<< Пред.           стр. 23 (из 27)           След. >>

Список литературы по разделу

 На общем фоне господства материализма в мировоззрении естествоиспытателей нашего века все яснее проявляются две противоборствующие тенденции. С одной стороны, в буржуазном обществе за последние полвека произошло углубление кризиса философских основ естествознания. Идеалистические шатания и увлечения охватили сейчас более широкие круги ученых, чем в начале XX в Некоторые видные физики Запада, такие, как А. Комптон, П. Иордан, Д. Джине, А. Эддингтон, встали на путь проповеди идеалистических воззрений вплоть до попыток соединения науки с религией. Значительные колебания сначала к позитивизму, а в последние годы к платонизму характеризуют путь виднейшего физика-теоретика Гейзенберга. В биологии за последние десятилетия усилились в буржуазных странах такие идеалистические школы, как неовитализм (А. Венцль), неофи-нализм (Р. Рюйе)., холизм (Я. Смэтс, Ф. Дессауэр) и др. Усиление идеалистических шатаний в науке имеет свои гносеологические корни, различные в каждой области знания, но решающая роль в углублении кризиса философских основ естествознания в капиталистических странах принадлежит социальному фактору. Общее движение буржуазной философской мысли ко все более реакционным разновидностям идеализма не могло не оказать влияния на часть естествоиспытателей
 С другой стороны, все большее значение приобретает другая тенденция, связанная с развитием мировой системы социализма, с борьбой рабочего класса и других прогрессивных сил против империализма и его идеологии. В науке последних десятилетий ускоряющимися темпами идет процесс проникновения диалектического материализма в сознание естествоиспытателей. Этот процесс происходит прежде всего в социалистических странах, но, по мере того как крепнут силы мирового социализма, он захватывает также передовую часть ученых в капиталистических странах.
 Успехи социалистического строительства и бурное развитие науки в СССР обусловили переход на позиции диалектического материализма ученых .старого поколения — К. А. Тимирязева, И. В. Мичурина, Н. С. Курнакова и многих других. Крупнейшие деятели советской науки, такие, как С. И Вавилов, Н. И. Вавилов, А. Ф Иоффе, И В. Курчатов, О. Ю. Шмидт, В. А. Ам-барцумян, П. К. Анохин, А. И Берг, М. В Келдыш, М. А. Марков, А. Н Несмеянов, А. И. Опарин, В. А. Фок и многие другие, не только восприняли идеи диалектического материализма, но и внесли существенный вклад в разработку философских проблем естествознания с позиций материалистической диалектики.
 674
 
 
 
 В науке других стран социалистического лагеря в настоящее время происходит быстрое распространение диалектического материализма среди широких кругов естествоиспытателей старой школы и воспитание нового поколения ученых в духе марксистского мировоззрения. В капиталистических странах многие передовые, близкие к демократическим слоям общества естествоиспытатели, опираясь на материалистические традиции в науке и философии и в тесном союзе с учеными социалистических стран перешли от метафизического материализма к материализму диалектическому. Таков был путь Д. Бернала (Англия), П. Ланжевена, Ф. Жолио-Кюри (Франция) и многих других ученых Запада.
 Борьба материализма и идеализма по философским проблемам естествознания дополняется борьбой диалектики против современной метафизики. Проникновение научной мысли в объективную диалектику природы, открытие все новых ее «этажей» со своими «диковинными», не вкладывающимися в привычные рамки законами, происходит не гладко, не без ошибок и трудностей, требует преодоления рутинерства и консерватизма. Борьба против новых диалектических идей в науке, как правило, ведется с позиций механицизма. Механицизм может базироваться и на идеализме, и на материализме. Так, ряд ученых-физиков, поддерживаемых философами-идеалистами, долгое время не признавали теории относительности, поскольку она требовала отказа от привычных представлений ньютоновской механики. Но эту же теорию относительности не признавали как якобы идеалистическую в 20-е и 30-е годы и некоторые советские ученые, находившиеся на позициях механистического материализма. Более того, обвинения в идеализме в адрес теории относительности, а впоследствии теории генов в биологии, кибернетики и т. д. раздавались кое-где «от имени» диалектического материализма. Некоторые из этих спекуляций оказались весьма недолговечны, другие же оставили существенный след. Наибольший вред был нанесен биологии, где занявшая монопольное положение школа Т. Д. Лысенко моноПолнзировала научную печать, объявила свои взгляды «диалектическим материализмом в биологии», а представителей других научных школ обвиняла в «идеализме». Тем самым был также нанесен ущерб распространению философии марксизма среди ученых-естествоиспытателей в нашей стране и за рубежом.
 Ленинские идеи союза философов-марксистов и естествоиспытателей и их воплощение. После Октябрьской революции ленинская Полнтика Коммунистической партии, направленная на создание и укрепление союза марксистской философии с естествознанием, стала могучим фактором, способствовавшим переходу ученых с позиций материализма стихийного и метафизического на позиции материализма сознательного и диалектического.
 675
 
 
 
 Эта линия была намечена Лениным. В статье «О значении воинствующего материализма» Ленин поставил задачу создать и укрепить творческий союз философов-марксистов и естествоиспытателей. В этом выдающемся труде Ленин завещал философам-марксистам быть воинствующими материалистами-диалектиками. «...Следить за вопросами, которые выдвигает новейшая революция в области естествознания, и привлекать к этой работе в философском журнале естествоиспытателей, — писал Ленин, — это задача, без решения которой воинствующий материализм не может быть ни в коем случае ни воинствующим, ни материализмом»'. Обращаясь к ученым-естествоиспытателям, Ленин со всей силой подчеркнул мысль, что для борьбы с буржуазным миросозерцанием необходимо «солидное философское обоснование» и, чтобы «выдержать эту борьбу и провести ее до конца с полным успехом, естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который представлен Марксом, то есть должен быть диалектическим материалистом» 2.
 Эта работа была развернута в 20-х — начале 30-х годов и привела к блестящим результатам. Диалектический материализм занял господствующие позиции в советской науке, многие видные советские ученые приняли непосредственное участие в философском обобщении научных достижений.
 С другой стороны, начали складываться кадры марксистов, специально занимающихся философскими проблемами естествознания. Вышли труды Б. М. Кедрова, М. Э. Омельяновского и других философов-марксистов 3, получившие признание широкой научной общественности. В последние два десятилетия все более существенную роль стали играть труды зарубежных философов-марксистов по философским проблемам естествознания, таких, как В. Холличер (Австрия), Д. Бернал (Англия), Т. Павлов, А. Полнкаров (Болгария), Г. Клаус (ГДР), Э. Кольман (Чехословакия) и др. 4
 ' В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 29.
 2 Там же, стр. 30.
 3 См. Б. М. Кедров. О количественных и качественных изменениях в природе. М., 1946; его же. Энгельс и естествознание. М, 1947; его же. Философский анализ первых трудов Д. И. Менделеева о периодическом законе (1869 — 1871). М., 1959, и др.; М. Э. Омельяновский. В. И. Ленин и физика XX века. М., 1947; его же. Против идеализма и идеалистических шатаний в квантовой механике. М., 1951, и др.; И. В. Кузнецов. Принцип соответствия в современной физике и его философское значение. М., 1948; Е. В. Шорохова. Проблема сознания в философии и естествознании М., 1961; X. М. Фаталиев. Диалектический материализм и вопросы естествознания. М., 1958; С. Т. Ме-люхин. Проблема конечного и бесконечного. М., 1958; его же. Материя в ее единстве, бесконечности и развитии. М., 1966; В. И. Свидерский. Пространство и время М, 1958, и др.
 4 См. В. Холличер. Природа в научной картине мира, пер. с нем. М., 1960; Д Бернал. Физическая основа жизни. Лондон, 1951 (англ. яз.); Т. Пав-лов. 'Информация, отражение, творчество. София, 1965; А. Полнкаров. Относительность и кванты. М., 1966; Г, Клаус. Кибернетика в свете философии.
 676
 
 
 
 Совместная работа философов и естествоиспытателей над проблемами, поставленными развитием современной науки, получила значительный толчок после XX съезда КПСС, когда в идейной жизни нашей страны активно начался процесс очищения от догматических ошибок, связанных с культом личности, от методов администрирования в руководстве наукой. За последнее десятилетие с успехом прошли многочисленные дискуссии и научные совещания по философским проблемам естествознания. С конца 1964 г., послеоктябрьского Пленума ЦК КПСС, началось оздоровление обстановки в биологической науке, что самым непосредственным и благотворным образом сказалось на разработке философских проблем биология.
 Философское обобщение новейших достижений естествознания может быть достигнуто только на основе марксизма, в непримиримой борьбе против идеализма и механицизма, в ходе принципиальных и открытых дискуссий и споров, в результате коллективных усилий философов и естествоиспытателей. «В век бурного развития науки, — указывается в Программе Коммунистической партии Советского Союза, — еще большую актуальность приобретает разработка философских проблем современного естествознания на основе диалектического материализма, как единственного научного метода познания»'.
 Связь пространства, времени и материи. Так называемая частная (специальная) теория относительности была создана трудами Лоренца, Эйнштейна, Пуанкаре и Минковского в 1905 — 1908 гг. До появления этой теории в науке был общепризнан принцип относительности, выдвинутый Галилеем еще в XVII в., согласно которому при прямолинейном движении тел друг относительно друга с постоянной скоростью (инерциальные системы) их взаимные скорости движения алгебраически складываются.
 Изучение электромагнитных процессов во второй половине XIX в. поставило этот же вопрос в отношении распространения электромагнитных волн (например, световых или радиоволн). Естественно было ожидать, что сложение скоростей и здесь будет идти по Галилею. Однако опыты не подтвердили этого предположения. Оказалось, что скорость светового сигнала по отношению к любой системе не может повысить скорость света в вакууме с. Распространение Эйнштейном принципа относительности на электромагнитные процессы с учетом наличия предельной скорости означало коренной пересмотр представлений классической физики на пространство и время. Поскольку же эти представления базировались на философских посылках метафизического материализма, то теория относительности потребовала и их пересмотра.
 
 Берлин, 1965 (нем. яз.); Э. Кольман. Бернард Больцано. Прага, 1958 (чешек. яз.), и др.
 ' Программа Коммунистической партии Советского Союза, стр. 127.
 677
 
 
 
 Основное философское значение теории относительности было подчеркнуто уже одним из ее создателей — Г. Минковским, который писал, что «отныне пространство и время, рассматриваемые отдельно и независимо, обращаются в тени и только их соединение сохраняет самостоятельность»'. Выражение «тени», употребленное здесь Минковским, неудачно, но основная его мысль верна. Не утихавшие на протяжении нескольких десятилетий и продолжающиеся поныне дискуссии позволили понять подлинное диалектико-материалистическое содержание частной теории относительности. Оно состоит в том, что пространство и время, эти формы бытия, настолько тесно связаны, что их можно трактовать как единое пространство-время. Последнее обладает в известном смысле абсолютностью, в то время как пространство и время, взятые порознь, относительны, зависят от взаимного движения тел.
 Важно отметить, что относительность пространственного и временного интервалов есть объективное соотношение движущихся тел. Уже в классической физике многие величины (например, скорость) характеризуют соотношение тел и поэтому не могут быть поняты в применении к одному, отдельно взятому, телу. Но такие физические характеристики, как длина и длительность, в классической физике рассматривались как безотносительные ко взаимному движению тел. Теория относительности доказала, что и эти коренные свойства тел зависят от взаимного их движения и в этом смысле относительны.
 Идеалистические спекуляции ни теории Эйнштейна вытекают из произвольного, субъективистского понимания относительности. Безусловно, с каждым движущимся телом мы вправе связывать определенную систему координат в пространстве и прибор для регистрации времени. Для материалиста ясно, что упомянутые выше относительные эффекты изменения длины и длительности будут иметь место независимо от того, имеется ли в каждой системе координат человек с его приборами, с его сознанием или нет. В противоположность этому субъективный идеалист рассматривает наблюдателя и его сознание как неотъемлемую принадлежность системы координат, т. е. движущегося тела, и видит задачу теории в согласовании переживаний различных наблюдателей, т. е. их ощущений, полученных при измерении длин и длительностей.
 Общая теория относительности, созданная А. Эйнштейном в годы первой мировой войны, привела к пересмотру классической, ньютоновской теории тяготения. Общая теория в еще большей степени, чем специальная, потребовала замены метафизического воззрения на природу диалектическим. Общая теория относительности доказывает, что метрические свойства
 1 Г. Минковский. Пространство и время. — «Новые идеи в математике». Сборник 5. СПб., 1914, стр. 1.
 678
 
 
 
 определяются распределением и движением тяготеющих масс и что, с другой стороны, силы тяготения в каждой точке четырехмерного пространства-времени зависят от его метрики. Философское значение этой теории заключается в открытии глубокой внутренней связи между материей и основными ее формами существования — пространством и временем.
 Философская борьба вокруг общей теории относительности началась сразу после ее создания и сосредоточилась на вопросе о связи пространства и времени с материей. Идеалистическая трактовка этой теории в определенной мере была связана с именем Эйнштейна. У Эйнштейна имелась тенденция рассматривать указанную выше связь материи и ее атрибутов как отождеств,-ление определенной разновидности материи, а именно поля тяютения, с «искривлением» пространства-времени, т. е. отклонением его геометрических свойств от Евклидовых. Некоторые ученые (например, Г. Вейль) выдвинули идею «геометризации» мира, т. е. сведения всех физических полей к одному полю, а этого поля — к геометрическим свойствам пространства-времени как чему-то первичному по отношению к материи. Однако попытки «геометризировать» мир оказались неудачными, и эта идея в настоящее время не популярна. Равным образом утверждения, будто материя может превращаться в пространство-время и обратно, были подвергнуты обоснованной критике советскими учеными.
 Философская борьба по вопросам космологии. Создание общей теории относительности имело чрезвычайно важное значение и для космологии. Первым попробовал применить эту теорию к объяснению строения мира сам Эйнштейн. Введя произвольный «космологический член», он получил модель «статической» (т. е. неизменной во времени) Вселенной с конечным радиусом. Идеалисты с радостью уцепились за эту гипотезу великого ученого, поскольку она могла быть использована для того, чтобы «подтвердить» идею творения конечного мира богом.
 В начале 20-годов видный советский ученый А. А. Фридман предложил иное решение уравнений Эйнштейна, при котором необходимость в «космологическом члене» отпадает. Согласно Фридману, Вселенная нестационарна, т. е. изменяется во времени, и один из возможных вариантов нестационарности — расширение. Открытое вскоре Хабблом явление «красного смещения» в спектрах галактик (если объяснять его как эффект Допплера) означает реальное расширение Метагалактики, т. е. наблюдаемой нами части Вселенной.
 Возникшая в 20-е годы теория «расширяющейся Вселенной» была и остается поныне полем ожесточенной философской борьбы. Один из авторов этой теории, Леметр, еще в 1927 г. истолковал ее теологически: расширение было им объяснено как результат творческого акта, имевшего место 2 млрд. лет
 679
 
 
 
 назад. С тех пор 2 млрд. заменены на 10 — 15 млрд. лет, но суть дела от этого не меняется. Попы различных рангов, начиная с папы римского, в союзе с философами и физиками-идеалистами (Уиттекер, Эддингтон и др.) продолжают утверждать, что, наблюдая «красное смещение», астрономы ли-цезреют «продолжающееся творение мира богом».
 Несколько более замаскированно идеалистические выводы содержались в космологической теории, выдвинутой в 40 — 50-е годы представителями кембриджской школы астрономов (Ф. Хойль, Г. Бонди и др.). Для того чтобы объяснить сравнительно постоянную плотность вещества при расширении Вселенной, эти ученые предложили принять постулированное ими непрерывное творение материи из ничего. «Следует ясно понять, что творение, о котором идет речь, является образованием материи не из излучения, а из ничего»', — подчеркивал Бонди. Нетрудно понять, что подобное объяснение широко открывает двери для религии. Поскольку «творение из ничего» противоречит основным законам физики — законам сохранения, эта теория тоже провалилась.
 Ученые, стоящие на позициях диалектического материализма, подвергли убедительной критике попытки идеалистического истолкования релятивистской (т. е. базирующейся на теории относительности) космологии и эффекта «красного смещения». Вопрос о том, расширяется ли наблюдаемая нами часть Вселенной, есть вопрос, который надлежит окончательно решить физике и астрономии; скорее всего да, хотя нельзя полностью исключить возможность иного (недопплеровского) истолкования «красного смещения». Надо учитывать, что данное Фридманом решение уравнений Эйнштейна исходило из предположения о равномерном распределении масс (иначе говоря, об однородности Вселенной). Это допущение весьма упрощает реальную картину: Метагалактика состоит из групп и скоплений галактик, в которых концентрируется подавляющая часть вещества Вселенной, пространство же между группами галактик характеризуется сравнительно малой концентрацией вещества. Эти группы и скопления весьма различны по своей массе и расположены неравномерно.
 Будущее развитие науки, безусловно, даст ответ на эту «загадку природы». Признание реального расширения наблюдаемой нами части Вселенной вполне приемлемо с позиций научной философии. Все дело в том, что расширение (или сжатие) какой-либо части Вселенной надо рассматривать как местный, конечный эффект, который неправомерно распространять на всю бесконечную во времени и пространстве Вселенную.
 ' Цит. по кн.: С. Г. Мелюхин. Проблема конечного и бесконечного, стр. 193.
 680
 
 
 
 Если теория относительности и эффект «красного смещения» используются идеализмом для ложных выводов о начале мира, то теория «тепловой смерти Вселенной» в ее подновленных вариантах поныне привлекается для «доказательства» неизбежности его конца. Ее современные адепты, не отказываясь от старой аргументации, дополняют вымысел о гибели энергии вымыслом о гибели материи. Ядерная реакция, происходящая в недрах звезд, сопровождается так' называемым дефектом массы. Толкуя «дефект массы» как «исчезновение материи», переход ее в энергию, Джине, Эддингтон и их последователи утверждали, что материя звезд превращается в энергию, а последняя рассеивается. «Частицы материи одна за другой отдают свою энергию и переходят в небытие. За счет этой жертвы поддерживается жизненная сила звезд»', — писал Эддингтон. Основная ошибка сторонников теории «тепловой смерти», как известно (см. гл. XIV), состоит в том, что закон энтропии, отображающий стремление к тепловому равновесию конечных систем, они распространяют на всю бесконечную Вселенную. Этот прием методологически порочен, так как стремление к равновесию в ограниченной, конечной системе нарушается всеобщим, универсальным взаимодействием тел и систем в безграничном мире.
 Соотношение прерывности и непрерывности и проблема причинности в микромире. Классическая физика относила прерывность и непрерывность к различным процессам природы: обычные тела рассматривались ею как прерывное, а свет, т. е. электромагнитное поле, — как непрерывное. В 1900 г. М. Планк выдвинул предположение об излучении и поглощении энергии электромагнитного поля определенными порциями, квантами E=hv (где h — постоянная Планка, v — частота излучения). Вслед за этим А. Эйнштейн с успехом применил квантовые представления при объяснении фотоэффекта. Таким образом, одни световые явления стали трактоваться как волновые (непрерывные), другие же — как квантовые (прерывные).
 Частицы вещества (атомы, электроны) традиционно рассматривались только как прерывные — до тех пор пока Л. деБройль в 1924 г. не выдвинул идею о так называемых волнах материи, согласно которой электрон и другие микрочастицы представляют собой непрерывное материальное образование, волну, длина которой равна h/(mv) .Поскольку старый взгляд на электроны как на корпускулы также сохранялся, то и в отношении вещества, и в отношении поля сложилась одинаково неудовлетворительная ситуация: одновременно и параллельно друг другу существовали два противоположных по своей сути воззрения,
 ' А. Эддингтон. Звезды и атомы. М. — Л., 1928, стр. 133.
 681
 
 
 
 причем для объяснения одних эффектов использовалась одна трактовка, а других явлений — другая. Выход был найден в 1926 — 1927 гг. В. Гейзенбергом и Э. Шрёдингером, создателями квантовой механики, которые указали конкретные математические пути объединения волнового и корпускулярного предоставлений. Философская сторона данной физической теории с самого момента ее зарождения оказалась в центре внимания ученых и возбудила не утихавшие много лет дискуссии. Так, Э. Шрёдингер предложил трактовать электрон, по существу, как непрерывное образование — «волновой пакет». От этого представления, однако, вскоре пришлось отказаться, поскольку выяснилось, что «волновой пакет» не мог бы сохранять стабильность. С другой стороны, предлагались не менее односторонние представления, сохранявшие за микрочастицами чисто корпускулярный характер, например концепция «волны-пилота» де Бройля.
 Н. Бор попытался объединить корпускулярный и волновой аспекты в «принципе дополнительности». Суть этого принципа в том, что микрообъекты характеризуются взаимоисключающими понятиями-волны и частицы, поскольку мы их познаем с помощью двух классов приборов, одни из которых дают знание импульсов и энергий, а другие — пространственно-временных характеристик. Либо действие закона причинности, либо существование в пространстве и времени — такова ложная дилемма, вытекающая из этого принципа. Бор противопоставил причинности «дополнительность» и попытался придать своему «принципу дополнительности» значение, далеко выходящее за пределы квантовой механики, предложив применять его даже в других науках. «Принцип дополнительности» противостоит диалектике, так как разрывает противоположные свойства материи, в то время как диалектика настаивает на единстве противоположностей. Этот принцип был подвергнут обстоятельной критике в трудах многих физиков и философов-материалистов.
 Философские разногласия с не меньшей силой проявились в различных истолкованиях вытекающего из основных посылок квантовой механики «соотношения неопределенностей» В. Гейзенберга: ?р, ?q?h, где р — импульс частицы, q — ее координата, h — постоянная Планка; ?р есть неопределенность в измерении импульса, ?q — координаты. Так как произведение этих двух величин есть величина постоянная, то при точном определении импульса, когда ?р —>0, ?q —>?, т. е. становится бесконечно большой, и, следовательно, координата — неопределенной. И напротив, при точном измерении координаты импульс становится неопределенным.
 Гейзенберг истолковал этот результат следующим образом. Он выдвинул идею «принципиальной наблюдаемости», согласно которой физик может пользоваться только теми величинами и
 682
 
 
 
 понятиями, которые основаны на измерениях. Микрообъекты мы наблюдать непосредственно, без микроприборов не можем. Следовательно, при описании микрообъектов можно пользоваться только «макропонятиями», в число которых входят координата и импульс. Но эти понятия не полностью годны для описания микрочастиц, потому что последние взаимодействуют с прибором, и мы не можем исключить влияния прибора на частицу в этом взаимодействии. Гейзенберг сформулировал эту мысль как принцип «неполной контролируемости», который он противопоставил причинности. Отсюда уже был сделан вывод, что соотношение неопределенностей порождается в процессе измерения, т. е. нашего практического воздействия на объект.
 Оба выдвинутых Гейзенбергом принципа были подвергнуты критике в СССР и на Западе как позитивистские. Безусловно, наше знание должно основываться на опыте, в том числе на измерениях с помощью приборов, но из этого вовсе не следует, что мы не можем создавать специфические понятия, характеризующие непосредственно ненаблюдаемые объекты. Что же касается утверждений о принципиальной невозможности для нас контролировать взаимодействие прибора и частицы, то эта идея носит явно кантианский характер, поскольку ставит принципиальные границы познанию. На деле «соотношение неопределенностей» вовсе не «порождается» измерением и не выражает «пределы» нашего знания. Оно отражает объективные свойства микрообъектов, независимые от нашего измерения и познания. Координата и импульс электрона не могут'быть в одно и то же время точно измерены, потому что электрон есть не только'частица.
 Значительно правее Бора и Гейзенберга в своих философских выводах оказались те ученые капиталистических стран, мировоззрение которых не было свободно от религии, например Иордан, Джине, Эддингтон. Джине приходил к выводу, что электрон обладает «свободой воли». Откуда же эта «свобода воли» у электрона? Конечно, от бога. Эддингтон прямо утверждал, что с тех пор, как было найдено «соотношение неопределенностей», «бог получил прямой доступ в естествознание».
 Борьбу против индетерминизма в квантовой механике вели Планк, Лауэ, де Бройль, Эйнштейн и другие виднейшие физики. Особенно велики заслуги в этой борьбе ученых, вставших на позиции диалектического материализма, и философов-марксистов. Одним из первых показал несостоятельность индетерминизма в квантовой механике выдающийся французский физик-материалист П. Ланжевен. Попытки истолковать «соотношение неопределенностей» как «крушение детерминизма» и приписывание частицам «свободы воли» Ланжевен метко окрестил «интеллектуальным развратом»1. Критика индетерминизма в
 1 См. П. Ланжевен. Избранные произведения. М., 1949, стр. 359.
 683
 
 
 
 квантовой механике быладана в трудах советских ученых С. И. Вавилова, Д. И. Блохинцева, В. А. Фока, М. Э. Омельяновского и ряда других '. В этих трудах было показано, что электроны и другие микрочастицы обладают и корпускулярными, и волновыми свойствами, что они одновременно и прерывны, и непрерывны. Микрочастица не есть частица в том смысле, как ее понимает классическая механика, и поэтому понятия импульса и координаты, выработанные этой механикой для корпускулы, не могут безоговорочно применяться при отображении явлений, представляющих собой диалектическое единство прерывного и непрерывного. Следовательно, квантовая механика и выражающее ее суть «соотношение неопределенностей» свидетельствуют не о невозможности познания микрообъектов и тем более не о «свободе воли» электрона, а о большом шаге вперед в познании сущности микропроцессов и вместе с тем об ограниченной возможности применения понятий, выработанных классической физикой, при познании таких «расплывшихся», «дуалистических» объектов, как электроны и другие микрочастицы. Возникнув как неосознанное применение диалектики к познанию микромира, квантовая механика блестяще подтвердила основные идеи диалектического материализма в новой области знания и в то же время позволила существенно обогатить коренной закон диалектики — закон единства и «борьбы» противоположностей.
 Неисчерпаемость микромира и его единство. С 30-х годов нашего века в центре физических исследований оказался микромир. Быстрое накопление колоссального экспериментального материала выдвинуло к настоящему времени на первый план задачу создания общей теории, которая могла бы объяснить всю совокупность опытных данных. Эта задача еще не решена, хотя новые гипотезы (например, гипотеза Гелл-Манна о существовании «кварков» — более мелких, чем электрон, частиц с дробным электрическим зарядом) существенно приближают науку к этой цели.
 Но и в настоящее время, когда общая теория еще не создана, в развитии знаний о микромире нельзя не видеть подтверждения и конкретизации двух важнейших идей диалектического материализма — о бесконечности материи вглубь и о единстве мира. Материалистическая диалектика рассматривает единство и многообразие мира (и отдельных его областей) как неразрывно связанные друг с другом полярные противоположности. Действительно, физика обнаружила необычайное многообразие частиц и их свойств. Кроме ранее известных электронов и протонов были еще в начале 30-х годов открыты по-
 ' См. С. И. Вавилов. Ленин и физика. М, 1960, его же Собрание сочинений, т. III. М., 1956; В. А. Фок. Основные законы физики в свете диалектического материализма. М, 1949; Д. И. Блохинцев. Критика философских воззрений так называемой «копенгагенской школы» в физике. М, 1952; Г. А. Свечников. Категория причинности в физике. М, 1961, и др.
 684
 
 
 
 зитроны и нейтроны, а вскоре и целая плеяда мезонов — частиц, промежуточных (по массе) между электроном и протоном; в середине же 50-х годов — антипротон и антинейтрон. В настоящее время физике известны сверхтяжелые частицы — гипероны, мельчайшие нейтральные частицы — нейтрино и антинейтрино и большое число так называемых резонансов. В то же время наука убеждалась в многообразии свойств все увеличивающегося числа известных ей частиц. Так, электрон обладает целым рядом характеристик, как-то: массой, электрическим зарядом, магнитным моментом, спином и т. д. Для отображения свойств других микрочастиц пришлось ввести много новых понятий: «четность», «странность», «изотопический спин» и т. д.
 С другой стороны, развитие науки все более убеждает в том, что многообразие микромира неотделимо от его внутреннего единства. Последнее находит свое выражение прежде всего в законах сохранения, которые действуют в микромире. Помимо давно известных законов сохранения (массы, энергии, импульса, момента количества движения, электрического заряда) в микромире действуют законы сохранения спина, барионного заряда и др. Эти законы неразрывно связаны с симметрией пространства и времени, а также частиц и античастиц. Все многочисленные превращения микрочастиц строго подчиняются законам сохранения. Особое внимание привлекли факты порождения новых частиц в результате соединения частицы со своей античастицей, начиная с открытого в 30-е годы превращения пары электрон-позитрон в кванты электромагнитного поля (фотоны) и обратно.
 Вокруг этого открытия сразу же возникли философские споры. «Физические идеалисты» того времени расценили превращение столкнувшихся электрона и позитрона в фотоны как очередное «исчезновение», «аннигиляцию материи», а обратное превращение фотонов в пару частица-античастица — как «материализацию энергии». С. И. Вавилов и другие советские физики и философы тогда же, в 30-е годы, исходя из ленинской критики предшествующей волны «физического идеализма», доказали, что здесь в действительности имеет место взаимопревращение двух разновидностей материи, а именно вещества в свет и обратно при одновременном переходе одних форм энергии в другие'.
 Философские проблемы биологии. Развитие физики и химии последнего полстолетия преобразовало биологию. Благодаря применению все более точных физических и химических методов при исследовании клетки, ее ядра и других составных частей, вирусов и, наконец, органической молекулы биология из науки в основном описательной стала наукой экспериментальной и на этом пути
 ' См С. И. Вавилов. Собрание сочинений, т. Ш, стр 42 и др.
 685
 
 
 
 достигла больших успехов в познании сущности жизни, а также механизма, с помощью которого обеспечивается преемственность в организации живых существ, — механизма наследственности. В начале XX в. были «переоткрыты» установленные еще в 60-е годы прошлого столетия Г. Менделем простейшие законы передачи признаков по наследству, а затем создана генная теория наследственности (Н. Кольцов,, Т. Морган и др.), сумевшая благодаря гипотезе о корпускулярном строении хромосом клеточного ядра (при незнании их молекулярного строения) в основном верно объяснить наследование видовых признаков, их распределение у потомства при скрещивании родительских пар и, наконец, изменения наследственности (мутации), вызываемые воздействием ряда внешних факторов на гены и хромосомы.
 Последующий этап открытий, уже после второй мировой войны, был связан с развитием молекулярной биологии. Развитие биохимии, внедрение в эксперимент таких мощных средств исследования, как электронный микроскоп и другие, позволили доказать, что помимо белков важнейшую роль в жизненных процессах играют нуклеиновые кислоты (ДНК — дезоксирибо-нуклеиновая и РНК — рибонуклеиновая кислота). Далее была раскрыта структура многих белковых молекул (состоящих из 20 аминокислот), структура молекул ДНК и РНК и показана взаимосвязь этих основных компонентов живого в процессе воспроизведения жизни. Согласно модели Уотсона и Крика (1953), расщепление надвое хромосомы в процессе клеточного деления обусловлено расщеплением молекулы ДНК на две цепи, каждая из которых затем восстанавливает исходное строение. На молекулах ДНК, как на матрицах, «записан» код наследственности, и с помощью РНК эта молекула определяет синтез молекул белка. Эти блестящие открытия привели к обострению идейной борьбы в науке. Два старых философских вопроса обрели при этом новый смысл: в чем сущность живого? почему изменяются живые организмы?
 Первый из этих вопросов был в центре внимания биологии и сто лет назад. Механистический материализм уже тогда, опираясь на успехи химии, пытался без остатка свести биологическое к химическому. Современный механицизм, продолжая ту же линию, но опираясь на открытия молекулярной биологии, утверждает, что молекулы гемоглобина дышат, родопсина (зрительного пигмента) видят, поскольку первые меняют свою конфигурацию и объем при присоединении кислорода, а вторые изменяют свое строение при воздействии на них кванта света, и т. д. Молекулярный механизм, лежащий в основе той или иной жизненной функции, отождествляется с этой функцией, а новое качество, приобретаемое даже простейшими формами живого на надмолекулярном уровне, игнорируется,
 686
 
 
 
 Проблема искусственного создания живого представителями этого направления чрезвычайно упрощается, доходя подчас до прямого отождествления технической модели живого с организмом. Такое отождествление облегчается тем, что предложенное некоторыми учеными «функциональное определение» жизни — по выполняемым функциям — отрывается от «субстанциального определения», т. е. от указания на то, какому виду материи присуща эта особая форма движения.
 'Механицизм в наши дни в значительной мере есть, как и в прошлом, реакция на идеализм, который использует несводимость высшего к низшему, для того чтобы приписать всему живому некое таинственное духовное начало. Идеализм также не может не учитывать прогресс науки и поэтому прибегает ко все более изощренной аргументации. Например, известный неовиталист Г. Дриш, по-прежнему утверждая, что организм отличается от неживой природы наличием «жизненной силы», концентрирует свои усилия на том, чтобы доказать, что «жизненная сила» нисколько не мешает действию в организме объективных законов физики и химии. Западногерманский биофизик Ф. Дессауэр на свой лад пытается примирить науку с религией, заявляя, что дополнительные к действию физико-химических сил моменты в живом организме представляют собой результат воздействия нематериального фактора — души. В противоположность обоим этим антидиалектическим течениям философия марксизма видит в открытиях биологии на клеточном и молекулярном уровне средство выявления специфики живого, его качественного отличия от неживого, отличия, возникшего в ходе длительного исторического развития. Существенный вклад в понимание этого отличия был внесен академиком А. И. Опариным, разработавшим теорию возникновения жизни на Земле, базирующуюся на идеях диалектического материализма 1.
 Обострение философской борьбы вокруг проблемы наследственности объясняется тем, что до сих пор еще недостаточно выяснена взаимосвязь между изменениями в организмах (вызванными изменением в условиях среды) и сдвигами, происходящими внутри клетки вообще, внутри половой клетки, концентрирующей в себе наследственность, в особенности. Теория Дарвина решала проблему наследственности исходя из совокупности данных об историй органического мира и практики искусственного отбора в сельском хозяйстве. По Дарвину, изменения в условиях жизни вызывают изменения в функциях и структуре органов, естественный отбор «просеивает» организмы и в результате наследственность закрепляет те изменения, которые полезны при данных условиях. Эта линия исследований была продолжена видными дарвинистами конца XIX — начала XX в.,
 ' См. Л. И. Опарин. Возникновение жизни на Земле. М., 1957,
 687
 
 
 
 в том числе К. А. Тимирязевым, подвергшим обоснованной критике так называемый неодарвинизм А. Вейсмана, согласно которому благоприобретенные организмом признаки не могут передаваться по наследству. Дальнейшая разработка учения о связи организмов со средой и о направленном изменении наследственности на основе скрещивания и последующего воздействия внешними факторами была дана И. В. Мичуриным и его последователями, которые справедливо критиковали ряд метафизических концепций в биологии, отрицавших изменение наследственности, вызываемое изменением условий жизни. Однако при этом Т. Д. Лысенко и его школа, объявившие себя единственными продолжателями Мичурина, подвергли напад-'кам все направление «классической генетики». При исследовании механизма наследственности на клеточном уровне непосредственно обнаруживалось влияние только таких мощных факторов внешнего воздействия, как рентгеновские лучи, колхицин и другие сильно действующие химические вещества, радиоактивное излучение, но не влияние длительных факторов, действующих постепенно на протяжении ряда поколений. Однако из того факта, что мы пока что не всегда можем установить связь изменений на клеточном и молекулярном уровнях с изменениями признаков организма и тем более с изменением условий их существования, не следует, что ученые, изучающие наследственность на этом уровне, «отходят от диалектики», «впадают в идеализм» и т. п. Достижения современной биологии в изучении механизма наследственности требуют дальнейшего творческого обобщения с позиций диалектического материализма.
 Мозг и мышление. Одним из наиболее важных по своему философскому значению достижений естествознания XX в. было открытие И. П. Павловым механизма. высшей нервной деятельности животных и человека. Продолжая материалистическое направление в физиологии, заложенное И. М. Сеченовым, Павлов распространил детерминизм на объяснение деятельности коры головного мозга, которая является материальным носителем наиболее сложного психического процесса — абстрактного мышления. Учение Павлова нанесло сильный удар по идеалистическим, дуалистическим и агностическим представлениям в самой «сокровенной» для идеализма области — по его учению о нематериальной «душе» человека.
 Основополагающую роль для понимания высшей нервной деятельности сыграло открытие условного рефлекса. Задолго до Павлова были известны безусловные рефлексы. Это рефлексы врожденные, они действуют безотносительно к изменению условий; их материальный носитель — спинной мозг и низшие отделы головного мозга. Павлов показал, что в коре головного мозга непрерывно возникают и угасают иного рода рефлексы, зависящие or условий среды и позволяющие животному несравненно более тонко приспосабливаться к изменяющимся усло-
 688
 
 
 
 виям. Безусловные и условные рефлексы имеются и у высших животных, и у человека. В последний период своего научного. творчества Павлов вскрыл сущность отличия высшей нервной и психической деятельности человека oi подобной деятельности его животных предков; оно состоит в наличии у человека так называемой второй сигнальной системы.
 Первая сигнальная система, общая у человека с животными, состоит в том, что при воздействии предметов внешнего мира на органы чувств в них возникает нервное возбуждение, которое передается в центральную нервную систему и служит для нее сигналом. Во второй сигнальной системе таким раздражителем выступают слова «произносимые, слышимые и видимые» (Павлов); слово, как сигнал, заменяет соответствующее явление действительности. Слово-сигнал не существует без того понятия, которое в нем воплощено. Павловская физиология, таким образом, обосновала такие важнейшие положения диалектического материализма, как положения о качественном отличии человеческого мышления от психики животных и о единстве языка и мышления, слова и понятия. Павлов и его последователи вели активную борьбу с идеалистами и дуалистами, упрямо отстаивавшими существование «души», и агностиками, твердившими о непознаваемости психических процессов. Основным противником материализма в физиологии был и посейчас выступает дуализм, воплощенный в теориях «психофизического параллелизма», «психофизического взаимодействия» и т. д. Критикуя философские взгляды видного английского физиолога Ч. Шеррингтона, Павлов говорил, что этот ученый «приходит к чрезвычайно странному заключению. Он, оказывается, до сих пор вовсе не уверен в том, что мозг имеет какое-нибудь отношение к нашему уму» '. В противовес дуалистам Павлов утверждал, что психическая деятельность нераздельна с физиологической. Значение своего учения Павлов видел в том, что оно позволяет «сливать» явления нашего субъективного мира с объективными физиологическими процессами, «накладывать» первые на вторые.
 В настоящее время на Западе наблюдается известное оживление вульгарно материалистической трактовки мышления, характерной для такого течения в психологии, как бихевиоризм. Известное влияние эта тенденция оказала и на советскую научную литературу, что выразилось, например, в одностороннем истолковании павловской физиологии, когда мышление отождествлялось с рефлексом и объявлялось материальным процессом. Немаловажную роль в построениях механицизма и вульгарного материализма играет упрощенческая трактовка выдающихся достижений той области математики и техники, которая в конце 40-х годов была названа (Н. Винером) кибернетикой
 ' И. П. Павлов. Избранные произведения. М., 1951, стр. 493.
 689
 
 
 
 (буквально: наука об управлении). Кибернетика вызвана к жизни прогрессом автоматики и электроники. Отмеченные ею некоторые общие черты в действии электронных автоматических устройств, живых организмов и процессов управления в обществе — несомненный факт. Например, рефлекс есть ответ организма на внешнее раздражение, которое воспринимается органами чувств, передается от них в мозг, перерабатывается -там и вызывает ответ в виде двигательной реакции. Если отвлечься от специфики этого процесса в организме, то перед нами определенный тип связи сложной системы с внешним миром: из последнего поступает информация, она перерабатывается и на этой основе дается ответ системы на информацию. В более сложных случаях система действует по принципу «обратной связи»:- ответное воздействие системы на окружающие условия порождает в них изменения, эти изменения в свою очередь служат источником новой информации, которая снова перерабатывается и позволяет данной системе соразмерить дальнейшие ответы с результатами своего первоначального действия. «Саморегулирующиеся» автоматические устройства, воплощающие принцип «обратной связи», находят в последнее время все более широкое применение в промышленности и в военном деле. Нетрудно видеть, что такова же структура связи организма с внешним миром; например, наше дальнейшее воздействие на окружающие условия зависит от информации о результатах предшествующего действия, поступившей в мозг из окружающей среды. Принцип «обратной связи» оказывается, таким образом, общим для технических устройств и живых организмов, а также для процессов управления в человеческом обществе. Кибернетика позволяет моделировать процессы, проистекающие в организме и в обществе, и тем самым дает в наши руки могучее средство познания.
 Философское значение кибернетики состоит прежде всего в том, что она дает новые доказательства единства мира, поскольку обнаруживает общее в самых различных явлениях действительности. Но общее не должно заслонять особенного, единство — различий. Между тем в 50 — 60-е годы весьма широко распространилось воззрение, будто кибернетика «сняла» различие между машиной и мозгом, что машина «имеет память», «мыслит» и т. д. Некоторые ученые, отвергая прямое отождествление мозга с машиной, тем не менее либо допускают, что интеллектуальная деятельность в определенной мере доступна машине, либо утверждают, что между мышлением человека и «мышлением» машины существует только количественное различие. В целях обоснования тезиса «машина мыслит» предлагаются такие определения машины, которые включают человека в класс машин, и так называемые функциональные определения мышления, согласно которым мышление может быть понято вне связи с качественно определенным материальным носителем
 690
 
 
 
 (У. Р. Эшби, А. Тьюринг и др.). Подобного рода механистические, упрощенческие воззрения на сущность мышления подчас высказываются и некоторыми советскими учеными.
 Диалектический материализм, противостоящий материализму механистическому и вульгарному, рассматривает мышление как функцию мозга и общественный продукт, как результат длительного исторического развития животного мира и человеческого общества. Операции же, совершаемые созданными людьми машинами по составленной нами же программе, только аналогичны некоторым, наиболее простым мыслительным операциям. Гносеологические корни данной, весьма распространенной ошибки указаны философами-марксистами. Математика вскрывает общее в качественно различных объектах, но вопрос о сущности качественных различий между этими объектами (машина, организм, процесс мышления) относится уже не к компетенции математики, он разрешается философией на основе обобщения совокупного опыта всех наук.
 Итак, из краткого рассмотрения основных направлений идейной борьбы по философским проблемам естествознания XX в., особенно за истекшие 50 лет, можно сделать общий вывод, что современная наука, неизменно подтверждая своими открытиями диалектический материализм, оказывается полем ожесточенных философских споров. В этой борьбе идеализм, агностицизм, механицизм терпят поражения, вынуждены постепенно сдавать свои позиции. Естествознание идет — и чем дальше, тем быстрее — к сознательному усвоению научной философии — диалектического материализма. С другой стороны, в результате обобщения всех достижений наук о природе диалектический материализм, вступив в последнюю треть XX в., принимает новый вид. Выше было показано, что по таким важнейшим вопросам, как связь материи с пространством и временем, формы движения материи и их единство, бесконечность мира, прерывность и непрерывность в микропроцессах, связь материи и сознания и другие, современный диалектический материализм, будучи прямым продолжением идей основоположников марксизма, во многом иначе решает эти вопросы, чем они решены в «Анти-Дюринге» и «Диалектике природы». И нет сомнения в том, что в ходе развития науки диалектический материализм будет принимать новый вид.
 § 5. Ленинизм и философское наследие. Историко-философская наука
 В новую историческую эпоху, начинающуюся с победой Великой Октябрьской социалистической революции, философское наследие человечества все в большей степени выступает как один из могучих источников формирования нового, научного
 691
 
 
 
 мировоззрения, а изучение философской мысли прошлого, усвоение ее лучших традиций становячся важной задачей общества. Исследования по истории философии широко развертываются советскими и зарубежными марксистами. Обостряющаяся борьба коммунистической идеологии против идеологии буржуазной привлекает внимание к тем течениям философской мысли прошлого, которые используются реакционной буржуазной философией, и особенно к тем, которые могут служить делу демократии и социализма, прогрессу науки и культуры.
 Ленин и философское наследие. В своих трудах, созданных еще на заре российского рабочего движения (конец XIX — начало XX в.), Ленин придавал большое значение истории философии, доказывая, что марксизм, являющийся наследником лучших традиций мировой философской мысли, дает ответ на те вопросы, которые поставила история философской и общественной мысли человечества.
 Ленин решительно выступил против ревизионизма II Интернационала, который, отступая от философии Маркса, опирался на идеалистические и метафизические учения прошлого, взятые на вооружение идеологами буржуазии в XX в. В своей статье «Марксизм и ревизионизм» Ленин писал: «В области философии ревизионизм шел в хвосте буржуазной профессорской «науки». Профессора шли «назад к Канту», — и ревизионизм тащился за неокантианцами, профессора повторяли тысячу раз сказанные поповские пошлости против философского материализма, — и ревизионисты, снисходительно улыбаясь, бормотали (слово в слово по последнему хандбуху), что материализм давно «опровергнут»; профессора третировали Гегеля, как «мертвую собаку», и, проповедуя сами идеализм, только в тысячу раз более мелкий и пошлый, чем гегелевский, презрительно пожимали плечами по поводу диалектики, — и ревизионисты лезли за ними в болото философского опошления науки, заменяя «хитрую» (и революционную) диалектику «простой» (и спокойной) «эволюцией»» '.
 В трудах Ленина последовательно проводится диалектико-материалистический подход к истории философии. Ленин подходил к философским учениям прошлого исторически, рассматривая их как определенные ступени, узловые пункты в развитии философского познания мира.
 Марксистская наука следует тем принципам исследования истории философии, которые определены Лениным еще в заключении к его книге «Материализм и эмпириокритицизм». На примере критики эмпириокритицизма Ленин сформулировал принципы, из которых исходит марксизм в анализе и оценке той или иной философской школы: 1) сравнивать теоретические основы
 ' В. И. Ленин. Полн собр. соч., т. 17, стр 19,
 692
 
 
 
 философии данной школы и диалектического материализма; 2) определять место данной школы среди других философских школ современности (или прошлого), чтобы видеть, откуда и куда данная школа идет; 3) выяснять связь данной школы с характером и уровнем современного ей естествознания; 4) раскрывать борьбу партий в философии — материализма и идеализма, — выражающую в конечном счете идеологию борющихся классов.
 Ленин оставил ученым-марксистам грандиозную программу изучения истории человеческого познания, и прежде всего философского знания. Рассматривая материалистическую диалектику как итог, сумму, вывод истории познания, как обобщение истории мысли, Ленин писал: «Чрезвычайно благодарной кажется задача проследить сие конкретнее, подробнее, на истории отдельных наук. В логике история мысли должна, в общем и делом, совпадать с законами мышления» '. «История мысли с точки зрения развития и применения общих понятий и категорий логики — voila се qu'il faut! (вот что нужно! — Ред.)»2, — говорит Ленин.
 Развивая в послеоктябрьский период марксистские взгляды на историю философии, Ленин в своих выступлениях, особенно в статье «О значении воинствующего материализма», поставил перед коммунистами, перед марксистской наукой ряд важных задач: во-первых, в целях построения новой, социалистической культуры овладеть всем ценным, что создано более чем двухтысячелетним развитием человеческой мысли и культуры; во-вторых, в целях формирования научного, материалистического мировоззрения, преодоления,религии и других видов отживающей свой век идеологии развивать «солидную материалистическую традицию» русской и зарубежной общественной мысли;
 в-третьих, продолжить начатое Марксом дело изучения и материалистического истолкования диалектики Гегеля, применяя диалектику к познанию современной истории, нового опыта революционного движения, новейших достижений науки; в-четвертых, систематически изучать и разрабатывать философское наследие основоположников диалектического материализма и видных представителей марксистской мысли. В 1921 г. Ленин отмечал, в частности, необходимость изучать все написанное по философии Плехановым, считая его философские труды лучшими во всей международной марксистской литературе (речь идет о марксистах II Интернационала).
 Уже в трудные годы гражданской войны, интервенции и хозяйственной разрухи изучение философского наследия стало рассматриваться как одна из важнейших идейно-политических задач. По инициативе Ленина, предложившего «издать ряд пе-
 ' В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 298.
 2 Там же, стр. 159.
 693
 
 
 
 реводов материалистов (17 и 18 веков)», был начат выпуск библиотеки материализма, атеистической библиотеки и других изданий по истории философии. Журнал «Под знаменем марксизма» систематически публиковал отрывки из произведений материалистов прошлого и марксистские статьи по истории философии, критиковал реакционную идеалистическую философию прошлого и современности. В Коммунистической академии и впоследствии в Академии наук СССР, в Институте Маркса — Энгельса, в университетах (особенно в Московском, Ленинградском, Киевском, Тбилисском, Азербайджанском, Ереванском, Среднеазиатском и др.) было организовано марксистское исследование различных направлений всемирной истории философии и систематическое ее изучение. В Советской стране и в мировом коммунистическом движении утверждались марксистско-ле-нинские взгляды на философское наследие человечества в борьбе против идеалистического мировоззрения, оппортунистического догматизма и мелкобуржуазного нигилизма.
 Советскими и зарубежными марксистами за 50 лет после Октябрьской революции создано много трудов по истории всемирной философии, в том числе по истории философии народов СССР, истории марксистско-ленинской философии', которые помогают овладевать философским наследием, изучать философскую мысль прошлого и современности.
 Главные вехи развития историко-философской науки после Октября 1917 г. В развитии историко-философской науки, как и всей марксистско-ленинской философии, в посчеоктябрьскую эпоху отчетливо выделяются два главных периода: 1) период от Октябрьской революции до построения социализма в СССР и начала второй мировой войны (1917 — примерно 1937 г.); 2) период социализма в СССР, второй мировой войны, создания и развития мировой системы социализма (примерно 1938 — 1967 гг.).
 В первый из этих периодов марксистско-ленинская история философии как наука развивалась в СССР и в зарубежном коммунистическом движении в острой борьбе против чуждых ленинизму идейных течений. Коммунистическая партия в СССР решала поставленную Лениным задачу — «побороть все сопротивление капиталистов, не только военное и политическое , но и идейное, самое глубокое и самое мощное»2. В области истории философии это сопротивление нашло свое выражение в вы-
 ' См «История философии», т. I — III. M, 1940 — 1943; «История философии», т I — VI M, 1957 — 1965, «Очерки по истории философской и общественно-политической мысли народов СССР», т. I — II. M, 1955 — 1956, «Современная философия и социолоТия в странах Западной Европы и Америки» M, 1964; «Марксистско-ленинская философия и социология в СССР и европейских социалисчических странах» M, 1965, 4. Д. Макаров. Историко-философское введение к курсу «Диалектический и исторический материализм» М , 1961, и др.
 2 В. И. Ленин. Пол», собр соч , т. 41, стр. 406
 694
 
 
 
 ступлениях И. Бердяева, А. Введенского, Н. Лосского, Е. Трубецкого и других идеалистов, которые пытались насаждагь в Советской стране реакционные идеалистические и религиозно-мистические учения, ставить философию на службу религии, клеветали на марксизм и материализм вообще. В сочинениях В. В. Адоратского, Л. И. Аксельрод-Ортодокс, А. М. Деборина, И. К. Луппола, В. И. Невского, И. И. Скворцова-Степанова, А. К. Тимирязева, Е. М. Ярославского и других советских ученых раскрывалась реакционность идеалистических и религиозно-философских учений, их несовместимость с современной наукой и их вред для нового общества '.
 Ленин, партия осуждали всякую терпимость по отношению к реакционному буржуазному мировоззрению. Чутко направляя людей науки на верный путь, помогая им овладеть теорией и методом диалектического материализма, партия и Советское государство пресекали реакционную проповедь мистики и мракобесия, враждебных социализму философских и социологических взглядов. В частности, были сорваны попытки противников марксизма насаждать в Советской стране схоластические учения средневековья, реакционную «теософию» В. Соловьева, мистические «теории» О. Шпенглера («Закат Европы»), махи-стские воззрения (которым А. Богданов попытался придать новую форму так называемой всеобщей организационной науки) и другие идеалистические взгляды. С первых лет переходного периода большими тиражами издавались с марксистскими комментариями сочинения классиков домарксистской философии, особенно Гегеля и Канта, французских материалистов XVIII в. и Фейербаха, Герцена и Чернышевского, выдающихся мыслителей Востока. При этом были подвергнуты критике вульгаризаторские и нигилистические точки зрения А Богданова, В. Шулятикова, С. Минина и других, которые отрицали познавательную роль философских учений прошлого и видели в них лишь проявление классово корыстных интересов буржуазии и других имущих классов.
 На основе трудов Ленина, сочинений Плеханова, Меринга (книга «Карл Маркс. История его жизни», 1918) начинаются изучение и разработка истории марксистской философии. По инициативе Ленина в Институте Маркса — Энгельса в Москве было собрано почти все литературное наследие основоположников марксизма, изданы Собрания сочинений Маркса и Энгельса,
 ' См В. В. Адоратский. Избранные произведения М, 1961; Л. И. Ah-сельрод-Ортодокс. Против идеализма Критика некоторых идеалистические течений философской мысли М, 1922, А М Деборин Философия и Полнтика М, 1961, И. К. Луппол. Историке философские этюды М — Л, 1939, В. И. Невский Диалектический материализм и философия мертвой реакции Сочинения Ленина, т XIII, изд 3, И И. Скворцов-Степанов Избранные атеистические произведения М, 1959, Е. М. Ярославский. Против религии и церкви, т. I-V, 1932 — 1935, и др.
 695
 
 
 
 их письма и ранее не опубликованные работы («Немецкая идеология», «Диалектика природы», а впоследствии «Экономическо-философские рукописи» и т. д.).
 С середины 20-х годов в СССР и мировом коммунистическом движении в ходе идейной борьбы против реформизма, троцкизма и других оппортунистических течений, которые отрицали интернациональное философско-теоретическое значение ленинизма, развернулась работа по научному изданию и изучению ленинского философского наследия. В работах советских и зарубежных марксистов был раскрыт всемирно-исторический характер ленинского этапа в развитии философии марксизма, Вклад В. И. Ленина в диалектический и исторический материализм, в марксистскую эстетику и атеизм, в разработку философских проблем естествознания. В ходе изучения ленинского наследия широко распространились в СССР и в мировом коммунистическом движении глубокие идеи и мысли, высказанные Лениным по проблемам истории философии: о Гегеле и Фейербахе, об Аристотеле, Гераклите и других античных философах, о русских революционных мыслителях XIX в. и т. д.
 Для успешного развития марксистско-ленинской истории философии положительное значение имела развернувшаяся в 20-х годах критика механицизма, который, по существу, отказывался от диалектической традиции, особенно от диалектики Гегеля, и принижал диалектический материализм до уровня старого, метафизического материализма Были подвергнуты критике формалистические и идеалистические ошибки в истории философии,преодолено ошибочное сближение материалистической диалектики Маркса с идеалистической диалектикой Гегеля, допускавшееся А. М. Дебориным и его сторонниками, их неверное представление о том, будто философия Маркса есть синтез гегелевской диалектики и фейербаховского материализма.
 В следующий период развития философской мысли в СССР и зарубежных странах, особенно после VII конгресса Коминтерна (1935), марксисты, разрабатывая и популяризируя марксистско-ленинское наследие, обращали серьезное внимание на изучение прогрессивных традиций философии и общественной мысли. Острой и убедительной критике марксисты подвергли идеологию фашизма и другие течения реакционной буржуазной идеологии, которые отвергали прогрессивное наследие духовной культуры народов. В работах советских и зарубежных марксистов доказывается, что рабочий класс, коммунистические партии являются законными преемниками и продолжателями традиций прогрессивной философии и общественной мысли своих народов и всего человечества. Большое значение в этом отношении имеют работы П. Тольятти, Э. Серени, А. Банфи в Италии, М. Тореза, Ги Бесса, О. Корню, Ж. Канапа, Л. Сэва во Франции, Г. Поллита, Р. Палм Датта в Англии, У. Фостера в США, Тосака Дзюн в Японии, Г. Димитрова, Т. Павлова, С. Га-
 696
 
 
 
 новского в Болгарии, И. Реваи, Л. Рудаша в Венгрии, О. Гротеволя, Г. Дункера в Германии, С. Рудняньского в Польше, 3. Неедлы, П. Реймана, Л. Санто в Чехословакии и других марксистов'.
 В СССР в 1940 — 1942 гг. создавался (но не был завершен) ценный обобщающий труд «История философии» (т. I — III).
 Однако плодотворное развитие марксистской историко-фило-софской науки тормозилось влиянием культа личцести Сталина и руководителей некоторых других коммунистических партий (Мао Цзэ-дун, Ракоши и др.). Допускались субъективистские и односторонние, порой нигилистические оценки выдающихся философских и социально-политических учений прошлого (классическая немецкая философия, революционное народничество, гандизм, сунятсенизм и т. д.).
 В 1947 г. в СССР была проведена философская дискуссия по книге Г. Ф. Александрова «История западноевропейской философии». Книга была подвергнута критике за объективистские ошибки, за то, что в ней не было должным образом показано значение революционного переворота в философии, произведенного марксизмом. Вместе с тем в ходе дискуссии, в частности в выступлении А. А. Жданова, который в основном правильно характеризовал роль борьбы партии в истории философии, не раскрывалась познавательная роль истории философской мысли и преемственность в ней, не отмечалась большая положительная роль классической немецкой философии в подготов-лении диалектического материализма, не подчеркивалось всемирно-историческое значение ленинского этапа в развитии марксистской философии.
 В годы после XX съезда КПСС (1956 — 1966) в историко-философской литературе были преодолены неточные и ошибочные, идущие от Сталина, представления о том, что вслед за уничтожением экономического базиса падает и вся надстройка, в том числе и философия, соответствовавшая этому базису. Вместо ранее распространенных односторонних представлений о том, что «идеализм и метафизика всегда регресс», а «материализм и диалектика всегда прогресс», утверждается научный подход к истории философии как истории развития философского познания объективной истины в борьбе материализма с идеализмом, диалектики с метафизикой.
 В последние годы в СССР и ряде зарубежных стран марксисты приступили к созданию обобщающих трудов по истории философской мысли. Среди таких книг — вышедшая в СССР в 1957 — 1965 гг. шеститомная «История философии», в которой разработана марксистская научная концепция исторического
 ' См об этом в книгах «Современная философия и социология в странах Западной Европы и Америки»; «Марксистско-ленинская философия и социология в СССР и европейских социалистических странах».
 697
 
 
 
 процесса развития философии от древности до наших дней, дана научная картина истории всемирной философии. Объектом историко-философского исследования впервые в марксистской литературе стала философская мысль стран Восточной и Северной Европы, Латинской Америки, ряда стран Азии и арабских стран Африки. История философии рассматривается в тесной связи с историей естествознания. "В шеститомной «Истории философии» показана история марксистской философской мысли, творческое решение философских и социологических проблем Коммунистической партией Советского Союза и другими марксистско-ленинскими партиями. Учеными ряда зарубежных социалистических стран (Болгария, Венгрия, ГДР, КНДР, Польша, Румыния, Чехословакия и др.) создаются обобщающие марксистские труды по истории философии этих стран1. Научная литература по истории философии обогатилась трудами марксистов ряда капиталистических стран — об источниках философии марксизма и научного социализма во Франции, о философской мысли эпохи Возрождения в Италии, об истории материалистических идей в Индии, Японии и других странах Востока2.
 Таким образом, на основе марксистско-ленинских принципов создана богатая научная литература, дающая картину прогрессивного развития мировой философской мысли, освещающая важнейшие страницы истории домарксистской философии на Западе и Востоке, истории философии народов СССР, истории марксистско-ленинской философии, истории буржуазной философии XIX — XX вв.
 Марксистские труды по истории философий стран Запада. В первые же годы Советской власти философы-марксисты начали научное исследование лучших материалистических и диалектических традиций домарксистской философии Запада, особенно античной философии, французского материализма XVIII в. и классической немецкой философии, послужившей непосредственным источником философии марксизма.
 ' См. А. Бынков. Развитие философской мысли в Болгарии. София; 1966 (болг. яз.), Ласло Матраи. Мысли и свобода. Будапешт, 1964 (венг. яз.); «Из истории польской философской и общественной мысли» (3 тома). Варшава, 1956 (польск. яз.); «Очерки по истории домарксистского материализма». Берлин, 1961 (нем. яз.); «История румынской общественной и философской мысли». Бухарест, 1964 (румын, яз); Е. Варошова. История словацкой философии. Братислава, 1965 (словац. яз); С. Штросс. Марксистско-ле-иинская философия в Чехословакии между двумя мировыми войнами. Прага, 1962 (чешек, яз.), и др.
 2 См. Л. Сэв. Современная французская философия и ее развитие с 1789 года до наших дней. Париж, 1962 (франц. яз.); серия статей П. Тольятти по истории итальянской философии в «Ринашита» (1948, 1954, 1958 и др); Д. Чаттопадхьяя. История индийской философии, пер. с англ. М., 1966, и др.
 698
 
 
 
 В трудах советских философов ' была исследована материалистическая «линия Демокрита» и дан анализ древнегреческой атомистики, раскрыта диалектика в древнегреческой философии, особенно в учениях Гераклита и Аристотеля, показано, что в философских учениях Древней Греции содержались в зародыше все позднейшие виды мировоззрений.
 Марксистские историки философии2 прослеживают материалистические тенденции в средневековой философии, борьбу против схоластики и засилья религии, раскрывают философское значение трудов передовых ученых и мыслителей эпохи Возрождения (Д. Бруно, Леонардо да Винчи и др.).
 История западноевропейского материализма, его роль в развитии науки и в идейной подготовке революций в странах Западной Европы и вместе с тем его метафизическая ограниченность, идеализм в понимании истории и другие недостатки получили марксистское освещение в работах советских и зарубежных марксистов 3.
 В центре внимания марксистских историков философии находится исследование диалектических традиций в истории западноевропейской философии, и особенно диалектики классической немецкой философии конца XVIII — начала XIX в.4
 В ходе исследования классической немецкой философии допускались существенные ошибки: если в 20 — 30-е годы в работах А. М. Деборина и его учеников и в известной мере в III томе «Истории философии» (1943) неоправданно сближалась идеалистическая диалектика Гегеля с материалистической диалектикой Маркса, недостаточно раскрывалось противоречие между диалектическим методом Гегеля и его идеалистической системой, не подвергались должной критике консервативные и по-
 ' См. А. О. Маковельский. Досократики. Казань, 1914 — 1915; «Древнегреческие атомисты». Баку, 1946; Б. С. Чернышев. Софисты. М., 1929; М. А. Дын-ник. Диалектика Гераклита Эфесского. М., 1929; его же. Очерк истории философии классической Греции. М., 1936; Г. Ф. Александров. Аристотель. М., 1940; В. Ф. Асмус. История античной философии. М., 1965, и др.
 2 См. О. В. Трахтенберг. Очерки по истории западноевропейской средневековой философии. М., 1957; Г. Лей. Очерк истории средневекового материализма, пер. с нем. М., 1962; Ч. Лупорини. Разум Леонардо. Рим, 1953. (итал. яз.); Д. Неделькович Леонардо да Винчи, философ и этик. Белград, 1957 (сербо-хорват. яз.), и др.
 3 См. А. М. Деборин. Очерки по истории материализма XVII и XVIII вв. М. — Л, 1929; И. К. Луппол. Дени Дидро. М., 1924; Е. П. Ситковский. Философия Ж. Б. Робинэ. М., 1936; В. Ф. Асмус. Декарт. М., 1956; X. Н. Момджян. Философия Гельвеция. М., 1955; В. В. Соколов. Философия Спинозы и современность М., 1964, и др.
 4 См. А. М. Деборин. Очерки по истории диалектики. М., 1924 — 1927;
 В. Ф. Асмус. Очерки истории диалектики в новой философии. М. — Л., 1929; его же. Диалектика Канта. М., 1929; «Гегель и диалектический материализм». М., 1932; К. И. Гулиан. Метод и система Гегеля, т. 1 — 2, пер с румын. М., 1962 — 1963; К. С. Бакрадзе. Система и метод философии Гегеля. Тбилиси, 1958; М. Ф. Овсянников. Философия Гегеля. М., 1959; М. Бур. Фихте, пер. с нем. М., 1965, и др.
 699
 
 
 
 рой реакционные социально-политические взгляды немецких идеалистов, то в 1944 — 1953 гг. была допущена другая односторонность в подходе к классической немецкой философии: ее ошибочно считали «аристократической реакцией» на французскую революцию и французский материализм и вопреки высоким оценкам Маркса, Энгельса, Ленина рассматривали главным образом в отрицательном плане. В последние годы эти и подобные ошибки преодолены и восстановлено научно-объективное отношение к классической немецкой философии и ее высшему достижению — диалектике Гегеля как непосредственному источнику философии марксизма.
 Большое значение для истории философии и общественной мысли имеют работы советских историков и философов о другом источнике марксизма — критическом утопическом социализме; здесь особенно выделяются работы В. П. Волгина «Развитие общественной мысли во Франции в XVIII в.» (1958), «Французский утопический коммунизм» (1960) и др.
 Марксистские исследования истории западной философской и общественной мысли, научные издания сочинений мыслителей античного мира, Западной Европы и Америки показывают, что именно марксизм достойно хранит, глубоко изучает и продолжает в наши дни великие традиции философии Запада.
 История восточной философии в марксистском освещении. Марксистской науке принадлежит большая заслуга — восстановление исторической правды в отношении философии и общественной мысли стран Востока. Буржуазная философия и востоковедение на Западе зачастую отрицают самостоятельность и жизненное значение философских учений Востока, твердят о «замкнутости», «неподвижности» и религиозной созерцательности всей восточной философии. Многие философы-идеалисты в странах Востока, принадлежащие к реакционным разновидностям буржуазного национализма, исключают из истории восточной философии материализм, свободомыслие и атеизм, объявляя исконным для Востока и самым «высшим видом философствования» теологические и религиозно-этические философские учения. В противоположность этим неверным взглядам на историю восточной философии марксисты на основе проведенных ими исследований доказывают, что в странах Востока, как и в странах Запада, теоретическая мысль решала жизненно важные проблемы философии и социологии, имела серьезные материалистические и диалектические традиции. Философская мысль на Востоке не стояла на месте и развивалась в процессе борьбы материализма и идеализма, обращала свои взоры к передовым течениям философской мысли стран Запада и испытывала ее влияние, так же как идеи и понятия философии стран Востока, например арабских стран, в ряде случаев оказывали влияние на развитие философии в странах Запада. В работах советских историков
 700
 
 
 
 и философов1 исследуются прогрессивные, особенно материалистические и диалектические тенденции восточной философской мысли, их роль в развитии духовной культуры, в освободительной борьбе народов Востока.
 Труды советских ученых по истории философии народов СССР. Одним из достижений советской философской науки явились разработка истории отечественной философии, исследование истории философской и социологической мысли русского народа и других народов СССР. В дореволюционной историко-философской литературе долгое время господствовали, а в буржуазной литературе на Западе и поныне преобладают неверные представления, будто русская философия, как и философская мысль украинского, грузинского, армянского, узбекского и других народов СССР, «испокон веков» была религиозно-идеалистической, будто ей были чужды материализм и научное знание. Длительное господ^ ство идеализма в России они объясняли не социально-историческими условиями, а «природой русской души», которая якобы не терпит материализма и атеизма. Кроме того, до сих пор еще распространена на Западе неправильная точка зрения, будто даже лучшие направления русской философии и общественной мысли не были самостоятельными, а являлись подражанием Западу. Ленин еще в дореволюционных своих трудах («От какого наследства мы отказываемся?», «Памяти Герцена», «О «Вехах»», в дополнении о Н. Г. Чернышевском к книге «Материализм и эмпириокритицизм» и др.) высоко оценил философские искания и самостоятельное прогрессивное значение материализма русских революционных мыслителей. Следуя этим ленинским оценкам и исходя из его глубокого положения о «солидной материалистической традиции» в русской общественной мысли, советские марксисты опровергли неверные, ненаучные представления о религиозно-созерцательном характере философской мысли народов СССР, о ее «подражательности» и т. д.
 В книгах советских историков философии 2 были показаны самостоя гельность, оригинальность и жизненное значение традиций
 1 См И. Ю. Крачковский. Над арабскими рукописями. М., 1945;
 Н. И. Конрад. Япония. Народ и государство. Пг., 1923; его же. Запад и Восток. М.„ 1966; А. А. Петров. Из истории китайской философии. М. — Л„ 1936; Я. 5. Радуль-Затуловский. Конфуцианство и его распространение в Японии М. — Л., 1947; «Из истории философской и общественно-политической мысли стран Востока». М., 1964; «Современная философская и социологическая мысль стран Востока». М., 1965; Н. П. Аникеев. О материалистических традициях в индийской философии. М., 1965; С. Н. Григорян. Средневековая философия народов Ближнею и Среднего Востока. М., 1966, и др.
 2 См. Г. С. Васецкий и М. Т. Иовчук. Очерки по истории русского материализма XVIII и XIX вв. М., 1942; «Из истории русской философии». Mi, 1951; «Очерки по истории философской и общественно-политической мысли народов СССР», т. 1 — 2. М., 1955 — 1956; А. А. Галактионов и П. Ф. Никандров. История русской философии. М., 1961; А. И. Новиков. Ленинизм и прогрессивные традиции русской общественной мысли. Л., 1965; монографии
 701
 
 
 
 материализма в русской философии, науке и литературе от Ломоносова до русских революционных демократов XIX в.
 Советские историки философии доказали, что философские воззрения русских революционных демократов XIX в., особенно Герцена, Огарева, Белинского, Чернышевского, Добролюбова, по праву могут быть названы классической русской материалистической философией XIX в., которая составляет новую, высшую ступень в развитии домарксовского материализма, содержит в себе «жизнеспособный элемент материалистической диалектики» и представляет собой «алгебру революции», переходную форму от идеалистической диалектики Гегеля к материалистической диалектике Маркса. Советские историки науки1 раскрыли глубокие материалистические и стихийно-диалектические традиции в русском естествознании, показали его роль в борьбе за победу научного мировоззрения, против религиозного обскурантизма и идеалистической философии, доказали, что философский материализм вдохновлял передовые течения русской и всей мировой науки на новые открытия и свершения.
 В работах советских историков философии советских народов2 впервые в марксистской литературе была исследована история философской и общественно-политической мысли нерусских народов СССР, тесно связанная с историей передовой русской мысли и науки, с освободительным движением против социального и национального угнетения. Не всегда советским историкам философии удавалось выделить собственно философскую и социологическую мысль из истории общественной мысли и литературы народов СССР; подчас предмет истории философии толковался расширительно, допускались в некоторых слу-
 Г С. Васецкого, М. Т. Иовчука, Л. А Когана, В С Кружкова, А Н. Маслина, М М Розенталя, В И Степанова, Д И Чеснокова, М В Яковлева и других авторов о русских философах (см «Историю философии», т. VI ч. 2, стр 518 — 521)
 ' См С И. Вавилов Михаил Васильевич Ломоносов М, 1961,5 М Кедров Философский анализ первых трудов Д. И. Менделеева о периодическом законе (1869 — 1871) и др , В. М. Каганов. Мировоззрение И М Сеченова М, 1948, Г. В. Платонов. Климент Аркадьевич Тимирязев М,1955,и др.
 2 См «Очерк истории философии на Украине» Киев, 1966 (укр яз);
 И. Н. Лущицкий. Очерки по истории общественно политической и философской мысли в Белоруссии во второй половине XIX в Минск, 1958 (белорус. яз.), Ш И Нуцубидзе История грузинской философии. Тбилиси, 1960, Г. Н Гусейнов. Из истории общественной и философской мысли в Азер байджане XIX века Баку, 1958, Г. Г. Габриэльян. Очерк истории армянской философской мысли Ереван, 1962, И. М. Муминов Из истории развития общественно-философской мысли в Узбекистане конца XIX и начала XX в Ташкент, 1957, К. Б. Бейсембиев. Из истории общественной мысли Казахстана второй половины XIX века Алма-Ата, 1957; А М Богоутдинов. Очерки по истории таджикской философии Душанбе, 1961, Л, И Валескалнс. Очерк развития прогрессивной философской и общественно-политической мысли Латвии Рига, 1967, и другие работы по истории философии народов СССР (см «Марксистско-ленинская философия и социология в СССР и европейских социалистических странах», часть первая, глава пятая).
 702
 
 
 
 чаях идеализация и модернизация взглядов отечественных мыслителей, но при всех этих недостатках впервые была нарисована яркая картина плодотворного развития философской мысли народов, населяющих нашу страну, доказана прогрессивная роль материалистической философии народов СССР в истории науки, литературы и искусства, общественной мысли.
 Разработка истории марксистско-ленинской философии. Начало истории марксистской философии как специальной отрасли историко-фило-софской науки было положено уже в работах Энгельса, в его речи на могиле Маркса, в его письмах 90-х годов XIX в. и т. д.
 История формирования и развития учения Маркса и Энгельса, в том числе и их философии, нашла освещение в трудах Г. В. Плеханова («К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» и др), Ф Меринга («Об историческом материализме», «Карл Маркс. История его жизни» и др.), П. Лафарга («Экономический детерминизм») и в работах других марксистов В. И. Ленин уже в своих дооктябрьских работах («Карл Маркс», «Фридрих Энгельс», «Три источника и три составных части марксизма», «Исторические судьбы учения Карла Маркса» и др.) осветил основные этапы истории учения Маркса и Энгельса, доказал, что марксизм есть «высшее развитие всей исторической и экономической, и философской науки Европы» 1.
 В послеоктябрьскую эпоху история марксистской философии как наука обогатилась рядом новых принципиальных положений: 1) было доказано, что с конца XIX в. начинается новый, ленинский этап истории марксизма и его философии, включающий и развитие марксистской философии после Ленина; 2) в отличие от теорий II Интернационала, пытавшихся соединить марксизм с теми или иными модными буржуазными философскими учениями, история марксистской философии предстает ныне как история непримиримой борьбы диалектического материализма против философского идеализма и метафизики, антиматериалистических и антидиалектических течений в рабочем движении, прикрывающихся словесным признанием марксизма; 3) в противоположность националистическим извращениям марксизма и его философии, обособляющим теоретическую мысль рабочего и революционного движения разных стран друг от друга, было доказано, что марксистско-ленинская философия носит интернациональный характер, ее принципы и категории являются общими для марксистов всех стран, для всего мирового коммунистического движения.
 Опубликование ряда не изданных ранее рукописей Маркса («Экономическо-философские рукописи» и др ), Энгельса («Диалектика природы»), Маркса и Энгельса («Святое семейство»),
 1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 25, стр. 49.
 703
 
 
 
 Ленина («Философские тетради» и др.) показало несостоятельность утверждений «марксологов» из среды буржуазных философов, будто подлинный марксизм — это так называемый натурализм-гуманизм, или абстрактный, внеклассовый гуманизм антропологического характера. Оно показало, что история марксистской философии со времени его возникновения в середине 40-х годов — это творческое развитие диалектического и исторического материализма.
 В ряде случаев, особенно в условиях культа личности, в работы по истории марксистской философии проникали ошибочные и односторонние оценки некоторых философских трудов марксистов (Энгельса, Плеханова, «Философских тетрадей» Ленина и др.), допускалось возвеличение популярных работ Сталина, которые без должного основания были объявлены классическими, и т. д. В отдельных работах по истории марксизма и его философии, вышедших за рубежом, проявлялось неправильное, огульно отрицательное отношение к оценке философско-теоретической мысли после смерти Ленина. Творческое же развитие марксистской философии в отдельных работах зарубежных авторов связывалось не с мировым коммунистическим движением, а с именами ренегатов коммунистического движения, отступников от марксизма. В целом же в огромном большинстве созданных после Октября 1917 г. работ по истории марксистской философии раскрывается сила и жизненность диалектического и исторического материализма, его глубоко научный, интернациональный и творческий характер.
 В работах советских и зарубежных философов-марксистов1 раскрывается генезис философии Маркса и Энгельса, ее источники, процесс формирования диалектического и исторического материализма в 1842 — 1844 гг. и его дальнейшего развития. В этих работах показывается, что возникновение марксизма явилось революционным переворотом в философии, опровергаются утверждения о том, что марксизм есть применение категорий гегелевской логики к экономической жизни, рассматривается развитие материалистической диалектики в «Капитале» Маркса, в трудах Энгельса «Анти-Дюринг», «Диалектика природы» и др.
 Марксистские историки философии исследуют процесс распространения и развития диалектического и исторического материализма в различных странах мира: в своих трудах2 они пока-
 1 См. О. Корню. Карл Маркс и Фридрих Энгельс Жизнь и деятельность, т. 1 — 2, пер. с нем. М., 1959 — 1961; Г. Менде. Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту, пер. с нем. М., 1957; М. В. Серебряков. Фридрих Энгельс в молодости. Л., 1958; Т. И. Ойзерман. Формирование философии марксизма. М., 1962; М. М. Розенталь. Вопросы диалектики в «Капитале» Маркса. М., 1955; 5. М. Кедров. Энгельс и естествознание, и др.
 2 См. И. Шлейфшлейн. Франц Меринг Берлин, 1959 (нем яз ); Б. А. Ча-гин. Из истории борьбы против философского ревизионизма в Германской
 704
 
 
 
 зывают вклад Г. В. Плеханова, а также Ф. Меринга и других левых социал-демократов Германии, П. Лафарга, Д. Благоева и других видных марксистов в дело защиты и конкретизации диалектического и исторического материализма.
 После Октября начались систематические исследования философского и социологического учения ленинизма, его места в истории философской мысли человечества, раскрывающие сущность ленинского этапа философии марксизма как новой ступени его развития в условиях двух исторических эпох — империализма и новой, начавшейся после Октябрьской революции эпохи крушения империализма, борьбы двух систем, победы социализма и коммунизма. В книге «В. И. Ленин. Биография», в «Истории философии» и других коллективных трудах, в ряде монографий' выясняется роль «Материализма и эмпириокритицизма» Ленина, его «Философских тетрадей» и других работ в развитии марксистской философии, вклад Ленина в разработку марксистской диалектики и исторического материализма, философских вопросов естествознания, освещаются уроки идейно-философской борьбы Ленина против «легального марксизма» и бернштейнианства, «богдановщины», философского ревизионизма, анархизма и других антимарксистских течений. В книгах «История философии», тома III — VI, «Марксистская философия и социология в СССР и европейских социалистических странах», «Современная философия и социология в странах Западной Европы и Америки» обобщается исторический путь марксистско-ленинской философской мысли в современную эпоху, ее развитие в коммунистических партиях различных стран.
 Освещаемый в историко-философских работах путь маркси-стско-ленинской философии показывает, что при всех недостатках и ошибках советских и зарубежных философов-марксистов философская мысль в СССР и мировом коммунистическом движении шла вперед по восходящей линии, творчески развиваясь, оказывала плодотворное влияние на общественную мысль, науку и культуру; тем самым опровергаются утверждения «критиков» марксистской философии о ее «застое», «деформации», о необходимости ее «обновления» новейшими течениями буржуазной философии2.
 
 социал-демократии. 1895 — 1914 гг. М. — Л., 1961; его же. Г. В. Плеханов и его роль в развитии марксистской философии. М. — Л., 1963; X. Н. Момджян. Лафарг и некоторые вопросы марксистской теории. Ереван, 1954; Р. Карано-лов. -Димитр Благоев. София, 1949 (болг яз ). и др.
 ' См. «Великое произведение воинствующего материализма». М., 1959;
 «О «Философских тетрадях» В. И. Ленина». М., 1959; А. Ф. Окупов Борьба В. И. Ленина против философии реформизма и ревизионизма, М., 1959;
 М М. Розенталь. Ленин и диалектика; Б. А. Чаеин Из истории борьбы В. И. Ленина за развитие марксистской философии М, 1960, и др.
 2 См. об этом в книге «Против современных буржуазных фальсификаторов марксистско-ленинской философии». М„ 1964.
 705
 
 
 
 Критический анализ истории современной буржуазной философии. Весьма важной в научном и идеологическом отношении отраслью историко-фило-софского знания в современных условиях стала история буржуазной философии во второй половине XIX в. и в XX в. Ленинские принципы критического анализа буржуазной философии (махизма, неокантианства, прагматизма, «имманентной школы» и других учений), сфомулированные в книге «Материализм и эмпириокритицизм», легли в основу трудов советских и зарубежных марксистов, исследующих новую стадию разложения философской мысли буржуазии в период крушения империализма.
 Марксистские историки философии, применяя ленинские принципы к исследованию различных философских и социологических течений, в том числе и тех, которые не могли быть непосредственно объектом ленинского анализа (неопозитивизм, экзистенциализм, неореализм, «философская антропология», «новейшие» религиозно-философские течения, буржуазная эмпирическая социология и т. п.), в своих работах доказывают, что буржуазная философия современной эпохи в сравнении с буржуазной философией домарксистской эпохи утратила былое прогрессивное значение и тесные связи с передовой наукой, находится в состоянии кризиса и упадка. Если некоторые представители немарксистских философских учений и ныне могут в поисках истины ставить новые вопросы и давать в ряде случаев ценные их решения, то в целом идеалистическая буржуазная философия в нашу эпоху не способна правильно решить важнейшие философские и социологические проблемы современности, дать философски верную картину мира, научно предвидеть будущее человечества и вооружать людей на борьбу за великие идеалы. В работах советских и зарубежных марксистов дан историко-критический анализ современных течений буржуазной философии: неопозитивизма, неореализма, экзистенциализма, а также неотомизма и других религиозно-философских учений, идеалистической философии истории и социологии. Важное значение в идеологической борьбе против современной буржуазной философии и социологии, в ее историко-критическом анализе имеют работы таких видных зарубежных философов-марксистов, как Т. Павлов, Н. Ирибаджаков в Болгарии, И. Сигети в Венгрии, Г. Клаус в ГДР, Я. Щепаньский в ПНР, А. Жожа и К. Гулиан в Румынии, В. Румл в Чехословакии, Г. Бесс, Ж. Канала и другие во Франции, Делла Вольпе в Италии, М. Корнфорт, Д. Лыоис в Англии, Г. Селзам, Г. Уэллс в США, а также книги ряда советских философов'.
 1 См. «Современный субъективный идеализм». М., 1957; «Современный объективный идеализм» М., 1963; «Современные религиозно-философские течения в капиталистических странах». М, 1962; «Современный экзистенциализм». М.. 1966; А. С. Богомолов. Англо-американская буржуазная филосо-
 706
 
 
 

<< Пред.           стр. 23 (из 27)           След. >>

Список литературы по разделу