<< Пред. стр. 42 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу
деятельность "финансистов" благодетельным для общества содержани-
ем, отказался от должности генерального откупщика и целиком сосре-
доточился на разработке складывавшейся у него философской концеп-
ции. Первым из философов Гельвеций открыл собственный салон, с по-
сетителями которого он настойчиво обсуждал занимавшие его пробле-
мы. Гельвеций сблизился с Дидро и Гольбахом, вошел в круг энциклопе-
дистов.
Итогом более чем двадцатилетних раздумий Гельвеция явилась
книга "Об уме" (1758). Это первое опубликованное
302
произведение Гельвеция вызвало всеобщий интерес и стало одной
из важнейших вех в развитии материалистической мысли XVIII в. во
Франции. Маркс указывал, что именно в работах Гельвеция, развиваю-
щих линию локковского сенсуализма, "материализм получает собс-
твенно французский характер. Гельвеций тотчас же применяет его к
общественной жизни... Чувственные впечатления, себялюбие, наслаж-
дение и правильно понятый личный интерес составляют основу всей
морали. Природное равенство человеческих умственных способностей,
единство успехов разума с успехами про мышленности... всемогущест-
во воспитания - вот главные моменты его системы" (1, 2, 144). Если
просветители встретили книгу Гельвеция сочувственно (хотя не все ее
положения разделялись многими из них), то в реакционном лагере она
вызвала сильнейшее негодование.
Парижский архиепископ Кристоф де Бомон обличал книгу "Об
уме" как "принимающую за свое основное начало гнусную доктрину
материализма... устанавливающую правила, совершенно противополож-
ные евангел~ ской нравственности... направленную на нарушение мира
в государстве, на возмушение подданных против власти и против самой
особы их государя; как благоприятствующую безбожникам, деистам,
всякого рода неверующим и возрождающую почти все их безбожные
системы; как содержащую великое множество положений ложных и
постыдных, полную ненависти ркви и ее служителей нарушающих
должное благоговение перед Священным писанием и отцами церкви,
кощунственную, богохульную, ложную и еретическую". Королевский
обвинитель Жоли де Флери заявил в парижском суде, что произведение
Гельвеция - "это свод самых постыдных и низких страстей, апология
материализма и всего того, что может изречь безверие, чтобы возбудить
ненависть к христианству и католицизму" (цит.по:223,2,643-644)
Парижский парламент приговорил книгу "Об уме" к сожжению,
а папа Климент XIV осудил ее в специальном послании. Только связи
родителей при дворе и отречение Гельвеция от своей книги, которое он
был вынужден проделать дважды, спасли его от ареста и суда. Осужде-
ние "Об уме" явилось непосредственным поводом к запрещению "Эн-
циклопедии", которую враги Просвещения рассматривали как рассад-
ник самого опасного свободомыслия.
Гельвеций чрезвычайно тяжело пережил бурю преследований, но
они не сломили его. В бабе годы он втайне принялся за подготовку но-
вой книги, намереваясь подробнее изложить и лучше обосновать в ней
положения своей антропосоциальной концепции, от которой он в дейс-
твительности не думал отказываться. К 1770 г. работа над книгой, по-
лучившей название "О человеке", была завершена, но от намерения
опубликовать ее Гельвеций отказался, опасаясь, что в обстановке резко
усилившихся в это время репрессий
303
против свободомыслия он может стать жертвой самых жестоких
кар. После этого решения Гельвеций впал в меланхолию, его физические
силы стали быстро убывать, и через несколько месяцев он скончался на
56-м году жизни. Книга "О человеке" вышла в свет в 1772 г. в Гааге
(стараниями русского посла в Голландии князя Голицына), вновь заста-
вив современников размышлять и горячо спорить о философском уче-
нии Гельвеция.
Уже в своих истоках философская
Основные интенции мысль Гельвеция была направлена на
Философии Гельвеция этические и социальные проблемы,
и ее социальная обусловленность рассматриваемые им в неразрывной
связи. Провозглашая в записных
книжках: "Добродетели - это единственные божества, которых я
хочу почитать", - Гельвеций вместе с тем хотел "вычислить вероят-
ность счастья людей" как антитезы их актуальному несчастному су-
ществованию в обществе. Наряду с замыслом объяснить "все возмож-
ные явления нравственности" Гельвеций ставил задачу "найти проект
возможного общественного состояния", обеспечивающего условия для
осуществления нравственности и счастья людей. Выражая при публика-
ции книги "Об уме" уверенность, что ему удалось осмыслить "нравс-
твенность с новой точки зрения и сделать из ненужной науки науку,
полезную для мира", Гельвеций подчеркивал, что "этика есть пустая
наука, если она не связана с политикой и законодательством" (223, 1,
140, 91, 262).
Как в замыслах, так и в результатах философии Гельвеция с
большой силой выразилась его позиция идеолога "третьего сословия".
Переписка Гельвеция показывает, что в период ведения им записных
книжек - в это время он находился на посту генерального откупщика -
у него выработалось удивительно ясное для своего времени понимание
социальных антагонизмов французского общества, причем он стал в
резкую оппозицию по отношению к феодальнабсолютистскому строю.
Гельвеций безоговорочно отнес его к "плохим" формам правления, "все
искусство которых заключается в том, чтобы при помощи самых разно-
образных средств перемещать деньги от управляемых в кошелек управ-
ляющих". Согласно Гельвецию, не только во Франции, но и в других од-
нотипных европейских монархиях "все источники государственных до-
ходов растеклись по сотням тысяч каналов феодальной системы, кото-
рая поглощает их". По его мнению, феодальная собственность - это
"собственность немногих, вредная для всех". С резкостью сознатель-
304
ного выразителя интересов "третьего сословия" Гельвеций клей-
мил "членов той многочисленной аристократии, состоящей из дворян и
священников, верхушка которой находится в Версале, аристократии,
которая захватывает почти все влиятельные должности и по своей при-
хоти умножает их число единственно в силу привилегии происхожде-
ния, не обладая ни правом, ни талантом, ни заслугами, и которая удер-
живает в своей зависимости всех, вплоть до государя, причем последне-
го она умеет заставить назначать и смещать министров в зависимости
от того, насколько они соответствуют ее интересам". Наличие такого
социального неравенства означает, что Гельвецию, "ниспровержение
всех идей здравого смысла и справедливости", "извращает среди нас все
принципы общественной и частной морали" (223, 2, 619, б18, 621, 622).
Знаменательно, что, с другой стороны, Гельвеций негативно от-
носился к замечаемым им в Англии новым социальным язвам, порож-
денным, по сути дела, развитием капиталистических отношений, но не-
избежности этих последствий он, однако, не осознавал. Восхищаясь
существующим в Англии простором для деловой активности, создавшей
процветающие промышленность, сельское хозяйство и торговлю, кото-
рые обеспечивают экономическую мощь государства, Гельвеций вместе
с тем осуждал "то чрезмерное неравенство имуществ, которое развра-
щает все власти и превращается для всей нации в банк, где определяется
цена всем порокам и всем добродетелям". Средством против безудерж-
ного развития личного интереса, пагубные последствия чего Гельвеций
усматривал в буржуазных аспектах английской действительности, он
считал общественные добродетели, находя самые высокие и непреходя-
щие образцы последних в античных республиках. Однако греко-римс-
кий республиканизм осознавался Гельвецием как связанный с такими
неприемлемыми социально-политическими реальностями, как рабовла-
дение и захватнические войны. Таким образом, даже в самых привлека-
тельных для всех просветителей и для себя лично общественных уст-
ройствах Гельвеций не находил искомой им полноты социального идеа-
ла, заявляя, что подлинно "хорошие" формы правления - "это те, кото-
рые еще предстоит создать" (223, 2, 623, 619).
В понимании Гельвеция "хорошей" является "такая форма прав-
ления, при которой законы имеют целью обеспечение общего благоденс-
твия и достаточно справедливы, чтобы каждый считал для себя выгод-
ным их соблюдение".
305
Уточняя этот идеал, Гельвеций писал о желательности "такого
государственного устройства, при котором, пользуясь всей полнотой
своей свободы, личной безопасности и безопасности своего имущества,
граждане были бы обязаны уважать-свободу и безопасность не только
своих сограждан, но и всех других народов..." (223, 2, 593 - 594, 628).
Придавая свободе универсальную значимость, Гельвеций считал необ-
ходимым устранить угнетение и порабощение не только во внутригосу-
дарственных, но и в международных отношениях. Несмотря на буржу-
азную ограниченность, которой к тому же противостояла отчетливо вы-
раженная у Гельвеция "социалистическая тенденция" (Маркс), его со-
циальный идеал по своему содержанию явился одним из наиболее пос-
ледовательных, глубоких и радикальных во французском Просвещении.
Особенности В своем мировоззренческом развитии
Материализма Гельвеция Гельвеций вслед за Ламетри и Дидро
возвысился до материалистическо-
атеистического миропонимания, однако ему было свойствен-
но затушевывать этот факт, чтобы лишить теологов воз-
можности осудить предложенное им этико-социальное
учение уже по одним его философским основаниям. Сами
термины "материализм" и "атеизм" Гельвеций объявил
настолько неопределенными, что ими не следует пользо-
ваться. В духе гоббсовского номинализма Гельвеций писал,
что реально "в природе есть лишь индивиды, которые
названы телами", а материя - это не более чем слово, озна-
чающее "лишь совокупность свойств, присущих всем телам"
(223, 1, 172). Но сами эти свойства Гельвеций трактовал на
уровне других великих французских материалистов, ут-
верждая, что они не сводятся к протяженности, а являются
многообразными, и в их число входит прежде всего движение.
Оно характеризуется Гельвецием не узкомеханистически,
а как всякого рода изменение, благодаря которому "приро-
да находится в вечном брожении и разложении". Это-то во
многом еще не познанное движение, посредством которого
"совершается все во Вселенной", Гельвеций называл единст-
венно возможным "богом" и на этом основании отрицал
предъявляемые ему "обвинения в атеизме". Пытаясь запу-
тать теологов и в известной мере путаясь при этом сам,
Гельвеций вместе с тем отчетливо видел существование в
философии двух противоборствующих основных направле-
ний, совершенно по-разному относящихся к религии и
теологии. Этот взгляд, углубленный до выявления истоков
данных направлений, выразился при различении Гельвецием
306
двух диаметрально противоположных родов "метафизики". При-
емлемой для него была "метафизика" бэконовского типа, понимаемая
им как "основанная на наблюдении" наука "о первых принципах всяко-
го искусства или всякой науки", уходящая своими корнями в "систему
Демокрита", который "постепенно поднимается от земли к небу...".
"Метафизику" второго рода, противостоящую демокритовско-бэко-
новской линии в философии, Гельвеций оценивал крайне отрицательно
как "невразумительный жаргон", который перешел "от египетских
жрецов к Пифагору, а от Пифагора к Платону", затем будучи "сослан"
в школы богословия. По Гельвецию, "эта метафизика постоянно гоняет-
ся в стране химер за мыльными пузырями, производя лишь сотрясение
воздуха" (223, 2, 162, 161).
Проблемы сознания Деятельность сознания Гельвеций ха-
и познания рактеризовал с позиций материалис-
тического сенсуализма. Он видел
"причину образования наших мыслей" в двух "пассивных си-
лах", или способностях, человека: "Одна - способность получать раз-
личные впечатления, производимые на нас внешними предметами; она
называется физической чувствительностью. Другая - способность сох-
ранять впечатление, произведенное на нас внешними предметами. Она
называется памятью, которая есть не что иное, как длящееся, но ослаб-
ленное ощущение"". В духе кондильяковского радикального сенсуа-
лизма Гельвеций заявлял, что "чувствительность производит все наши
представления" и что в действиях нашего ума "все... сводится к ощуще-
нию". Он полагал, что существо этих действий состоит "в нашей спо-
собности замечать сходства и различия", и в этом смысле "все операции
ума сводятся к суждению". Поскольку же, рассуждал Гельвеций, пер-
вое представление о сходстве и различии предметов дает чувственное
восприятие, постольку "суждение то же, что ощущение", и в конечном
счете "судить - значит ощущать" (223, 1, 148, 150, 151, 152). Выра-
женная в этих положениях редукция рациональной степени познания к
чувственной не получала у Гельвеция убедительного обоснования, и ей
противоречили его собственные философские обобщения. Данные по-
ложения неадекватно резюмировали убежденность Гельвеция в том, что
способность мыслить развивается из способности чувствовать, что че-
ловеческое познание имеет чувственно-эмпирический базис и что чувс-
твенный опыт имеет существенное значение для проверки соответствия
мыслей действительности.
307
Новым для французского материализма словом при характерис-
тике становления человеческого сознания как родовой способности
явилось указание Гельвеция на связь этого процесса не просто с об-
щественной жизнью людей, но с их трудовой деятельностью, более оп-
ределенно - с изготовлением и использованием ими орудий труда. К вы-
явлению этой связи он подходил в ходе рассмотрения особенностей био-
логической организации человека, способствующих развитию интеллек-
та. Заявляя, что "без определенной внешней организации чувствитель-
ность и память были бы в нас бесплодными способностями" и "возбуж-
дали бы в нас... лишь ничтожное число идей", Гельвеций полагал, что
разум развился из чувственности потому, что благодаря наличию рук,
пальцы которых могут манипулировать с различными предметами, лю-
ди изготавливали различные орудия и средства добывания пищи ("лук,
стрелы, сети и пр."), строили жилища, изобретали и совершенствовали
ремесла. Без этой деятельности, подчеркивал Гельвеций, люди "все еще
бродили бы в лесах пугливыми стадами", они не смогли бы выйти из
состояния дикости, создать цивилизацию и поднять ее "на такую сту-
пень совершенства, какой она достигла теперь" (223, 1, 148 - 149). Эти
положения Гельвеция закладывали материалистические основания для
понимания антропогенеза.
Гносеология Гельвеция, несмотря на обилие у него скептически
звучащих высказываний, является по своей сути когнитивистской. Он
рассматривал человеческое сознание как способное давать действитель-
ные знания. Вместе с тем Гельвеций обращал внимание на трудность и
сложность познания действительности, которое характеризуется им как
развертывающийся во времени процесс нескончаемых познавательных
усилий человечества, "работа всех времен и всех умов" (223, 1, 521).
Лишь в виде абстрактной возможности, говорящей, по сути дела, только
об отсутствии каких-либо пределов для человеческого познания, Гель-
веций допускал исчерпание умом всех сочетаний существующих вещей
и явлений.
Истины, достигаемые в ходе познания, Гельвеций разделял на
очевидные и вероятные. В первых он видел не подлежащий сомнению
результат чувственного восприятия. Самоочевидным и не нуждающим-
ся в какой-либо проверке Гельвеций считал для человека только по-
черпнутое таким путем знание о своем собственном существовании. За
этими пределами знания, даже если они опираются на чувственное наб-
людение, становятся не вполне достоверными, а лишь
308
более или менее вероятными. Гельвеций мечтал о том, чтобы
"составить физические, метафизические, моральные и политические
таблицы, где были бы с точностью указаны различные степени вероят-
ности и, следовательно, уверенности, с которой надо принимать каждое
мнение". Существование материальных тел он относил к "первой сте-
пени достоверности", а к последней, означающей отсутствие какойлибо
достоверности, - религиозные россказни о "чудесах" (223, 1, 156, 157).
Для уяснения взглядов Гельвеция на познание имеет существен-
ное значение трактовка им заблуждения, разделяемого на два poдa.
"Природным" он называл заблуждение, которое выражается в неве-
жестве, отсутствии каких-либо идей по рассматриваемому вопросу, а
"приобретенным" - то, которое состоит из ложных идей. Главным ис-
точником последних являлись, по Гельвецию, сколастическая филосо-
фия и позднейшая спекулятивная "метафизика", которые он упрекал в
пользовании понятиями, не выражающими реального содержания и яв-
ляющимися, собственно, лишь пустыми словами. Другим источником
заблуждений Гельвеций считал "страсти", указывая, что они, во-пер-
вых, "сосредоточивают все наше внимание на одной стороне рассматри-
ваемого предмета и не дают нам возможности исследовать его всесто-
ронне", а во-вторых, вообще "обманывают нас, часто показывая нам эти
самые предметы там, где их нет" (223, 1, 158). Под "страстями" Гельве-
ций в данном случае понимал эмоционально предвзятые отношения че-
ловека к познаваемой действительности, деформирующие в его созна-
нии образ последней. Из приведенной характеристики заблуждения
следовало, что, с точки зрения Гельвеция, истинными идеями являются
те, в которых отражены реальные предметы с присущими им свойства-
<< Пред. стр. 42 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу