<< Пред.           стр. 4 (из 9)           След. >>

Список литературы по разделу

 - Они не наши, Хэнк, они твои. У тебя была воз- можность уйти вчера утром, и ты решил остаться. Ты ре- шил выполнять соглашения, когда ты решил остаться...
 - Хорошо, а теперь я решил нарушить соглашения.
 - Сядь, Хэнк. Подумай, сколько еще ты сможешь рассказать в своем бюро, если ты продержишься до полу- ночи. А кроме того, если ты нарушаешь соглашения и уходишь сейчас, ты не можешь иметь к нам никаких пре- тензий, так как ты сам нарушаешь контракт.
 Эта мысль заставляет Хэнка замолчать. В зале на- чинают смеяться. Хэнк вспыхивает.
 - Ну ладно, - говорит он и идет на место.
 - Поблагодарим Хэнка за то, что он поделился с нами, - говорит тренер и отхлебывает из своего термоса.
 Аудитория аплодирует.
  * * * - Я бы хотела, чтобы ты не кричал, - говорит Линда тренеру, который только что закончил на кого-то кричать.
 Линда красивая женщина с длинными темными во- лосами, красивыми глазами и полной фигурой.
 - Тебе не нравится мой крик? - спрашивает тренер, подходя ближе к ней.
 - Нет, не нравится. Я из-за этого нервничаю. Я бы хотела, чтобы ты разговаривал с людьми более спокой- ным голосом.
 - ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК, ЛИНДА? - внезапно кричит тренер.
 - НЕ КРИЧИ! - кричит Линда.
 - ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК? - снова кричит тренер, подходя еще ближе к ней.
 - Прекрати! Прекрати! - гневно кричит Линда
 - Кто кричал, Линда? - спрашивает он громким го- лосом чуть ниже крика. Линда злобно смотрит на тренера.
 - Кто кричал, Линда? - повторяет он более тихим голосом, берет у нее микрофон и держит его у ее лица. Глаза Линды увлажняются, плечи опускаются.
 - Мой отец, - тихо говорит она.
 - Спасибо. На кого он кричал, Линда?
 - На всех. Он кричал на всех...
 - Я хочу, чтобы ты закрыла глаза и вошла в свое про- ргранство... С какими образами из прошлого ассоциирует- ся у тебя крик отца? Туда! Прямо туда! Что ты видишь?
 - Ничего... ничего. Я не помню...
 - Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Я хочу, чтобы ты сказала, что из прошлого ассоциируется у тебя с кри- ком твоего отца.
 - Ничего... только темнота...
 - Хорошо. Какой возраст ассоциируется у тебя с криком отца? Не думай! ГОВОРИ!
 - НЕ КРИЧИ!
 - КАКОЙ ВОЗРАСТ?!
 - ЧЕТЫРЕ! МНЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА! НЕ КРИЧИ!
 - Хорошо. Тебе четыре года, Линда, тебе четыре года... твой отец кричит... На кого он кричит?
 - На мать, мою мать, - тихо говорит Линда. Ее лицо неподвижно.
 - Что он говорит, Линда? Скажи, что он кричит тво- ей матери?
 - Он... он... называет ее... шлюхой... дешевой... де- ревенщиной... шлюхой...
 - Хорошо, - говорит тренер после короткого мол- чания, - почему он кричит?
 - Он всегда... кричит на нее. Он всегда называет ее шлюхой... деревенщиной. Он был богат, она была бед- на... когда они поженились...
 - Что ты хочешь сказать своему отцу?
 - Я хочу сказать, чтобы он не кричал.
 - СКАЖИ ЕМУ!
 - НЕ КРИЧИ!
 - СКАЖИ ЕМУ!
 - Я ГОВОРЮ ЕМУ! НЕ КРИЧИ! НЕ КРИЧИ НА МАМУ! ТЫ ИЗМЕНЯЕШЬ МАМЕ! НЕ КРИЧИ!
 Лицо Линды напряжено, глаза плотно закрыты, го- лова поднята.
 - Что Случилось, когда тебе было четыре года, Лин- да? - спрашивает тренер. Его голос тверд и безымоцио- нален.
 Линда долго молчит. Ее лицо сведено напряжени- ем. Она говорит шепотом:
 - Он выгнал ее, когда мне было четыре года. Она исчезла. Он кричал... и она исчезла.
 - Хорошо, Линда, это хорошо. Ты прикоснулась к чему-то важному. Но мы только нашли это. Хочешь ли ты пере-пережить это, быть с этим и не сопротивляться этому?
 - Да, - шепчет она.
 - Хочешь ли ты взять темой процесса правды те чув- ства, которые ты испытывала, когда твой отец называл твою мать шлюхой, и действительно прикоснуться к этим чувствам?
 - ...Да.
 - Хорошо. Сейчас, перед тем как открыть глаза и сесть, я хочу, чтобы ты представила себе зал. Хорошо. Открой глаза. (Аплодисменты.)
 - Вы знаете, что я не хочу, чтобы вы, жопы, думали, что вы чему-то учитесь. Вероятно, две сотни из вас гово- рят сейчас сами себе: "Бедная Линда, ее папа испачкал ее и искорежил всю ее жизнь". Это говно, жопы, самое на- стоящее говно. В следующую субботу вы увидите, кто дей- ствительно испачкал Линду, и это не был ее папа. Вы увидите, кто искорежил Заню, и это не был ее папа. Вы увидите, кто действительно искорежил вашу жизнь, и это не был ваш папа. Поэтому не стройте никаких блестящих концепций. Когда у вас появляются мысли, вспоминайте, что вы жопы, поэтому ваши мысли - это только, вероят- йо; новое говно. Да, Джери?
 - Я не знаю, как мне описать свою тему. Я хочу ска- зать, что это - проблема.
 - Давай.
 - Проблема в том, что моя жена начала жаловаться на мои разъезды. Я езжу около двадцати недель в году. Но она знала об этом, когда мы женились. Она знала об этом. Теперь, через четыре года, она просто накинулась на мои разъезды. На прошлой неделе она сказала: "Я и дети уже привыкли к тому, что ты есть, и к тому, что тебя нет. Может быть, будет лучше, если ты не вернешься". (Смех.) Я люблю жену и ездить люблю тоже. Но... она тоже любит меня, и теперь мне не очень хорошо ездить.
 - Хорошо. Здесь две вещи, Джери. Давай сперва изучим твою проблему, а потом решим, какая у тебя может быть тема.
 Дон подходит к той доске, которая ближе к Джери. - В действительности здесь две проблемы. Одна - у твоей жены, другая - у тебя. Но поскольку проблема тво- ей жены идет первой, мы посмотрим сначала на нее. Как бы твоя жена сформулировала свою проблему?
 - Она бы сказала: "Я не люблю твои разъезды".
 - Это не проблема. Если бы она не любила твои разъезды, она бы их прекратила, вот и все.
 - Да, но она меня любит и знает, что мне нужно ез- дить по работе.
 - Грандиозно! Теперь у нас есть проблема "мне не нравится, что Джери ездит, но я люблю его, и он должен ездить, чтобы содержать семью". Хорошо?
 - Прекрасно.
 Дон проводит вертикальную линию посередине дос- ки и пишет первую часть предложения ("Мне не нравит- ся, что Джери ездит") на левой половине, слово "но" - в центре и вторую часть предложения - на правой полови- не.
 - Ну, - произносит тренер, поворачиваясь к ауди- тории, - где проблема?
 - На доске? - неуверенно спрашивает Джери.
 - Где на доске?
 - Она не любит мои разъезды?
 - Нет. Мы установили, что это само но себе не явля- ется проблемой.
 - Тогда все вместе.
 - Нет, это слишком обще. То, что она тебя любит, проблема?
 - Не всегда. (Смех.)
 - А то, что тебе надо ездить ради денег?
 - Само по себе нет.
 - Тогда где проблема? Эй, вы! - спрашивает тренер, - где проблема?
 Несколько человек кричат, что в слове "но".
 - Да! - громко соглашается тренер. - В слове "но".
 - Смотри, Джери, если я напишу "мне вечером нуж- но поработать", будет ли это проблемой?
 -Нет.
 - Хорошо. Если я прибавлю слово "и", будет это проблемой?
 -Нет.
 - Хорошо. Если я прибавлю фразу "я люблю ходить в кино" будет это проблемой?
 -Нет.
 - НЕТ! "Я люблю ходить в кино, и мне нужно вече- ром поработать". Ничего такого. Никаких проблем. Те- перь смотри, что получается, если я заменю слово "и" на слово "но". Я люблю ходить в кино, но мне нужно вече- ром поработать. Теперь у нас проблема. Ты знаешь, из чего она состоит? Из слова "но". Наша жизнь каждую се- кунду наполнена противоречивыми желаниями, и мы только иногда переживаем некоторые противоречия, как проблемы. В действительности мы решаем пережить про- тиворечие, как проблему. Четыре года жена Джери спо- койно переносила его разъезды. Это, вероятно, ей не очень нравилось, но она не считала это проблемой. Сейчас она - считает.
 Большинство из вас хотели бы пообедать, но вы не можете уйти, пока я вас не отпущу. Одни переживают это, как важную проблему. Другие - нет. Практически все хо- тят есть, и никто не может уйти, но только некоторые де- лают из этого проблему. Остальные просто живут с этим "Я хочу есть, и я сейчас не могу поесть". Хорошо. Значит, твоя жена переживает проблему. Что она должна делать?
 Джери некоторое время размышляет.
 - Развестись, - говорит он, нахмурившись.
 - ИМЕННО! - говорит тренер. - Именно так нормаль- ные жопы решают проблемы. ОНИ ИХ "РЕШАЮТ"! И зна- ешь что? Когда она "решит" эту проблему, у нее сразу появятся шестнадцать новых, по сравнению с которыми твои разъезды - цветочки. Нет. Что должна она сделать с проблемой разъездов Джери?-спрашивает тренер, пово- рачиваясь к аудитории.
 - Заставить его найти новую работу, - говорит кто- то.
 - Грандиозно. Джери находит новую работу рядом с домом, и что? У Джери теперь проблема "Я люблю ез- дить, но жена заставляет меня работать рядом с домом", а у жены - "Джери мучается, но я не согласна, чтобы он так много ездил". Прогресс налицо. Но дайте нам поболь- ше времени, и мы разрешим по меньшей мере одну из них при помощи развода. Билл?
 - Она должна научиться жить с этим, - решительно говорит Билл.
 - Ах да, научиться жить с проблемой! Это ли не зре- лый ответ! Я люблю зрелые ответы. По твоему дому бро- дит лев? Учись жить с этим. Твой муж-алкоголик бьет тебя? Учись жить с этим. Нет, Билл, при такой постанов- ке дела мы получим гарантированного страдальца. Стра- дальцы - это геморрой. Они - основные творцы проблем во всей Вселенной.
 - Что может жена Джери сделать со своей пробле- мой?
 - Пережить ее! - кричит кто-то.
 - ДА! Пережить ее. Пережить ее. Если она полнос- тью переживет свое раздражение на его поездки - а раз- дражение, кстати, есть на самом деле неприязнь, которой вы сопротивляетесь, отчего и возникает так называемое "раздражение", - тогда ее раздражение может исчезнуть, и она останется с неприязнью и без проблемы. Или все исчезнет, и она узнает, что на самом деле ее беспокоит.
 - Чем это отличается от моего предложения, что она должна научиться жить с этой проблемой? - спрашивает Билл. - Мне кажется, что полное переживание льва - это не слишком мудрое решение.
 - Есть большая разница между тем, чтобы научить- ся жить с проблемой - что включает попытки игнориро- вать ее, которые являются формой сопротивления, - и полным переживанием переживания, будь это хоть раз- дражение на поездки мужа, хоть страх перед львом. Тот, кто говорит: "Я ненавижу поездки моего мужа, но я сми- ряюсь с ними ради детей", - живет со своей проблемой и идет королевской дорогой к боли в заднице. Это касается и того, кто заявляет, что научился жить со львом, а сам весь окаменел от страха. Мы хотим, чтобы вы прикосну- лись к ситуации и эмоциям, вызванным проблемой.
 Когда вы это делаете - сюрприз! Проблема прояс- няется в процессе самой жизни, или же - сюрприз! - вы обнаруживаете под ней более важную.
 - Смотрите, - говорит Дон, отходя от Джери и об- ращаясь ко всем, - люди обычно либо игнорируют про- блему, либо пытаются ее решить. И то, и другое является сопротивлением, и в обоих случаях создается новая про- блема.
 На ЭСТ мы смотрим проблемам в лицо, и когда они исчезают - ап! - появляются новые, более существенные, которые прятались под ними.
 Полное переживание проблем подобно снятию сло- ев с луковицы. Нормальное решение и избегание проблем - добавление слоев. Мы гарантируем вам большие и луч- шие проблемы, от которых вы прятались с шести лет. И вес ваших проблем по мере снятия слоев с луковицы бу- дет все уменьшаться, и уменьшаться, вместо того чтобы увеличиваться, как при нормальном решении проблем.
 Тренер делает паузу и пьет из своего металлическо- го термоса. Он читает записку, которую ему принес Ри- чард. Затем он резюмирует:
 - Вспомните, что у Линды была проблема с моим криком. Она ее полностью пережила. Ее проблема с моим криком исчезла. Теперь у нее, вероятно, большая пробле- ма - как она относится к отцу. У Генриэтты была проблема с чувством брошенно- сти на тренинге. Мог ли я решить ее, говоря медленнее и повторяя то, что сказал ранее? Нет. Ее проблема с тем- пом тренинга просто исчезла, когда она действительно рассмотрела свое переживание. Она отделила слой луко- вицы и стала ближе к сердцевине.
 Мы не знаем, что именно найдет жена Джери, если полностью переживет свое раздражение на его отсутствие. Но это будет то или иное, более существенное, впечатле- ние прошлого. Я знаю, что половина из вас, жоп, думает, что она вправе сердиться. Но это только потому, что вы такие же механические творцы проблем, как и она. Поло- вина людей на свете совершенно уверены, что, если бы они чаще встречались со своими любовниками, их отно- шения были бы лучше. А вы знаете, в чем уверена другая половина? Они совершенно уверены, что, если бы поболь- ше времени проводили без своих любовников, их отно- шения были бы лучше. И те, и другие - жопы. ПОКА ВЫ НЕ ПЕРЕЖИВЕТЕ, ПОКА НЕ СТОЛКНЕТЕСЬ СО СВОЕЙ ПРОБЛЕМОЙ, ВАША ПРОБЛЕМА БУДЕТ СОХРАНЯТЬСЯ ВЕЧНО! Вы можете прибавить новые слои к луковице, можете из- менить форму своей проблемы, но единственный способ, которым можно докопаться до основания, - это делать то, что мы делаем здесь сегодня, - не врать, прикоснуться к своему переживанию и взять, что получишь...
 - Ну, Джери, ты все стоишь? Какая у тебя пробле- ма? (Смех.)
 - Моя проблема - это проблема моей жены.
 - Ах да, правильно. Твоя проблема "я люблю свою жену, но я не могу выносить ее ворчания по поводу моих поездок". Верно?
 - Да, так оно и есть.
 - Хорошо. Ты только что слушал, как я десять ми- нут давал ключи. Скажи мне, что ты собираешься делать?
 Джери неуверенно стоит, переминаясь с ноги на ногу.
 - Я думаю, надо найти, почему ее ворчание надое- дает мне...
 - Вот хорошо, Джери. Почти так. Прикоснись к тому, что ты переживаешь, когда на тебя ворчат. Физи- ческие ощущения и т. д. Вот твоя тема.
 - Спасибо, Дон. (Аплодисменты.)
 - Нэнси?
 - Я думаю, что ты совершенно неправ по поводу проблемы этой жены, - страстно говорит Нэнси, высокая красивая женщина. - Ты утверждаешь, что все проблемы, которые нас волнуют, приходят из прошлого. А я думаю, что женщина, связанная идиотским браком с мужем, ко- торого по полгода нет и с которым, вероятно, скучно, когда он есть, имеет реальную проблему здесь и сейчас.
 - Совершенно верно, - отвечает Дон, - но это не та ситуация, которую нам описал Джери.
 - Хорошо, скажем, это я застряла в этом идиотском браке. Ты хочешь, чтобы я изучала своего идиота-мужа до конца своей жизни?
 - НЕТ! - кричит тренер. - Мы этого не говорим. Твоя проблема не в твоем муже, а в том, что ты застряла, в тво- ей неспособности уйти. Если ты действительно прикос- нешься к своей связанности, ты найдешь... Мы не знаем что... что ты его любишь, и он не идиот, или, может быть, ты найдешь источник барьера, не дающего тебе уйти, и уйдешь. В обоих случаях проблема переживания себя, за- стрявшей в идиотском браке, исчезнет. Нэнси внимательно слушает.
 - Я вижу, - говорит она, явно все еще размышляя над сказанным, - пока я тут стою, - продолжает она через секунду, - я хочу заявить, что в этом зале полно мужских шовинистических свиней. (Смех, аплодисменты)
 - Мужская шовинистическая свинья, Нэнси, - это жопа, застрявшая в системе верований о том, что женщи- на есть или чем должна быть. Оставь их нам, Нэнси, и к вос- кресенью все они разрешат тебе смазывать свои автомобили...
  * * *
 И вот, наконец, мы начинаем "процесс правды". После напряженных эмоциональных конфронтаций и срывов для некоторых возможность отодвинуть стулья, лечь на пол и "войти в свое пространство" является боль- шим облегчением. Но для большинства напряжение на- растает. Каждый прожил со своей темой шесть или семь часов и увидел, как другие прорываются через свои барь- еры к драматическим событиям прошлого, которые, ка- жется, часто лежат в основе барьеров. Случится ли это с нами? Поскольку наиболее распространенной темой яв- ляется страх, зал перед началом процесса полон страха. Большинство лежат на полу, полдюжины человек сидят на стульях. Дюжина ассистентов готова принести платки и рвотные пакеты.
 Мы снова размещаем пространство в своем теле, убираем напряжение с лица, глубоко дышим и РАССЛА-А- А-АБЛЯЕМСЯ, снова слушаем долгую успокаивающую дек- ларацию утверждения жизни, играем на своих пляжах. Процесс успокоения "йамайамы" и сопротивления ума занимает двадцать или тридцать минут. Затем тренер про- сит нас приступить к переживанию своих тем.
 Нас просят создать специфическую ситуацию, в ко- торой возникает постоянный устойчивый барьер, и пере- жить тему. Какие физические ощущения мы переживаем? Где? Как глубоко? Насколько они сильны? Какие чувства, эмоции мы переживаем? Переживите их...
 Несколько человек начинают плакать, их рыдания отвлекают других учеников от концентрации на своих переживаниях, но процесс продолжается.
 Какие позы ассоциируются с темой? Какие выражения лица? Какие точки зрения? Какие размышления? Тренер зас- тавляет нас рассматривать каждый из аспектов переживания по несколько раз. Плач, вздохи, стоны становятся вое слышнее.
 Какие образы прошлого ассоциируются с темой? Хорошо. Бери, что придет... Какие образы прошлого? Прекрасно. Берите, что придет... Какие образы прошло- го ассоциируются с темой? Великолепно. Бери, что при- дет... И еще, и еще, и еще, и еще, и еще...
 Кажется, что весь зал теперь плачет, охает, стонет, всхлипывает, кричит, корчится. "Перестань, перестань!", "Нет, нет, нет!", "Я не делал этого, я не делал этого!", "Пожалуйста!..", "Помогите!", "Папа, папа, папа, папа..."
 Стоны и крики усиливают друг друга, эмоции бьют ключом. Для некоторых откровенные истерики других становятся барьером, они остывают и теряют связь со сво- ими переживаниями.
 Через полчаса тренер возвращает нас на наши пля- жи и затем к реальности экстравагантно декорированно- го зала. Процесс закончен. Что мы получили, то получили. Чего не получили, того не получили. Погрузившись в свои яркие индивидуальные переживания своих индивидуаль- ных барьеров, мы отрешенно выходим из отеля. Нам пред- стоят обед, который нас больше не привлекает, и разговоры с друзьями, с которыми мы больше не хотим разговаривать.
  * * *
  - Сейчас мы расскажем вам кое-что про страх. Мы поможем вам пережить всю вашу глупость, все ваши по- ступки, все ваше говно. Каждый, в числе двадцати пяти других, должен будет выйти вперед и встать лицом к ауди- тории. Все, что я хочу, - это чтобы вы стояли здесь и были здесь. Я не хочу, чтобы вы глядели хладнокровно. Я не хочу сексуальных улыбок. Я не хочу дружелюбия. Я не хочу достоинства. Я не хочу расслабленности. Я хочу, чтобы вы вышли сюда и просто были. Я хочу, чтобы те, которые пока сидят, имели в виду, что это случится и с ними. Пока вы смотрите на людей, стоящих перед вами, вы в действительности приготавливаетесь к собственно- му выходу. В этом весь процесс опасности - прикоснуть- ся к вашим ебаным поступкам. Заставить вас пережить свою неспособность просто быть. Заставить вас понять, что вы так боитесь, что люди могут узнать, кто вы есть на самом деле, что вам приходится играть роли. ЭСТ не ин- тересуется ролями. ЭСТ хочет, чтобы вы прикоснулись к тому, что вы есть, и были тем, что вы есть.
 Хорошо. Второй ряд, две центральные секции - встать! Снять свитера и пиджаки. Повернуться направо и выйти на платформу. МАРШ!
 Люди во втором ряду встают, некоторые снимают свитера и пиджаки. Они проходят мимо других учеников. Почти все выглядят виноватыми, смущенными или испу- ганными. Если бы не городской стиль одежды, эту груп- пу еле волочащих ноги, перепуганных взрослых людей можно было бы принять за группу военнопленных, иду- щих на расстрел. Наконец они останавливаются и пово- рачиваются лицом к аудитории. Многие выглядят так, как будто видят наведенные на них ружья.
 Одна девушка в ужасе смотрит поверх голов зрите- лей; представительный мужчина с болезненной улыбкой смотрит в пол; безупречно одетая женщина средних лет широко улыбается всей аудитории вообще, ее правая щека дергается; стройная хорошенькая блондинка лет двадца- ти в откровенно прозрачной белой блузке остановившим- ся взглядом уперлась в противоположную стену. Некоторые не знают, куда деть руки.
 - УБЕРИ ЭТУ ГЛУПУЮ УЛЫБКУ СО СВОЕГО ЛИЦА, ЖОПА.
 Трое или четверо глупо улыбаются, а некоторые, вероятно, думают, что они могут глупо улыбаться, одна- ко громкая команда тренера заставляет многих начать исследовать свои лица. Женщина с застывшей улыбкой не реагирует, она как будто не слышит. Тренер подходит к ней.
 - Хорошо, Марси, убери свою глупую улыбку и про- сто будь с нами.
 Улыбка остается. Она даже кажется еще более зас- тывшей и искусственной.
 - Ты пряталась за этой улыбкой двадцать лет, Мар- си. УБЕРИ ЕЕ! НАМ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ГЛУПОСТЬ! НАМ НУЖНА ТЫ!
 Тело Марси дергается, как статуя, которую толк- нул беззаботный прохожий, но улыбка остается такой же жесткой.
 - Я не могу, - тихо говорит она через свою зафикси- рованную социальную улыбку.
 - УБЕРИ ЕЕ! Эта говенная улыбка разрушает твою жизнь. Просто будь здесь.
 - Я не могу, - шепчет статуя.
 - Слушай, Марси, что ты переживаешь?
 - ...Я не знаю.
 - ИМЕННО! ТЫ ТАК ИСПУГАНА, ЧТО ДАЖЕ НЕ ЗНА- ЕШЬ, ЧТО ТЫ ИСПУГАНА!
 Застывшая улыбка Марси дополняется теперь ска- тывающейся по левой щеке слезой.
 - Иди сюда, Марси, - говорит тренер. Он берет ее за руку и подводит к правому краю шеренги. - Посмотри на Диану, Марси. Она так испугана, что даже не может смотреть на аудиторию. Ты видишь?
 - Да, - почти неслышно говорит Марси.
 - Посмотри на аудиторию, Диана, - мягко предла- гает тренер сексуальной окоченевшей женщине в прозрач- ной блузке. Поморгав, Диана бросает беглый взгляд на аудиторию, и нервно улыбается.
 - Спасибо, Диана. Теперь посмотри на аудиторию, будь с аудиторией и не улыбайся... Спасибо.
 - Хорошо, Марси, посмотри теперь на Ларри. Выг- лядит ли он счастливым?
 - Нет, - отвечает Марси после паузы.
 - Он испуган?
 -Да.
 - Чего он боится?
 - Я не знаю.
 - Чего ты боишься, Ларри?
 - Я немного нервничаю.
 - ТЫ - ИСПУГАННЫЙ ГОВНЮК, посмотри на Джеро- ма. Он испуган?
 - ...Нет. Кажется, он в порядке.
 - Ты испуган, Джером?
 - Я не думаю.
 - Почему ты не испуган, Джером?
 - Я не знаю. Мне кажется, бояться нечего.
 - Разве он глуп, Марси? Разве он глуп, что не боится?
 -Нет.
 - Он улыбается?
 -Нет.
 - А ты улыбаешься?
 Марсия, по-прежнему сохраняя застывшую улыбку, хмурится, плачет и улыбается одновременно.
 - Вероятно, то есть да.
 - Хорошо, я хочу, чтобы ты встала на место и смот- рела на кого-нибудь в первом ряду. Я хочу, чтобы ты скон- центрировалась на переживании своей улыбки. Ощути мышцы лица, губ, рта. Полностью переживи свою улыб- ку. Если она останется, пусть останется. Если исчезнет, пусть исчезнет.
 Марси встает на место. Через несколько минут во- семь каменнолицых ассистентов проходят по боковому проходу, поднимаются на платформу и становятся нос к носу с восемью учениками. В их числе хорошенькая блон- динка в прозрачной блузке и с холодным лицом. Одна из тех, кого выбрали ассистенты. Через пять минут ее холод- ное лицо залито слезами. Представительный мужчина, который раньше смотрел в пол, начинает шумно и тяже- ло дышать, но все-таки смотрит в глаза. Через десять ми- нут, в течение которых тренер с руганью приказывает всем по очереди прекратить свои действия и просто быть, ас- систенты уходят, и первым двадцати пяти ученикам раз- решают сесть на свои места.
 Следующая группа не так драматически перепуга- на, как первая, но и в этой группе один мужчина начина- ет плакать. Женщина из четвертой группы падает в обморок. Ассистент, стоящий позади нее, очевидно, го- тов к таким происшествиям. Он подхватывает ее и опус- кает на платформу, после чего снова стоит, как робот. Дон подходит к женщине и говорит абсолютно нейтральным голосом:
 - Посмотрите на нее. Она готова на все, даже упасть в обморок, только бы не быть с нами. Встань, Элания. Тебе инструкция - встать и быть с другими учениками. Нам не нужны твои дамские штучки. Встань.
 Элания, женщина средних лет в пурпурном брюч- ном костюме, гротескно лежит на спине в центре плат- формы. Дюжина учеников стоит по обеим сторонам. Приходят ассистенты, работают с учениками и снова ухо- дят, перешагивая через распростертое тело Элании.
 Выходит пятая группа. Элания все еще лежит. Тре- нер продолжает увещевать учеников просто быть. Кажет- ся, что он вообще забыл об Элании. Даже ученики перестают ее замечать.
 Когда шестая группа уже готова уйти, тренер под- ходит к Элании и что-то шепчет ей на ухо. Через минуту он отпускает шестую группу и говорит:
 - Элания, это твой последний шанс. Я хочу, чтобы ты встала.
 Элания стонет, переворачивается на живот, встает на колени и поднимается. Она изумленно смотрит на ауди- торию.
 - Прекрасно, можете вернуться на свои места. Все уходят, включая Эланию.
 Когда процесс "опасности" закончен, ученик Ри- чард спрашивает у Дона, что он такое шепнул Элании, что та сразу очнулась.
 - Я не сказал ей "истины", - говорит Дон, - я не рассуждал. Я просто сказал нечто, что, я был уверен, сра- ботает. Элания? Ты хочешь поделиться тем, что я тебе шепнул?
 Тишина и очень тихое "нет".
 - Вот видишь, Ричард, Элания не хочет поделиться тем, что я ей шепнул. То, что она слышала, что я шепнул, показывает, что ее обморок был притворством. Я не хочу сказать, что она не падала в обморок. Я хочу сказать, что она могла прекратить его в любой момент после того, как упала. Она это знала, и я это знал. Поэтому я шепнул ей кое-что, после чего она решила, что продолжать лежать не стоит.
 - Так что же ты шепнул? - спрашивает Ричард.
 - Элания сама расскажет через неделю, - ласково говорит тренер.
  * * *
  Последний процесс дня. Мы все лежим на полу с закрытыми глазами. Мы размещаем пространства, рас- слабляемся и играем на пляжах. Новая инструкция - те- перь мы все актеры и актрисы и изображаем страх. Мы боимся тех, кто лежит рядом с нами.
 Мы немного переигрываем (но такова уж инструк- ция) и слегка стонем. Теперь нам велят распространить страх на соседей со всех четырех сторон - они опасны и страшны. Крики "нет!", "нет!" Все в зале хотят убить нас... Целый город - наш враг и наполняет нас страхом... Вся земля против нас, все враги, все пугают нас. Медленное постепенное нагнетание приводит к тому, что весь зал корчится, стонет, охает, кричит, плачет. Некоторые дей- ствия наигранны, а некоторые очень реальны.
 В апофеозе драматизированного страха тренер слег- ка успокаивает нас, чтобы его голос был слышен через шум.
 - Тебе бы надо знать, - говорит он, - что человек, которого ты боишься и который лежит рядом, смертель- но боится тебя. Удивительная правда состоит в том, что каждый, кто кричит и корчится в этом зале, смертельно боится тебя (слышен смех). И, как ты, конечно, понял, каждый человек на планете, которого ты боишься, смер- тельно боится тебя. Они все боятся тебя, все, они всегда боялись и всегда будут бояться. Люди, на которых ты никогда не осмеливался смотреть в лифте, боятся смот- реть на тебя. (Смех) Люди, с которыми ты боишься встре- титься глазами на улице, охуели от страха перед тобой. Твой босс боится тебя, как черта. Швейцары, официан- ты, чиновники, полисмены, да, да, и полисмены - все бо- ятся тебя.
 Поэтому я хочу, чтобы ты был осторожен, когда выйдешь сегодня на улицу. Если ты случайно скажешь "бу!" лифтеру, он, вероятно, упадет в обморок. И будь помягче со своим боссом. Помни, что он боится тебя. Помни также, что каждый, кого ты встретишь, боится тебя точно так же, как ты, жопа, боялся его. Все это похоже на жестокую шутку какого-нибудь сумасшедшего механика, который смастерил четыре миллиарда роботов и запрог- раммировал их смертельно бояться друг друга...
 Первая половина тренинга окончена. Ученики вы- рываются на улицы города, как орды Чингисхана, взгля- дами убивая мужчин и насилуя женщин. Во всяком случае они так бесстрашны, как только могут быть бесстрашны роботы, запрограммированные бояться.
 (конец описания второго дня тренинга)
  ДЕНЬ ТРЕТИЙ: КТО МЕНЯ ИСПАЧКАЛ?
 Я заперт в клетке, которую построил Сам. Схвачен стражниками, которых создаю Каждый день. Осужден судьями, сидящими Во мне. Приволочен в камеру Собственными руками. Я и тюрьма, и тюремщик. Я узник. Сам себя запер Внутри себя. В кругу себя, который называю Собой. В кругах кругов Только моих. Мы встретили Создателя, и он - это Мы.
  * * *
 - Случилось нечто потрясающее... потрясающее. Я в первый раз решила поделиться, первый раз в жизни го- ворю в микрофон, потому что я... заикаюсь. То есть я за- икалась, я заикалась семнадцать лет, с восьми лет.
 В действительности... Я теперь вижу, что в действи- тельности - это был мой способ жить. Это определяло всю мою жизнь. Люди должны были слушать меня, как будто я говорю что-то важное. Ну а теперь - я не заикаюсь.
 В прошлое воскресенье я прикоснулась к своему барьеру - заиканию - и тем чувствам, которые бывают у меня, когда я начинаю говорить. Я вошла прямо в эти чувства, и когда Дон попросил вернуться к ранним собы- тиям, ассоциирующимся с заиканием, я внезапно увиде- ла, что мне четыре года. Я лежу на земле. Я знаю, что
 меня сбила машина, и слышу, как чей-то голос - это мог- ла быть моя мать - повторяет: "Ничего не говори! Ниче- го не говори!"
 Я не пережила удар машины, я только видела, как лежу на дороге. Моя левая нога болела, я чувствовала гравий под спиной и слышала голос. Я не знаю, какое отношение имеет это все к заиканию. По рассказам моей матери, я не заикалась до семи или восьми лет.
 Когда после тренинга я искала такси, я заметила женщину, которая тоже ехала на Северо-Запад. Я подо- шла к ней и сказала: "Эй, давайте поедем вместе". Она ответила: "Конечно".
 Когда мы уже ехали, я вдруг осознала, что не заика- юсь. И это невероятно - я с тех пор не заикаюсь (неожиданно аудитория прерывает Лоретту долгими аплодисментами). Еще одно, - продолжает Лоретта, когда аплодисменты стихают. Ее лицо сияет от удовольствия. - Все эти три дня я жду, что кто-нибудь, кто меня давно знает, скажет: "Перестань, Лоретта, не делай вид, что ты не заикаешься". (Аплодисменты.)
 Мы находимся на мид-тренинге семинара, который проводится вечером в среду. Продолжительность тренин- га около трех часов. Значительная его часть состоит из рассказов учеников о том, что случилось или не случи- лось с ними...
 Свен: - Мне казалось, что первый уик-энд был интерес- ным, но что лично я от него ничего особенного не полу- чил. Я думал, что для некоторых это, может, и хорошо, но я в этом не нуждаюсь. Сегодня утром, когда я поста- вил тарелку с яичницей перед своей женой, она посмотре- ла на меня и сказала: "Еще один уик-энд ЭСТа, и я могу уходить". Когда я спросил, что это значит, она сказала, что все три дня после первого уик-энда я делаю завтраки, которые отказывался делать целый год!
 Дуг: - Я... очень нервничаю, просто перепуган, но я хочу сказать... я взял темой "страх"... страх, ассоциирующий- ся со сближением с людьми... психологическим сближе- нием. Когда процесс правды закончился, мой страх не исчез. В последнем процессе воскресенья, когда мы долж- ны были играть страх, мой страх был очень реальным. Я был в ужасе. Я даже закричал. С тех пор со мной каждый день случаются беспричинные приступы страха. Я зани- маюсь делами или разговариваю с секретарем, как вдруг чувствую такой прилив тревоги, что должен сесть. Как будто в результате процесса правды моя болезнь стала только хуже...
 - Просто будь с этим, Дуг, - говорит Дон, - НЕ БО- РИСЬ С ЭТИМ! Пусть разовьется в полную силу. Будь с этим, наблюдай, взвешивай. Ты отделил слой от лукови- цы и стал ближе к сердцевине. Каждый раз, когда возни- кает страх, говори себе: "Ух, как интересно, опять идет волна страха. Посмотрим, какой она будет на этот раз". НЕ БОРИСЬ С этим! Спасибо (аплодисменты). Марси?
 Марси - женщина, которая в воскресенье не могла избавиться от застывшей улыбки. Хотя сейчас она иног- да улыбается, ее лицо кажется более свободным.
 - В воскресенье я не думала, что просто встать пе- ред людьми будет для меня проблемой. Я несколько лет вела группы в женском клубе. Я вышла на платформу, стояла и смотрела на аудиторию. Или я думала, что смот- рю на аудиторию. Я не помню, чтобы я что-нибудь чув- ствовала, видела или думала. Я едва слышала, как Дон на кого-то кричит. Когда я заметила, что он стоит передо мной, я подумала, что его, наверное, привлекла моя теп- лая улыбка (смех). Затем я поняла, ^то он просит меня перестать улыбаться. Я ничего не чувствовала. Я окоче- нела. Я не могла сказать, улыбаюсь я или нет. "Убери ее!" - услышала я далекий голос. "Избавься от нее! Нам боль- ше не нужна твоя глупость!" Честно говоря, я не знала, о чем он говорит. Я поняла, что улыбаюсь, но так окочене- ла, что не могла ничего сделать. Дон продолжал кричать на меня, а потом поволок смотреть на других. Они выг- лядели испуганными. Когда я увидела, каким испуганным выглядит один мужчина, я в первый раз почувствовала, как волна страха заполняет мое собственное тело. Я по- чувствовала страх, я в первый раз в жизни пережила свой страх перед людьми. Дон продолжал задавать мне вопро- сы, я, кажется, отвечала, но я смогла действительно по- чувствовать мышцы лица, только когда встала обратно в строй. Я пыталась улыбаться и не улыбаться и в первый раз заметила кого-то из аудитории - мужчину, смотрев- шего на меня. Это был ты, Кен. Как только я его замети- ла, мое лицо свело в улыбку. Кен смотрел на меня без тени улыбки, но каким-то образом передавал тепло и приятие. Когда мне удалось согнать улыбку, выражение лица Кена не изменилось. Когда я опять заулыбалась, он по-прежне- му просто смотрел на меня. Когда я это заметила, я по- чувствовала огромное облегчение - я могла улыбаться и не улыбаться, и это было нормально. Я перестала улы- баться и начала плакать. Было так грустно, что я потра- тила столько времени на эту глупую улыбчивость. Какой страх я, должно быть, наводила. Это было так тоскливо. Затем стало так хорошо от сознания того, что кто-то мо- жет испытывать приязнь ко мне независимо от того, улы- баюсь я или нет. Точнее говоря, не придавать значения моей улыбке...
 Аннабель: - В прошлое воскресенье и в последующие дни я переживала короткие периоды дезориентации. Хотя я всегда знала, где я нахожусь и с кем, я замечала, что забываю имена людей, не детей конечно, а друзей, а од- нажды - даже мужа! Я потом вспоминала имена, но это было похоже на короткие погружения в полусознатель- ное состояние вроде медитации или транса. Это испу- гало меня, и я вспомнила про "промывание мозгов", о котором читала в одном журнале по поводу ЭСТа.
 Я должна признать, что чувствую себя очень энер- гичной и действую эффективно - за последние три дня написала больше писем, чем раньше за месяц. Но я также раздражительна и авторитарна с детьми, что обычно не так. Меня восхитила возможность работать так быстро и легко, и это опять заставило меня думать о "промывании мозгов". Я подумала, не загипнотизировали ли меня? У меня создалось впечатление, что я очень глубоко вошла в какие-то медитативные состояния и все еще полностью не вышла из своего внутреннего пространства. Постепен- но все нормализуется... хотя это тоже, как мне кажется, может быть частью "промывания мозгов"...
 - СТОП! - кричит Дон, когда Аннабель садится, - давай разберемся с этой чепухой о промывании мозгов, Аннабель. Ты слышала сегодня по крайней мере дюжину людей. Сколько из них описали переживания, подобные твоим?
 - Хорошо, - неуверенно начинает Аннабель, - не- много. Никто в действительности.
 - Правильно, будь ты проклята, никто, - говорит Дон, - что это за промывание мозгов, которое дает две- надцати людям двенадцать совершенно различных пере- живаний?
 - Наверное, промывание мозгов работает не так?
 - ДА! Промывание мозгов работает не так. Так ра- ботает ЭСТ. Нас интересует создание пространства, где ты можешь научиться быть собой. Вот и все. У нас нет никаких теорий о том, чем ты должна быть. Не существу- ет такой вещи, как ЭСТ-личность, есть только большая живость, радость, любовь, самовыражение. Ты поняла?
 -Да,- увереннее говорит Аннабель, - я теперь вижу, что моя дезориентация не имеет никакого отношения к тому, о чем говорилось в этой статье.
 - Хорошо. Сейчас мы не знаем, от чего именно пы- тается спрятаться твой ум, что и вызывает дезориентацию, но ты будь с этим, прикасайся к тому, что ты испытыва- ешь, когда думаешь, что дезориентирована, и бери, что получишь. Спасибо, Аннабель (аплодисменты). Диана?
  Диана одета более консервативно и менее вызыва- юще, чем три дня назад. Она смотрит в пол, как будто собираясь с мыслями, и говорит медленно, но твердо.
  - В процессе правды я прикоснулась... я взяла те- мой свою неспособность получать удовольствие от секса. Я сейчас живу с мужчиной. Я думаю, что люблю его, но должна притворяться, когда мы занимаемся любовью. В действительности я ничего не чувствую. Когда Дон по- просил прикоснуться к образам прошлого, я увидела, что мне десять лет, и мой дядя пристает ко мне. Я помнила это происшествие, я не вытесняла его. Родителей не было дома, я играла у дяди на коленях, и он начал делать свои- ми руками грязные вещи и меня заставил делать то же са- мое. Когда я...
  - Стоп, Диана, - прерывает Дон, - "грязные вещи" -это твои верования, твои концепции. Это то, что ты до- бавила и добавляешь к актуальному происшествию. Ска- жи нам, что случилось?
  Диана молча смотрит на Дона.
 - Мне было только десять лет! - говорит она.
 - Я понял это, - говорит Дон, - и твой дядя трогал твой правый локоть, правильно?
 - Нет! Он трогал меня... между ногами.
 - Хорошо. Я понял. Продолжай.
 - Хорошо, - говорит Диана, слегка покраснев, - он приставал ко мне и впоследствии я осознала, что все это плохо. Моя мать...
 - Извини, Диана, - снова прерывает Дон, - в следу- ющий уик-энд мы будем говорить о реальности и о том "кто это сделал". Ты поймешь, почему я хочу, чтобы ты посмотрела, кто именно считает то, что ты и дядя делали, "плохим" или "грязным".
 - Все считают. Это и было грязным.
 - Ты решила пережить это как грязное, - говорит Дон, стоя напротив Дианы. - Смотри, на семинаре для выпускников одна женщина поделилась, что четыре года занималась инцестом со своим отцом и чувствует себя ужасно. Есть инцест и ее чувства по поводу инцеста. Сра- зу после того, как она села, другая женщина встала и ска- зала: "Слушая эту женщину, я осознала, как я люблю своего отца и что я всегда отчасти хотела, чтобы он со- вершил со мной инцест. Мне всегда казалось, что это было бы восхитительно". Дело не в том, что одна женщина пра- ва, а другая неправа. Я хочу, чтобы ты поняла, что одно и то же физическое событие может быть пережито и как грязное, и как восхитительное.
 - Хорошо, - говорит Диана, обрадовавшись воз- можности продолжать, - как бы то ни было, с тех пор... - она останавливается и думает, - как бы то ни было, в про- цессе правды я чувствовала себя очень неловко, так как осознавала, что годами старалась быть очень сексуаль- ной, одеваться очень сексуально, а потом... обычно... ре- шала, что мужчины - грязные... из-за того, что они находили меня сексуальной и хотели секса. Мне очень трудно быть, просто быть с людьми, я... я всегда должна подавать себя, быть привлекательной, вызывать желание. Это очень грустно. Диана резко садится, ученики аплодируют.
 - Хорошо, спасибо, Диана, - говорит Дон.
 - Кто еще хочет поделиться? Джед?
 Джед - молодой парень в залатанных джинсах и майке с изображением листа марихуаны.
 - Я думаю, что последний процесс с общим страхом был просто грандиозным. Когда мы вышли из отеля, я сказал "бу" швейцару, и он занервничал. Затем я посмот- рел в лицо нескольким встречным парням, и они обошли меня стороной. Затем я сказал "бу" еще нескольким лю- дям, и один убежал (смех). Но совсем отличная вещь слу- чилась, когда я спускался в метро и шел следом за высоким пожилым человеком в дорогом пальто. Я сказал ему "бу", и он посмотрел на меня сначала безо всякого выражения, потом рассвирепел и сказал "БУ" так громко, что я отле- тел. Потом он улыбнулся и сказал: "Я уже прошел тре- нинг".
 ( Смех и аплодисменты)
 Мы делимся дальше. Одни рассказывают о замеча- тельном повышении энергетического уровня, другие - как им понравился последний процесс; третьи делятся свои- ми переживаниями в "процессе правды", некоторые - тем, что с ними ничего не произошло.
 Затем представитель Отдела выпускников города предлагает нам серию дальнейших семинаров и расска- зывает об особенно удобном для нас семинаре "Будь Здесь Сейчас", который начинается через две недели после за- вершения нашего тренинга. Некоторые недовольны тем, что нам предлагают дальнейшую программу в то время, как мы еще не уверены, понравится ли нам эта, что время тренинга затрачивается на попытки "продать" нам по- больше ЭСТа. Многие другие задают вопросы о целях и возможностях семинаров и высказывают желание участво- вать в их работе.
 Во время мид-тренинга мы участвуем в медитатив- ном процессе: нас просят распространить свое сознание сначала на зал, затем на весь город, страну, планету и, наконец, - на "всю вселенную. В 22.30 нас возвращают из далеких галактик в зал и отпускают до следующего уик- энда.
  * * *
  В воскресенье утром на платформу выходит незна- комый нам человек. Он ниже Дона, почти квадратный, с мускулистыми руками и толстой шеей. У него темные гу- стые волосы. Если бы выражение его лица не было абсо- лютно нейтральным, его можно было бы принять за боксера. Он одет в безукоризненно выглаженные брюки и бурого цвета рубашку, воротник которой расстегнут. Человек смотрит на зал из-за маленькой подставки, на которую он положил свой блокнот, и с удивительной для своей комплекции легкостью выходит на край платфор- мы.
 - ДОБРОЕ УТРО, - громко говорит ОН. - МЕНЯ ЗОВУТ МИШЕЛЬ РИД. Я ВАШ ТРЕНЕР НА ВТОРОЙ УИК-ЭНД.
 Человек делает паузу.
 Мы смотрим на него с интересом и любопытством, раздражением, вызванными сменой тренера, удовлетво- рением, вызванным сменой тренера.
 - Я НЕ ДОН МЭЛЛОРИ. Я НЕ БЫЛ ВАШИМ ТРЕНЕРОМ В ПЕРВЫЙ УИК-ЭНД.
 Он без усилий перемещается влево.
 - Я знаю, что многие из вас хотели бы, чтобы я был Доном. Я знаю, что многие из вас думают, что как только вы разобрались, что Дон не был высокомерным фашист- ским мерзавцем, так ЭСТ сразу подсунул вам нового пар- ня, который явно фашистский мерзавец (смех). Я хочу, чтобы 1ы забыли о Доне. Вернер так готовит тренеров, что на тренинге наши личности не имеют значения. На тренинге единственная разница между Доном и Мишелем состоит в том, что рост одного шесть футов один дюйм, а другого-пять футов девять дюймов. Я и Дон поперемен- но ведем и первый, и второй уик-энды. Единственное, о чем вам надо заботиться - это быть здесь и брать, что получите...
 Сегодня мы потратим много времени на то, чтобы прикоснуться к "реальности". Я думаю, вы согласитесь, что это стоящее дело. Мы также попытаемся ответить на вопросы: "Кто это сделал? Кто отвечает за то, что с вами происходит?" Но сначала давайте поделимся чувствами, переживаниями, мнениями, посмотрим, что произошло с тех пор, как вы в последний раз были вместе. Кто хочет начать? Да, Кирстен?
 - Я хочу сказать, что мой наследственный артрит не исчез, - быстро, нервничая, говорит Кирстен, - я дей- ствительно старалась в процессе правды, но ничего не из- менилось. Я просто хочу, чтобы это все знали. Спасибо.
 (Аплодисменты.)
 - Хэнк, возьми микрофон.
 - Я пытался уйти в прошлое воскресенье, - громко говорит Хэнк, - но Дон отговорил меня. Я еще не решил, что мне делать сегодня, но кто-то сказал, Ричард сказал, что сегодня утром я смогу получить свои деньги. Это так?
 - Конечно, Хэнк, - ласково отвечает Мишель, - по- дожди немного, и через час или два я снова попрошу тебя выбрать - остаться или уйти. Мы не хотим, чтобы люди зря занимали стулья и думали, что они в ловушке. Мы расскажем, что будет дальше, и предложим выбрать - ос- таться, следовать инструкциям и выполнять соглашения или уйти. Деньги возвращаем полностью; половина ЭСТа бесплатно - хорошая сделка. И ты станешь всем расска- зывать, какая дешевка этот ЭСТ, еще бы - половина тре- нинга тебе ничего не стоила. Через час или два ты сможешь уйти. Но никто не уйдет до или после этого момента.
 - Спасибо, - говорит Хэнк и садится.
 - Цилия? Встань, - обращается тренер. Цилия - маленькая женщина лет двадцати, ни при- влекательная, ни отталкивающая, с прямыми темными волосами.
 - Я пыталась сделать то, что Дон говорил нам о наблюдении и несопротивлении, - говорит она мягким отчетливым голосом, - в моем случае - это мои... сексу- альные импульсы. В прошлую среду я ушла с мид-тренинга с мужчиной. Мы пошли в ресторан. В ресторане я почув- ствовала зуд, развеселилась... и осознала, что хочу лечь с ним в постель. Вам это может показаться неприличным, но я чувствую такое желание по отношению почти ко всем мужчинам, с которыми я нахожусь вместе, вне зависимо- сти от того, что они делают, говорят и как выглядят. Рань- ше я иногда пыталась сопротивляться этому желанию, подавлять его. Из-за этого на меня нападало нечто вроде паралича. Я не могла говорить, даже не двигалась, если только мужчина не требовал. Если он хотел меня, он меня брал, если нет, то исчезал, удивляясь, вероятно, что я за зомби. Конечно, когда я занимаюсь сексом, я не всегда зомби. Иногда я то лежу как парализованная, то выхожу из паралича и впадаю в бешенство. Но большинству муж- чин это тоже не нравится. Это их пугает. Ни один мужчи- на не задерживается у меня надолго... (В зале очень тихо). - Цилия продолжает своим мягким едва слышным голо- сом.- Поэтому я подумала, что не должна сопротивлять- ся своему... желанию. Я решила попытаться... наблюдать его, позволить ему быть. Я подумала, что хуже все равно не будет...
 И вот вечером в среду в ресторане, когда я почув- ствовала зуд, я сначала автоматически начала сопротив- ляться и впала в паралич. Тогда я вспомнила, что надо смотреть, наблюдать. В действительности, сначалая уви- дела не свое сексуальное желание, а паралич и оцепене- ние. Я пыталась превратить паралич снова в зуд, но это не сработало, паралич усилился. Когда я это почувство- вала, я впала в панику и старалась смотреть лучше и луч- ше, и паралич и паника усилились еще больше. Я поняла, что не наблюдаю, а сопротивляюсь. Тогда мужчина, ко- торый был со мной, спросил: "Что с тобой? Что происхо- дит?" Он выглядел испуганным.
 Я сказала ему, что у меня что-то вроде припадка страха, и я стараюсь просто быть с ним, чтобы он ис- чез, но это не работает. Конечно, я не все ему сказала, но я и этого никогда раньше не говорила мужчинам. Он объяснил, что страх усугубляется из-за того, что я стараюсь, чтобы он исчез, и попросил меня описать все, что я чувствую. Я это сделала. Я локализовала напря- жение и оцепенение и через пять минут локализации дюжины ощущений, связанных с параличом и паникой, я снова почувствовала зуд...
 (Цилия нервно смеется, через аудиторию прокаты- вается волна симпатизирующего смеха)
 - Тогда я описала свой зуд. В действительности, когда я прикоснулась к своему телу, оказалось, что это далеко не все. Я описала все мои ощущения от пальцев ног до сосков и мочек. Я действительно посмотрела на них. Через десять минут все исчезло. Я чувствовала на- пряжение в животе и улыбку на лице, и ничего больше. И я рассказала ему все, что случилось, о своих сексуальных проблемах и обо всем, что я рассказываю сейчас. После этого осталась только улыбка.
 Цилия делает паузу. Несколько человек начинают аплодировать, и все остальные присоединяются к ним. Длительные громкие аплодисменты. Многие триумфаль- но улыбаются.
 - Подождите! - говорит Цилия, когда зал затихает. - Подождите, еще не все. Мне очень понравилось с этим парнем... но он поцеловал меня и ушел. Некоторое время я чувствовала себя прекрасно, но на следующий день я чувствовала себя ужасно, потому что это был первый муж- чина за два года, с которым я бы должна была чувство- вать желание. И что случилось? Ничего! Ни зуда, ни желания. Приятный прощальный поцелуй, и ничего боль- ше! Только... теплота, пожалуй. Меня беспокоит то, что, когда я наблюдаю, как учил Дон, вещи действительно исчезают, но когда они исчезают, я остаюсь ни с чем! (Ти- шина..)
 - И это ничто пугает, не так ли, Цилия? - спрашива- ет Мишель, передвигаясь на левый край платформы, бли- же к ней.
 - Это просто кошмар!
 - ВСЕ, ЧТО УГОДНО, - громко говорит Мишель, об- ращаясь ко всем, - все, что угодно: тревога, злоба, страх, навязчивая похоть, депрессия, ненависть, вина, горечь - ВСЕ, ЧТО УГОДНО, что ум связывает со своим выживани- ем, для него лучше, чем ничто. Вспомните, что ничто - это то, через что надо пройти от не-переживания к пере- живанию. Если ты чувствуешь одно и то же ко всем муж- чинам, очевидно, что ТЫ НЕ ПЕРЕЖИВАЕШЬ НИ ОДНОГО МУЖЧИНУ. Ты движешься через жизнь, навязчиво про- игрывая свои записи. Мужчина - это просто кнопка. Мне все равно, сколько раз ты впадала в бешенство, но ты, вероятно, не была ни с одним мужчиной за всю свою ебаную взрослую жизнь! До последней среды... (Тишина.)
 - Но почему я ничего к нему не чувствовала, после того, как с ним поделилась?
 - Ты получила, что получила. Твоя лента все еще твердит тебе, что ты должна любить каждого встречного мужчину. А кроме того, Цилия, ты сказала, что чувство- вала теплоту.
 -Да...
 - Наиболее живые люди общаются с сотнями лю- дей, но могут чувствовать сильное физическое влечение только к очень немногим из них, и то, что ты называешь теплотой, другие могут назвать любовью к ним. В той ситуации чувство теплоты к мужчине было твоим насто- ящим. И не надо делать проблему из похоти из-за того, что это не согласуется с твоим представлением о том, как ты должна чувствовать.
 Цилия стоит молча, потом улыбается.
 - Дошло. Спасибо, Мишель. (Долгие аплодисменты.)
 - Хорошо. Кто следующий? Рональд?
 - Я должен исповедаться, Мишель, - говорит Ро- нальд, - я не выполнил соглашения о таблетках. Я пы- тался, но я не мог заснуть. Позапрошлой ночью я принял две таблетки снотворного. Я почти не спал две ночи пе- ред этим... это было действительно необходимо. (Рональд садится под аплодисменты)
 - Спасибо, Рональд, - говорит Мишель, - теперь и другие могут рассказать о нарушениях соглашений. Кто еще? Тина?
 - Я курила гашиш со старым приятелем во вторник.
 - Спасибо (аплодисменты). Фрэнк?
 - Я не знаю, нарушил я соглашения или нет, - начи- нает он.
 - Если не знаешь, можешь быть уверен, что нару- шил. Продолжай, Фрэнк.
 - Я не пил таблеток и ничего такого не курил, но я рассказал подруге кое-что о тренинге. Я рассказал ей, что происходило.
 - На ЭСТе мы и учим делиться своими переживани- ями. Поделиться переживанием - значит сделать его ре- альным. С другой стороны, ты можешь делиться безответственно, либо пересказывая интимные пережива- ния других людей, либо пытаясь объяснить ЭСТ и давая неточные сведения. Важно понять, что ЭСТ - это пережи- вание. Очень трудно описать тренинг, но можно описать свое переживание. Что же касается нарушения соглаше- йий, то раз есть соглашения, значит, ты их нарушил, Фрэнк. Кстати, сколько человек из вас думают, что с на- чала тренинга хоть раз нарушил соглашения? Встаньте... Еще?
 Постепенно больше половины учеников встают под смущенный смех и вздохи.
 - Признавайтесь и получайте отпущение. Не трать- те время, размышляя, не надо ли вам исповедаться. Если думаете, что могли нарушить соглашения, то наверняка нарушили.
 Поднимаются еще некоторые. Теперь стоят две тре- ти учеников.
 - Прекрасно. Теперь мы видим, почему мир не ра- ботает. Очень немногие соглашаются взять ответствен- ность за выполнение своих обязательств. Хорошо, спасибо, садитесь. Пусть те, кто не встал, не гордятся. Гордится нечем! Мы знаем, что некоторые из вас так же застряли на выполнении соглашений, как другие на нару- шении. Да, Лестер?
 Лестер встает, отбрасывает с лица свои длинные волосы.
 - У меня не было проблем с выполнением важных соглашений, - уверенно говорит он, - но, будь я проклят, если стану рвать жопу из-за тривиальных.
 - Ну да,- говорит Мишель, отодвигая свой термос резким движением, почти ударом, - сколько раз мы это слышали? ПРОСНИСЬ, ЛЕСТЕР! Каждый раз в своей ебаной жизни, когда ты чувствуешь, что готов нарушить соглашение, СОГЛАШЕНИЕ В ЭТОТ МОМЕНТ АВТОМАТИЧЕСКИ КАЖЕТСЯ ТЕБЕ ТРИВИАЛЬНЫМ! Так работает ум! Если ктото должен тебе двадцать долларов - то это охуительно важное соглашение, не так ли? Но если ты должен двадцать долларов - сюрприз! Это тривиальное соглашение.
 (Смех.)
 - Это неправда, я ...
 - ЭТО ВСЕГДА ПРАВДА! Может, это и не так с двад- цатью долларами, но факт, что ум оценивает важность соглашения на основе своего желания его выполнять. Ты понял?
 -Да, конечно, понял...
 - Что такое реальность? - спрашивает Мишель мно- го позже, после того как обмен мнениями закончен, и уче- никам, желающим уйти, предоставлена возможность уйти. Только один мужчина по имени Алан воспользовался ей.
 - Да, Роберт?
 - Реальность - это ум.
 - Хорошо, реальность - это ум. Что такое реаль- ность? Джей?
 - Реальность - это вещи и мысли.
 - Прекрасно.
 - Реальность - это все, что мы ощущаем.
 - Реальность - это материя и энергия.

<< Пред.           стр. 4 (из 9)           След. >>

Список литературы по разделу