<< Пред. стр. 48 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу
единства; во-вторых, обоснование возможности для людей целенаправ-
ленных действий по преобразованию общества в направлении, указан-
ном философским разумом. Первая задача, решавшаяся посредством
рассмотрения природного уровня человеческого существования и сос-
редоточивавшаяся на опровержении спиритуалистического учения о
свободе воли как способности имматериальной души, не подвластной
влиянию "физических законов, сообразно которым действуют все из-
вестные нам существа", имела "ответ" в виде нецесситаристско-фата-
листического утверждения, что "человек не свободен ни одну минуту
своей жизни" и для него "жить - значит необходимым образом сущест-
вовать в течение сменяющих друг друга необходимым образом моментов
длительности". Эта трактовка человека была сугубо натуралистичес-
кой, в ней он представал не только существом природы, но и как всеце-
ло обусловленный ее воздействием: "Наша жизнь - это линия, которую
мы должны по повелению природы описать на поверхности земного ша-
ра, не имея возможности удалиться от нее ни на один момент". Реше-
ние же второй задачи, про-
344
изводившееся посредством рассмотрения специфически ч~ лове-
ческого, в том числе социального, уровня существования, приводило к
пониманию того, что человек не может быть отождествлен "с телом,
которое приводится в действие внешней причиной", и в определенном
смысле должен быть признан свободным, поскольку он заключает "в
самом себе свойственные его существу причины" (230, 1, 236, 208 -
209, 226).
Первый уровень рассмотрения человеческого существования
внутренне ограничен учетом только биологических его аспектов от
рождения до умирания организма. Переход ко второму уровню начина-
ется, когда Гольбах принимает в расчет человеческое сознание, замечая,
что человека "приводит в движение внутренний орган", т. е. мозг, "ко-
торый имеет свои внутренние законы и состояние которого необходи-
мым образом определяется влиянием идей, восприятий, ощущений, по-
лучаемых им от внешних предметов". Здесь Гольбахом ставился вопрос
о воле как "модификации мозга", которая "предрасполагает его к дейс-
твию или подготавливает приведение в движение соответствующих ор-
ганов" (230, 1, 226, 211).
Но сама воля трактовалась Гольбахом неоднозначно. Он начал с
выражения нецесситаристско-натуралистического взгляда на нее как
определяемую чисто природными факторами биологического или даже
физического характера. Так, "достаточными причинами" решений ис-
торических деятелей, вызывающих величайшие социальные катаклиз-
мы, Гольбах объявлял "излишек едкости в желчи фанатика, разгорячен-
ность крови в сердце завоевателя, дурное пищеварение какого-нибудь
монарха...". Еще более "углубляясь" в анализ причин человеческих
мыслей, желаний, страстей, Гольбах находил, что "тайными рычагами,
которыми пользуется природа, чтобы приводить в движение духовный
мир, являются на самом деле атомы". Однако этот взгляд, ограничен-
ный учетом лишь физиологической стороны психических процессов,
фактически преодолевался Гольбахом в ходе дальнейших рассуждений,
когда он проводил различие между желанием, обозначающим спонтан-
ное и обусловленное чувственными импульсами побуждение к дейс-
твию, и собственно волей, связанной с сознательно принимаемыми ре-
шениями. Солидаризируясь с локковским положением, что волевой акт
определяется "умом", Гольбах делал акцент на том, что "размышление,
опыт, разум" могут задерживать и останавливать человеческую дея-
тельность, без чего она "неизбежно поддавалась бы первым побуждени-
ям, тол-
345
кавшим ее к желаемой цели". При рассмотрении ситуаций, когда
спонтанные желания влекут человека в одном направлении, а разумная
воля определяет совершенно противоположный образ действия (напри-
мер, томимый мучительной жаждой путник отказывается пить воду,
узнав, что она отравлена), Гольбах приходил к выводу, что мысли могут
быть более сильными мотивами человеческих поступков, чем самые
настоятельные физиологические потребности. Вдумываясь в факты
гражданской самоотверженности, Гольбах далее признавал, что созна-
тельные волевые решения способны превалировать даже над чувством
самосохранения. На основании всего этого он заключал, что не только
материально-природные факторы, но "все может стать импульсом для
воли", причем в числе самых сильных импульсов могут оказаться такие
духовные реальности, как идеи, мысли, их речевое выражение: "Иногда
достаточно одного слова, чтобы изменить весь ход жизни человека и
навсегда определить его наклонности". Именно на этом заключении ба-
зируется у Гольбаха просветительское убеждение, что "хорошая книга,
тронувшая сердце великого государя, может стать могущественной
причиной, которая с необходимостью повлияет на поведение целого на-
рода" (230, 1, 260, 211, 231, 235).
Это значит, что действительное теоретическое обоснование прос-
ветительской активности давала, вопреки уверениям самого Гольбаха,
не его "система фатализма" как таковая, а совсем иная концепция че-
ловеческой деятельности, развиваемая им без уяснения ее коренного
отличия от названной "системы". Это отличие мешала Гольбаху видеть
вытекавшая из его материалистических интенций установка на то, что-
бы понять общество и место человека в нем с совершенно тех же пози-
ций, с каких им была осмыслена природа и человек в его психофизичес-
кой определенности. Данную установку можно охарактеризовать как
стремление распространить на понимание общества тот материализм,
который был выработан при осмыслении природы и места человека в
ней. "Система фатализма", явившаяся конкретным результатом такого
"распространения" и потому имевшая в глазах Гольбаха высочайшую
теоретическую ценность, в действительности, однако, не обеспечивала
не только материалистического, но вообще сколько-нибудь содержа-
тельного понимания социального бытия, натуралистически искажая его
образ. Отдав обильную дань натуралистическим декларациям, Гольбах
затем вступал на плодотворный путь осмысления специфики антропо-
социаль-
346
ной реальности. Хотя углубиться до ее действительно материа-
листического понимания Гольбах не имел возможности, он, опираясь на
сделанное в этой области предшествующими передовыми новоевропейс-
кими философами, в том числе французскими просветителями, внес
немаловажны вклад в уяснение ряда ее сторон, связей, детерминаций,
завершая начатый в эпоху Возрождения процесс устранения из общест-
воведения теологических мистификаций. Антропосоциальная филосо-
фия Гольбаха разрабатывалась как антитеза теологическому воззрению
на общество и человека, дававшему идеологическое обоснование фео-
дально-абсолютистского строя.
Вытекавшие из "системы фатализма" квиетистские рекоменда-
ции - "покоримся своему жребию", "подчинимся же необходимости" -
перечеркивались призывами Гольбаха сознательно противодействовать
при помощи открываемых в реальном мире средств тому, что как в при-
родном, так и в социальном плане причиняет людям страдания: "проти-
вопоставим необходимым бедствиям", которые природа "заставляет нас
испытывать, необходимые лекарства, которые она готова нам дать";
"если природа допускает, чтобы человеческий род так долго страдал под
бременем пороков и безумий, то она указывает ему надежное средство
против всех его слабостей - добродетель". Следует заметить, что "цели-
тельная добродетель" рассматривалась Гольбахом не как природная
данность, а как необходимый результат целой серии социально-полити-
ческих преобразований и сопряженнои с ними новой системы воспита-
тельного воздействия на граждан. При этом понятие той необходимости,
которая определяет жизнь людей в обществе, лишалось Гольбахом при-
родного характера и наполнялось культурно-социальным содержанием:
"Воспитание представляет собой... необхоимость, преподанную детям.
Законодательство - это необходимость, преподанная членам некоторого
политического целого. Мораль - это необходимость известных сущест-
вующих между людьми отношений, преподанных разумным сущест-
вам" (230, 1, 257, 262, 233). Будучи не в состоянии вскрыть присущую
обществу объективную необходимость и, по сути дела, редуцируя необ-
ходимость к причинности, Гольбах вместе с тем выявлял вполне реаль-
ные и практически важные для просветительской деятельности детер-
минации общественной жизни. При анализе детерминаций деятельнос-
ти властолюбца, стяжателя, религиозного фанатика Гольбах сумел по-
казать социальную мотивированность
347
ценностных ориентаций этих типов личности в современном ему
обществе.
Гольбах считал, что при всей мощи подобных детерминаций, в ко-
нечном счете выступающих важнейшими проявлениями декларируемой
им "фатальности", люди все же не бессильны перед ними и как индиви-
ды, способные возвыситься до разумной направленности своего поведе-
ния, и особенно как члены сообщества, устанавливающего "просвещен-
ное правление": "Воспитание, закон, общественное мнение, пример,
привычка, страх - все это причины, которые должны изменять людей,
влиять на их волю, заставляя их содействовать общему благу, направ-
лять их страсти и сдерживать те из них, которые могут вредить цели
общества". Все это подводило Гольбаха к признанию того, что человек в
известном смысле является свободным. Отвергая спиритуалистическое
воззрение на человеческую свободу, Гольбах стремился понять ее не как
то, что отрицает причинность и необходимость, а в единстве с ними, т.
е., по сути дела, диалектически. В ходе анализа значительно большего
числа существенных ситуаций человеческой жизни Гоббса и Спинозы,
Гольбах выдвигал созвучное им положение, что "для человека свобода
есть не что иное, как заключенная в нем самом необходимость" (230, 1,
242, 237).
Как направленность философского внимания Гольбаха на общест-
венную жизнь, так и конкретная совокупность проблем его антропосо-
циальной философии были идеологическим выражением интересов
"третьего сословия", протестующего против своего угнетенного поло-
жения и стремящегося к освобождению от него.
Социально- "Система природы" начиналась го-
политическая рестно-негодующей констатацией
концепция "человек несчастен", а главная зада-
Социальный евдемонизм дача этого произведения определялась
"общественный договор" как открытие "единственной дороги", И
которая "может верно привести к открытию
цели его стремлений - счастью". По форме трак - товка Гольбахом нес-
частья и счастья людей подчеркнуто натуралистична: "Человек несчас-
тен лишь потому, что отрекся от природы", и потому во имя счастливой
жизни необходимо "вернуть человека к природе". Однако конкретное
содержание, вкладываемое Гольбахом в интересующие его понятия че-
ловеческого несчастья и счастья, является социальным, наполненным
экономическими и политическими реалиями. По Гольбаху, "общество
пользуется всем доступным ему счастьем, если большинство его граж-
дан
348
имеет пищу, одежду, жилище - одним словом, может без чрез-
мерного труда удовлетворять свои физические потребности. Это боль-
шинство удовлетворено, если уверено, что никакая сила не может ли-
шить его плодов труда и оно работает на самого себя". В том, что име-
новалось "естественными законами", без соответствия которым об-
щественной жизни "ни один народ не может быть счастливым" (230, 1,
55, 57, 340, 86), проявлялась, согласно самому Гольбаху, не природная
необходимость как таковая, а авторитет философского разума: "Имен-
но разум дает человеческому роду законы, которые называются естест-
венными, поскольку они определяются нашей природой" (230, 2, 97). В
облачении "естественных законов", "естественных прав" и требований
"человеческой природы" у Гольбаха отчетливо выступали социальные
идеалы "третьего сословия", осознанные сквозь идеализирующую их
призму просветительской философии.
Образование и сущность общества - первая двуединая проблема,
ставившаяся Гольбахом как социальным фил~ софом. В отличие от Рус-
со и многих других мыслителей нового времени он отвергал представ-
ление, что первоначально "люди жили разрозненно, поодиночке, без
всякой связи с себе подобными" (230, 2, 88). Порывая с идеей социоло-
гической "робинзонады", Гольбах заявлял, что "нет ничего более наду-
манного, фантастического и противоречащего человеческой природе,
чем подобное "естественное состояние". Человек "всегда существовал в
обществе". В свете этого убеждения договорная теория общества, кото-
рой придерживался Гольбах, - "человека с человеком и общество с чело-
веком" связывают "условия общественного договора" - претерпевала
существенные изменения. В понимании Гольбаха "общественный дого-
вор" не выступал как исторически реальный акт (или серия актов), а
приобретал, в сущности, сугубо регулятивное и вместе с тем аксиоло-
гическое значение, т. е. рассматривался как высший принцип, в соот-
ветствии с которым должно строиться и оцениваться всякое общество.
Видя внутреннюю необходимость существования общества в обеспече-
нии удовлетворения потребностей и интересов входящих в него людей,
Гольбах писал, что с точки зрения каждого гражданина условия "об-
щественного договора" таковы: "Трудитесь ради моего счастья, если
хотите, чтобы я заботился о вашем счастье; проявите участие к моим
невзгодам - и я разделю ваши невзгоды". Общество же в обмен на обес-
печиваемые им каждому гражданину блага требует от него верного
служения общему ин-
349
тересу: "Отдай объединению свои способности" (230, 2, 88, 96,
95). Назначение верховной власти Гольбах усматривал в таком регули-
ровании действий подданных, которое обеспечивало бы процветание
общества на благо всех его членов.
Полагая, что на заре человеческой истории управление людьми
осуществлялось в полном соответствии с " общественным договором",
Гольбах указывал, что затем, когда под влиянием разнообразных причин
-стихийных бедствий, переселений, войн, внутренних раздоров - перво-
начальные объединения людей распадались и образовывались новые об-
щества, верховная власть все более изменяла своему назначению, прев-
ращаясь в угнетательную силу, повергающую народы в состояние нес-
частья.
Вершины своей этот гибельный про-
Тираническая власть- цесс достигает, по Гольбаху, при дес-
главная виновница потической форме правления, когда
государственная власть сосредоточи-
вается в руках абсолютного монарха, правящего обществом по
своему произволу и руководствующегося узкоэгоистическими интере-
сами. Гольбах писал, что подобные "государи жертвуют своим подлин-
ным счастьем и счастьем своих подданных ради удовлетворения страс-
тей и прихотей, обездоливающих их народы, погружающих их страны в
нищету, делающих тысячи людей несчастными... Тирания заставляет
подданных проклинать свою жизнь и бросать работу, лишает их охоты
иметь детей, которые были бы такими же несчастными, как и их отцы...
Несправедливое правительство доводит людей до отчаяния; своими
преступлениями оно приводит к обезлюдению деревень, так что земля
остается невозделанной; в результате возникает страшный голод с его
спутниками - чумой и другими заразными болезнями". Цитируемый
отрывок принадлежит к числу самых ярких и в то же время обобщенных
характеристик социальных язв феодально-абсолютистского строя во
Франции и в других странах. Следует подчеркнуть, что выраженный
Гольбахом взгляд утверждался в прямой полемике с религиозными объ-
яснениями страданий народов гневом богов . Именно опровергая эти
апологетические по отношению к королевскому абсолютизму мистифи-
кации, Гольбах настаивал на том, что недобросовестные, тщеславные и
безнравственные государи - вот истинные виновники народных бедс-
твий" (230,1, 389, 203). Не углубляясь до первооснов изобличаемой им
формы социального гнета, Гольбах выявлял существенную роль в нем
наличной государственной власти. Допускавшаяся Гольбахом абсолюти-
зация этой роли, с одной стороны,
350
была обусловлена колоссальным значением внеэкономического
принуждения в системе феодализма, а с другой стороны, была связана с
определением непосредственного основного политического противника
"третьего сословия". По-своему, теоретически во многом неадекватно,
Гольбах подходил к уяснению того, что вопрос о государственной влас-
ти является главным в революции.
Проблема революции Надо заметить, что Гольбах - один
из немногих французских просветите-
лей, кто, будучи сторонником мирного и проводимого по воле са-
мого монарха перехода к "просвещенному правлению", восстанавлива-
ющему условия "общественного договора", не исключал возможности
революционного устранения деспотической власти и даже считал это
необходимым, если она упорствует в своем сохранении и доводит бедс-
твия народа до предела. Гольбах угрожающе разъяснял "всякому влас-
тителю, что любовь и привязанность народов можно заслужить благоде-
яниями, что гнет создает лишь врагов, насилие доставляет лишь непроч-
ную власть, сила не может дать никаких законных прав, и существа, по
природе своей стремящиеся к счастью, рано или поздно поднимутся
против власти, обнаруживающейся лишь в насилии". Не ограничиваясь
призывами к благоразумию монархов, Гольбах обращался вместе с тем к
народам, которых убеждал обрести смелость для освобождения от тира-
нии. Гольбах подошел к обобщению о неизбежности революций в опре-
деленных условиях, замечая, что при этом им предшествует своего рода
<< Пред. стр. 48 (из 55) След. >>
Список литературы по разделу