблема воспитании Большое внимание в социальной фи-
лософии Руссо уделялось воспитанию,
которое рассматривалось как важнейшее средство утверждения и
поддержания в обществе необходимых гражданских
227
добродетелей. Заявляя, что "родина не может существовать без
свободы, свобода без добродетели, добродетель без граждан", Руссо
высказывал убеждение, что "у вас будет все, если вы воспитаете граж-
дан; без этого у вас все, начиная с правителей государства, будут лишь
жалкими рабами" (183, 125).
Средством решения задачи "воспитания граждан" Руссо считал
целенаправленное и глобальное педагогическое воздействие, начинаю-
щееся с самого раннего детского возраста. Этим и многим другим эду-
кационизм .(от лат. educatio - воспитание) Руссо существенно отличался
от гельвециевского, в котором решающее воспитательное значение при-
давалось воздействию социальной среды, соответствующим образом из-
меняемой законодателем. Общим знаменателем названных двух основ-
ных видов просветительского эдукационизма было убеждение, что в де-
ле формирования граждан воспитание всесильно, т. е. если оно постав-
лено надлежащим образом, то все подвергнутые его воздействию члены
общества приобретают высокие гражданские добродетели. В произведе-
ниях Руссо речь идет о двух различных вилах гражданского воспитания:
(1) в неблагоприятных условиях форм правления, сильно "уклонивших-
ся" от "общественного договора", и (2) в благоприятных условиях
"правления народного".
Первый вид воспитания охарактеризован - правда, лишь в самых
общих чертах, без конкретизации - в философско-педагогических рома-
нах Руссо "Юлия" и особенно "Эмиль". Главная черта этого воспитания
- изоляция воспитуемого от всякого не предусмотренного педагогом и
идущего вразрез с его уроками добродетели контакта с социальной сре-
дой. Руссо считал это возможным только в условиях домашнего воспи-
тания. Критикуя подобные утопические проекты, Маркс упрекал их в
забвении того, что "воспитатель сам должен быть воспитан", и в деле-
нии людей "на две части, одна из которых возвышается над обществом"
(1, 3, 2).
Основное внимание в этих романах обращено, впрочем, на фор-
мирование не гражданских, а "частных", преимущественно семейных
добродетелей. При изображении Юлии и Эмиля речь идет прежде всего
о воспитании добропорядочных, честных молодых людей, которые мог-
ли бы образовать высоконравственную трудовую семью, способную за-
тем в таком же пухе воспитать своих детей. Ратуя за специфичное для
мальчиков и девочек воспитание, Руссо видел предназначение женщи-
ны в уединенной жизни в кругу семьи в качестве преданной жены, ра-
чительной хозяйки, заботливой матери-воспитательницы.
Процесс образования мыслился Руссо как развитие данных от
природы способностей ребенка. Он требовал относиться с уважением к
личности
228
ребенка и не допускать никакого насилия над его умом, который
должен созревать - при содействии педагога - естественным образом.
Усматривая суть наличной системы образования в недопустимом меха-
ническом заучивании сведений, которых ребенок не может еще осмыс-
ленно усвоить, Руссо считал необходимым приступить к изучению лю-
бой науки лишь после того, как воспитатель сумел пробудить у ребенка
интерес к ней. При этом, исходя из эмпирико-сенсуалистической гно-
сеологии, рекомендовалось, чтобы ребенок шел к теоретическим знани-
ям от наглядных фактов, к мыслям - от чувственных восприятий, к по-
нятиям о вещах - от самих вещей. Руссо предусматривал, чтобы изуче-
ние наук сочеталось с освоением какого-нибудь ремесла, а нравствен-
ное воспитание - с физическим. Все это должно было подготовить ре-
бенка к самостоятельной жизни в качестве труженика, семьянина и
гражданина. Новаторские идеи Руссо оказали громадное влияние на ре-
форматоров педагогики (Песталлоции и др.).
Второй вид воспитания, о котором подробно говорится в социаль-
но-философских трактатах Руссо, характеризуется им как "обществен-
ное воспитание в правилах, предписываемых правительством, и под
надзором магистратов, поставленных сувереном". Для такого воспита-
ния, непреходящий образец которого Руссо видел в жизни спартанцев,
он считал необходимым замещение у индивидов прирожденной "любви
к себе" любовью к отечеству, становящейся определяющей и в извест-
ном смысле даже всепоглощающей "страстью". Добродетельный граж-
данин, указывал далее Руссо, должен быть воспитан так, чтобы доволь-
ствоваться жизненно необходимым минимумом материальных благ.
Полагая, что "тайная и конечная цель человеческих поступков" состоит
вопреки обманчивой видимости не в погоне за богатством, а в приобре-
тении общественного уважения, Руссо утверждал, что "общественное
признание добродетели человека - это самая сладостная награда, кото-
рую он может получить, и любое доброе дело не нуждается в ином воз-
награждении, кроме провозглашения его добрым во всеуслышание".
Антиклерикализм Важным компонентом социальной
и "гражданская религия" философии Руссо является eго кон-
цепция религии. Оспаривая мнение
Бейля, что "никакая религия не полезна для политического орга-
низма", Руссо утверждал, что "ни одно государство не было основано
без того, чтобы религия не послужила для него основанием" (182, 115).
Это, однако, ни в коей мере не означало согласия Руссо с теологичес-
ким пониманием истории. Столь же решительно, как другие просвети-
тели, Pyccо отвергал религиозное учение, что общества основывались
божественным соизволением и их возглавляли боговдохновенные про-
роки. Утверждение Руссо, что первоначально у
229
людей "не было других царей, кроме богов", и "другого правле-
ния, кроме теократического" (182, 111), основывалось на убеждении,
что люди, основывавшие общества, для придания непререкаемого авто-
ритета устанавливаемым ими законам объявляли последние внушенны-
ми богом, а себя самих - верными выразителями его воли. Своеобразие
трактовки Руссо общепросветительского, по сути дела, положения, что
"при рождении нации религия служит орудием политики" (182, 37),
заключалось в отрицании злонамеренности и прославлении мудрости
такого использования религии.
Однако как только в нарисованный им идеализированный образ
издревле устанавливавшегося "божественного гражданского права"
Руссо начинал вводить черты исторически реальных религий древнего
мира, он в согласии с другими просветителями занимал воинствующе
антиклерикальную позицию. Она выражалась в указании Руссо на два
коренных порока в рассматриваемом им виде религии. Вопервых, "бу-
дучи основан на заблуждении и лжи, он обманывает людей, делает их
доверчивыми, суеверными и растворяет истинный культ божества в
пустой обрядности". Вовторых, еще более серьезным и притом непос-
редственно политическим злом является превращение этого вида рели-
гии в тираническую силу, которая "делает народ кровожадным и нетер-
пимым, так что он думает только об убийствах и побоищах и верит, что
делает святое дело, убивая всякого, кто не принимает его богов" (182,
116). Самую резкую просветительскую критичность проявил Руссо при
характеристике социальной роли христианства.
Фактически осудив все реально существовавшие религии как про-
тиворечащие "общественному договору", Руссо выдвинул свой идеал
"гражданской религии", имеющий деистический характер. Не только
для древних времен, но и для современности Руссо считал жизненно
важным, чтобы в государстве "каждый гражданин имел религию, кото-
рая бы заставила его любить свои обязанности" (182, 119). Чисто рацио-
нальное обоснование необходимости их соблюдения представлялось
Руссо недостаточным, и для придания им императивности он не нахо-
дил иного средства, кроме их религиозной сакрализации, т. е. использо-
вания весьма традиционного, даже, по его мнению, исконного и перма-
нентного средства всех "законодателей".
Чуждая другим просветителям установка Руссо на государствен-
ную институционализацию деизма была отмечены серьезными внут-
ренними противоречиями. Осуждая теоло-
230
гическую догматику традиционных религий как неизбежно по-
рождающую жесточайшие распри между людьми, Руссо, однако, вводил
в свою "гражданскую религию" шесть догматов - пять "положитель-
ных" и один "отрицательный". Далее он, с одной стороны, заявлял, что
государство должно заботиться о принятии гражданами лишь таких
догматов, которые освящают правила человеческого общежития (таков
пятый догмат, утверждающий веру в "святость общественного договора
и законов"), и что "каждый может иметь сверх того какие ему угодно
убеждения, причем суверену вовсе не нужно их знать, потому что он
совершенно не компетентен в вопросах неба, и не его дело, какая судьба
постигнет подданных в их будущей жизни, лишь бы они были хороши-
ми гражданами в жизни земной" (182, 119). Но с другой стороны, Руссо
в качестве первых двух "положительных" догматов предлагал устано-
вить общеобязательность определенных верований как раз по перечис-
ленным "трансцендентным" вопросам: (1) "существование могучего,
разумного, благодетельного, предусмотрительного и заботливого бо-
жества" и (2) "будущая жизнь", т. е. бессмертие души, причем именно
с этими верованиями связывалась в качестве третьего догмата сущест-
венно важная вера в "счастье справедливых" и "наказание злых" (182,
120). Наконец, запрещая религиозную нетерпимость - посредством шес-
того, "отрицательного" догмата - и считая достойными изгнания из го-
сударства тех, кто, подобно христианским священникам, проповедует,
что "вне церкви нет спасенья", Руссо одновременно предусматривал
изгнание для тех, кто не соглашается верить в догматы его "гражданс-
кой религии". Правда, Руссо оговаривался (и это было новое противоре-
чие), что подобного неверующего следует изгнать из государства "не
как нечестивца, а как человека необшественного, как гражданина, не
способного откровенно любить законы и справедливость", однако он
отнюдь не удовлетворялся одним только признанием нерушимости
"общественного договора и законов", а считал обязательным для члена
"гражданского общества" еще и собственно религиозные убеждения.
Смешивая политическое с религиозным настолько, что сам переставал
различать их, Руссо необоснованно именовал злейших государственных
преступников, заслуживающих, по его мнению, смертной казни за тяг-
чайшее нарушение гражданских законов, "практическими атеистами".
231
Философская Отвергая христианство с социально-
кpитика xpиcтиaнства политической точки зрения, Руссо
и "деизм чувства" вместе с тем развертывал его ра-
ционально-философскую критику,
дополняемую попыткой философски обосновать свою "гражданс-
кую религию". Эти воззрения Русса изложены в ""Исповедании веры
савойского викария", включенном в роман "Эмиль".
В ходе этой критики Руссо отверг ряд фундаментальных предс-
тавлений религиозного сознания и фактически подошел к иррелигиоз-
ным выводам. Находя в богах всех религий антропоморфные черты, Рус-
со заключил, что они суть лишь продукты человеческого воображения.
Но эти иррелигиозные положения не получали у Руссо дальней-
шего развития и противоречиво сочетались с убеждением в существова-
нии бога - иного, не созданного человеческим воображением и не явля-
ющегося нигде людям, которые, однако, могут в ходе своих размышле-
ний прийти к обоснованному убеждению в его реальности. Руссо отвер-
гал атеизм столь же категорически, как религии, претендующие на бо-
гооткровенность.
Философские воззрения, противопоставляемые Руссо атеизму ве-
ликих французских материалистов, противоречивы. Его собственное
понимание природы и места человека, в ней во многом материалистич-
но, хотя он и стремился всячески это затушевать, отрицая философс-
кую определенность своего мировоззрения и вообще отказываясь при-
числять себя к философам. То, что Руссо пытался представить просто
как точку зрения здравого смысла, присущего всем людям, обнаружи-
вало зависимость от механистического материализма нового времени, в
особенности от декартовской "физики" и сенсуализма Локка с теми их
ограниченностями, которые толкали к деизму.
Считая, что все во Вселенной находится в движении, Руссо трак-
товал его как перемещение в пространстве и отрицал его присущность
материи. Отсюда "савойский викарий" выводил свой первый "догмат
веры" (здесь иная догматика, чем в "гражданской религии"): мир при-
водится в движение могущественной имматериальной силой, которую
следует по причине закономерности, упорядоченности вселенского
движения признать разумной. Вторым "догматом веры" утверждалось,
что вообще миром управляет мудрая и могущественная сила, которая
есть благой бог. Для объяснения наблюдаемого в мире "морального зла"
"савойский викарий" допускал наличие у людей свободной воли, дан-
ной
232
им богом для совершения добра, но направляемой ими и в проти-
воположном направлении (третий "догмат веры"). В качестве четверто-
го догмата фигурировало бессмертие души, допускаемое для того, что-
бы стало возможным торжество божественной справедливости, которо-
го нет в земной жизни людей.
Давая приведенным положениям известное рациональное обосно-
вание, Pycco отчетливо осознавал его недостаточную убедительность,
равно как большую уязвимость для философской критики, вскрываю-
щей, в частности, внутреннюю противоречивость деистических постро-
ений. В этих условиях гносеологической опорой деизма становилось
убеждение Руссо, что познавательные возможности философского ра-
зума ограничены, а к высшей мировоззренческой истине ведет прису-
щий каждому человеку "естественный разум" в соединении с "серд-
цем". То, что получает их "внутренне одобрение", следует признать
правильным и не смущаться противоречиями, которые может усмот-
реть в этом философия: "Все это - только метафизические увертки и
тонкости, не имеющие никакого веса по сравнению с основными прин-
ципами, воспринятыми моим разумом и утвержденными моим серд-
цем..." (181,3, 592). Эти взгляды Руссо находились в русле разрабаты-
вавшихся различными европейскими мыслителями XVIII в. концепция-
ми "здравого смысла" и "непосредственного знания", которые исполь-
зовались как для противодействия агностицизму, так и для поддержа-
ния религиозных верований в их самом общем, превосходящем рамки
конфессиональной определенности содержания. "Сердце", на которое
Руссо стремился oпeреться в своих мировоззренческих исканиях, ока-
зывалось в значительной мере выражением социально обусловленной
потребности - как у него лично, так и у представляемых им в качестве
их идеолога народных масс - в религиозном утешении. Атеистов Руссо
обвинял прежде всего в том, что "они оставляют огорченных без пос-
леднего утешения в бедствиях" (184, 298). Для себя самого Руссо считал
созданную им деистическую "систему" совершенно необходимой, что-
бы "переносить свои жизненные беды. При всякой другой системе я бу-
ду жить без утешенья и умру без надежды. Я стану несчастнейшим соз-
данием" (181, 3, 592).
233
Исторические судьбы Влияние идей Руссо в социально-по-
революционно- литическом, нравственно-педагоги-
демократического ческом и литературном плане было
наследия Руссо громадным не только во Франции,
но и во многих других странах, и ко-
нечно, прежде всего европейских.
В преддверии приближавшейся во Франции революции на первый
план выдвинулось главное, революционно-демократическое содержание
философии Руссо. Великая французская революция чтила Руссо боль-
ше, чем кого-либо из просветителей, видя в нем своего самого смелого и
глубокого провозвестника. По решению Законодательного собрания
гроб с прахом Руссо был в 1791 г. перенесен в Париж и помещен в Пан-
теон великих людей Франции. Всецело под знаменем руссоизма прохо-
<< Пред. стр. 32 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу