<< Пред.           стр. 4 (из 6)           След. >>

Список литературы по разделу

  А.С. Малков {Москва, Институт прикладной математики
  им.М.В.Келдыша РАН)
  Ф.А. Витюков (г. Королев, лицей научно-инженерного
  профиля)
  Рассматривается модель конфликтующих государств, созданная с использованием математического аппарата клеточных автоматов. Предполагается, что на некоторой замкнутой территории находятся несколько государств, каждое из которых стремится расширить свою территорию за счет соседей. Ресурсная база, которой обладают государства, увеличивается с ростом их территорий. Государства тратят имеющиеся ресурсы на удовлетворение внутренних потребностей, а также на противоборство с каждым из своих соседей. Причем чем более напряженные отношения с конкретным соседом, тем большая часть ресурсов расходуется на противоборство с ним. Степень напряженности определяется каждым государством в одностороннем порядке исходя из оценки им угрозы агрессии соседа, поэтому ресурсы, выделяемые на противоборство с одной и с другой стороны, не обязательно равны. При этом в случае дисбаланса данных ресурсов повышается вероятность успешного захвата более "агрессивной" стороной части территории менее "агрессивного" государства.
  Таким образом, чтобы не потерять свою территорию и не погибнуть, государство должно выработать адекватную стратегию перераспределения своих ресурсов на парирование возникающих от соседей угроз. При этом оно должно грамотно комбинировать собственную экспансию с защитой своих территорий. Гибкая внешняя политика, особенно остро требуемая в ситуации жесткой конкуренции и ограниченного ресурса, должна позволить государству оперативно вступать в альянсы с бывшими противниками ради ликвидации общей угрозы и столь же оперативно разры-
  85
  вать их в случае, когда угроза нейтрализована и возникает возможность расширить свою территорию за счет бывших союзников.
  В модели реализован алгоритм рефлексивного формирования стратегий противоборства в духе Макиавелли или стратагем Древнего Китая. Она позволяет исследовать динамику противоборства при различных соотношениях параметров, определять условия, при которых возникает динамическое равновесие в системе конкурирующих государств. Модель планируется использовать для анализа таких исторических событий, как образование империй, формирование западноевропейской системы динамического военно-политического баланса и т.п.
  Работа поддержана РФФИ (проекты № 01-06-80142 и № 02-06-80219)
  РАЗНЫЕ ЭТИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ: ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОЙ МЕДАЛИ
  СЮ. Малков
  {Москва, Академия военных наук)
  В работе В.А.Лефевра [1] обосновывается существование двух этических систем, одна из которых основана на запрете зла (первая этическая система), вторая - на декларации добра (вторая этическая система). В первой системе одобряется стремление к компромиссу с партнером, во второй - считается правильным противопоставление себя партнеру. По мнению В.А.Лефевра, первая система реализовалась в американской культуре, вторая - в советской. Целью исследований В.А.Лефевра в [1] является разработка математического аппарата, позволяющего формализовать процессы рефлексии и морального выбора, осуществляемого в рамках этих этических систем. При этом автор не рассматривает вопрос, почему эти системы сформировались, он изучает вопрос, как они функционируют.
  Обращает на себя внимание то, что данные этические системы являются достаточно устойчивыми (самоподдерживающимися) и подчиняются логике самоорганизации. Это наводит на мысль, что они - не что иное, как психологические аттракторы (устойчивые состояния) в динамической системе взаимоотношений социальных субъектов (индивидов, фирм, общественных организаций, государств и т.п.). Взаимоотношения этого типа описываются моделью конкуренции [2], которая в простейшем случае имеет вид:
  Эй,/ Э/ = а-и, - LJJM - с;и\, i,j = 1, 2, 3,..., N. (1)
  Здесь / - время; и. - показатель, характеризующий "силу" (степень влияния, доминирования и т.п.) /-го субъекта в момент времени /. Член а.-и.
  86
  описывает воспроизводство (возобновление) "силы" /-го субъекта. Члены b..-u.-и. описывают антагонистическое взаимодействие социальных субъектов (аналог межвидовой борьбы в биологии). Член с.-и2. учитывает "эффект тесноты", то есть относительное снижение "силы" /-го субъекта вследствие внутривидовой борьбы, ресурсных ограничений, эффектов насыщения и т.п.
  Известно [2], что в зависимости от соотношения параметров а., Ь.. и с. система (1) имеет разную структуру аттракторов. Например, при N= 2 возможны две основные ситуации. При с./b.. > 1 (то есть когда межвидовая борьба в значительной степени подавлена) в системе возникает устойчивое сосуществование конкурирующих субъектов. В обратной ситуации, когда с./b.. < 1, конкурентная борьба в системе (1) приводит в конечном итоге к победе одного из субъектов и уничтожению другого, причем побеждает тот, у которого соотношение параметров с./b.. имеет меньшее значение. Коэффициент с. характеризует интенсивность внутривидовой борьбы, остроту внутренних противоречий. Коэффициент Ь.. характеризует ожесточенность межвидовой борьбы, беспощадность к внешнему врагу. Другими словами, коэффициент с. характеризует антагонистичность отношений в системе "свой - свой", а коэффициент Ь.. - в системе "свой - чужой".
  Из сказанного явствует, что в указанных ситуациях стратегии обеспечения устойчивости и "живучести" социальных субъектов прямо противоположны. В рамках первой ситуации в лучшем положении оказывается тот, кто более толерантен и более способен к выработке компромиссных решений с конкурентами (то есть имеет низкое значение Ь.). В рамках второй ситуации в лучшем положении окажется тот, кто обеспечит внутренние бесконфликтность и единство (уменьшит значение с.), но будет бескомпромиссен и агрессивен к "чужакам" (увеличит значение Ь.). Понятно, что в рамках первой ситуации формируется и закрепляется первая этическая система (поскольку она оптимальна для социальных субъектов), а в рамках второй ситуации - вторая этическая система. Состояние с с./Ь..~ 1 неустойчиво, это точка бифуркации. Здесь нет оптимальной стратегии, высока вероятность стрессовых ситуаций.
  Анализ модели [1] позволяет лучше понять логику формирования этических систем. Начнем со второй: она направлена на минимизацию отношения с./b.. в условиях ограниченности имеющихся ресурсов. Снижение конфликтности среди "своих" и повышение согласованности их действий (то есть уменьшение значения с.) достигается путем "декларации добра" - призыва к реализации общей целевой установки. При этом во взаимоотношении со "своими" возможен (и приветствуется) этический компромисс: любое средство достижения общей цели (которая и есть главное "добро") этически допустимо. Если же кто-то из "своих" отказывается стремиться к
  87
  общей цели, он наказывается - переводится в разряд "чужих" (остракизм)
  - и с ним начинается бескомпромиссная борьба (высокое Ь.. в отношении "чужих"). Почему борьба? - Потому что ресурс ограничен, на всех не хватит, "чужих" от него нужно отсечь. Либо перевоспитать (перевести в разряд "своих") и заставить делиться (то есть делать "добро") - тогда ресурса хватит. Таким образом, вторая этическая система - это своего рода ресурсосберегающая технология социального выживания коллектива "своих" в ходе конкурентной борьбы с индивидуализированными "чужими".
  В ситуации второй этической системы конкурирующие социальные субъекты не представляют собой коллективы "своих". Это - индивиды, каждый из которых преследует свою собственную цель (общего "добра" нет). Говорить об их единстве и согласованности действий бессмысленно, здесь значение с. изначально большое. В этих условиях война всех против всех (повышение значения Ь.) губительна для общества в целом. Единственной разумной альтернативой является "мирное сосуществование" индивидов (снижение значения Ь.) на основе принятых всеми правил игры. Для этого нужна толерантность и готовность к компромиссу с "чужими" в пределах общепринятых рамок поведения, устанавливаемых посредством "запрета зла". Таким образом, "запрет зла" - это не средство организации совместных действий "своих" для достижения общей цели, не стимулирование данных действий через поощрение, а отсекание нежелательных действий через наказание (поскольку все "чужие", то наказывать или уничтожать за нарушение правил игры не жалко).
  В свете сказанного становится ясно, почему первая этическая система реализовалась в американской культуре, а вторая - в советской.
  США - страна эмигрантов, активных индивидуалистов (значение с.
  - высокое), изначально не объединенных ни этнически, ни идеологически, ни каким-либо иным образом, кроме совместного проживания. Это сообщество "чужих", преследующих свои цели, но заинтересованных в сотрудничестве (ради достижения этих целей) и в наличии общих правил игры, единых для всех без исключения. Отсюда - приверженность первой этической системе.
  СССР - это государственное образование, родившееся в стране, растерзанной гражданской войной, разделенной на "своих" и "чужих", окруженной врагами, в условиях разрухи и нехватки самого необходимого, родившееся как сообщество "своих", объединенных общей целью - построением коммунизма (который и есть "добро" в конечной инстанции). Отсюда - логичная приверженность второй этической системе.
  (Конечно, времена меняются. Уже нет СССР с его "железным занавесом"; современная Россия отказалась от концепции "врагов" и "друзей", стремится к партнерским отношениям со всеми странами. С другой стороны, в США усиливается тенденция разделения мира на "своих" и "чу-
  88
  жих", делается ставка на силовые действия на международной арене. Соответственно, отличие этических систем в России и США становится менее выраженным.)
  Подводя итог, можно констатировать: выделенные В.А.Лефевром этические системы являются проявлением одного и того же механизма социальной самоорганизации, направленного на обеспечение "выживаемости" социальных субъектов в конкурентной борьбе, но для разных условий функционирования общества. Говоря образно, разные этические системы - две стороны одной медали.
  Литература
  1. Лефевр В.А. Алгебра совести. М., Когито-Центр, 2003.
  2. Ризниченко Г.Ю. Лекции по математическим моделям в биологии. Часть 1. Описание процессов в живых системах во времени. - Ижевск, НИЦ "Регулярная и хаотическая динамика", 2002.
  Работа поддержана РФФИ (проект № 01-06-80142) и РГНФ (проект № 01-03-00332).
  ЭТИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
  СЮ. Малков
  {Москва, Академия военных наук)
  На основе выводов, полученных в [1], можно обсудить особенности формирования этических систем и их закрепления в обществах различного типа. В [1] показано, что формирование этических систем является результатом социальной самоорганизации, направленной на повышение "живучести" социальных субъектов в ходе их борьбы за существование в сложившихся исторических условиях. В условиях резкого позиционирования "свой - чужой" и дефицита жизнеобеспечивающих ресурсов в обществе закрепляется вторая этическая система [2], основанная на декларации добра среди "своих" и на жестком противостоянии "чужим". Если же общество состоит из независимых индивидов, преследующих различающиеся цели в условиях относительной достаточности ресурсов, то в нем закрепляется первая этическая система, основанная на запрете зла, установлении обязательных для всех правил общежития и способности индивидов к компромиссам с партнерами в рамках установленных правил.
  Наиболее распространенными типами обществ в исторический период развития человечества являются аграрное и индустриальное общества. Рассмотрим логику формирования адекватных им этических систем.
  1. Экономической основой аграрных обществ является сельское хозяйство; главным, жизнеобеспечивающим ресурсом является плодород-
  89
  ная земля. Этот ресурс по своей природе ограничен, вследствие чего за обладание им идет постоянная борьба. Население сообща охраняет свои земли от соседей, подозревая последних в агрессивных намерениях. Фактором усиления противопоставления "свой - чужой" является преобладание натурального хозяйства в аграрных обществах: сельское население живет замкнутым миром, "чужаки" вызывают настороженность и неприятие. В среде "своих" приветствуется взаимопомощь; социальная синхронизация общества достигается воспитанием коллективизма, путем "декларации добра".
  В этих условиях закономерным образом формируется вторая этическая система. Ее укреплению способствуют внеэкономические методы социального управления, авторитаризм власти земледельческой и государственной элиты, жесткость социальных перегородок. Предпосылкой формирования первой этической системы в недрах аграрного общества является ослабление жесткости позиционирования "свой - чужой", развитие индивидуализма, усиление экономической и политической самостоятельности различных социальных субъектов. Однако развитие этих процессов постоянно прерывается в ходе политико-демографических циклов [3], присущих аграрным обществам.
  Логика циклических изменений коротко может быть изложена следующим образом. Цикл начинается, как правило, с внешнего завоевания, в результате которого устанавливается жесткое авторитарное правление победителей, противопоставляющих себя завоеванному населению. Усилия победителей направлены на подчинение своей власти как местного населения, так и представителей бывших элит. Главой государства становится предводитель победителей, который формирует новую элиту из своих сподвижников и единомышленников. Лояльность новой элиты поддерживается раздачей завоеванных земель. В среде элиты сильны клановые традиции, обеспечивающие устойчивость отдельных семей и родов. Наследование имущества и земель проводится по пропорциональному принципу - всем сыновьям (или всем детям, включая дочерей): так обеспечивается принцип справедливости на уровне отдельной семьи. Однако уже через несколько поколений земельные наделы дробятся, центральная власть слабеет, поскольку уже не имеет свободного ресурса земель для раздачи приближенным. Усиливаются центробежные тенденции у элиты, растет индивидуализм. Государство постепенно распадается на слабосвязанные области, соперничающие друг с другом. Одновременно происходит неуклонное уменьшение крестьянских наделов (в силу все того же пропорционального принципа наследования). Из-за относительной перенаселенности начинается демографический кризис и сопутствующие ему волнения, бунты, восстания. Ослабевшая центральная власть уже не в состоянии справиться с ситуацией. Начинаются распри внутри элиты.
  90
  Дело заканчивается либо кровопролитной гражданской войной, в результате которой к власти приходит диктатор, либо вторжением в ослабевшее государство соседей, стремящихся воспользоваться ситуацией и расширить свои земельные владения. В любом случае вновь устанавливается жесткая центральная власть, авторитаризм, направленный на слом сопротивления старой элиты. И цикл начинается снова.
  Таким образом, аграрное общество в ходе своей циклической эволюции постоянно воспроизводит условия для реализации второй этической системы.
  2. Экономической основой индустриальных обществ является производство промышленной продукции и ее рыночное перераспределение среди членов общества на основе товарно-денежных отношений. В отличие от аграрных обществ, ресурсная база которых единообразна (земельный фонд) и с неизбежностью ограничена, ресурсная база индустриальных обществ многообразна (в нее входят полезные ископаемые, источники энергии, технологии, знания и т.д.) и, главное, изменчива (как правило, увеличивается в силу непрерывных технических инноваций). Другим важным отличием является переход от самодостаточности натурального хозяйства (способствовавшей замкнутости аграрных обществ) к производственной специализации и активному рыночному обмену продукцией между различными экономическими субъектами. Вследствие этого позиционирование "свой - чужой" перестает быть актуальным. Наоборот, полезной становится способность к установлению контактов с разными индивидами, к поддержанию бесконфликтных деловых отношений с ними. Активная экономическая деятельность подразумевает свободу действий и, в то же время, установление четко определенных правил игры. Нарушение этих правил есть "зло", дестабилизирующее общество. В соответствии с этим целью законодательной системы индустриального общества является "запрет зла".
  В этих условиях закономерным образом формируется первая этическая система. Ее укреплению способствуют отсутствие жестких социальных перегородок, социальная мобильность, размывающая противопоставление "свой - чужой", развитый индивидуализм членов общества, адаптивная (демократическая) модель управления с постоянной корректировкой статус-кво во властных структурах посредством периодических выборов.
  Очевидно, что социальные и этические системы аграрного и индустриального обществ кардинально отличаются друг от друга. Как же оказался возможным переход от одной системы к другой? Для этого нужны были особые условия. Такие условия сложились в эпоху Средневековья в Западной Европе. Она к концу династии Каролингов представляла собой лоскутное одеяло частных владений, центральная королевская власть была чрезвычайно слаба. По логике развития аграрных обществ соседи
  91
  должны были бы воспользоваться слабостью местных элит, напасть, и в результате их нашествия должен был бы начаться новый политико-демографический цикл. Но Западной Европе повезло: на нее не нашлось сильного завоевателя (это связано с ее лесистостью, пересеченностью рельефа и периферийным положением на континенте). Норманны и венгры, терроризировавшие Европу в IX-X веках, были заурядными разбойниками, которые только способствовали укреплению власти местной знати над крестьянами: чем дожидаться помощи от далекого короля, лучше спастись в замке местного графа (правда, затем будешь этому графу многим обязан, но тут уж ничего не поделаешь). Наличие слабого внешнего врага привела к уникальному результату: к XI веку Западной Европе сформировалась и закрепилась примогенитура - принцип наследования, когда после смерти владельца земельный надел не дробится, а целиком наследуется лишь одним (как правило, старшим) из сыновей. Это нелогичный для аграрного общества принцип, он противоречит коллективистской морали, понятию справедливости в рамках второй этической системы (можно сказать, что это была своеобразная этическая флуктуация). Однако этот принцип оказался "полезным" в условиях средневековой Европы: благодаря ему окрепли экономические и политические позиции местной знати, что позволило ей самостоятельно противостоять набегам разбойников.
  Примогенитура в крестьянских хозяйствах повысила их устойчивость, поставила преграду обезземеливанию, стабилизировала демографическую ситуацию. В итоге в Западной Европе на длительный срок была законсервирована раздробленность, которая сформировала новую политическую культуру - культуру договорных отношений на разных уровнях социальной иерархии (европейский феодализм, а затем и парламентаризм), культуру сдержек и противовесов, политических коалиций, препятствующих усилению какой-либо одного политического субъекта.
  Примогенитура в крестьянских хозяйствах, остановив перманентный процесс уменьшения размеров земельных наделов, стабилизировала сельскохозяйственное производство, экономически усилило крестьянство. Одновременно, значительная часть населения (младшие братья, которым не достался в наследство земельный надел) стали работать по найму, что способствовало внедрению рыночных отношений на селе. Они же (младшие братья) стали демографической подпиткой растущих городов, фактором роста класса бюргеров. Необходимость самостоятельно добиваться устойчивого состояния в жизни без надежды на наследство способствовало развитию предприимчивости, индивидуализма в сознании, формированию первой этической системы.
  Таким образом, эти и ряд других уникальных обстоятельств, сложившихся в Западной Европе к XI веку, прервали циклическую эволюцию
  92
  аграрного общества и ввели его в бифуркационное состояние, закончившееся переходом на принципиально новую траекторию развития.
  Литература
  1. Маяков СЮ. Две этические системы: две стороны одной медали (см. настоящий сборник).
  2. Лефевр В.А. Алгебра совести. М., Когито?Центр, 2003.
  3. Нефедов С.А. О демографических циклах в истории средневекового Египта [http://histl.narod.ru/Science/Egipt/EgiptSV.htm]; О демографических циклах в истории Ирака и Ирана (VII7XIII вв.) [http://histl.narod.ru/Science/Babilon/ Irak.htm] и др.
  Работа поддержана РФФИ (проект № 01-06-80142) и РГНФ (проект № 01-03-00332)
  ПРЕДМЕТ КРИТИКИ И ПРОСТРАНСТВО РЕФЛЕКСИВНОГО РАЗМЫШЛЕНИЯ
  В. Марача
  {Москва, фирма "Навигатор. Учетные системы")
  1. Критика подразумевает параллельное развертывание двух "ленточек" размышления.
  1.1. В первой "ленточке" осуществляется разбор(ка), реконструкция и оценка содержания текста, который является предметом критики. В этом смысле "осуществлять критику" означает не "ругать" (с чем у многих ассоциируется глагол "критиковать"), а "оценивать" - и притом делать это взвешенно, тщательно реконструируя предмет критики и приводя разумные основания своих суждений. На такой идее "взвешенной общественной оценки", которую И. Кант связывал со способностью суждения, построен институт художественной критики. Философская и научная критика, сверх того, предполагают восстановление пространства оценки, позволяющего отделять правомерные суждения о предмете критики от неправомерных (хорошей аналогией могут служить нормы о допустимости доказательств, принимаемые в уголовном процессе).
  1.2. Вторая "ленточка" есть рефлексивное размышление по поводу первой, восстанавливающая пространство рациональной реконструкции и оценки предмета критики.
  Иногда для восстановления такого пространства бывает достаточно сформулировать рациональный критерий оценки, привести общее понятие или теорию, под которую предмет критики "подводится" как частный случай. Но когда предмет критики сам является сложным теоретическим построением, для предъявления оснований его оценки требуется разворачивание особого рассуждения - параллельного исходному. Подоб-
  93
  ное рассуждение может включать формулирование антитезиса - тогда критика переходит в спор, полемику. Это происходит далеко не всегда, но в любом случае необходимым условием критики является "двухленточ-ная" организация дискурса.
  2. Пространство реконструкции и оценки предмета критики - это объемлющая его система "рефлексивного мышления", включающая основания выделяемого содержания, контексты, в которые оно помещается, используемые мыслительные средства (понятия, схемы, идеальные объекты и т.п.) и способ их употребления в исходном тексте.
  3. В истории философии появление "рефлексивного мышления" в указанном выше смысле "надстройки над" и "рефлексивного охвата" некоторого "первичного" размышления связывается с именем И. Канта. В данном контексте его "Критику чистого разума" (1781) и "Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука" (1783) можно рассматривать как первую попытку построения рефлексивного размышления, по отношению к которому предшествующая "докритическая" философия становится "первой ленточкой" - и, стало быть, предметом критики.
  4. Осуществляемый рефлексивным мышлением анализ способов употребления мыслительных средств в исходном тексте позволяет выйти на проблемные области: обнаружить противоречия между разными средствами, указать на методологические ограничения, недостаточность используемых средств, наметить путь "достройки" имеющейся системы средств до целостного подхода.
  5. Реализация намеченного пути в дальнейшем подразумевает отрыв рефлексивного размышления от предмета критики и переход от критики в описанном выше смысле (как мышления двумя параллельными "ленточками") к самостоятельному движению мысли, полагающему собственное "позитивное" содержание (именно так действовал К. Маркс по отношению к "классической буржуазной политэкономии").
  6. В методологическом плане рассмотренное понятие критики опирается на представление о том, что "всякая мыслительная деятельность всегда предполагает, как минимум, две интенциональности. Одна связана с полаганием объектов и предметов мысли, вторая - с полаганием пространств, в которых эти предметы и объекты существуют (могут существовать).
  7. Вторая интенциональность (которая еще в средневековой философии получила название "intencia seconda") связана с введением новых правил предметизации и может опосредоваться специальными понятийными, онтологическими или логическими конструкциями.
  8. Наличие двух указанных интенциональностей в любом акте мысли, на наш взгляд, создает сам феномен мышления и делает его объемлю-
  94
  щим процессом по отношению к другим интеллектуальным процессам". При этом частные интеллектуальные процессы (важнейшими из которых являются понимание и рефлексия) "сосуществуют и развертываются внутри пространства мыслительной работы. Мышление... задает принципы и способы сборки, соорганизации этих процессов, их место, назначение и роль в названном пространстве" (см.: Щедровицкий П.Г. С чем войдем в XXI-й век? // Народное образование. 1992).
  9. Сказанное позволяет соотнести две "ленточки" размышления, образующих конструкцию рассмотренного понятия критики, с двумя ин-тенциональностями, и уточнить привязку каждой из них к интеллектуальным процессам.
  9.1. Вторую интенциональность можно связать "с рефлексией и рефлексивным мышлением; именно рефлексия отвечает за выявление фона, контекста, конституирование пространства существования. Функция рефлексии есть функция проведения контуров и границ; всякая рефлексия есть прежде всего ограничение и оконтуривание.
  9.2. Первая интенциональность, напротив, будет связана с привнесением смысла как материала мышления и рефлексии, выявлением "пятен" объектности и предметности (на этом фоне), конструированием объектов, и сопряжена с процессами понимания" (см.: там же).
  ЗАДАННАЯ РЕФЛЕКСИЯ И МОДИФИКАЦИЯ ДЕВИАНТНОГО СУБКУЛЬТУРНОГО ПОВЕДЕНИЯ
  Н.Е. Маркова
  (Москва, ИСЭПНРАН)
  Практическое изучение контркультурных явлений, вызванное широким распространением молодежных субкультурных течений в последнее десятилетие, ставит под сомнение основные подходы западной официальной науки:
  а) "теорию субкультуры" британских социологов, рассматривающих молодежные движения как "момент идеологического сопротивления буржуазным ценностям современного западного общества"
  б) функционалистский подход американских социологов, определяющих молодежные субкультуры как переходный период от детства к взрослости в современном индустриальном обществе.
  Исследования показывают, что основную роль в формировании субкультурной идеологии как у отдельного субъекта, так и в субкультурных течениях и группах играет заданная рефлексия. Адрес формирования и направление заданное(tm) выражены известной формулой Лазарсфельда. Становление субкультуры сопровождается информационной поддержкой
  95
  в виде кинофильмов, журнальных и газетных статей, художественной и публицистической литературы, сайтов и форумов в интернете.
  Направление рефлексии субъекта, затронутого субкультурной коммуникацией, определяют стимулы, присутствующие в подобной информации и мощно воздейст-вующие на сферу чувств. Затрагивая важную для субъекта потребность, стимул опре-деляет заданность рефлексии. Система благоприятных стимулов позволяет формировать желательный тип поведения. Положительные подкрепления формируют мотивацию субъекта.
  Прагматичной приманкой субкультурной мифологии, транслируемой в информационное пространство, является удовлетворение потребности. Часто информация такого рода обусловлена половым стимулом и содержит обещание субъективной трансформации, расширение, увеличение личности, т.е. стимулирует потребности самоактуализации и реализации потенциала. Так происходит информационное заражение.
  Субкультурная модель (поп-звезда, киноактер, спортсмен), транслирующая сексуальный стимул, обусловливает субкультурные внешние коды, положительно подкрепляя стимулирование. Изменение внешних кодов на субкультурные вознаграждает субъекта присоединением к группе и отвечает потребности принадлежности и приятия. Группа, объединенная рефлексией, заданной мифологией субкультуры, модифицирует девиации, чему способствует действие законов группы и психотехника ритуалов девиантной направленности, обозначенных в мифологии субкультуры:
  1. Объединение единым ритмом (кричалки, речевки, хоровое чтение заклинаний);
  2. Общее заражение эмоцией, обозначенной субкультурным текстом;
  3. Последующее нивелирование индивидуальных личностных качеств индивидуумов-участников группы в сторону групповой идентификации, сопровождающейся эффектом регрессивной идентификации, выражаемой повышенным ощущением жизни, восторгом, эйфорией одновременно с резким понижением умственного уровня. Положительное подкрепление характерных реакций определяет дальнейшую рефлексию, приближает поведение к нужному типу модификации.
  Регрессивная идентификация позволяет легко перейти к инициации, изменяющей нормы личности. Ритуальная инициация, выражающаяся в каких-либо совместных девиантных или преступных действиях против врагов, обозначенных в мифологии, изменяет личность и закрепляет модифицированные реакции. Субъект, совершивший девиантный поступок, оказывается вне общества. Происходит чудовищная подмена. Вместо трансформации увеличения, расширения личности - прямо противоположная субъективная трансформация - сужение, уменьшение личности.
  96
  Вместо самоутверждения и счастья - потеря себя, глубочайшее несчастье. "Это хорошо известное явление аналогично потере души у первобытного человека..." (К.Г. Юнг).
  Признание субъекта девиантом ведет за собой стигматизацию, т.е. еще большее отчуждение от общества. Нарушение социальных норм порождает депрессию. Возникает порочный круг "депрессия - негативное самоощущение - депрессия". Члены модифици-рованной девиантной группы употребляют идеологически санкционированные субкуль-турой наркотики, совершают девиантные поступки и состоят в оппозиции к обществу.
  Заданная рефлексия изменяет класс реакций (социальную норму) субъекта на прямо противоположный, характерный для данной субкультурной группы. Среди них: совместное преступление социальных норм, разрушение этических, физиологических, половых табу. Исходя из реально исполняемых девиантной субкультурой функций, можно предположить, что цели модификации субкультурного поведения - изменение социальных и культурных норм, распространение девиаций, маргинализация части общества.
  Исследования выполнены на средства гранта РГНФ №020318103 а
  ¦
  РЕФЛЕКСИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В ИНФОРМАЦИОННОЙ КОММУНИКАЦИИ
  Л.В. Матвеева
  {Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова)
  Глобализация информационного пространства и технические достижения в области СМИ превратили телевидение и Интернет в мощнейший фактор воздействия на картину миру как отдельного человека, так и политических и экономических коллективных субъектов. СМИ в настоящее время представляют собой громадный этнокультурный перекресток, на котором осуществляется попытка построения "информационной Вавилонской башни", проводятся информационные войны и реализуются сценарии информационного терроризма. Основной целью такого мощного информационного вторжения является структура индивидуального и коллективного сознания человеческого сообщества.
  Главной задачей психологии в области информационной безопасности, на наш взгляд, является научная рефлексия характера информационных взаимодействий в ментальном плане с участием СМИ. Прежде всего нам хотелось бы выделить три основных черты, характеризующих существование человечества в информационной "глобальной деревне" Мак-люэна.
  97
  1) Развитие средств массовой коммуникации породило феномен "дефицита от изобилия" (Г.Г. Дилигенский). Этот дефицит выражается не "... в недостатке фактических сведений, а в типичном именно для общественно-политического познания каузальном дефиците (т.е. недостатке информации о причинно-следственных связях)"[1].
  2) Повсеместное распространение мультимедийных средств коммуникации модифицировало все стороны жизни общества (общественно-политическую жизнь, информационные взаимодействия, межличностное общение и т.д.) в спектакль, отрежессированный как по содержательной, так и по пространственно-временной характеристике, т.е. породило еще одну размерность в картине мира человека - перфомансность, что находит свое выражение в смешении игровой и практической деятельности. Все это Хейзинга называет универсальной характеристикой современной культуры, выражающейся в категрии "пуерилизма" (ребячливость), и видит проявление этого феномена в потребности в банальных развлечениях, тяге к сенсациям, массовым зрелищам, а также в потребности поведения как бы по мерке отроческого и юношеского возраста, что выражается в обычаях, привычках и современных формах духовного общения [2].
  3) Доминирование опосредствованных способов взаимодействия между людьми привело к тому, что визуальная коммуникация, визуальные коды и визуальные образы стали основным средством передачи информации. Понятие харизмы видоизменяется в понятие имиджа, а понятие красоты видоизменяется в понятие выразительности.
  Все это приводит к размыванию нормативов человеческого сообщества в информационном обществе, человек начинает искать базисные, устойчивые категории для самоидентификации и находит их в половой и этнокультурной сфере. В силу этого основными категориями анализа межкультурного информационного пространства являются этнические стереотипы и этническая картина мира, которая характеризуется прежде всего ритуалами, характером восприятия пространства и времени, системой ценностей и отношениями личности и общества.
  В связи с вышесказанным мы можем выделить несколько типов границ психологической безопасности в информационном пространстве: биологический уровень - воздействие на человека может осуществляться с помощью изменений в технологии передачи аудиовизуальной информации через технические средства коммуникации; психофизиологический уровень - воздействие возможно через модификацию пространственно-временных характеристик сложных сигналов; собственно психологический уровень - воздействие осуществляется с помощью демонстрации определенных форм поведения индивидов, межличностного взаимодействия и характера реализации всех форм проявления
  98
  человека; социальный уровень - воздействие может быть произведено с помощью трансляции различных форм группового поведения, отношения меньшинства и большинства, отношений лидера и общества в целом.
  Литература
  1. Дшигенский Г.Г. Социально-политическая психология. - М.: Новая школа, 1996. С. 45-46.
  2. Хейзинга Й. В тени завтрашнего дня. - М.: HL. 1992.
  Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ (проект № 02-06-00241а)
  РЕФЛЕКСИВНЫЙ МЕНЕДЖМЕНТ - СРЕДСТВО ВЫЖИВАНИЯ КОМПАНИИ В НОВОЙ ЭКОНОМИКЕ
  Р.А. Медынцев
  {Москва, ЗАО "Центр Обслуживания Продаж; Энергии")
  Необходимость рефлексивного подхода в менеджменте двояка. С одной, стороны рефлексия необходима для описания поведенческих аспектов менеджмента. С другой стороны, рефлексия выступает как методология исследования в таких областях менеджмента как создание организационной структуры, планирование, контроллинг, реинжиниринг бизнес-процессов.
  В узком смысле рефлексия понимается как операция осознания, мысль второго порядка, мысль о мысли. Мы будем определять рефлексию также как выход из поглощенности объектом, подчеркивая тот факт, что рефлексия является способом переосмысления сложившихся стереотипов.
  Одной из основных проблем в управлении организацией является ограниченность руководителей и сотрудников рамками своих "системных представлений". Выход из "поглощенности объектом" является осознанием руководителем факта этой ограниченности. В условиях быстроменяющейся внешней среды многие правила ведения бизнеса устаревают ранее, чем становятся принятыми в компании стандартами.
  Популярным способом выживания компании в современных условиях стал реинжиниринг бизнес-процессов. М. Хаммер и Дж. Чампи определяют реинжиниринг как "фундаментальное переосмысление и радикальное перепроектирование бизнес-процессов компаний для достижения коренных улучшений в основных актуальных показателях их деятельности: стоимость, качество, услуги и темпы". Речь идет не о небольшом усовершенствовании бизнес-процессов компаний на 10-100%, а о кардинальном повышении их эффективности, в десятки или даже в сотни раз.
  99
  Чтобы понять сущность реинжиниринга, мы должны найти некоторые инварианты, или принципы, которые не изменяются при проведении различных проектов реинжиниринга. Главный принцип, который подвергается критике Хаммером - это принцип разделения труда, предложенный А.Смитом в "Исследования о природе и причинах богатства народов". Однако в XVIII веке идея разделения труда явилась "фундаментальным переосмыслением и радикальным перепроектированием бизнес-процессов компаний", которая привела к коренному улучшению показателей деятельности компаний. Принцип разделения труда был подлинным реинжинирингом для своего времени, и отказ от него не может быть "инвариантом" при анализе реинжиниринга.
  Второй основной принцип реинжиниринга: "клиент всегда прав", означает, что уже не существует "массового потребителя", и производитель должен подстраиваться под нужды каждого клиента. Однако этот принцип превращается в стереотип, для преодоления которого иногда требуется новый реинжиниринг. Так, при установке компьютерных информационных систем исполнитель подстраивается под бизнес-процессы конкретного заказчика. В результате процесс инсталляции растягивается на многие месяцы. Альтернативную методику (Fast Forward) внедрения информационных систем предложила компания Oracle. Идея, которая лежит в основе методики Fast Forward - стандартизировать внедрение корпоративных информационных систем, то есть применить конвейерный, промышленный подход не только к разработке системы, но и к ее инсталляции.
  По нашему мнению, инвариантом при проведении реинжиниринга является рефлексивное мышление. На это обращают внимания и авторы реинжиниринга. "Реинжиниринг основан на концепции прерывистого мышления - отыскании устаревших правил и фундаментальных допущений, на которых строится работа, и решительном разрыве с ними".
  В последнее время было осуществлено большое количество проектов реинжиниринга предприятий. Многие из них оказались неудачными. Одной из причин неудач при проведении реинжиниринга считается отсутствие взаимодействия между специалистами двух типов - профессионалами в области реконструируемого бизнеса и разработчиками информационных систем. Возникает проблема поиска общего языка, нового системного представления, которое интегрировало бы системные представления ИТ-специалистов и бизнесс-профессионалов. Для описания бизнеса с помощью данного системного представления в моделировании бизнеса применяются объектно-ориентированные методы, CASE-техно-логии, имитационное моделирование процессов. Думается, что число неудач было бы меньше, если рассматривать реинжиниринг бизнес-процессов не как революцию, а как часть общей методологии.
  100
  Современной компании не выжить без способности к инновациям. "Инновация - это не изобретение и не открытие. Хотя и то и другое может иногда потребоваться. Ее сущность скорее концептуального характера, чем технического или научного. Характерным качеством новатора является способность объединить в систему то, что другим представляется несвязным набором разрозненных элементов. Это успешная попытка найти и включить в свой бизнес последнюю частичку, которой недостает, чтобы превратить уже существующие элементы (знания, товары, покупательский спрос, рынки) в новое и более продуктивное целое" {П. Друкер).
  Фирма IBM в свое время отказалась от идей персонального компьютера и копировальной техники. Это яркий пример того, что инновация связана скорее с рефлексией, чем с научным открытием. В инновационном процессе важно соединить системные представления ученого-изобретателя и бизнес-менеджера. Новое системное представление формируют инновационные менеджеры. Главная ценность в компании в современных условиях - это люди. Часто проблемы компании заключаются не в организационной структуре или неоптимизированных бизнес-процессах, а в неспособности понять, что различные лица по-разному воспринимают проблемы компании, имеют различные интересы, мотивации. Учет этих факторов невозможен без способности руководителей к рефлексии.
  Таким образом, рефлексивный подход позволяет объединить в единой идеологии различные концепции и теории менеджмента и сформировать у руководителя целостный взгляд на организацию.
  РУССКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР И СПЕЦИФИКА ЕГО РЕФЛЕКСИВНОСТИ
  Н.А. Моисеева
  {Москва, Российский государственный аграрный заочный университет)
  По мере того, как общество все более осознает важность самоопределения и самоидентификации, возрастает потребность в изучении русского национального характера. Сегодня Россия переживает один из самых критических периодов своей истории, и создавшаяся ситуация заставляет внимательно исследовать этот феномен и процесс его трансформации.
  Многими исследователями признаётся, что национальный характер образуется в результате взаимодействия генетических и традиционно-культурных, географических и социально-политических тенденций развития этноса, что он способен изменяться по мере развития общества, что народы и национальные характеры меняются, как с возрастом люди. На вопросы же о том, в какой мере национальный характер подвержен
  101
  изменениям и на сколько устойчиво его этническое "ядро", ещё только предстоит ответить. Обсуждение национального характера в большей степени идет в абстрактно-теоретическом ключе, без выхода на те реалии, которые охватываются понятием "русский национальный характер". Представляется, что без учёта своеобразия рефлексивной деятельности невозможно понять феномен национального характера и как социально-этнического образования, и как философско-психологического явления.
  В изучении своеобразия рефлексивной деятельности в России можно выделить ряд аспектов.
  Во-первых, познание национального характера позволяет выявить способы воздействия общества на личность, формирование образцов поведения человека и стереотипов его мышления. Необходим анализ специфических для России процессов рефлексивного управления личностью в обществе, поскольку своеобразие власти в России является отражением особенностей русского национального характера.
  Во-вторых, особый интерес представляет анализ отношений "народ-власть". Если институты власти изучаются социологами, то властные субкультуры ещё только ожидают культурологического исследования. Культурологи должны обладать систематическим представлением о специфических субкультурах политиков, контролирующих органов и исполнителей государственных программ.
  В-третьих, требует особого изучения специфичность рефлексивности не только властных элит, но и широких народных масс. Существует необходимость в знании противоречий русского национального характера, ментальное(tm), типичных реакций на различные ситуации. Необходимо раскрыть и обсудить в этом характере его сильные и слабые стороны, выявить механизм его рефлексивности. Такой анализ мог бы быть и кросс-культурным. Серьёзный научный интерес представляет теория В. Лефевра о существовании двух типов этических систем, которые он связывает с поведением американцев и русских. Примечательно, что В.Лефевр считает: современные "компьютерно-виртуальные" возможности создают условия для формирования у подрастающего поколения иного типа морального сознания. Подобно врачу исследователь культуры должен чётко поставить диагноз и предложить методы лечения. Изменение некоторых черт национального характера вполне возможно и даже необходимо.
  В-четвёртых, задачи рефлексивного исследования национального характера и попытка его трансформации являются делом интеллигенции, которая, по замечанию В.Е.Лепского, должна стать коллективным психотерапевтом, понимающим особенности национального характера и предлагающим через их осознание самоизменение как способ гармонизации отношений с мировым сообществом и нахождения в нём своего места.
  102
  В-пятых, одной из таких реальных серьёзнейших задач может стать формирование в России гражданского общества, отсутствие которого в стране - одна из причин неудачности социальных преобразований. Реальные предпосылки для построения гражданского общества в России позволяет создать только пробуждение рефлексии народа. Как уже отмечалось В.Е.Лепским, такая задача близка по духу российской культуре, но требует понимания и изучения свойственных русскому национальному характеру образцов поведения и стереотипов мышления с целью их корректного изменения. Безусловно, эта задача не может быть выполнена без конкретных исследований, проводимых на стыке социологического, культурологического и психологического знания. Очевидно, что задача пробуждения рефлексии предполагает возможность рационального поведения и со стороны среднего россиянина.
  Изучение сути данных вопросов может многое объяснить в истории российского народа и российского государства, в видении перспектив развития. Понимание такого феномена как русский национальный характер позволит проникнуть в механизм развития России, поможет использовать потенциал её рефлексивности.
  СУБЪЕКТИВНАЯ РЕФЛЕКСИЯ КОММУНИКАТОРА КАК ОСНОВА УСТАНОВЛЕНИЯ КОНТАКТА С АУДИТОРИЕЙ В ТЕЛЕВИЗИОННОЙ КОММУНИКАЦИИ
  Ю.В. Мочалова
  (Москва, МГУ им. М.В.Ломоносова)
  Имидж телевизионного канала, на формирование которого оказывает влияние как общая концепция канала, так и возможности телевизионных выразительных средств его оформления, находит свое воплощение и в персоналиях ведущих различных передач канала.
  Коммуникативный стиль ведущих телепрограммы, реализуемый ими для установления и поддержания контакта со зрителем, создания интересной для зрителя ситуации общения, является одним из важнейших выразительных средств телевидения, а иногда даже знаком его художественных достижений. Стиль общения ведущего телевизионной передачи опосредствует также процесс его личностного самовыражения.
  Факт многократного увеличения за последнее время количества социальных заказчиков телевещания по-новому поставил перед телезрителями вопрос о том, какому источнику информации можно доверять. В то время как в межличностном взаимодействии контекст общения формируется опытом знакомства партнеров по общению, совместной деятельностью людей, сложившимися между ними взаимоотношениями, в теле-
  103
  визионной коммуникации простраивание социального контекста взаимодействия со зрителем является задачей авторов передачи и руководителей канала.
  В этих условиях на ведущих прямого эфира, обозревателей аналитических программ ложится ответственность за удержание зрительского внимания необходимое количество времени, кроме этого сама личность ведущего становится фактором, опосредующим доверие зрителя к добросовестности работы большого числа сотрудников телевизионного канала. Ведь ведущий телевизионной передачи представляет зрителю не только собственную личность, но и героев передачи, видеоматериалы, подготовленные коллегами, цитирует высказывания официальных лиц.
  Стиль общения ведущего телевизионной передачи мы определяем как индивидуальный рисунок коммуникативных действий по организации ситуации общения с героями программы и телезрителями.
  В репертуаре индивидуальных средств общения личности принято выделять вербальную и невербальную составляющие.
  Первая отражает особенности жанра передачи, а также такую психологическую составляющую личности ведущего как "экстравертированность - интровертированность". На эту составляющую оказывает влияние стилистика разговорной речи, а также личное отношение ведущего к художественной литературной традиции.
  Невербальная составляющая идентифицируется при описании выразительных движений ведущего, рисунка позы, особенностей его визуального контакта с гостями студии и телезрителями. Важное место отводится квалификации характера жестикуляции, мимике лица. Также учитывается сила голоса, его высота, тембр и мелодичность интонации. Специальное внимание уделяется динамичности выразительного поведения телеведущего и его умению акцентировать важные смысловые моменты речи невербальными средствами.
  Вслед за ленинградской исследовательницей Т.Б.Беляевой, имеет смысл выделить такие качественные характеристики невербального стиля общения телеведущих как 1) коммуникабельность; 2) динамичность; 3) выразительность. Невербальное поведение выражает отношение к партнеру по общению и некоторые другие так называемые глобальные аспекты интеракции.
  Гармоничность стиля общения телеведущего, которая выражается в согласованности его вербальной и невербальной составляющих, повышает степень доверия зрителя к сообщаемой ведущим информации. В свою очередь, определенная дисгармония между вербальной и невербальной компонентами стиля общения ведущего на неосознаваемом уровне служит сигналом, настораживающим зрителя при принятии решения о степени объективности информации.
  104
  Литература
  1. Матвеева Л.В., Шкопоров Н.Б. Связь с аудиторией в телекоммуникации. Ч. 2. Прикладные исследования. М., Гостелерадио, 1991.
  2. Беляева Т.Б. Стиль общения ведущего и его влияние на восприятие учениками учебных телепередач. Дисс. на соискание уч. ст. к.п.н. Ленинград, 1982.
  Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ (проект № 02-06-00241а)
  РЕФЛЕКСИЯ В КОНТЕКСТЕ ПСИХОЛОГИИ СОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ
  А.К. Мукашева
  (г. Владимир, Владимирский государственный педагогический университет)
  В социальной психологии рефлексия - это "не просто знание или понимание субъектом самого себя, но и выяснение того, как другие знают и понимают "рефлектирующего"... Это процесс "удвоенного зеркального взаимоотражения субъектами друг друга".
  Анализ философско-психологических источников, касающихся рефлексии, позволяет сделать вывод о целесообразности изучения этого феномена в контексте психологии социального познания.
  Психология социального познания изучает, как обыкновенный человек познает себя, других людей и социальную реальность. В повседневной жизни любой человек, даже высокообразованный, нередко выступает в статусе "наивного психолога". Как таковой, он стремится понять самого себя, анализирует свои жизненно важные задачи и поступки, рефлексирует по поводу своей жизни в целом.
  С глубокой древности мыслители знали о житейском гнозисе, но предпочитали исследовать научное познание. В конце XX века проблема житейского гнозиса переросла индивидуально-личностные рамки: искаженное познание социальной реальности даже одним человеком или небольшой группой людей способно отрицательно повлиять на ход крупномасштабных общественных событий. Возникла необходимость, говоря словами А.Ф. Лосева, "выйти за пределы обыденщины для осмысления самой же обыденщины".
  В России сложилась богатая традиция изучения рефлексии, заложенная отечественными психологами. Сейчас рефлексия выступает в качестве объяснительного принципа для раскрытия содержания различных психологических явлений.
  За рубежом, несмотря на известный отказ от изучения рефлексии, скомпрометированной в свое время интроспекцией, психологи, работа-
  105
  ющие в области социального познания, проявляют интерес к рефлексии, рефлексивному сознани, саморефлексивному мышлению.
  В 1966 г. Е.Т. Хиггинс, исследуя конструкцию субъекта "Я - дайджест", показал, что главным в ней для субъекта является отнюдь не проблема: "Кто Я?" (познание как цель); а испытуемого прежде всего волнует ответ на вопрос: "Каковы мои взаимоотношения с миром?" (познание как средство). Автор делает вывод, что рефлексивный момент в этой конструкции характеризует прагматическую, интерактивную направленность субъекта на обретение удачной возможности вписаться в окружающую среду для извлечения социальных благ. В этом же году В.А. Лефевр подчеркнул, что у психолога объект исследования таков, что без учета рефлексивного момента снять "объективные параметры невозможно".
  В последующие годы новые идеи В.А Лефевра о применении модели рефлексии к системам, "наделенным разумом", а также результаты исследований рефлексии отдельными учеными и научными коллективами вывели рефлексию на новый теоретико-методологический уровень. Это уровень огромного теоретического потенциала для исследования роли рефлексивных процессов в формировании и функционировании механизмов социального познания: Я-схем, стереотипов, аттитюдов, атрибуций и т.п. Их рефлексивные моменты не только воздействуют на познание субъектом социальной реальности, но и значительно влияют на его деятельность.
  Социальное познание как "огромная исследовательская область" включает в себя социальное мышление, "мышление личности о своей социальной действительности". Но, "как ни важна аналитическая работа мышления, - писал СЛ.Рубинштейн, - она не исчерпывает задач познания". Задачи познания - "понять, осмыслить, объяснить мир явлений, в котором мы живем и действуем". Социальное мышление, направленное на познание социальной действительности, характеризуется высокой степенью рефлексивности.
  Используя "Методику диагностики уровня социального мышления личности" К.А. Абульхановой и Г.Н.Ярошенко, мы провели исследование социально-психологической рефлексии студентов ВГПУ. Оказалось, что, объясняя свои житейские проблемы, студенты прежде всего исходят из понимания самих себя. В разрешении конфликтов с окружающими людьми студенты проявляют авторитарный стиль общения, обвиняют окружающих, а не себя. Обсуждение результатов указанного исследования со студентами показало, что студенты (в терминологии Г.Марселя) стремятся к восприятию себя как "анклава", каковым они на самом деле не являются. Г. Марсель указывал, что "только рефлексия высшего уровня в состоянии вскрыть обманчивый характер подобной локализации".
  Размышления обыкновенных людей о своей обыденной жизни спонтанны. Таким размышлениям никто никого специально не обучает. Соци-
  106
  альное познание стихийно формируется социальной средой. Если человеку удается получить адекватное социальное познание, он способен к рефлексии высшего уровня, "когда сосредоточенное на себе "Я", в конечном счете ждет своего признания единственно от другого". В стабильном обществе это происходит как само собой разумеющееся. В обществе нестабильном, коррумпированном, без четких нравственных норм и т.п., люди в своей обыденной жизни, "пожертвовав самостоятельностью суждений, не способны к рефлексии высшего уровня. Такой человек может рассматривать проблему своей жизни "как проблему голой эффективности", отринув изначально присущее человеку чувство "соотнесенности" с другим.
  В связи с изложенным мы предполагаем, что рассмотрение рефлексии в контексте психологии социального познания представляется чрезвычайно плодотворным для становления и развития этой новой отрасли психологической науки.
  СОЦИАЛЬНОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ И ЭРГОНОМИКА
  М.В. Найченко
  (Москва, ГНИИИВММО РФ)
  Эргономика призвана решать задачу проектирования деятельности человека путем соответствующего задания и реализации эргономических требований к орудиям и средствам труда, интерьерам рабочих помещений, производственной среде в целом, а также путем разработки способов их использования в трудовом процессе. Социальное значение эргономики определяется выявлением структуры социальных целей и результатов внедрения своих разработок в практику.
  К социальным целям эргономики можно отнести всестороннее развитие человека, развитие и совершенствование общественных отношений, возникающих в процессе труда, безопасность труда и сохранение здоровья трудящихся. При этом необходимо подчеркнуть, что указанные социальные цели достигаются эргономикой в тесном содружестве с другими науками.
  Сегодня задача освоения данных о возможностях и особенностях человека при проектировании и создании техники не может быть решена без высокой культуры проектирования, неотъемлемой частью которой должны стать фундаментальные знания о человеке и его деятельности. Наконец, решение этой задачи требует и правильной социальной ориентации в перспективах человека в эпоху информационных технологий.
  Однако до настоящего времени в нашей стране продолжает доминировать технико-центрированное проектирование, рассматривающее в
  107
  первую очередь технические вопросы, а человека и организационные факторы, во вторую.
  В ряде развитых стран выражена тенденция к преодолению технико-центрированного проектирования путем изменения его ценностей, принципов и методов. Ускорителем таких изменений должно стать человеко-ориентированное проектирование техники, которое формируется в эргономике и уже воплощается на практике. Однако теория такого проектирования разработана еще не полностью.
  Чтобы наметить пути развития эргономики и человекоориентирован-ного проектирования, необходимо выйти за их рамки и обратиться к социологии, психологии, физиологии, в центре внимания которых всегда находится человек, его духовное развитие. Только опираясь на них, эргономика сможет действительно способствовать проектированию требуемых условий деятельности человека.
  Объединение социального и эргономического проектирования, при котором взаимосвязано рассматриваются и социальные, и эргономические вопросы, обусловливает не только изменение методологии проектирования, но и формирование новых ценностей, которые становятся принципами создания техники.
  РЕФЛЕКСИВНЫЕ ИГРЫ: МАТЕМАТИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ
  Д.А Новиков, (Москва, Институт проблем управления
  им.В.А. Трапезникова РАН)
  А.Г. Чхартишвили (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова)
  Одним из фундаментальным свойств бытия человека является то, что наряду с природной ("объективной") реальностью существует ее отражение в сознании. При этом между природной реальностью и ее образом в сознании существует неизбежный зазор, несовпадение. Целенаправленное изучение этого феномена традиционно связано с термином "рефлексия", который в различных философских системах (у Д. Локка, Г. Лейбница, Д. Юма, Г. Гегеля и др.) имел различное содержание. Систематическое исследование рефлексии с точки зрения психологии началось в 60-е годы XX века (школа В.А. Лефевра [1]). Настоящий доклад посвящен обсуждению математических подходов к описанию рефлексии и, в частности, описанию основных результатов исследования авторами нового раздела математической теории игр - рефлексивным играм [2].
  Различают рефлексию первого и второго рода. Рефлексия субъекта относительно своих собственных представлений о реальности, принципах деятельности и т. д. называется авторефлексией или рефлексией пер-
  108
  вого рода, в отличие от рефлексии второго рода, которая имеет место относительно представлений о реальности, принципах деятельности и т. д. других субъектов. Пусть рефлексирующий субъект является экономическим агентом, который стремится максимизировать свою функцию полезности, выбирая одно из этически допустимых действий. Тогда природная реальность входит в функцию полезности субъекта как некий параметр, а результаты рефлексии (представления о представлениях и пр.) аргументами функции полезности не являются. Тогда можно сказать, что авторефлексия как бы не нужна - она не изменяет оптимальное действие экономического агента. Математическая теория игр (окончательное формирование которой обычно связывают с выходом в 1944 г. первого издания монографии [3]) традиционно сосредотачивает внимание в первую очередь на экономическом взаимодействии. Соответственно, в данном докладе под рефлексией имеется в виду рефлексия второго рода.
  Под игрой будем понимать взаимодействие агентов, интересы которых не совпадают. Таким образом, основная задача теории игр заключается в описании взаимодействия нескольких субъектов, интересы которых не совпадают, а результаты деятельности (выигрыш, полезность и т.д.) каждого зависят в общем случае от действий (стратегий, выборов) всех. Описание игры заключается в задании следующих параметров: множества игроков; предпочтений игроков (зависимости выигрыша от действий); множеств допустимых действий игроков; информированности игроков. Условно говоря, множество игроков определяет, кто участвует в игре. Предпочтения отражают, что хотят игроки, множества допустимых действий - что они могут, а информированность - что они знают.
  Пусть агенты совершают выбор своего действия одновременно и независимо. Для принятия решения в описанной ситуации каждый агент должен так или иначе смоделировать действия других агентов, чтобы самому выбрать действие, максимизирующее целевую функцию (предположение о том, что агент, выбирая свое действие, пытается максимизировать целевую функцию с учетом всей имеющейся у него информации, называется гипотезой рационального поведения [4]). Размышления агента о выборе своего действия включают в себя стратегическую рефлексию - какие действия выберут остальные агенты? Или, говоря более широко, какие принципы принятия решения они используют в рамках своей информированности об игре?
  В более сложной ситуации выигрыши агентов зависят не только от их действий, но и от некоторого неопределенного параметра, значение которого не является общим знанием {common knowledge) (см., напр., [2, 5]). Тогда стратегической рефлексии логически предшествует информационная рефлексия - размышления агента о том, что каждый агент знает (пред-
  109
  полагает) о неопределенном параметре, а также о предположениях других агентов и пр. Совокупность всех этих взаимных представлений образует структуру информированности агента - бесконечное дерево, вершинам которого соответствует информация (представления) игроков о существенных параметрах. В качестве существенных выступают внешние по отношению к рассматриваемой системе параметры - состояние природы, а также представления игроков о представлениях других игроков о состоянии природы и т. д. Игра, участники которой принимают решение на основе своих структур информированности, называется рефлексивной игрой [2], и ее решением является информационное равновесие [6].
  Наличие структуры информированности подразумевает, что у каждого агента имеется некоторое представление о структурах других агентов, а также об их представлениях о представлениях других и т. д. Эти представления могут быть как адекватными, так и не адекватными, т. е. не совпадающими с истинными. В последнем случае в сознании реального агента существуют фантомные агенты (структуры информированности которых являются поддеревьями его структуры информированности), и именно с ними он (субъективно) взаимодействует в момент принятия решения. Таким образом, фантомные агенты также участвуют, наряду с реальными, в формировании информационного равновесия. При этом бесконечность дерева структуры информированности порождает бесконечность его поддеревьев, т. е. бесконечное число фантомных агентов.
  Хотя участвующих в игре реальных и фантомных агентов бесконечно много, это означает лишь потенциальную бесконечность осуществления актов рефлексивного отражения. Действительно, даже в простейшей ситуации возможно бесконечное развертывание рассуждений вида "я знаю...", "я знаю, что ты знаешь...", "я знаю, что ты знаешь, что я знаю...", "я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь..." и т. д. Однако на практике такая "дурная бесконечность" не имеет места, поскольку, начиная с некоторого момента представления "стабилизируются" и рефлексия не дает ничего нового. В таких случаях структура информированности, оставаясь бесконечной, имеет конечную глубину - начиная с некоторого уровня рефлексии "не возникает" новых фантомных агентов (строгое определение см. в [2, 6]).
  Наличие модели рефлексивной игры позволяет конструктивно и корректно сформулировать задачу рефлексивного управления, заключающуюся в формировании управляющим органом такой информационной структуры, что реализующееся в ней информационное равновесие наиболее выгодно с его точки зрения. Примеры рефлексивных игр, постановки задач рефлексивного управления и методы их решения для ряда моделей (скрытое управление, информационное управление через СМИ, информационное управление экономическими системами, рефлексия в психо-
  110
  логии, художественных произведениях и др.) приведены в [2, 7]. Перспективным представляется дальнейшее развитие теоретико-игровых моделей взаимодействия рефлексирующих субъектов и установление соответствия между этими моделями и реальными эффектами информационного управления.
  Литература
  1. Лефевр В.А. Конфликтующие структуры. М.: Советское радио, 1973.
  2. Новиков ДА., Чхартишвши А.Г. Рефлексивные игры. М.: Синтег, 2003.
  3. Нейман Д., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение. М.: Наука, 1970.
  4. Губко М.В., Новиков Д.А. Теория игр в управлении организационными системами. М.: Синтег, 2002.
  5. Geanakoplos J. Common Knowledge. Handbook of Game Theory, Vol. 2, ed. R. Aumann and S. Hart. Elsevier Science B.V., 1994. 1438 - 1496.
  6. Чхартишвши A.I. Информационное равновесие / Управление большими системами . Сборник трудов молодых ученых ИПУ РАН. Выпуск 3. М.: ИПУ РАН, 2003. С. 94 - 109.
  7. Новиков Д.А., Чхартишвили А.Г. Активный прогноз. М.: ИПУ РАН, 2002.
  К ПРОБЛЕМЕ УЧЕБНОЙ РЕФЛЕКСИИ
  В.И.Панов, Э.В.Лидская
  {Москва, Психологический институт РАО)
  Необходимым условием для осуществления рефлексивного акта является расщепление субъекта рефлексии. Это расщепление может быть, по крайней мере, двух видов: а) в виде субъект-объектного отношения к самому, когда сознание субъекта расщепляется на того, КТО (какая часть сознания) осуществляет осмысление самого себя, и на то, ЧТО (какая часть сознания) подвергается осмыслению; б) в виде субъект-субъектного отношения, когда рефлексивный акт происходит в форме диалога двух "субъектных" подструктур сознания, например, диалог "Я Я другой" (Ф.Д.Горбов). Рефлексивный акт превращается из критического принципа в эвристический (т.е. в принцип развития) в том случае, когда указанное субъект-субъектное отношение имеет анизотропный (А.И.Миракян) и тем самым субъект-порождающий характер (В.И.Панов). Благодаря чему оба компонента указанного внутреннего, субъект-субъектного диалога образуют совместного субъекта рефлексивного акта, порождающего СЕБЯ ИНОГО посредством осмысления и преодоления предельных, исходных оснований деятельности СЕБЯ самого ПРЕЖНЕГО (себя предшествующего).
  2. В качестве интегративного критерия качества развивающей образовательной среды рассматривается способность этой среды обеспечить
  111
  всем субъектам образовательного процесса систему возможностей для эффективного личностного саморазвития. При этом "возможность" понимается как особое взаимодополняющее единство свойств образовательной среды и самого субъекта, т.е., вслед за Л.С.Выготским как "социальная (учебная) ситуация развития". Образовательная среда и, соответственно, конкретные учебные ситуации, будут обладать развивающим эффектом, если они:
  а) будут обеспечивать возможность удовлетворения потребностей (в данном случае познавательной) данного учащегося (ВЛ.Ясвин, 1997,2001);
  б) будут содержать учебные ситуации, опирающиеся на актуальный уровень развития данного учащегося и создающие возможность актуализации зоны его ближайшего развития "по Л.С.Выготскому" {К.Н.Поливанова, 2000; В.И.Панов, Н.Ф.Круглова, 2001).
  3. Учебная ситуация фактор и условие развития учащегося может быть ориентирована:
  - на уровень актуального развития учащегося. Обучение в этом случае может строится только как такая передача готовых знаний-умений-навыков от педагога к учащемуся, психологической основой которой является репродуктивная деятельность по восприятию, запоминанию и воспроизведению учебного материала. Рефлексия в данном случае не является необходимым условием и тем более механизмом развития учащегося, а сам учащийся выступает как объект педагогического воздействия;
  - на зону ближайшего развития учащегося, что предполагает наличие помощи данному учащемуся со стороны педагога или других детей в виде подсказки, намека и т.п. В этом случае учащийся предстает уже не как объект педагогического воздействия, а как квазисубъект педагогического взаимодействия. "Квази-" потому что расщепление сознания учащегося как субъекта обучения (на субъекта на "актуального" и "возможного") производит не сам учащийся как субъект рефлексии, а педагог, использующий различие между уровнем актуального развития данного учащегося и зоной его ближайшего развития. В этом случае рефлексия выступает как условике и мехагнизм развития учащегося, но "в руках" педагога. По этой причине учащегося можно рассматривать только как квази-субъекта рефлексивного акта;
  - на зону ближайшего развития в ситуации коммуникативного взаимодействия учащегося с педагогом или с другими учащимися. В этом случае учебная ситуация должна строится таким образом, чтобы учащийся был вынужден самостоятельно (как субъект) встать в рефлексивную позицию к самому себе, реализуя вышеуказанные субъект-объектный и субъект-субъектный типы реф-
  112
  лексивного отношения. В подобной ситуации свою зону ближайшего развития учащийся выявляет сам и сам же ее актуализирует посредством взаимодействия с другими. Поэтому его можно считать субъектом рефлексии, реализующим ее как критический принцип своей деятельности;
  - однако, если стоит задача развития одаренности (как системного качества психики) у явно одаренными детьми, то использования зоны ближайшего развития, также как и методов повышения их познавательной мотивации или мотивации достижений, оказывается недостаточно.
  Учитывая наличие у особо одаренных детей повышенной познавательной потребности, мы вводим понятие зоны проблемного развития. Это понятие означает такую учебную ситуацию, в условиях которой решение проблемы обеспечивается не "подсказкой со стороны взрослого" (как в ситуации зоны ближайшего развития), а собственным усилием по нахождению решения и, соответственно, преодолению данной проблемной ситуации. В этом случае учащийся вынужден провести рефлексивный акт, который включает в себя субъект-объектный, субъект-субъектный и субъект-порождающий типы рефлексивного отношения. Следовательно, в случае успешного преодоления учебной ситуации, ориентированной на проблемную зону развития данного учащегося, его можно считать действительным субъектом рефлексии, реализующего принцип рефлексии и как критическое и как эвристическое основание своей деятельности, т.е. как принцип развития.
  Работа выполняется при поддержке РГНФ (проект № 03-06-00129)
  ЭКОПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ ПРОБЛЕМЫ СТАРЕНИЯ
  В.И.Панов, К.Г.Сердакова
  (Москва, Психологический институт РАО)
  Как известно, существует много различных определений того, что следует понимать под рефлексией и рефлексивным актом. В настоящем исследовании под рефлексией мы понимаем выявление исходных оснований, определяющих содержание и метод выполнения определенной деятельности. В данном случае в качестве таковой выступает конкретно-методологическая процедура полагания "проблемы старения" в качестве предмета экологической психологии.
  Первым шагом для введения проблемы старения в рамки экопсихо-логии, должно стать требование рассматривать эту проблему в контексте указанного отношения "Человек-среда".
  113
  В качестве исходной предпосылки психологической экологии выступают эмпирические данные о том, что химико-физический состав окружающей среды может оказывать существенное влияние на состояние физиологических систем организма и как следствие этого - на развитие и осуществление психических функций человека и его поведения в целом. Хорошо известно, что с возрастом человека, особенно на поздних этапах онтогенеза, имеет место ослабление защитных и адаптивных функций человеческого организма. Из этого следует, что отдельным предметом психолого-экологического исследования может и должно стать изучение влияния химико-физических параметров окружающей среды на психосоматическую, эмоциональную, интеллектуальную и личностные сферы психики человека на позднем этапе его онтогенеза, а также разработка соответствующих рекомендаций.
  Исходной предпосылкой "экологического подхода к восприятию" (Дж.Гибсон, 1988) является определение окружающей среды как среды обитания. Данная среда своими свойствами предоставляет индивиду условия и возможность для удовлетворения его жизненных потребностей, или же, напротив, препятствует их удовлетворению. Таким образом, проблему развития человека на поздних этапах онтогенеза следует рассматривать в логике соотношения имеющихся у данного индивида различных потребностей и наличия в окружающей его среде тех условий, которые обеспечивают возможность их удовлетворения. Исходя из этого, проблему старения необходимо рассматривать в контексте соотношения потребностей и возможности их реализации в данных средовых условиях. Однако может оказаться, что условия, обеспечивающие возможность удовлетворения потребностей, имеются, но индивид не обладает необходимыми средствами для того, чтобы их использовать. Отсюда проистекает практическая задача: каким образом не только создать социальные и психологические условия, необходимые для полноценной жизни на поздних этапах онтогенеза, но и каким образом сделать, чтобы человек мог активно ими воспользоваться.
  Методологической основой "психологии средовых влияний" выступает тезис о том, что окружающая среда выступает для человека как некий фактор, воздействующий на его психические процессы, состояния и сознание в целом. Тип взаимодействия индивида с окружающей средой здесь имеет объект-субъектный характер, когда субъект как пассивный компонент отношения "индивид - среда" принимает на себя воздействие со стороны окружающей среды как субъекта, точнее - квазисубъекта, этого воздействия. Мы предполагаем, что для выявления средовых факторов, наиболее значимо воздействующих на человека позднего возраста, должен быть применен системный подход, поскольку окружающая среда на каждом этапе онтогенеза имеет разнообразно значение и сложный,
  114
  многокомпонентный состав. Системный анализ социально-средовых факторов, под воздействием которых находится данный индивид, позволит решить, по крайней мере, две задачи:
  1) получить субъективную иерархию (рейтинг) средовых влияний, наиболее значимых для данного индивида и наиболее сильно воздействующих на него в положительном и/или в отрицательном смыслах;
  2) определить степень социальной, личностной, коммуникативной пространственной или иной депривации, которая вызывается отсутствием социально-средовых факторов, значимых для человека позднего возраста. Причем эта депривация может быть осознаваемой им самим, так и неосознаваемой.
  Исходным основанием для нового направления экологической психологии - "экопсихологии развития" - выступает, во-первых, подход к системе "индивид-среда" как целостному субъекту совместного становления ее компонентов, т.е. "индивида" с одной стороны, и "окружающей его среды", с другой. И, во-вторых, в своем становлении эта система реализует общеприродные принципы бытия, в частности, принцип формо-порождения {В.И.Панов, 2000, 2001). Согласно этому принципу, этапы онтогенеза, как и онтогенез в целом, должны рассматриваться как формы бытия, проходящие в своем становлении стадии "рождения", "развития и существования" и "смерти, т.е. перехода в иную форму бытия". Причем каждая предшествующая стадия онтогенеза (как актуализировавшаяся форма бытия) по отношению к последующей стадии выполняет антиципирующую функцию, т.е. предопределяет ее становление и протекание. Поэтому окружающая среда (в данном случае - на позднем этапе онтогенеза) предоставляет индивиду различные возможности для реализации этой антиципирующей функции, что в свою очередь приводит к различным типам старения.
  Другим следствием принципа формопорождения выступает требование завершенности процесса становления каждой формы бытия, в нашем случае - завершенности взаимодействия между "индивидом" и "средой" как компонентами системы "индивид - среда" на каждом этапе онтогенеза (естественно, индивида). Незавершенность такого взаимодействия порождает необходимость его завершения на последующем этапе онтогенеза, что феноменально находит свое проявление в формировании определенной мотивации на последующем этапе его онтогенетического развития. Следовательно, анализ социально-средовых условий старения должен проводится в соотнесении с содержательными особенностями предшествующего этапа онтогенеза, его завершенности или незавершенности.
  Принципиально, что тип взаимодействия в системе "индивид-среда" здесь может иметь как ситуативный, так и надситуативный характер. На
  115
  наш взгляд необходимо выявить такую форму активности стареющего человека, которая позволила бы ему принимать воздействие окружающей среды, а также использовать ее условия в качестве субъективного средства преобразования самого себя и социальной ситуации развития.
  ТЕХНОЛОГИИ МОБИЛЬНЫХ КОМПЛЕКСОВ ПОДДЕРЖКИ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ В УСЛОВИЯХ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЙ
  О.А. Попова, В.А. Филимонов
  (г. Омск, Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия)
  Принятие решений в условиях чрезвычайных ситуаций всегда было одной из самых сложных задач. Это обуславливается объективной сложностью систем деятельности, с которыми имеет дело процесс принятия решений в чрезвычайных ситуациях (природные и техногенные явления, социальные взрывы и т.п.). Процесс принятия решений, в свою очередь, представляет тоже вид деятельности, и, следовательно, порождает собой всю совокупность проблем, связанных с организацией и осуществлением мультидисциплинарных комплексных исследований. Успех этой деятельности во многом будет определяться совокупностью средств и методов, определяющих технологию выработки решения. Среди таких технологий можно назвать технологии ситуационных центров [1], которые используют методы визуализации, виртуализации, средства когнитивного анализа и моделирования нечетких ситуаций (например, системы типа Ithink, MetaDesign, Design /IDEF и другие) [2].
  В докладе рассматривается технология поддержки принятия решений в условиях чрезвычайных ситуаций на основе создания мобильных ситуационных комплексов. Создание технологической среды осуществляется на базе авторских разработок: "Экран"-технологии компьютерной поддержки работы многодисциплинарного коллектива экспертов и технологии "Винтсервинг". В [3] описаны основы технологии "Винтсервинг", которые близки к технологиям [1-2], однако имеют ряд существенных особенностей:
  - технические средства коллективного пользования в обязательном порядке дополняются сервисной командой ситуационного центра (координатор, планшетист, психолог), а также особым регламентом работы (схематизация, прототипирование, мониторинг экспертов и др.); традиционные формы представления информации дополняются другими, учитывающими психологические особенности восприятия {когнитивная графика);
  116
  - особое внимание уделено рефлексии (воспроизведению логического хода рассуждений противника/союзника);
  - процесс обучения направлен не только на отдельного человека, но на коллектив в целом (группа, команда, экипаж).
  Такое построение технологии обеспечивает её мобильность - именно поэтому "Винтсервинг" расшифровывается как "Виртуальные информационные технологии сервиса". Для каждого конкретного коллектива создаётся своя информационно-организационная среда, наиболее эффективная для задачи, которые этот коллектив ставит и решает. Именно навык оперативной постановки многодисциплинарной задачи необходим для эффективных действий в чрезвычайных ситуациях.
  Литература
  1. Райков А.Н. Системы виртуальной реальности для поддержки принятия государственных решений//Демиург, 1996, № 2.
  2. Григорьев Э.П. Когнитивные механизмы синтеза альтернатив//Когнитивный анализ и управление развитием ситуаций. Труды 2-й Междун. конф., Москва, 4-6 ноября 2002 CASC2002//М.: ИПУ РАН, Т. 2. С. 5-11.
  3. Попова О.А., Филимонов В.А. Рефлексивные аспекты технологии обучения информатике в сфере сервиса//Рефлексивные процессы и управление.Тези-сы III Междун. симпозиума, 8-10 окт. 2001 г., Москва// Изд-во "Ин-т психологии РАН". С. 215-217.
  КОНФЛИКТУЮЩИЕ ПРОЕКТЫ
  Д.В. Реут {Москва, МГТУим. Баумана)
  В одном из своих романов братья Стругацкие дают в руки главному герою-стажеру книгу, которую он характеризует как "учебник, набитый постановками нерешенных проблем". Это единственная книга, которую стажер берет с собой в дорогу, укладывает в свой космический рюкзак. Учитывая знакомство авторов с жизнью Московского методологического кружка (ММК), можно предположить, что имелась в виду книга Владимира Александровича Лефевра "Конфликтующие структуры" [1], вышедшая 30 лет назад.
  Идея конфликта структур послужила и служит до сих пор основой многочисленных исследований. Так, развернутая классификация конфликтов по различным основаниям, приведенная в [2], охватывает объектные и субъектные (в том числе, когнитивные); социальные, этнические, политические, юридические, трудовые, бытовые; межличностные, меж-гупповые, межорганизационные конфликты.
  В логике развития современной хозяйственно-экономической практики роль конфликта возрастает. Так, в работе [3, с.ЗО] при сравнении функций традиционного линейного менеджера и повсеместно приходя-
  117
  щего ему на смену менеджера проекта отмечается, что основная задача линейного менеджера - оптимизация, а менеджера проекта - разрешение непрерывно возникающих в процессе развития проекта конфликтов.
  Таким образом, в поле зрения практика, а, следовательно, и теоретика попадает новый субъект конфликта проект, являющийся, в отличие от ранее рассматривавшихся субъектов, целенаправленно изменяющейся пространственно-временной структурой. Под пространством здесь понимается не обычное метрическое пространство, но проектно-организаци-онное дискретно-непрерывное пространство, точки которого обладают как дискретными характеристиками, так и характеристиками, изменяющимися непрерывно. К первым относятся характеристики качественные (используемые в проектах структурные схемы), и количественные (дискретно меняющиеся параметры), ко вторым экспертные оценки характеристик проектной культуры.
  В работе [4] ставятся проблемы управления организационными проектами, в частности, включающими внутреннего субъекта деятельности, "который, наряду с предметом деятельности, изменяется сам". В работе [5] "факторы конфликтности" при активном проектировании упоминаются в числе значимых, но не конкретизируются.
  В соответствии с общей идеей взаимодействия рефлексирующих персонажей на плацдарме для менеджера проекта целесообразно детализировать природу объектов обслуживаемого им класса с целью адекватного прогноза действий соперника.
  В литературе можно найти множество определений проекта. Щедро-вицкий Г.П. говорит о проектировании как о переносе продуктов мышления из действительности мышления в реальность [6].
  В наиболее общем значении проектирование есть создание продукта мышления, перенос его из действительности мышления в окружающую реальность и сопровождение (пилотирование) до стадии завершения включительно (рис. 1) [7].
  Действительность мышления
  Процесс проектирования, включающий создание продукта мышления, воплощение его в реальности и сопровождение до стадии завершения
  Окружающая реальность
  РИС. 1

<< Пред.           стр. 4 (из 6)           След. >>

Список литературы по разделу