<< Пред.           стр. 5 (из 9)           След. >>

Список литературы по разделу

  В XVIII в. уже на основании специальных парламентских приговоров продолжаются огораживания крестьянских земель. Всего в XVIII в. за счет парламентских постановлений было огорожено 2,5 млн акров, что составило 20% всей площади страны26.
  Как писал в том же XVIII в. А. Смит, гражданское управление, "поскольку оно учреждено для защиты собственности, на самом деле учреждено для защиты богатых от бедных или для защиты тех, кто имеет какую-либо собственность, от тех, которые совсем ее не имеют"27.
  Нетрудно понять, что акт 1656 г. отвечал интересам более полного превращения феодального манора в крупное капиталистическое поместье. Именно английская революция, осуществляя секвестр и последующую распродажу земель короны, содействовала сколачиванию родовых владений земельной аристократии нового типа, способствовала концентрации земельной собственности в крупных поместьях, основанных на системе лендлордизма, т. е. на системе крупной капиталистической аренды. Акт 1677 г. о предупреждении неправомерного присвоения и ложных титулов по существу был законодательной экспроприацией крестьянской поземельной собственности в государственном масштабе: статутом, направленным против мелких фригольдеров, владельческий титул которых основывался на обычном праве и не оформлялся письменно. Богатство и власть из рук мелких и средних сельских сквайров отныне перемещаются в руки крупных лендлордов. Эта тенденция прямо противоположна сосредоточению земли в руках сельских джентри, которое наблюдалось в первые десятилетия XVII в. К концу XVIII в. уже нельзя сказать, что палата общин может "дважды" купить палату лордов. Вместе с тем совершенно справедливо В. М. Лавровский подчеркивал влияние остатков архаической манориальной системы, распространенной в Англии, на поземельные отношения не только XVI-XVII вв., но и XVIII - начало XIX вв. Согласно В. М. Лавровскому, пестрота организации и типов манориальной структуры XIII и последующих столетий в Англии XVI-XVIII вв. заменяется еще более сложной и пестрой организацией системы great estates, долгое время сосуществующих, переплетающихся с остатками и осколками архаической манориальной системы28.
  Ко второй половине XVII в. относятся смелые попытки В. Петти окончательно преодолеть доктрину меркантилизма. В "Трактате о налогах и сборах" (1662 г.) В. Петти впервые высказывает в определенной и всеобщей форме мысль о том, что стоимости товаров измеряются равным трудом. Из этого принципа В. Петти делал далеко идущие выводы, разъясняя землевладельцам бесплодность потуг законодательными мерами удержать денежную ренту на низком уровне. В своем самом зрелом со-
  170
 
 чинении "Кое-что о деньгах" (1682) В. Петти объявляет столь же нелепой мерой законодательное регулирование высоты ссудного процента или аналогичные меры, направленные на повышение стоимости денег государством путем чеканки из унции серебра двойного количества шиллингов.
  Но парламентское законодательство XVII в. подвергалось критике не только исследователем-экономистом, не менее существенны были антиналоговые народные движения, направленные против централизованной феодальной эксплуатации. В ходе Английской революции середины XVII в. движение джентри (не говоря уже об экономической политике лендлордизма) постоянно испытывало на себе воздействие потенциальной угрозы, исходящей от гегемонии "низов": левеллеров и диггеров. Наиболее радикальные представители революционных кругов выражали интересы "людей без хозяина", которые хотели свободы не только от сквайра, но и от священника, они настаивали на более широкой демократизации политической и судебной системы, требовали ликвидации государственной церкви, хотели "возложить корону на голову Христа", а не на голову его земных наместников. В частности, требование отмены церковной десятины было требованием перераспределения собственности в пользу бедных классов. Требование свободы проповеди у рантеров (называвших друг друга "собрат-существо") означало свободу пропаганды. демократических и революционных идей. "Люди пятой монархии", ждавшие наступления Христова царства на земле, выступали за упразднение государства, права, судов, вместо которых требовали ввести ветхозаветный закон и третейское судебное разбирательство. Наряду с другими церковными сектами, анабаптисты провозглашали: все правительства равно беззаконны, а главное - безбожны, так как народом могут управлять только Бог и его наместник - Христос. По их мысли, политическую власть нужно отдать в руки "святым" людям.
  Смелую попытку реализации своих социальных замыслов предприняли диггеры, возглавляемые Дж. Уинстэнли. Свободный доступ к земле - конечная цель всех человеческих трудов - провозглашает Дж. Уинстэнли. Истинная свобода - в свободном пользовании землей. Подлинная свобода - это свобода от нужды. "Наделите нас землею,- обращался Дж. Уинстэнли к индепендентскому парламенту,- и в стране не окажется ни одного нищего, ни одного лентяя. Англия в состоянии будет пропитать себя. Не служит ли позором для нас тот факт, что при обилии никем не возделанных земель многие умирают с голоду?". Аргументация Дж. Уинстэнли очень близка к аргументации, адресованной в комитет по реформе права в период республики. Так, в петиции от держателей на обычном праве Честера и Ланкашира, поданной на имя Кромвеля, говорилось: "Верно служа с начала войны парламенту, жертвуя своей жизнью и всем, что было дорогого... для поддержания интересов республики против кровавых папистов и кавалеров, мы надеялись на то, что когда вы одержите победу над врагами, крестьяне и многие другие будут освобождены от дальнейшего рабства". 171
  Как мы знаем, этим надеждам не суждено было сбыться. В отличие от левеллеров, бывших противниками ликвидации частной собственности и уничтожения дворянского землевладения, Дж. Уинщи предпринял попытку практического осуществления строя социальной справедливости, основав коммуну диггеров ("копателей") на кобхемских холмах. Диггеры - это деревенская и городская беднота, которая возгласила своим идеалом "свободную республику", коллективную зтвенность и коллективный труд. Коммуна диггеров в Кобхеме существовала с весны 1649 г. по весну 1650 г., когда она была полностью громлена окрестными лендлордами.
  По мнению Дж. Уинстэнли, сущность свободы коренится в том, каким азом человек получает средства к существованию. Чтобы избавить каждого человека от нужды, необходимо обеспечить ему независимые и достаточные источники существования. Вот почему Дж. Уинстэили обра-щался с призывом к неимущим массам, убеждая их бросить работу ради 1учения зарплаты, занять и обрабатывать общинные и заброшенные 1ли. В своих социальных проектах он выступал от имени экспронриированного крестьянина и наемного работника. Согласно Дж. Уинстэнли, Свободное пользование землей даровано человеку самим фактом рождения.
  Специфическую особенность социальной доктрины Дж. Уинстэнли оставляет ее направленность одновременно и против феодальных и против буржуазных форм эксплуатации человека человеком. Дж. Уинстэнли страстно выступает против лендлордов как главного эксплуатарского класса, противостоящего мелким собственникам. Каждый отдельный человек,- провозглашает Уинстэнли,- не нуждается в поисках во е наставника или правителя, помимо себя, и не нуждается ни в каком человеке для подчинения себе. Только алчность подстрекнула одного человека наставлять и управлять другими, с тех пор человек стал большим рабом себе подобных, чем полевые звери были рабами ему. "А что эта частная собственность есть проклятие, ясно из того, что те, кто покупает и продает землю и является лендлордами, получили ее либо путем угнетения, либо убийства, либо воровства...",- так определил основной пункт своей программы Дж. Уинстэнли в Декларации властям Англии всем властям в мире, опубликованной под названием: "Знамя, поднятое истинными левеллерами (1649 г.)"29.
  Вершиной социальной мысли, выражающей интересы английского плебса середины XVII в., была программа, опубликованная Дж. Уинстэн-и в 1652 г. под названием "Закон свободы".
  В программе "восстановления истинной системы правления" Дж. Уинстэнли уже более подробно разворачивает теоретические сооб-ражения, призванные обосновать возможность реализации выдвинутого м проекта переустройства общества, или, как выражался сам Уинстэнли, учреждения республики "Общего блага".
  "Ни один человек,- пишет здесь он,- не может быть богатым иначе как либо от трудов рук своих, либо от трудов людей, помогающих ему...
  172
  Если другой человек помогает ему в работе, то эти богатства будут постольку же его, поскольку и его соседа, ибо они - плоды трудов другого человека так же, как его собственных"30.
  "Одного я желаю,- продолжает автор,- чтобы республиканская земля, являющаяся древней общинной землей и пустошами, а также земля, недавно вырванная армиями победы, были бы сделаны доступными для всех, кто пожелает вложить в них долю участия своим личным трудом... То, что истинная справедливость, по моему суждению, именует общностью, заключается в освобождении земли от всякого рода королевской кабалы лордов маноров...
  И в том, что ни земля, ни плоды ее не будут ни продаваться, ни покупаться населением друг у друга..."31.
  Пусть богатые обрабатывают свою землю своими руками - провозгласил Уинстэнли. Автор "Закона свободы" считал необходимым установить такой общественный строй, где будет иметь место только прямой обмен потребительными стоимостями. Для этого, по его мнению, необходимо только отказаться от денег. Не будет денег - и скачок от одного общественного устройства к другому общественному устройству будет совершен. В республике "Общего блага" трудовое сотрудничество должно вытеснить классовый антагонизм, прямой продуктообмен равноправных тружеников должен вытеснить торговлю. По мысли Дж. Уинстэнли, именно уничтожение купли- продажи - главное условие уничтожения классового деления общества, предпосылка уничтожения самой возможности эксплуатации человека человеком. Поэтому, согласно "Закону свободы", в республике "Общего блага" под строгим запретом должна находиться купля-продажа продуктов труда, а в качестве самого страшного антиобщественного деяния будет рассматриваться купля-продажа рабочей силы. По законам республики и наниматель и нанимающийся за деньги наказываются потерей свободы на год и превращением в "общественных слуг", предназначенных для выполнения самых тяжелых общественных работ, на такой же срок.
  Из истории мы знаем, что при всей неуспешности движения левеллеров, а в известной части - диггеров в самой Англии, оно оплодотворило американскую демократию. Многие рациональные элементы из теоретических взглядов В. Петти и Дж. Уинстэнли были использованы Дж. Локком при разработке его социально-политической концепции. Будучи представителем идеологии вигов, Дж. Локк приветствовал "славную" революцию. В предисловии к "Двум трактатам о правительстве" он сам писал, что всего изложенного им достаточно для утверждения на престоле Вильгельма Оранского.
  Если индепендентский парламент допускал совмещение законодательной и исполнительной власти, то левеллеры требовали их разделения. Эту идею разделения властей теоретически обосновывал Дж. Локк в своих "Трактатах". Локк различает законодательную, исполнительную и федеративную (ведающую внешними делами) власти и утверждает пер-
  173
  венство власти законодательной, воплощаемой в парламенте. По Локку, исполнительная власть в лице короля и его правительства управляет страной под контролем законодательной власти; последняя обладает правом сменить короля и его правительство в случае, если их действия нарушают законы страны. Если же обращение к законам, в случае такого нарушения, остается безрезультатным и король и его правительство своими действиями продолжают угрожать жизни, собственности и свободе личности большинства граждан, допускается открытое сопротивление всего народа королю в форме восстания против тирана.
  Следующим шагом в развитии этих взглядов была политическая концепция Ш. Л. Монтескье.
  Верховенство права, по Монтескье, может быть обеспечено лишь разделением властей таким образом, чтобы они "могли бы взаимно сдерживать друг друга"32.
  Все погибло бы,- утверждает Монтескье,- если бы в одном и том же учреждении, составленном из сановников, из дворян или простых людей, были соединены эти три власти: власть создавать законы, власть приводить в исполнение постановления общегосударственного характерд и власть судить преступления или тяжбы частных лиц. Каждая из социальных сил, присутствующих в обществе, должна иметь свое представительство, обладающее частью власти. При этом,- добавляет Монтескье,- если исполнительная власть не будет иметь права останавливать действия законодательного собрания, то последнее станет деспотическим, так как, имея возможность предоставить себе любую власть, какую оно только пожелает, оно уничтожит все прочие власти. Напротив, законодательная власть не должна иметь права останавливать действия исполнительной власти, исполнительная власть должна лишь отчитываться перед контролирующим ее законодательным собранием. Взаимные сдерживающие полномочия властей уподобляются Монтескье брожению жидкости, которое "может быть остановлено одной каплей другой жидкости".
  Чтобы обеспечить правление, при котором один гражданин может не бояться другого гражданина, нужно, чтобы судьи были одного общественного положения с подсудимым, равными ему, чтобы ему не показалось, что он попал в руки людей, склонных притеснять его, замечает Монтескье. Теория разделения властей была практически воплощена во Французской Конституции 1791 г., где указывалось, что "общество, в котором не обеспечено пользование правами и проведено разделение властей, не имеет конституции"33. Не случайно также один из "отцов" Конституции США 1787 г. Д. Мэдисон использовал при ее подготовке теорию разделения властей Монтескье. В обоснование соответствующих принципов он писал:
  "Оракулом, к которому всегда обращаются и цитируют в этой связи, является знаменитый Монтескье"34. Так идеи английских инденендентов и левеллеров послужили делу рождения современной демократии в самых разных странах, т. е. приобрели всемирно-историческое звучание.
  Шестнадцатый век в Англии мы характеризовали как эпоху торго-
  174
  вого капитализма. Какую же обобщенную характеристику можно дать английскому XVII в.? Это век общественно-политического кризиса, который по-разному трактуется в современной исторической литературе. Кризис XVII в. рассматривался французской школой "Анналов" как снижение темпов роста европейской экономики, как процесс общей экономической депрессии. Тот же кризис английским историком Е. Хобсбаумом, не чуждым марксистской методологии, был представлен как заключительный этап борьбы между феодальной структурой общества и капиталистическим способом производства35.
  Другой английский автор - X. Тревор-Ропер склонен был рассматривать английскую революцию как кризис в отношениях между государством и обществом. В английской революции по существу речь шла, на его взгляд, только об освобождении от гнета централизации, уменьшении стоимости двора, упразднении паразитической бюрократии, отмене практики продажи и наследования должностей, сокращении косвенных налогов36. В то же время американский историк Л. Стоун как главный факт всей английской истории 1540-1640 г. подчеркивал существенное перераспределение экономических ресурсов и национального богатства в пользу джентри и "среднего" класса37.
  Но в исторической науке мы находим и другие объяснения. Так, французский исследователь Р. Мунье первопричиной политического и экономического кризиса XVII в. считал налогообложение. Рост налогообложения, непропорциональный росту промышленного производства, приводил к неоправданному перемещению доходов из частного в государственный сектор. Правительственные чиновники использовали свою власть и положение для собственного обогащения за счет населения и монарха, и это считалось само собой разумеющимся. Коррупция была не преступлением, а частью системы38.
  На наш взгляд, коррумпированность и паразитический способ существования, присущий абсолютизму, лишь показатель степени отчуждения государственной власти от общества, показатель остроты противостояния общественных сил друг другу. В силу разделяемых нами взглядов, нам трудно согласиться с датским исследователем Н. Стеенгордом,
  по мнению которого слово "кризис" не наполнено реальным содержало нием, это - "всего лишь еще одно ничего не значащее слово" .
  Да, стадиальный кризис нельзя отождествлять с падением индексов производства, инвестиций, торговли, цен. Исторический кризис не сводится к замедлению темпов экономического роста. Экономическая депрессия - лишь проявление более глубоких причин. Если значительная часть населения постоянно живет на грани голодной смерти, как это признает Н. Стеенгорд, то происходит это потому, что факторы самовозрастающего роста оказываются погребены под обломками старых экономических связей, под руинами отживших общественных отношений. Такая историческая ситуация не что иное как общественно-исторический кризис - кризис феодальной системы, из смертельных конвульсий которой в муках
  175
  рождается новый капиталистический уклад. Массовая экспроприация мелкой крестьянской собственности, которая приводит к нарастающему господству наемного труда в сельском хозяйстве,- лишь продукт указанного процесса.
  Упорство в отстаивании исторически обреченного общественного порядка силами абсолютизма, силами реакции - вот главная причина кризиса.
 
  Глава 8
  ГОСПОДСТВО РЕАЛЬНОЙ ПОТЕНЦИИ САМОГЕНЕРИРУЮЩЕГОСЯ РОСТА В ПРОМЫШЛЕННОСТИ
 
 1. Развитие в Англии мануфактуры и последующая индустриальная революция
 
  По генезису торговому капиталу чуждо производственное потребление рабочей силы. Это "допотопная" форма капитала, которая возникает в обращении, через обращение и с помощью обращения, в то время как капитал, вставший на собственные ноги, возникает в процессе труда. Прибыль в торговле складывается из разницы между ценой товара и издержками на его производство. Торговый капитал воплощает собой формальную потенцию к самовозрастанию. Но жажда самовозрастания так же, как и жажда обогащения, не знает предела: когда она наталкивается на очередное ограничение, она стремится преодолеть его во что бы то ни стало каким-либо новым приемом, используя любую подходящую для себя лазейку. Так было и с таким препятствием для накопления денежного богатства, как оторванность сферы обращения от сферы производства в силу образования торговой прибыли вне (за пределами) производительного потребления рабочей силы.
  Как мы знаем, для мелкого производителя ввиду неопределенности рынка сбыт изделий всегда затруднителен. Посредничество и в обеспечении сырьем и в сбыте готового изделия, как правило, берет на себя торговый капитал. Тем самым и начальный и конечный моменты в деятельности производителя ускользают из его рук. Пытаясь преодолеть свою ограниченность, торговый капитал из посредника в торговых операциях стремится превратиться в хозяина производственного процесса. С приобретением торговым капиталом новой функции связан решающий социально-экономический ароморфоз, определивший судьбу капиталистиче-
 
  176
 
 
 
 
 
 ского уклада в промышленности. Подчинение ремесла (в особенности сельского ремесла) торговому капиталу означало коренную ломку сложившихся производственных отношений в силу перехода от самостоятельного хозяйствования, ориентированного на производство потребительной стоимости, к наемному труду, ориентированному на производство меновой стоимости. Первый, наиболее ранний ароморфоз в сторону реальной потенции самовозрастания возникал как элемент старой общественной структуры, в которой слои старого и нового качества были соединены в самом причудливом сочетании.
  XVI в. английской истории - это век симбиоза "торгового капитализма" с феодальными институтами (данные о развитии английской мануфактуры XVI-XVII вв. нами взяты из работы').
  Не только джентри, но и высшее дворянство Англии охотно вкладывало свои деньги в торговые предприятия. Упоминавшаяся нами Московская компания в момент основания включала 7 пэров, 11 сквайров, 8 джентльменов, 14 рыцарей. В эпоху Елизаветы не менее 22% аристократических фамилий владели железоделательными предприятиями. Дворяне и представители земельной аристократии, как правило, становились членами заморских компаний с объединенным капиталом, где не требовалось их личного участия в деле, составляя более 23% всех участников. В 1575- 1630 гг. число ежегодно принимаемых в заморские компании участников распределялось между дворянами и торговцами в соотношении 17% и 66%. Всего за этот период в Заморские экспедиции было инвестировано до 5 млн фунтов стерлингов. Самой обычной в экспортной торговле считалась прибыль в 50%. Более скромными были прибыли от внутренней торговли. Средняя прибыль с 1 стоуна шерсти (1 стоун равен 14 фунтам) составляла 10% (10-12 шиллингов за стоун - 1 шиллинг прибыли). Годовой доход преуспевающего торговца в провинции не превышал 100 фунтов стерлингов, что составляло приблизительно доход мелкого дворянина. Между тем лондонские "ливрейные" купцы оставляли по завещанию в среднем 6 тыс. фунтов стерлингов (не считая земельных владений). Шел интенсивный процесс одворянивания буржуазии. К примеру, богатый купец Р. Хейворд был собственником 18 маноров.
  В 1568 г. была учреждена Лондонская биржа. На бирже заключались крупные торговые сделки по товарным образцам. Здесь же оформлялись займы, учетные векселя, совершались другие виды кредитных операций. Уязвимой стороной экспортной торговли было то обстоятельство, что она базировалась почти целиком на кредите. Сроки кредита устанавливались от 3 до 6 месяцев. Статут 1571 г. узаконил 10%-ный кредит в торговле шерстью. В действительности ссудный процент варьировал от 8 до 40%. Во второй половине XVI в. нормальный реальный процент был равен 20. Кредит выступал как та денежная основа, вместе с которой крупные торговые компании стояли и падали. Но эта основа находилась вне торговых операций как таковых. В отличие от торгового капитала производительное применение капитала могло существовать за счет внутрен-
  12. Зак. № 135 177
  него источника приращения: за счет эксплуатации наемного труда. Производительное потребление рабочей силы обеспечивало возрастающий рост денежного капитала в силу циклической смены предпосылок и результатов самоорганизующегося процесса, все в большей и большей мере подпадающего под власть внутренней необходимости, внутренних, а не внешних зависимостей.
  Наличие свободных форм капитала в руках купца-инвеститора и широкая распространенность труда ремесленников, разбросанных по деревням, создавали реальные возможности для установления капиталистических отношений. Однако переход к сельской мануфактуре знаменовал собою не только социально-экономический, а и производственно-экономический ароморфоз. Поскольку так называемая рассеянная мануфактура вытесняла дробление ремесла, присущее цеховому строю, простой кооперации. В ранний период домашней промышленности кустарь сам содержал овец, сам прял и ткал и был почти независим от других производителей. При этом домашнее ремесло служило побочным занятием при земледелии, образующим базис всей структуры парцеллярного хозяйства.
  Кустарный промысел был ограничен рамками внутрисемейного потребления, а разделение обособленных производителей, их хозяйственная атомизация служила средством повышения общественной производительности труда.
  В поисках средств, удовлетворяющих жажду самовозрастания, торговый капитал использовал более прогрессивную форму организации труда, преодолевающую подчиненность производства непосредственному потреблению производителя. Но прежде, чем на службу возрастающему богатству была поставлена производительная потенция, должна была появиться сама жажда возрастания, т. е. должны были сложиться свободные (ищущие применения) денежные капиталы. Теперь, в XVI в., денежные капиталы становятся орудием преобразования атомистической отрозненности живого труда и средств производства обособленных производителей в новом направлении. Если нельзя раздвинуть физиологические пределы работоспособности отдельного человека, то к живой силе одного производителя можно добавить живую силу другого, их суммарное действие дает количественное приращение производительности совокупного труда. Совместно реализуемый труд создает темпоральную взаимосвязь многих работников-кустарей между собой и их параллельное действие, одного рядом с другим. Вместе с тем, работа, одновременно выполняемая многими людьми, оставляет труд как таковой неизменным. Следовательно, простая кооперация как соединение однородных сил оказывается в известном смысле формальной, неустойчивой, состав привлекаемых работников может здесь то сужаться, то расширяться, хотя, по сравнению с раздробленным мелким производством, она манифестирует более сложную форму организации труда. Подчиняя себе домашнее ремесло, торговый капитал элементами собственного движения делает
  178
  предпосылки, вырванные из системы полунатурального хозяйства, и потому служит рычагом, взламывающим полунатуральное хозяйствование, становится силой, обрекающей последнее на вымирание.
  Очередное препятствие, которое вынужден преодолеть реализуемый торговым капиталом принцип движения, состояло в узости рынка рабочей силы, как он складывался в границах старых городов с утвердившимся в них цеховым ремеслом. Поскольку в таких городах капитал встречал ожесточенное сопротивление своему вторжению, он устремляется в сельскую местность и там ищет промышленного применения. Обезземеливание и эвикция крестьян, создавая массовый рынок дешевой рабочей силы, обеспечивали и удобный объект эксплуатации для возникающего таким образом капиталистического производства. В XVI в., помимо массовой экспроприации крестьянства, широкое распространение ремесло получило по деревням в связи с ростом пастбищного хозяйства. В сельской местности Уиптшира, Сэффолка, Йоркшира главным занятием населения стало разведение молочного скота, которое требовало меньшего приложения рабочих рук и оставляло больше времени для ремесленной деятельности.
  В Англии стригли шерсть самых разных по качеству сортов: очень тонкую (запад), тонкую (запад и юг), средней тонкости (запад, центр, срединный север), грубую (запад, восточные и северные графства), самую грубую (крайний север). С конца XVI в. увеличилась потребность в тонких сортах шерсти, как правило, длинноволокнистой, необходимой для производства новых сукон.
  Торговец-скупщик, появившийся в английских деревнях как собственник капитала уже в XIV в., в XVI - начале XVII вв. стал необходимым лицом в хозяйственной жизни кустарей. Например, шерсть овец Йоркшира не могла удовлетворить потребностей сукноделов этого графства по выработке тонких сукон. Сюда привозили особого качества шерсть из Линкольншира, Лестершира, Уоркшира, Оксфордшира и Бекингемшира. Так же обстояло дело и с производством других сортов сукон в остальных графствах. Суконщик, доставлявший в деревни шерсть, пряжу и т. д., как бы выручал ремесленников, хотя диктовал при этом свои условия продажи сырья, а затем и сбыта товара. Скупщик-раздатчик нередко ссужал ремесленников деньгами, чтобы те могли свести концы с концами. Наконец, он начинал снабжать их орудиями производства, в частности, ткацкими станками, цена которых была немалой:
  1-2, а иногда и 3 фунта стерлингов. Так торговый капитал скупщика-раздатчика превращался в промышленный капитал организатора капиталистической работы на дому, торговая же прибыль заменялась прибавочной стоимостью. Торговец трансформировался в промышленника, а самостоятельный ремесленник - в наемного рабочего. Монополия поставок сырья побуждала торговца к установлению монополии на производство соответствующего продукта.
  Самый характер рассеянной мануфактуры с ее системой капитали-
  12* 179
  стической работы на дому указывает на происхождение наемных рабочих главным образом из обедневших, некогда самостоятельных ремесленников города и деревни или же из не полностью экспроприированных крестьян. Среди надомников встречались такие, которые располагали всеми необходимыми орудиями труда (особенно это относится к прядильщикам), принадлежащими им как собственникам. Других же (преимущественно ткачей) предприниматель целиком обеспечивал орудиями производства. Рабочие-прядильщики и чесальщики, как правило, трудились в своих домах, отдавая предпринимателям пряжу или расчесанную шерсть.
  Итак, простая кооперация начиналась в деревне с сельских побочных промыслов, когда семья землевладельца использовала свои вечера на прядение шерсти, купленной у торговцев. Затем прядение и ткачество превращаются в основное занятие кустаря-надомника, но и в таком случае ремесленник продолжает жить и трудиться среди родных. У кустарей-надомников было распространено внутрисемейное разделение труда. Жена и дочери пряли пряжу, которую отец семейства превращал в ткань. Если он сам ее не обрабатывал, пряжа продавалась. Тогда как применение женского и детского труда строго воспрещалось уставами городских ремесленных цехов, в деревне подобный труд получил широкое распространение. Правда, о восьми или двенадцатичасовом рабочем дне для детей не было еще речи. Надомники сохраняли за собою крохотные участки земли и, кроме того, пользовались общинными угодьями для выпаса принадлежащей им скотины. Но они уже не могли свободно распоряжаться продуктами своего труда: отсутствие связи с рынком, получение заработной платы свидетельствовали о фактической зависимости ремесленника от работодателя, о состоявшемся акте найма рабочей силы. Революция цен увеличивала разрыв между ценами на продукты первой необходимости и заработной платой. По сравнению с 1521-1530 гг., в 1643-1652 гг. рост заработной платы почти вдвое отставал от роста цен2, что значительно сокращало издержки на оплату труда предпринимателями. Как подчеркивал П. Рамзей, дешевизна труда "содействовала процветанию промышленных предпринимателей в эпоху Елизаветы. Она означала в действительности голод и нужду значительной части трудящегося населения"3. В этой связи еще А. Смит мог написать: "...Интересы представителей той или иной отрасли торговли или промышленности всегда в некоторых отношениях расходятся с интересами общества и даже противоположны им"4.
  В начале XVII в. в Англии ежегодно производилось 250 тыс. кусков сукна всех сортов, кроме новых. Но любая неблагоприятная ситуация, связанная с внешнеполитическими осложнениями (конфликты с Нидерландами, различные войны на континенте и т. п.) нарушала экспортную торговлю и незамедлительно влекла за собою упадок в промышленности. В соответствующие периоды торговцы-предприниматели могли изъять и действительно изымали капиталы из рассеянной мануфактуры,
  180
  тем самым обрекая кустарей-надомников на существование лишь на грани голодной смерти. В XVI - начале XVII вв. рассеянная мануфактура в Англии получила распространение не только в сукноделии. Жившие в Лондоне суконщики поставляли деревенским ткачам шерсть, сырье и орудия производства. В свою очередь скупщики из четырех лондонских компаний, связанных с выработкой кожаных изделий, контролировали ремесленников соответствующей отрасли. Одних только сапожников по деревням вокруг Лондона насчитывалось в XVII в. до 3 тыс. человек. Купцы из "ливрейных компаний" Лондона взяли под свой контроль, а затем подчинили себе производство канатов, чулочное производство, полностью забрали в свои руки тканье и шитье одежды для священников.
  Другим путем развивалась "семейная мануфактура", создаваемая за счет расширения мастерской обособленного ремесленника. Простую кооперацию капиталистического типа представляли мастерские зажиточных деревенских ремесленников, куда привлекалась дополнительная рабочая сила: фактически это был найм, формально речь шла о работе учеников. Иногда их насчитывалось (в противовес старым цеховым уставам) до десятка и более человек. Для привлечения дополнительной рабочей силы требовались дополнительные орудия труда, поэтому для начала крупного дела нужны были значительные средства. Отягощенность новой формы старым содержанием обнаруживалась в том, что в "семейной мануфактуре" вместе с работниками, эксплуатируемыми здесь, трудился сам хозяин со своей семьей. По свидетельству очевидца, "видный манчестерский промышленник" около 1720 г. спускался в мастерскую в 6 часов утра, завтракал овсяной похлебкой вместе со своими рабочими и брался за работу рядом с ними.
  Исторический опыт показал, что лишь тогда, когда в мастерской появляется от 15 до 30 наемных рабочих, роль семейного труда падает, а кустарь превращается в настоящего капиталиста. "Семейная мануфактура" оказалась достаточно консервативной формой, мало приспособленной к последующим перестройкам. На путях развития централизованной мануфактуры Англия обогнала Голландию, где "семейные мануфактуры" господствовали.
  XVII век - время подлинного расцвета рассеянной мануфактуры в сельской округе старых корпоративных городов Англии. Предпринимателям рассеянная мануфактура обеспечивала прибыли, успешно конкурировавшие с прибылями членов многих заморских торговых компаний. Эта ситуация была так охарактеризована советскими исследователями:
  "Мануфактура оказывалась золотыми россыпями Нового Света, обнаруженными в нескольких милях от родного города"5.
  Но в целом прибыль в сфере обращения в XVII в. все еще превосходила прибыли, извлекавшиеся в производстве.
  Итак, торговый капитал начинает с того, что меняет форму организации труда, форму связи производителя со своим продуктом. Элементы нового качества возникают в локальных точках старого уклада домашней
  181
  промышленности, в лакунах прежней структуры: там, где натуральное хозяйство оказывается бессильным, где оно не в состоянии воспроизводить себя в неизменном масштабе. Отпадение ограничений, присущих натуральному ведению хозяйства, означает утверждение приоритета меновой стоимости перед потребительной стоимостью. Если вначале капитал был отделен от производственного процесса, то теперь он сливается с производственным процессом. Вместе с тем главное условие начала предпринимательской деятельности - первоначальный капитал, необходимый для инвестирования в производство - выступает как условие, еще не положенное самим производственным процессом. Первичным источником накопления служит не сфера производства, а сфера обращения (торговый капитал). "Действительный процесс производства,- как подчеркивал К. Маркс,- капитал находит и подчиняет себе вначале только формально, ничего не меняя в его технологической определенности"6.
  Рассеянная мануфактура еще не нарушает связи наемного рабочего с землей. Она лишь создает новый класс мелких землевладельцев, для которых обработка земли становится побочной отраслью, а главным занятием выступает промышленный труд. По ходу инверсии главной функции хозяйствования в побочную набирает силу трансформация формальной потенции к самовозрастанию в реальную потенцию самовозрастания. В простой кооперации переплетаются элементы, подлежащие устранению, с элементами, набирающими силу в ходе дальнейшего развития. Для кустаря, вовлеченного в систему рассеянной мануфактуры, движение на новой базе, на основе наемного труда, приобретает жизненноопределяющий смысл и значение. Здесь, в рассеянной мануфактуре, труд и сам рабочий поступают под контроль капитала, под его командование. "Это я называю формальным подчинением процесса труда капиталу"7. Формальное подчинение труда капиталу превращается в реальное подчинение труда капиталу лишь по ходу вытеснения примитивных, допотопных черт жизнедеятельности, обнаруживающихся в отношениях работника со своим продуктом. В рассеянной мануфактуре принцип самовозрастания, присущий в смысле общей направленности денежному капиталу, наталкивается на существенные ограничения, связанные со способом организации труда в простой кооперации, производственной стороной последней. Параллельное действие многих однородных сил не обеспечивало радикального прироста производительности труда. Ведь параллельное действие "только формально заставляет рабочего быть частью целого, чьим хозяином является капиталист"8. Поэтому перерастание простой кооперации труда в сложную, переход от рассеянной мануфактуры к мануфактуре централизованной был только вопросом времени. Более высокий ароморфоз в производстве на базе уже сложившихся производственных отношений оказался неизбежен. Именно в централизованной мануфактуре объединяются в единый процесс качественно различные виды труда.
  182
 
 
  Здесь уже все отдельные операции производятся не последовательно, одна за другой, как это имело место у кустаря-надомника, а одновременно и параллельно, причем каждый рабочий непрерывно выполняет одну и ту же работу. Каждая группа рабочих доставляет другой группе необходимое ей сырье. Поэтому основное условие состоит в том, чтобы каждая группа в данное время производила данное количество, следовательно, создается совершенно иная непрерывность, порядок, однообразие и интенсивность труда, чем в простой кооперации. Здесь не теряется время на переход от одной операции к другой, на перемену инструментов. Рабочий, специализирующийся на какой-либо отдельной простой операции, выполняет ее с несравненно большей ловкостью и быстротой, нежели ремесленник, переходящий от одной операции к другой. Вместе с такой специализацией труда вырабатываются и лучшие, более приспособленные к каждой отдельной операции, инструменты и орудия труда. Соответственно резко возрастает производительность. Так, при ремесленной выработке один рабочий изготовлял в день не более 10 булавок. По свидетельству А. Смита, на мануфактуре с 10 рабочими средняя ежедневная производительность на одного рабочего составляла 4800 булавок.
  На базе сложной кооперации возникала необходимая для резкого скачка в производительности согласованность и единство целей, согласованность средства и усилия коллективной деятельности. Именно за счет объединения индивидуальных усилий явственно преодолевалась индивидуальная (физиологическая в своей основе) ограниченность работника. Коллективный труд манифестировал свою способность с завершением производственного цикла продвинуться намного дальше того пункта, в котором он находился с самого начала. Переход на ступень общественно-объединенного труда нового типа требовал соответствующих подкреплений путем совершенствования технической стороны труда. Рост производительных сил страны напрямую оказывается связанным с появлением более глубоких шахт, усложненных водоотливных систем, сравнительно крупных домен. Расходы на оборудование предприятий по добыче угля еще в XV - начале XVI в. составляли, как правило, 15 фунтов стерлингов. В конце XVI - начале XVII в. на те же цели требовались огромные капиталовложения - 2000 фунтов стерлингов и даже 6000 фунтов стерлингов. Вплоть до конца XVI в. в одной угольной копи трудились всего до 40 человек. С конца XVI в. там же были заняты сотни рабочих. В XVI - начале XVII в. купцы, выступавшие посредниками между рудокопами и рынком, занимали прочные позиции и часто являлись организаторами добычи руды.
  В XVI в. количество ежегодно добываемого угля составляло менее 200 тыс. тонн. В XVII в. эта цифра возросла до 1500 тыс. тонн. Соответственно рос и экспорт английского угля. В 1549-1550 гг. из Ньюкасла вывозилось 35300 тонн угля, а в 1633-1634 гг. -409300 тонн. Возникали крупные капиталистические предприятия по добыче угля, железа, свинца и других металлов. Чаще всего во главе таких пред-
  183
  приятии стояла группа промышленников. Примером может служить компания королевских рудников. В 1580 г. в общество входил 21 компаньон. На медных рудниках в Кэмберленде и медеплавильнях Кесвика, принадлежавших компании, в начале XVII в. работало до 4 тыс. человек. Главными пайщиками в промышленных компаниях выступали торговцы. Процент капиталов, инвестируемых ими, составлял в Компании по добыче минералов - 49,3% в Компании по разработке рудников - 51,8%. Капиталистические формы быстро прививались в новых отраслях промышленности: в производстве латуни, бумаги, пороха, рафинировании сахара.
  Централизованная мануфактура начинает теснить рассеянную мануфактуру и в традиционных для последней промыслах. Производственный механизм, состоявший из рабочих разнородных специальностей, работавших бок о бок, гарантировал наибольшие выгоды предпринимателю, благодаря разделению труда внутри мастерской, его интенсификации и техническим усовершенствованиям. Часть операций - простейших и подготовительных (прядение, чесание и др.) - выносилась за стены мастерской. Капиталистическая работа на дому оставалась обязательным придатком такого централизованного предприятия. Сельская местность обеспечивала близость сырьевой базы, особенно для сукноделия. Там располагались водоемы, необходимые для валяльных мельниц, там же находились здания бывших монастырей, пригодные для использования под производственные помещения. Предприятия, в которых эксплуатировались 200-500 и более ремесленников, в начале XVII в. упоминаются в источниках весьма часто. Богатые компании Лондона контролировали производство и эксплуатировали до 12,5 тыс. рядовых ремесленников, рабочих с их семьями, иностранных ремесленников прилегающей к Лондону округи.
  В первой половине XVII в. налицо почти перманентный застой сукноделания. Но горнодобывающая промышленность и сукноделие уже переросли локальные рамки местных рынков и все в большей и большей мере попадают в зависимость от состояния мирового рынка. Как мы помним, к 40-м гг. XVII в. четвертая часть жителей большинства приходов Англии состояла из оставшихся без средств к существованию "несчастных скитальцев", как называл их Томас Мор. Конкуренция крупных арендаторов вытеснила с рынка мелких арендаторов и йоменов и разорила их; они стали сельскими батраками и зависимыми от заработной платы ткачами, из них рекрутировалась та масса, которая, вливаясь в города, увеличивала их с удивительной быстротой. Современники отмечали "текучесть населения, перемещение из городов в город, из графства в графство". В связи с перебазированием в XVII в. промышленности из города в деревню рассеянная мануфактура этого периода еще долго оставалась доминирующей формой в производстве текстиля. Но потребности текстильной промышленности привели к появлению новых промышленных центров, возникающих на основе развития центра-
  184
 
  лизованной мануфактуры. В Уоркшире новым центром стал Бирмингем. Здесь же, в местечке Стэдли, в XVI в. было основано производство иголок, которое в следующем столетии превратило это местечко в центр большого промышленного района. В Вустершире, вокруг Дэдли, разрослась обрабатывающая промышленность, в которой было занято до 20 тыс. ремесленников. В графстве появились специализированные центры по изготовлению гвоздей, цепей, металлических принадлежностей для текстильного производства. В Глостершире было налажено производство булавок. К концу XVII в. население Англии составляло 5500520 человек. В связи с медленным, но неуклонным ростом населения происходило увеличение спроса на ткани на местном рынке, что содействовало улучшению торговой конъюнктуры.
  В XVIII в. как рассеянная, так и централизованная мануфактура получают значительное развитие. В качестве необходимого придатка централизованных предприятий экономическое пространство, занятое рассеянными мануфактурами, увеличивалось. По мере улучшения промышленной конъюнктуры надомники сами определяли продолжительность своего рабочего дня, рабочей недели, объем выработки. Надомники работали ровно столько, сколько им хотелось, и все же зарабатывали, что им было нужно.
  По данным на 1737 г. для переработки 240 фунтов шерсти в сукно требовалось 42-60 человек в неделю, камвольная ткань требовала уже работы 158 человек, для переработки такого же количества шелка в ткань требовалось 525, в чулки - 424 человека. Р. Кантильон (1756 г.) полагал, что рабочий самого низшего разряда должен зарабатывать по меньшей мере вдвое больше того, что необходимо для его личного содержания, дабы он мог вырастить двух детей. По свидетельству А. Смита, на 1773 г. зарплата среднестатистического рабочего стояла выше того уровня, который был необходим для обеспечения рабочему возможности прокормить семью. По некоторым данным, в 1741 г. в производстве шерстяных тканей в Англии было занято 364 тыс. человек. Этими тканями Англия снабжала колонии и многие европейские страны. С 1741 по 1750 г. за вывоз за пределы Англии 8029156 квартеров зерна государство выплатило премию 1 514 962 фунтов, что повышало цену хлеба внутри страны. Английский торговый капитал чудовищно разросся за счет торговли рабами и освоения новых колониальных владений. За последние два десятилетия XVII в. английские работорговцы вывезли из Африки около 300 тыс. рабов, а за один 1768 г.- около 100 тыс. человек. В то же время разорительные войны с Францией 1688, 1701, 1742 и 1756 гг. привели к появлению государственного долга на 145 млн фунтов стерлингов.
  Каковы особенности той младенческой стадии в развитии крупной промышленности, которая называется централизованной мануфактурой?
  Первичный капитал "для открытия дела" в централизованной мануфактуре, так же как и в рассеянной мануфактуре, как правило, посту-
  185
 
  пает из внешнего источника: из сферы обращения. Лишь по истечении определенного промежутка времени средства, накопленные в производстве, идут на его собственное расширение, употребляются предпринимателем для получения прибавочной стоимости. Лишь постепенно происходит сокращение доли капиталов, инвестируемых торговцами. На ступени перехода от формального процесса самовозрастания к реальному промышленный капитал еще не воспроизводил полностью саму форму самовозрастания (его фермент, т. е. деньги): на собственной основе промышленного капитала в его младенческий период она воспроизводилась не полностью, а частично.
  Формальное подчинение труда капиталу означало также, что капитал не полностью воспроизводит главную предпосылку капиталистического способа производства - наемный труд.
  Жизнедеятельность кустаря-надомника, а потом жизнедеятельность рабочего централизованной мануфактуры опиралась на два взаимоисключающих друг друга начала: на наемный труд и собственный труд. Рабочий мануфактуры часто имел у себя в собственности 1-2 лошади, 1-2 коровы, жил в своем доме, окруженном небольшим участком земли. Его связь с землей не была окончательно порвана. Более того, владение клочком земли выступало своеобразной формой социальной страховки от семейных бедствий и экономических потрясений. В той форме смешанной экономики, которую представляла централизованная мануфактура, переплетались элементы, подлежащие устранению, с элементами, набирающими силу в ходе дальнейшего развития. К последним относится совместное потребление средств производства, собранных на крупном мануфактурном предприятии. В централизованной мануфактуре рабочее время человека существует лишь как часть совокупного рабочего дня. В мелкой мануфактуре одни и те же инструменты во время работы переходили поочередно из рук в руки и потому не требовалось полного комплекта инструментов для каждого отдельного рабочего. Вместе с тем каждый частичный процесс по-прежнему выполнялся ручным трудом. Именно вследствие ремесленного характера труда отдельный рабочий был в полной мере прикован к одной частичной функции. Высокая степень специализации обеспечивала наивысшую производительность при рутинном состоянии труда, но оказывалась крайне опасной с появлением самого несложного технического приспособления. Особенно глубокое пооперационное разделение деятельности наблюдалось в крупной мануфактуре. А. Смит отмечал, что у наемного работника мануфактуры профессия так проста и однообразна, что дает мало упражнения уму, труд так непрерывен и утомителен, что пробуждает мало охоты к чему-либо вне сферы повседневности. Изнуряя рабочего, он в значительной мере подавляет и истребляет благородные стороны его характера. К неустраненным, хотя и подлежащим преобразованию элементам этой ступени относятся: технологический базис ручного труда, подчинение орудия труда непосредственному производителю, развитие производительной
  186
  силы труда за счет совершенствования искусства самого рабочего. Даже применение в мануфактуре первых машин зависело от верности глаза, виртуозности руки работающего. "В мануфактуре,- замечает К. Маркс,- работы распределяются в соответствии с иерархической лестницей способностей и сил"9.
  Принцип простой кооперации - экстенсивное развитие. Чтобы увеличивать прибыль от рассеянной мануфактуры, нужно увеличивать численность работников (или продолжительность рабочего дня) и приобретать дополнительные средства труда для вооружения ими каждого надомника, взятого в отдельности. Принцип сложной кооперации - интенсивное развитие. Отсюда - большая приверженность новшествам нового поколения мануфактуристов. Для Англии в эту эпоху характерно массовое использование технических достижений послереволюционных Нидерландов, в в XVII в. французские изобретения находили преимущественное применение лишь в Англии. В силу перехода к централизованной мануфактуре Англия могла наиболее эффективно утилизовать технические достижения второй половины XVII в. Вместе с тем принцип интенсивного развития постоянно упирался в узость технологического базиса ручного труда. В то же время возросшая колониальная дань (в частности, из покоренной Индии) позволяла англичанам довести инвестиции в промышленность в 1750 г. до 6 млн фунтов стерлингов (5% валового национального продукта). В связи с невозможностью удовлетворять растущий спрос внешних рынков обострилось противоречие между узким техническим базисом мануфактуры и ею же созданными потребностями. Это противоречие было разрешено путем перехода от мануфактурного труда к машинному производству. Возник более высокий, по сравнению с централизованной мануфактурой, ароморфоз: фабрика. Появление этого радикального новшества начиналось с менее значимых технических ароморфозов. Отныне развитие производительной силы труда отталкивается не от совершенствования производительной способности самого рабочего, а происходит преимущественно за счет совершенствования технологического базиса его труда. Так как в создании различного типа мануфактур в Англии лидировала хлопчатобумажная промышленность, именно в этой сфере производства начался промышленный переворот.
  В силу конкуренции с индийскими хлопчатобумажными тканями в английской хлопчвтоделательной промышленности особенно остро ощущалась потребность в технических усовершенствованиях. Еще в 1701 г. неизвестный автор памфлета "Сопsideration upon the East India trade" указывал на возникшую потребность в изобретении инструментов и машин, необходимых для того, чтобы выдержать конкуренцию с более дешевыми товарами. "Каждому придется,- писал наш автор,- изобретать самому или суметь усовершенствовать уже существующее изобретение, ибо если мой сосед успевает производить много при помощи небольшого количества труда, и, следовательно, продавать дешево, то я
  187
 
  вынужден найти средство продавать так же дешево, как он".
  В хлопчатобумажной промышленности, прежде всего, выявилось несоответствие между непроизводительностью прядения и ткачества. При ручном прядении, чтобы обеспечить сырьем один ткацкий станок, требовалось 5-6 прядильщиков. Это несоответствие можно было преодолеть лишь посредством перехода к механическому прядению. Средство труда ремесленного рабочего опосредовало деятельность рабочего, направленную на объект. Ручное воздействие на сырой материал и служило главной помехой в работе. Поэтому исходным пунктом перехода к машинному производству становится замена органов тела производителя рабочей машиной. Посредством рабочей машины происходит вытеснение той части человеческой работы, которая относится к обработке, к непосредственному воздействию на обрабатываемый материал. Вытесняя ремесленный инструмент, приводившийся в движение руками, рабочая машина становится ключевой структурой, обеспечивающей рост общественной производительности труда. Устраняя орудие ручного труда, рабочая машина уничтожает преграду для роста производительности. С 70-х гг. XVII в. в прядении хлопка получает распространение прялка "Дженни" (изобретена рабочим Дж. Хвргривсом). Эта механическая прялка приводилась в движение рукой, но вместо одного веретена (как в обыкновенной ручной прялке) она имела шестнадцать - восемнадцать веретен, приводимых в движение одним работником. Поскольку для прядения требовались сильные руки, им стали заниматься мужчины. Семья из четырех взрослых и двух детей, которых использовали для наматывания пряжи, могла при десяти часах работы в день заработать 4 фунта стерлингов в неделю, нередко бывало, что один ткач зарабатывал за своим станком 2 фунта стерлингов в неделю. В коттеджах кустарей в 1775-1785 гг. "Дженни" устанавливались тысячами.
  К 1787 г. в английской промышленности использовалось уже более 20 тыс. механических прялок "Дженни". Некоторые мануфактуристы стали устанавливать "Дженни" в больших зданиях и приводить их в движение силой воды. Это позволило им сократить число рабочих и продавать свою пряжу дешевле. В конце XVIII - начале XIX в. развитие машинного прядения вызвало острую нехватку ручных ткачей, что временно поставило рабочих рассеянной мануфактуры в положение "рабочей аристократии". Но изобретенный механический ткацкий станок Картрайта с 1804 г. стал успешно конкурировать с ручными ткачами. Значение машин Картрайта возросло благодаря паровой машине, изобретенной Джемсом Уайтом в 1764 г. и приспособленной с 1785 г. к приведению в движение прядильных машин. Так первый технический ароморфоз (изобретение рабочего органа машины, "чтобы прясть без помощи пальцев") подготовил следующий и все дальнейшие технические вроморфозы. Развитие рабочей машины, оснащение ее множеством одновременно действующих орудий производства порождало необходимость в новом, более совершенном двигателе. К 1810 г. в Англии насчитывалось около 5 тыс. паровых машин.
  188
  С 1801 г. начала действовать первая механическая ткацкая фабрика, где был осуществлен переход от простой кооперации машин к системе машин. На фабрике применялось около 200 станков. Результатом машинного труда явились быстрое падение цен на все фабричные товары, завоевание почти всех не защищенных пошлинами заграничных рынков, расцвет торговли и промышленности, быстрый рост капиталов и национального богатства. В 1738 г. в Западном округе Йоркшира было произведено 75 тыс. кусков шерстяных тканей, а в 1817 - 490 тыс., и развитие шерстяной промышленности пошло таким быстрым темпом, что в 1834 г. было вывезено на 450 тыс. кусков ткани больше, чем в 1825 г. В 1801 г. было переработано 101 млн фунтов шерсти (из них 7 млн привозной) , а в 1835 г. прядением шерсти по всему Соединенному Королевству было занято 1313 фабрик с 71300 рабочих. В 1824 г. на хлопчатобумажных фабриках работало 220 тыс. человек, двигательной энергии на этих фабриках расходовалось: паровой - 33 тыс. лошадиных сил и водяной - 11 тыс. Самый спрос на машины, топливо и сырье непосредственно потребовал от массы рабочих и от отдельных отраслей промышленности удвоенной и утроенной деятельности. С появлением паровой машины впервые приобрели значение обширные угольные залежи Англии, только тогда, когда сложилось производство машин машинами, усилился интерес к железным рудникам, поставляющим сырье для указанного производства.
  Повышенное потребление шерсти подняло английское овцеводство, в усилившийся ввоз шерсти, льна и шелка вызвал рост английского торгового флота. Возникли большие фабричные и торговые города Соединенного королевства, в которых по меньшей мере три четверти населения принадлежали к рабочему классу. В 1840 г. за день производилось в двадцать семь раз больше, чем в 1770 г. В 1850 г. паровые машины в Англии мощностью 150 млн лошадиных сил заменяли труд 600 млн человек.
  Для своей потенции к самовозраствнию промышленный капитал нашел и создал адекватный технологический базис. Господство реальной потенции самовозрвствния в промышленном секторе - это этап овладения техникой, адекватной способности к интенсивному росту денежного капитала, инвестированного в промышленность. Для промышленного капитала, опирающегося на ароморфоз машинного производства, постоянные технические усовершенствования, все новые и новые перевороты в производительных силах промышленности стали необходимостью. Только производство машин машинами обеспечило самогенерирующийся рост совокупного капитала общества технологически. Формальное подчинение труда капиталу означало, что капитал не полностью воспроизводит главную предпосылку капиталистического способа производства - наемный труд. Одновременно он не воспроизводил на своей собственной основе технические условия труда и производительные способности мануфактурного рабочего. Полностью овладеть потреби-
  189
 
 
  тельной стоимостью рабочей силы капитал мог лишь за счет воспроизводства не каких-либо отдельных, в целой совокупности предпосылок, необходимых для его нормального функционирования. Вот почему возвышение капитала ив ступень фабричного производства одновременно означало его переход на стадию реального метаморфоза.
  Если раньше меновая форма стоимости в какой-то своей части оставалась неположенной предпосылкой промышленного капитала, то теперь она выступает как итоговый результат функционирования системы машин, как единственная цель все новых и новых инвестиций путем постоянного возобновления купли - продажи рабочей силы. Денежный капитал становится продуктом производительного капитала, необходимым для дальнейшего расширения процесса производства. Инвестирование денег для извлечения из процесса производства еще большей суммы - вот господствующее отношение новой стадии промышленного развития. Авансирование денег для приобретения основного капитала (средств труда) и рабочей силы оказывается такой формой существования, которая строит свою собственную сущность - увеличение меновой формы стоимости как самопорождающий процесс. Сумма аванса как предпосылка, еще не положенная производственным процессом, с некоторым приращением делается суммой прибыли, вновь пускаемой в дело. Происходит инверсия существования в сущность: определяемое и определяющее меняются местами.
  Аванс становится результатом, а результат авансом. Для ставшей всеобщности (технологически она репрезентирована системой машин, представленных отдельной фабрикой) легко достижимы результаты, не во всем достижимые на основе неразвитой всеобщности (централизованной мануфактуры). Неинвертированность существования в сущность, сдерживая свободное превращение предпосылок в результат и результата в предпосылку, оказывается тягостными оковами для интенсифицированного роста процесса производства.
  Переход неинвертированности в инвертированность делает все более настоятельной необходимость избавиться от чужеродности, свойственной предпосылкам, унаследованным от недалекого прошлого. Отсюда необходимость перевести частично неположенные результаты в результаты, полностью контролируемые самодействием системы. Применительно к капиталу эта задача выглядела как необходимость подчинения капиталу не подавляющей массы рабочего времени рабочего класса, в всей массы рабочего времени.В "Капитале" К. Маркс представил переход от начала экстенсивного развития к началу интенсивного развития как переход от производства абсолютной прибавочной стоимости к производству относительной прибавочной стоимости. "Поэтому,- говорит К. Маркс,- реальное подчинение труда капиталу и развивается во всех тех формах, которые создают относительную прибавочную стоимость в отличие от абсолютной"'".
  Если при формальном подчинении труда капиталу переменный эле-
  190
  мент капитала преобладал над постоянным его элементом, то дело коренным образом изменяется при реальном господстве капитала над своими предпосылками: здесь рост переменного капитала происходит более медленными темпами, чем рост постоянного капитала и чем увеличение всего капитала в целом.
  Посредством возрастающего применения машин и вообще основного капитала при том же числе рабочих в такое же время, т. е. с меньшим трудом, превращается в продукты большее количество сырья и вспомогательных материалов. Из этого следует, что по мере развития капиталистического способа производства требуется вса боиьшеа кокичертво(капиталд для того, чтобы применять ту же саиую фаборую шилу" На_копкениб каиитага, аотошое гервиначдльнм прбдставляаось"лишь кав еги комичефтвенное рассирегие, осущестмляешся шепефь в(непсерыбном изиенейии дго кргааичещкоги строения, а поштояином&увекичебии дго востоянйой тостивноб чарти аа срет иереаенний. У расшираниед мащштаба пхоизаодсрва и махсы рункшионйруюъих рабоших усккряется изме_ненае органлчесиого#страениы капитала и его технической формы и расширяется круг тех сфер производства, которые то одновременно, то одна за другой охватываются этим изменением"".
  С развитием капиталистического способа производства все большая часть добавочного капитала обменивается на добавочный прошлый труд, на предметные условия труда и все меньшая часть - на живой труд. Тенденция и результат капиталистического способа производства состоят в том, чтобы постоянно повышать производительность труда и, следовательно, постоянно раскладывать вновь присоединенный труд на большую массу продуктов и понижать таким образом цену отдельного товара, или вообще удешевлять товарные цены. Это объясняется тем, что с ростом количества машин и других орудий труда, материалов и т. п., приходящихся на одного рабочего, снижается стоимость каждой единицы средств производства вследствие роста производительности труда в отраслях, где они производятся. Маркс так характеризует суть происшедшего переворота. В мануфактуре и ремесле рабочий заставлял орудие служить себе. "Теперь, наоборот, машина, обладающая вместо рабочего умением и силой, сама является тем виртуозом, который имеет собственную душу в виде действующих в машине механических законов и для своего постоянного самодвижения потребляет уголь, смазочное масло и т. д. (вспомогательные материалы), подобно тому, как рабочий потребляет предметы питания" . Теперь сами рабочие выступают только в качестве сознательных органов машин, которые действуют "согласованно" и "без перерыва" с кооперативным объединением машин и в одинаковой мерс с мертвыми машинами подчинены их двигательной силе.
  Маркс говорит, что при мануфактуре развитие производительной силы труда неизменно основывается на рабочем и на совершенствовании его специфической искусности.
  Мануфактура как система требовала иерархии рабочих сил, чтобы бо- 191
  лее простому труду в одном пункте соответствовал более сложный труд в другом. На механической фабрике та иерархия способностей, которая в большей или меньшей степени характеризует мануфактуру, ликвидируется. Здесь, т. е. на механической фабрике, труд выступает как комби-нированный труд, который подчинен предметному единству машин. Кооперативный характер процесса труда становится технической необходимостью, диктуемой природой самого средства труда.
  Рабочая сила превращается в некое особое качество, которое для своего подтверждения нуждается во взаимодействии со всей фабрикой в качестве ее особой функции. Комбинация труда "противостоит рабочему как могущественный рок, в чьей власти он оказался в результате сведения его рабочей силы к какой-нибудь совершенно односторонней функции, которая, будучи отделенной от совокупного механизма, есть ничто и поэтому полностью зависит от последнего. Рабочий сам превратился в простую деталь этого механизма"13.
  Так обособление "прошлого труда в качестве чужой власти над живым трудом расширяет свои масштабы в громадной степени"'4. Индивидуальное потребление - составной элемент производственного потребления, без которого нет и не может быть самого акта производства. Но с утверждением господства над индивидом комбинированного труда индивидуальное потребление у производителя отделяется от производственного потребления, превращается "в чисто случайный эпизод производственного процесса"15.
  Уже в централизованной мануфактуре техническое орудие оказывалось мерой развития индивида: частичность орудия манифестировала частичность самого работника. Поэтому формальный метаморфоз промышленного капитала,- по мысли Маркса,- завершился выработкой основы для технологического господства над живым трудом. Сама товарная форма рабочей силы видоизменилась по мере усиления технологического господства прошлого труда над живым. Подчинение труда капиталу в качестве исторической реальности как раз означало максимум такого господства.
 2. Социальные последствия промышленного переворота
 
  Только с переходом к системе фабричного производства собственности, основанной на собственном труде производителя, приходит полный и действительный конец. Вместе с происшедшей однажды революцией в производительных силах, "которая выступает как революция технологическая, совершается также и революция в производственных отношениях"16. Промышленная революция порождает подлинную буржуазию и подлинный крупнопромышленный пролетариат. Но этот переход от собственности, основанной на собственном труде производителя, к собственности, основанной на присвоении чужого труда, растянулся на сотни лет трансформации сначала аграрного, в затем промышленного сектора хо-
  192
 
 
 зяйствования в капиталистическом направлении. "С реальным подчинением труда капиталу происходит полная революция в самом способе производства, в производительности труда и в отношении внутри производства - между капиталистом и рабочим, так же как и в социальном отношении обоих друг к другу"17.
  Такая инверсия существования в сущность есть подготовка к раз-ворачиванию системы в целостность: ступень перехода от реального метаморфоза системы к полному метаморфозу. В эпоху, когда жесточайшая конкуренция технического базиса ручного труда с техническим базисом машинного труда еще не вошла в силу, А. Смит выразил убеждение, что неограниченное преследование каждым своего личного интереса как бы само собой создает общее благо. Преследуя свои собственные интересы, владелец капитала часто более действительным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это. Отсюда лозунг: "laissег faiге, laissег allег (раssег)" ("предоставьте действовать, предоставьте вещам идти своим ходом").
  А. Смит признавал, что владельцы мануфактур противятся всякому законодательному учреждению или законодательному действию, могущему привести к увеличению числа их конкурентов. Но, утверждал А. Смит, при одинаковой или почти одинаковой прибыли каждый отдельный человек склонен употреблять свой капитал таким способом, "при котором он оказывает наибольшее содействие отечественной промышленности и дает доход и занятие наибольшему числу жителей своей страны"'8. Даже переливаясь в новую отрасль промышленности, капитал, остающийся в стране, будет давать работу такому же количеству рабочих. Поскольку капитал страны останется неизменным или будет возрастать, не изменится или почти не изменится спрос на труд. Следовательно, стараясь найти наиболее выгодное приложение капитала, предприниматель "невидимой рукой направляется к цели", которая ведет к умножению общественного блага. Предустановленная гармония вещей и сила всехитрейшего провидения "своим ходом" осуществляют дело взаимной выгоды. Вот такая идиллическая картинка была нарисована А. Смитом.
  На самом деле принцип laisseг-faiге предполагал свободу конкуренции не только между предпринимателями, но и между рабочими, ищущими приложения своей рабочей силы.
  Конкуренция между предпринимателями всегда означает перераспределение прибавочной стоимости в пользу более сильной стороны. Принцип laisseг-faiге на деле означал, что прибавочный труд из кармана разоряющегося мелкого собственника переходит в карман собственника, обогащающегося чужим трудом (причем трудом не только рабочих, занятых на фабрике, принадлежащей владельцу капитала). Ведь в соответствии с принципом laisseг-faiге размер заработной платы, продолжительность и интенсивность рабочего дня определяются конкуренцией между предпринимателями и рабочими на вольном рынке. Поэтому тот, кто вовлечен в конкурентную борьбу, не может ее выдержать без край-
  13. Зав. № 135 ; 193
 него напряжения всех своих сил, без отречения от своих истинно человеческих целей.
  Если в Англии в 1788 г. насчитывалось 100 тыс. ручных ткачей, то 1815 г. их было уже 220 тыс., до 30-х гг. XIX в. в хлопчатобумажном производстве Англии работало 200-250 тыс. ручных ткацких станков. Но мануфактура и капиталистическая домашняя промышленность могли держаться в неравной борьбе с машинным производством только чрезмерной эксплуатацией труда. Цены за тканье на ручном станке определенного вида ткани упали с 39 шиллингов 9 пенсов в 1795 г. до 5 шиллингов неделю в 1830 г. Домашняя промышленность уже не могла удовлетворять потребностей самого производителя. Около миллиона ручных ткачей было поставлено на грань голодной смерти, остальные пополнили собой армию безработных. С конца 20-х до начала 40-х гг. XIX в. безработица в Англии охватывала от 20 до 73% трудящихся. Сохранившие работу были пяты не полностью. Конкуренция между теми, кто искал работу, привела резкому падению уровня заработной платы. Происходило усиление эксплуатации до пределов человеческой выносливости и даже сверх того.
  Успехи крупной промышленности губили не только домашнюю про-мышленность (симбиоз ремесла с земледелием), но удушали и свободное крестьянство. Особенно сильно развернулись в Англии парламентские огораживвния в 1793-1815 гг. Сельское население не получило ни кодаки вознаграждения за те 3511770 акров общинной земли, которые были него отняты между 1801 и 1831 гг. и подарены лендлордам парламентом, состоящим из лендлордов. После парламентской реформы 1832 г. из 652 членов палаты общин 489 принадлежали к землевладельцам. Такое положение в английском парламенте сохранялось до 1867 г. К. Маркс в томе "Капитала" описывает огораживания, произведенные герцогиней Сатерленд. С 1814 по 1820 гг. 15 тыс. жителей ее имений были изгнаны. Все их деревни были разрушены и сожжены, все поля обращены в пастбища. Так складывалась аграрная перенаселенность страны. Как мы знаем, огораживания ведут к негарантированному существованию ратника, когда трудящиеся должны конкурировать друг с другом в поисках работы. Отсюда нежелание крестьян уходить в город. Крестьяне обнаруживали готовность платить за мелкие участки земли самые несообразные цены. Часто цены на малые участки были гораздо выше цен на землю, продаваемую большими или средними участками. Земля выступала залогом гарантированного существования, цена ее возрастала, соответственно происходило резкое увеличение арендных платежей как закономерный итог процесса огораживаний. По оценкам Ф. М. Л. Томсона, к 70-м гг. IX в. в Англии на долю мелких собственников приходилось лишь около 3% обрабатываемых площадей.
  В "семейной" промышленности ручные ткачи нещадно эксплуатиро-вали детский труд. По свидетельству очевидца, малышей ставили на ра-боту, едва они научатся ходить, и родители были для них самыми без-жалостными хозяевами.
  194
  Но и в отраслях фабричного производства расширение числа занятых происходило прежде всего за счет неквалифицированных рабочих: женщин и детей. Оплата женского труда в 1,5-2 раза была ниже оплаты за точно такой же труд у мужчин. В фабричной текстильной промышленности удельный вес детского труда в 1840 г. составлял около 60%. В конечном счете ранние формы промышленного ароморфоза (домашняя промышленность и централизованная мануфактура) были задушены конкуренцией. В 1849 г. на 60 тыс. ручных станков приходилось уже 225 тыс. механических станков. В 1849 г. крупные предприятия в тяжелой промышленности, горном деле и текстильном производстве давали 50% и более общей продукции этих отраслей (в хлопчатобумажной промышленности - 83%).
  Форсированный ароморфоз машинного производства привел к резкому ухудшению условий жизни и труда в 1-й половине XIX в19.
  Пауперизм в Англии резко усиливался в 1815-1821 г.; 1828-1832;
  1837-1842; 1846-1848; 1862-1865; 1875-1886 гг.
  "Как же получается,- восклицал современник XIX в. Г. Фоссетт,- что чем больше богатство, накопляемое в наших городах, тем глубже, по-видимому, пучины нищеты, в которой погрязает огромное множество людей?"25. Немецкий экономист XIX в. Брентано так описывал восстание сельскохозяйственных рабочих 1830 г. в Англии: "Непрерывно увеличивающаяся нищета привела к тому, что в Кенте, Суссексе, Бекингемшире, Беркшире, Гемпшире и Вильтшире были разрушены рабочие дома (куда загонялись безработные) и разбиты молотилки; голодающие рабочие толпами ходили по стране и требовали повышения заработной платы до 12 шиллингов в неделю".
  В 30-е гг. XIX в. правительственный чиновник, описывая положение в одном из английских поселков, свидетельствовал: "На еду у них нет ничего, кроме жидкой овсянки и картофеля, да и этого не хватает". Между тем "им приходится еще платить за квартиру, одеваться, питаться и расходовать на все то, без чего человек не может существовать. Они почти раздеты, у них нет почти никакой обстановки, в спят они вповалку на охапке соломы, не имея ровно ничего, чтобы укрыться". В 1837 г. английский публицист Уинг констатировал: "В некоторых случаях дети начинают работать с пяти лет, возраст в шесть лет не является необычным, многие рабочие моложе семи лет, но наибольшее их число имеет девять лет". Современный исследователь отметил: "Вероятно, жизнь н подвалах Манчестера лучше смерти в придорожной канаве в Коннемаре, хотя и немногим лучше"26.
  Хроническое недоедание при потреблении самых дешевых продуктов стало обычным в рабочих семьях даже в периоды "процветания"27. В период "средневикторианского процветания" 1850 - 1874 гг. заработки большинства трудящихся приблизительно равнялись прожиточному минимуму. Считается, что до середины 80-х гг. XIX в. жизненный уровень масс оставался "прискорбно низким". В период 1861-1914 гг. уровень
  13* 195
 
 потребления у рабочих отставал от уровня потребления у остального населения. Болезненность ломки старых структур, архаичных методов производства была усугублена стихийностью роста, его стремительностью, а также войнами, неурожаями, невыгодными условиями внешней торговли. Крайне отрицательную роль в нарастании бедствий и нищеты трудящихся масс сыграла правительственная политика28.
  Система вспомоществования, практиковавшаяся в Англии, в начале XIX в. признавала право каждого обездоленного на пристойное существование. Она предполагала дотации к заработкам при возрастании дороговизны или при наличии большого числа детей в семьях. Она была нацелена на предупреждение бедности путем предоставления нуждающимся работы за счет возможности заниматься надомным промыслом. Закон, принятый парламентом в 1834 г., сводил к минимуму дотации к заработку. По замыслу творцов нового законодательства, трудоспособным пауперам "помощь" предоставляли лишь в работном доме, где условия содержания должны были "устрашать", отталкивать нуждающихся, быть хуже самых плохих условий, имевшихся вне работных домов. Отсутствие социального обеспечения со стороны государства или работодателя делало трудящихся беззащитными перед полной нищетой при безработице, болезнях, несчастных случаях и в старости.
  Как мы помним, реальное господство капитала над своими предпосылками воплощалось в том, что все рабочее время, находившееся в распоряжении рабочего класса, было подчинено капиталу. Для того, чтобы такой "ход вещей" был возможен, работник должен был быть полностью лишен собственности на орудия и средства производства. Победа машинного труда над ручным несла с собой завершение отчуждения рабочего от источников добывания средств к существованию: от земли. Переход от централизованной мануфактуры к фабрике сопровождался превращением заработной платы в главный, преимущественный и, наконец, единственный источник средств к существованию. В силу указанного обстоятельства рабочих мануфактуры, чье существование опиралось на сочетание ремесла с земледелием, следует относить к предпролетариату, в не к подлинному пролетариату. "Ни у одного из многих тысяч английских фабричных рабочих нет и квадратного ярда земли, чтобы выращивать себе продовольствие, если он останется без работы и не получает заработной платы"29. Итак, необходимое условие перехода к фабричному строю - это массовая экспроприация остатков земельной собственности у мануфактурных рабочих и обезземеливание свободных крестьян. Именно в экспроприацию мелких собственников вылился принцип 1а;88ег-(в;ге вопреки ожиданиям А. Смита, предполагавшего, что естественный "ход вещей" поможет работнику "совершенно свободно выбирать себе занятие". Свобода собственности в условиях неограниченной конкуренции между собой предпринимателей и рабочих оборачивалась лишь свободой в лишении собственности большей части общества, оборачивалась свободой беспрепятственного присвоения рабочего времени трудящихся бедняков.
  196
  Разрушительные последствия для мелких собственников стремительного роста крупных капиталов позволили П. Ж. Прудону заявить: "Собственность есть кража". "Собственность,-утверждает Прудон,-есть право пользоваться и распоряжаться по своему усмотрению имуществом другого, плодами труда и прилежания других"30. Теми же историческими обстоятельствами объясняется вполне определенное представление о пролетариате, широко распространенное в публицистике 30-40-х гг. XIX в. как на континенте, так и в Англии. Пролетариат - это нищий, просящий подаяние, рабочий, "чья заработная плата находится в руках фабриканта и собственника капитала", к пролетариям относится мелкий арендатор, "которого произвол землевладельца может так или иначе лишить скудных благ". Пролетарии - сельские бедняки, поставлявшие фабрикам кадры необученных рабочих. Типичную для того времени характеристику дает пролетарию прусский промышленник Ф. Харкорт: пролетарий - это тот, "кто, не изучив ремесло, обзавелся семьей и, не умея зарабатывать кусок хлеба, производит на свет себе подобных, которые всегда готовы захватить чужое имущество и создать язву коммун".
  Действительно, в первой половине XIX в. как на континенте, так и в Англии происходила массовая пролетаризация трудящихся масс. Пауперизованные ремесленники, кустари, мелкие земельные собственники из числа крестьян составляли главный резерв пополнения рабочего класса. Процесс дробления крестьянских наделов, разорения и вытеснения мелких собственников из сферы аграрного производства приобретал поистине катастрофический характер. Миллионы людей не могли сохранить хозяйственную самостоятельность. Обессилевшие в борьбе с крупным капиталом, они были обречены на горькую участь работать по найму, пополняя собою очень многочисленную и широко десоциализированную общность - раннеиндустриальный пролетариат. У рекрутированных из пауперизованных слоев "новобранцев" крупной промышленности отсутствовали навыки к регулярному, многочасовому и однообразному фабричному труду, лишенному былой содержательности и индивидуального отпечатка. У вчерашних хлебопашцев и сельских мастеровых, кустарей-надомников отсутствовала привычка к суровой дисциплине крупного производства.
  Потерявшие себя и свою собственность люди испытывали чувство постоянной неудовлетворенности. Они были насильственно выброшены со своих насиженных мест, лишены определенной профессии, лишены постоянного места жительства. Отныне они могли претендовать лишь на низкооплачиваемую физическую работу и вести неустойчивое существование31.
  Урбанизированные "новобранцы" крупной промышленности несут с собой проклятье работать без отдыха и досуга. Рост городского населения шел без соответствующего расширения коммунальных услуг и городских удобств, чудовищная нищета и грязь в бедных кварталах городов, скученность, болезни, алкоголизм - таковы были непременные эле-
  197
 
  менты жизни пролетаризированных слоев общества32.
  Будучи несостоявшимися, разорившимися собственниками, "новобранцы" промышленности ненавидели всех богатых, более или менее благополучных. Свой протест против обращения с ними как с бессловесной скотиной они выражали в слепом, анархическом, всесокрушающем бунте. Отсюда политизация масс, усиление социальной напряженности, развертывание массовых пролетарских движений. О неустроенности необученных и малоквалифицированных фабричных рабочих Дж. Гэлбрейт : писал: "Они деградируют, ибо в буквальном смысле живут вне уровней и градаций, которые общество считает приемлемыми"33.
  В 30-40-х гг. XIX в. существовала резкая грань между пролетариатом, возникающим в качестве продукта разложения среднего сословия и потому находящимся на низшем уровне благосостояния, и квалифицированными рабочими.
  Квалифицированные рабочие зарабатывали в 4-5 раз больше необученных и в 8-12 раз больше того, что получали работницы и дети. На металлургическом заводе отношение низшей ставки заработной платы к наивысшей находилось в пропорции 1:10. Существовало мало общего между чернорабочим, подчас неграмотным, и токарем или сборщиком машин, выполнявшим точные операции. С конца XIX в. поднимается значение квалифицированного труда в фабричном производстве. Верхние группы рабочих по уровню заработной платы и по образу жизни смыкались с нижними группами "среднего слоя" общества, а иногда находились даже в лучшем положении, чем торговые служащие, низшие чиновники и школьные учителя. Одновременно с возрастанием удельного веса квалифицированного труда наблюдалось выравнивание заработной платы по среднему уровню. В свою очередь, профессиональные и политические объединения рабочего класса помогли ослабить конкурентную борьбу между рабочими, остановить сокращение издержек на покупку рабочей силы владельцами капитала. Однако до середины XIX в. Англия продолжала оставаться страной невероятного разорения, скотского одичания, вымирания голодной смертью рабочих масс. Дело в том, что в условиях стихийного роста производства накопления богатства на одном полюсе и нищеты на другом выступают как взаимосвязанные процессы.
  Все предыдущее изложение показало, что переход к реально ставшей потенции свмовозрастания в первой половине XIX в. сопровождался тяжелейшим социально-экономическим кризисом. Более ранний ароморфоз (переход рассеянной мануфактуры в централизованную) и более поздний ароморфоз (переход централизоввнной мануфактуры в фабрику) складывались независимо друг от друга. Каждый ароморфоз функционировал сам но себе, но именно независимость действия одного и другого породила их взаимодействие на основе остро складывающегося конкурентного отношения друг с другом. Возникло такое взаимоисключение противоположностей, при котором одна противоборствующая сторона стремится отнять у другой противоборствующей стороны ее существование. По- 198
  скольку возможности применения труда пауперов в фабричной промышленности не поспевали за масштабами экспроприации мелких собственников, рабочий своим трудом создал конкуренцию самому себе, в расширяющемся масштабе генерировал конкуренцию себе как члену рабочего класса. Отсюда нарастание неэквивалентности в обменных отношениях труда с капиталом. Но нарастание неэквивалентности есть поляризационное отношение, при котором возрастание одного параметра и убывание связанного с ним по противоположности другого параметра взаимно усиливают друг друга. В результате накопление богатства на одном полюсе неэквивалентного отношения вело к накоплению бедности и лишений на другом полюсе того же самого отношения. Крайне острая фаза отношения труда с капиталом возникала за счет форсированного вытеснения технического базиса ручного труда техническим базисом машинного труда. Технический базис ручного труда был обречен на устранение с исторической арены, но это устранение шло такими темпами, что дезинтегрированных элементов общественной жизни возникало больше, чем общество в состоянии было освоить или подчинить более развитому ароморфозу. Формы более высокой общественной организации функционировали среди обрывков порушенных и изживших себя производственных отношений. Строительство новых структур и разрушение старых шли рука об руку, более того, все новые и новые успехи машинного производства оборачивались все новыми и новыми потерями и утратами на стороне менее развитых общественных форм. По существу складывалось развитие акселерационного типа, но форсированное нарастание в обществе элементов нового качества было связано с многочисленными издержками социального плана, порождало деструктивные силы, угрожавшие антисистемным возмущением, т. е. социальной революцией. Нарастание противоположности между социальной дезинтеграцией и продвижением по пути все более высоких технических и социально-экономических ароморфозов осложнялось рядом обстоятельств. Неравномерное распределение в обществе материального богатства приводило к тому, что непропорционально малая доля растущего национального дохода приходилась на долю рабочего класса34.
  В 30-е гг. XIX в. 0,2% населения Англии присваивали 99% национального дохода. По подсчетам И. Тэнв, в 1841 г. в Англии было 16 миллионов жителей, в том числе один миллион прислуги. Семье из трех человек требовалось по меньшей мере семь человек прислуги и три лошади. На содержание лакеев, выездных карет и верховых лошадей тратилось в пересчете по обменному курсу того времени 24 млн золотых рублей.35
  Неэквивалентный обмен имел место не только между трудом и капиталом, но и между городом и деревней, что еще больше усиливало эксплуатацию бедняков. Отставание роста заработной платы и числа занятых от роста производительности, усиливающееся в определенные периоды, объективно вело к сужению базы совокупного общественного спроса и нарушению процесса капиталистического воспроизводства. Ка-
  199
  питал осуществляет расширенное производство исключительно ради увеличения прибыли и доли прибавочной стоимости в национальном доходе, стремясь при этом снизить долю переменного капитала или воспроизведенного в продукте фонда заработной платы. В итоге такой политики разражается кризис перепроизводства товаров. Предприниматели свертывают производство и увольняют рабочих. Резко увеличивается безработица. Снижается покупательная способность, а следовательно, и сбыт, что, в свою очередь, ведет к расстройству торговли. Тем не менее экономический кризис всегда образует исходный пункт для крупных новых вложений капитала. Первый экономический кризис разразился в Англии в 1825 г. Затем кризисы стали повторяться примерно через каждые 10 лет. За полтора года кризиса, начавшегося в 1857 г., объем производства в текстильной промышленности Великобритании сократился на 21%, в судостроении - на 25%. Потребление хлопка сократилось на 23%. В 1862 г., по свидетельству Маркса, в Великобритании в результате очередного кризиса бездействовало 58% всех ткацких станков и более 60% веретен. Так обнаруживало себя нарастание противоположности между социальной дезинтеграцией и необходимостью совершенствовать производство, расширять постоянно его масштаб ради одного только сохранения и под угрозой гибели. Вместе с тем господство реальной потенции саморегулирующегося роста подготавливало полный метаморфоз капиталистической общественно-политической системы. Увеличивая дистанцию от менее развитых ароморфозов, кризис роста в промышленном секторе экономики открывал собою эпоху дальнейшего роста технических и социальных новообразований. В 1833 г. Р. Джонс написал: "Нет ни одного периода древней или новой истории, на который обстоятельное знание различий и изменений в экономической структуре наций не проливало бы ясного и постоянного света"35.
  По мысли Р. Джонса, именно распределением богатства всегда определяются социальные и также чаще всего политические отношения в человеческом обществе. Несколько позже Р. Джонс подчеркнул; что изменения в экономической организации обществ "неизбежно оказывают решительное влияние на различные политические и социальные основы соответствующих народов, и влияние это распространяется на интеллектуальный характер, обычаи, манеры, нравы и счастье народов"36. Ярким подтверждением его мыслей может служить наблюдение другого крупного экономиста начала XIX в.- Дж. Ст. Милля. Последний писал:
  "Сознаюсь, что я вовсе не очарован жизненным идеалом тех, кто считает нормальным состоянием человеческих существ борьбу за преуспевание, и не уверен, что необходимость раздавить, уничтожить, растолкать локтями, обогнать всех остальных - составляющая основную черту современной общественной жизни - представляет собой лучшую судьбу, которую человечество может себе пожелать, а не всего лишь неприятные проявления одного из этапов прогресса производства"37.
  В 60-х гг. XIX в. Уолт Ростоу, американский экономист, выдвинул
  200
  свою теорию стадий экономического роста, которые были связаны им с уровнем технологического развития общества. В своей главной работе "Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест" Ростоу подчеркнул, что его теория "составляет альтернативу теории современной истории Карла Маркса..."38. По мысли Ростоу, его концепция призвана вытеснить марксизм как метод рассмотрения современной истории. На V Всемирном социологическом конгрессе Ростоу отмечал, что современным социологам и политикам не хватает понятий и орудий для характеристики обществ, внутренне динамичных, находящихся в процессе перехода. При этом Ростоу соглашается, что "марксизм тоже представляет собой теорию о том, как традиционные общества развивают свою структуру по принципу сложных процентов путем освоения особенностей современной промышленной техники..."'19. Ростоу даже нашел в себе смелость заявить: "Маркс и Гегель были нравы, утверждая, что история движется вперед посредством столкновения противоположных интересов и точек зрения..."40. Сам Ростоу исходит из того, что человечество проходит в своем развитии пять стадий: традиционное общество, переходное общество, в котором создаются предварительные условия для сдвига, период сдвига, зрелое общество и период высокого уровня массового потребления.
  Согласно Ростоу, устои традиционного аграрного общества господствовали в Англии вплоть до 80-х гг. XVIII в. Затем Англия вступила во вторую стадию роста. Период сдвига Ростоу связывает с первой индустриальной революцией.
  Главная черта традиционного общества, но Ростоу,- существование предела для увеличения производства продукции на душу населения. Это аграрное общество, где власть сосредоточена в руках тех, кто владеет земельной рентой. Наличие предела для увеличения производства на душу населения Ростоу связывает с тем, что возможности, предоставляемые наукой и техникой, не используются регулярно и систематически.
  Период сдвига характеризуется решающим увеличением капиталовложений примерно с 5 до 10%. Согласно периодизации Ростоу, Англия вступила в период сдвига примерно в 1783-1802 гг. Толчок развитию н Англии первоначально дала хлопчатобумажная промышленность, но способствовать сдвигу могло и строительство железных дорог и развитие машиностроительной промышленности. "Ясно, что нет определенного единого пути для сдвига, одного сектора, который является для него волшебным ключом. Например, для растущего общества нет надобности повторять конструктивный путь и образец Англии, Соединенных Штатов или России"41. Стадия зрелости - это стадия, "когда экономика демонстрирует, что у нее есть технические и предпринимательские возможности производить, если и не все, то почти все, что она предпочитает производить"42. Здесь развито станкостроение, электротехническая и химическая промышленность. Уровень капиталовложений достигает приблизительно 10-20% национального дохода.
  201
 
  Период зрелости достигается той или иной страной примерно через шестьдесят лет после начала периода сдвига. Соответственно этому, Англия вступила в стадию зрелости в 1850-х гг.
  Наконец, "ведущие сектора переключаются на производство потребительских товаров длительного пользования и обеспечение услуг..."43. "Поднимите уровень капиталовложений до такой точки, когда увеличение продукции опережает рост населения, скажем, когда уровень капиталовложений выше 10% национального дохода, и дело будет сделано"44. Так Ростоу характеризует высшую стадию экономического роста.
  Главное назначение своей теории Ростоу видел в том, чтобы объяснить возникновение "автоматического" или "самоподдерживающегося" развития экономики. При этом он придерживался методологии многофвктор-ного анализа, но часто сбивался на объяснение в духе технологического детерминизма.
  "...Хотя стадии роста представляют собой экономический метод рассмотрения всего общества, они ни в коем случае не означают, что мир политики, социальной организации и культуры является просто надстройкой, воздвигнутой над экономикой и выводимой только из экономики. Напротив, мы с самого начала принимаем точку зрения... что общество представляет собой находящийся во взаимодействии организм. Несмотря на то, что экономические изменения имеют политические и социальные последствия, сами экономические изменения рассматриваются здесь как последствия политических и социальных, в также чисто экономических сил. А с точки зрения побуждений человека многие из самых глубоких экономических изменений рассматриваются как последствие неэкономических человеческих порывов и устремлений"45. В этой связи Ростоу утверждает: "Общие черты социальных преобразований, которые необходимы, чтобы подготовить традиционное общество к регулярному росту, достаточно знакомы. Нужно, чтобы появилась новая элита, новое руководство, которому должна быть предоставлена свобода действий, чтобы приступить к созданию современного индустриального общества"46.
  У Ростоу получается, что для развития общества в равной степени важны и уровень капиталовложений, и размеры капитала на душу населения, и уровень развития техники, и количество производимой на душу населения продукции, и т. д. Однако для поддержки предприимчивых новаторов в области промышленности нужны крупные вложения, нужны кредиты. "Различие между традиционным и современным обществом состоит просто в том, является ли уровень капиталовложений низким по отношению к приросту населения, скажем менее пяти процентов национального дохода, или же он достиг 10 и более процентов",- вот решающее объяснение, к которому прибегает Ростоу47.
  Итак, регулярный рост экономики и "самоподдерживающееся развитие" Ростоу связывает исключительно с созданием современного индустриального общества. Между тем "регулярный рост" в аграрном секторе Англии был обеспечен задолго до промышленной революции.
  202
  "Сдвиг", знаменовавший переход одного из ведущих секторов экономики - аграрного - к регулярному росту и развитию в самовозрастающем режиме, был связан отнюдь не с использованием современной науки и полезных изобретений, опирающихся на ее открытия. Сдвиг развития, ограничивающего себя самое, к неограниченному развитию исторически был связан с переходом от натурального хозяйства к производству, ориентированному на меновую форму стоимости. Этапами, обеспечивающими регулярный рост экономики, служили фазы перехода от простой к сложной кооперации рабочей силы, от простой кооперации машин к развитию машинерии (historische Entwicklung dег Масhinеriе)48. Иначе говоря, "сдвиг" в производственных отношениях предшествовал и опережал рывок в технологическом развитии общества. Далее, должен был произойти технический переворот в сфере ручного (мануфактурного) труда, чтобы производство стало восприимчивым к достижениям науки. Даже на ступени мелкой централизованной мануфактуры возможность действительно научного раcчленения процесса производства исключалась, и развитию рассеянной мануфактуры никакая "наука" не требовалась. Вот почему саморегулирующийся рост исторически был связан не с наукой,- по Ростоу,- в с формой меновой стоимости, первоначально развитой торговым капиталом, как это убедительно было показано К. Марксом.
  Высшую стадию экономического роста Ростоу определял как период высокого уровня массового потребления, связанный с "переключением" на производство потребительских товаров. Исторически в Англии 1812 г. удельный вес производства средств производства (машиностроение, производство средств транспорта, химических продуктов) составил 10% всего промышленного производства, а удельный вес производства предметов потребления (текстильных товаров, готовой одежды, обуви, кожевенных товаров, мебели, пищевых продуктов)-69%. Даже в 1851 г. это соотношение составляло соответственно 11,4 и 51%, т. е. продукция легкой промышленности по своему удельному весу намного превосходила продукцию тяжелой промышленности49. Это вполне объяснимо, поскольку товары легкой промышленности в начальный период капиталистической индустриализации имеют более широкий рынок сбыта, чем товары тяжелой промышленности. Кроме того, в легкой промышленности капитал оборачивается быстрее, чем в тяжелой, в это означает, что предприятия легкой промышленности по сравнению с предприятиями тяжелой промышленности быстрее приносят прибыль. Идея Ростоу, связавшего индустриальную революцию с тенденцией экономики к регулярному росту, была подхвачена многими современными историками, увидевшими в индустриальной революции спасение человечества от демографического кризиса и многих других бед. По мысли таких авторов, благодаря промышленному перевороту народы обрели "новую землю и новые небеса". Так, Э. Хобсбоум заявил: промышленная революция - это процесс, в ходе которого индустриальные общества "обрели способность к постоян-
  203
 
  ному стремительному и до сего дня безграничному умножению людей, товаров и услуг", взлет в самогенерирующийся рост, "вероятно, самое важное событие в мировой истории"50.
  Столь же апологетически была интерпретирована промышленная резолюция Т. С. Эштоном. О XIX в. он выразился следующим образом:
 "Центральной проблемой века была проблема: как накормить, одеть людей, дать занятие поколениям, намного превосходящим по численности все прежние поколения. С той же проблемой столкнулась Ирландия. Оказавшись неспособной разрешить ее, Ирландия в 40-х гг. XIX в. лишилась пятой части своего населения - эмигрировавшими, умершими от голода и болезней. Если бы Англия осталась страной земледельцев и ремесленников, она едва ли смогла бы избежать той же участи... Она была спасена - и не своими правителями, в теми, кто, стремясь, без сомнения, к собственным ограниченным целям, обладал способностями и ресурсами для изобретения новых орудий и новых методов управления производством. В наши дни (это писалось в начале 70-х гг. нашего века.- Е. Р.) на равнинах Индии и Китая живут люди, одолеваемые эпидемиями и голодом, живущие, по-видимому, немногим лучше скота, который надрывается вместе с ними днем и делит с ними жилище ночью. Такие азиатские стандарты и такие немеханизированные ужасы - участь тех, кто увеличил свою численность, не пройдя через промышленную революцию"51.
  Итак, целый ряд авторов экономический рост, истолкованный как непрерывное увеличение реальных доходов на душу населения, однозначно связывает с промышленной революцией. Вопреки фактам, свидетельствующим, что именно машинное производство раздавило мануфактурный труд и сделало неконкурентоспособным мелкое крестьянское хозяйство, и потому ввергло миллионные массы трудящихся в пучины бедствий и нищеты, У. Ростоу представил промышленную революцию как "взлет в самогенерирующийся рост", изобразил историю индустриального общества как безальтернативное движение самогенерирующегося роста, при котором каждое новое поколение может уверенно ожидать более высоких уровней производства и потребления, чем у предшествующих поколений. Так был создан миф о массовой бедности как характерной особенности одних только доиндустриальных обществ, но, как любой другой миф, он очень далек от исторических реалий.
  204
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  Глава 9
 
  ПЕРЕХОД К ПОЛНОМУ МЕТАМОРФОЗУ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
 
  1. Воспроизводство материальных элементов в кругообороте и обороте промышленного капитала
  Общественная система, в которой живут люди, может обеспечить свою самостоятельность, только поставив себе на службу некоторое внешнее бытие - природу, а необходимый ресурс вещества и энергии, поступающих извне, человек присваивает для себя посредством трудовой деятельности. Вместе с тем масштаб развития требует, чтобы такое присвоение постоянно превосходило те начальные условия, от которых отталкивается общественная жизнь на определенном этапе своего исторического существования.
  Как это в принципе становится возможным?
  Еще Гегель настаивал на том обстоятельстве, что развитие есть "извлечение из себя и выявление вовне того, что есть внутри или в себе..."'. Развитие имеет место там, где некоторое производящее начало выходит за свои собственные пределы и распространяет свою активность на предметы из своего окружения. Таков человеческий труд. Его назначение - возвести стихию природы на ступень человеческой упорядоченности. Именно в процессе труда неочеловеченная упорядоченность делается очеловеченной. Для этого труд высвобождает вещи и силы природы из их прежних взаимосвязей, а вещество и энергия извлекаются посредством труда из природного материала. Вот почему любой метод производства означает определенную комбинацию труда с вещественными факторами, взятыми из природного окружения. Субъект труда затрачивает упорядоченность в одной форме для получения ее в другой форме, в свою очередь пригодной для ассимиляции или абсорбции ее человеком. Иначе говоря, труд есть не только выход вовне себя, но и возвращение субъекту труда оторвавшегося от него содержания. Назначение труда состоит не просто в том, чтобы перевести неочеловеченную упорядоченность в очеловеченную, а в том, чтобы эту более высокую упорядоченность поставить на службу субъекту труда, т. е. воссоединить разорванное содержание в новом единстве, на новой, регулярно воспроизводимой, а потому, несомненно, более прочной основе. Таким образом, за выходом действоваиия за первоначальные пределы обязательно следует оборачивание вовнедостигнутого результата на собственные
  205
 
 
 
  нужды субъекта действования, и тогда причинно-следственная последовательность событий разворачивается в обратном порядке: результат становится предпосылкой, а предпосылка - результатом.
  Так складывается циклическое движение самообновления, и только по ходу возвратно-поступательного движения (т. е. движения извне - вовнутрь) кладется предел неочеловеченному бытию предметов природы:
  вещи и силы природы становятся фактором преобразования самого носителя труда в определениях человечности этого последнего. Наступает этап восполнения затрат, которые понес человек, накладывавший печать своей деятельности на менее упорядоченное бытие природы. Созданная человеком упорядоченность возвращается к своему исходному пункту и возвращается с некоторым приращением: за счет заимствованных извне ресурсов природы. Придание бытию природы созданной человеком упорядоченности есть переход производительной способности, присущей человеку, во внешнее бытие, в форму экстерналии, а восстановление производительной способности за счет созданного ею же продукта есть интернализованное, субъективированное бытие труда. Тем самым процесс самовосстановления распределяется между двумя полюсами: формой экстерналии и формой интерналии. Смена форм выступает как результат предшествующего и условие последующего состояния труда. Будучи однажды пущенным в ход, цикл самовосстановления продолжает непрерывно действовать. Самообновление производительной способности предстает перед наблюдателем как чередующаяся последовательность фаз: смены интерналии экстерналией и наоборот.
  Циклическое движение самообновления допускает регулярное наращивание исходного пункта самовозобновляющегося процесса. Чтобы предмет природы превратить в положенную (произведенную человеком) экстерналию, а также для того, чтобы перевести (преобразовать) экс-терналию в интерналию, труд должен затратить свои собственные ресурсы. Производительная мощь труда определяется разницей, которая складывается между затратами на полагание экстерналии и присвоенным за счет нее же содержанием интерналии, идущим на поддержание субъективной, внутренней стороны труда. Такая разница, постоянно полагаемая и накапливаемая, есть единственный источник самовозрастания производительной способности, присущей общественному человеку. Благодаря названной нами разнице производительная способность может сопоставить себя с самой собой: она сопоставляет себя в одном периоде (в фазе нолагания экстерналии) с собой в другом периоде (в фазе цола-гания интерналии) и получает объективный масштаб для сравнения исходного состояния с приходящим ему на смену: превышает ли абсорбируемое субъектом труда содержание затраты на полагание формы экстерналии или не превышает? Ведь подлинным источником производительной способности труда является увеличение власти человека над силами природы: над силами, извне противостоящими труду.
  Теперь, когда мы объяснили способность к самовозрастанию, прису-
  206
  щую труду, мы сможем объяснить способность к самовозрастанию, присущую капиталу: на жизненный цикл капитала переносится мера самовозрастания, присущая труду, встроенному в кругооборот капитала. Сам капитал есть не что иное, как единство накопленного и живого труда, для которого регулятивным принципом является движение меновой стоимости. Единство овеществленного и живого труда составляет деятельную форму капитала, его интерналию, а форма товара и форма денег служат лишь экстерналиями производительного капитала. В условиях капиталистического производства самовозрастание стоимости капитала является исходным и конечным пунктом, мотивом и целью производства. Целью капиталистического предприятия является максимизация избытка поступлений по сравнению с затратами. За счет продажи продуктов, произведенных фирмой, капиталист достигает извлечения прибыли. По существу капиталист делает не товар: в товаре он делает прибыль. Прибыль представляет собой превышение стоимости выпущенной за определенный отрезок времени продукции над стоимостью примененных за тот же срок ресурсов. В разнице между выручкой от продажи товара и затратами на его производство обнаруживает себя излишек между производительной затратой труда и других ресурсов и вновь созданной стоимостью. Вновь созданная стоимость распадается на возмещение купленной предпринимателем рабочей силы (на возмещение производительной способности работника) и прибавочную стоимость, превышающую инвестированную в рабочую силу стоимость. Этот излишек указывает на масштаб превышения содержания, генерирующего интерналию капитала (его деятельную форму) над содержанием, затраченным на полагание экстерналии, на создание недеятельной формы стоимости: формы товара (и денег).
  За счет превышения первого содержания над вторым в карман капиталиста поступает поток прибылей, продолжающийся от недели к неделе. Так капитал становится стоимостью, высиживающей прибавочную стоимость. Капитал постоянно сравнивает затраты с результатом, присвоенным на свои нужды. Капиталу,- подчеркивал К. Маркс,- присуще одно-единственное жизненное стремление: "стремление возрастать, создавать прибавочную стоимость, впитывать своей постоянной частью, средствами производства, возможно большую массу прибавочного труда"2. В рукописи 1861-1863 годов К. Маркс писал: "Стоимость как капитал, как самовозрастающая стоимость, представляет собой стоимость, возведенную в квадрат. Она не только имеет самостоятельное выражение, например в деньгах, но и сравнивает себя с самой собой... сопоставляет себя в одном верииде ту келирину стоимосфи, которая была предпослана процесшу пфоизаодсъва) с свбой в дсугои периодб, а(имебно иослд свмего возвращания"из мбрарениш, пмсле$того, как тмвар"проаан, сноиа пшеврищен$в дмньги"3. Стоимосшь фснкцаонитует как капитал - замесает К. Ааркф,- кишь постольву, воскйльку они "сама р соаой сравмиваетсш". Важдсй саедуфщий этал самовоарасраниш каеитальнои стйимо*
  201
 
 сши валючкет в сеая дистижениъ прйдыдшщегг этапа и разворачивается на этих достижениях как на своем базисе. Тем самым на способность к самовозрастанию воздействует пережитая капиталом история развития.
  Итак, подлинный источник самовозрастания капитала - производительная способность работника, нанятого предпринимателем. Работая на капиталиста и под его контролем в течение определенного времени, рабочий создает гораздо большую стоимость, чем та, которая составляет эквивалент средств его существования. Вступая в производство, собственник рабочей силы должен быть в состоянии повторить завтра тот же самый процесс при прежних условиях силы и здоровья, а для этого ему должно быть обеспечено удовлетворение физических и духовных потребностей, не только текущих, а и долгосрочных. По существу воспроизводство рабочей силы состоит в воспроизводстве самого индивидуума, в поддержании его жизни. Именно этими требованиями определяется масса средств, необходимых для воспроизводства рабочей силы в течение средней, нормальной продолжительности жизни рабочего, а также рассчитанной на ее основе годовой и дневной массы необходимых жизненных средств. Заранее определенная цена рабочей силы выступает фиксированной до процесса производства стоимости. Рабочий обменивает при этом создающую стоимость деятельность по заранее определенной цене, независимо от результатов своей деятельности. Тем самым дневная стоимость рабочей силы приравнивается к стоимости дневного труда, к стоимости продуктов, созданных функционирующим трудом за отрезок времени, равный рабочему дню. Это приравнивание стоимости произведенных продуктов к стоимости рабочей силы создает иллюзию одинаковой производительности всех факторов, участвующих в производстве: земли (природы), "физического" капитала и главного производительного фактора - живого труда. Оплата каждого часа труда по его цене создает впечатление полной оплаты всего отработанного времени: ведь только трудясь в течение всего рабочего дня, рабочий может получить свою дневную заработную плату, а, значит, воспроизвести дневную стоимость своей рабочей силы. Увеличение или уменьшение доли рабочего в произведенном им продукте связаны с тем, что для капиталиста заработная плата представляет собою лишь одну из статей издержек производства, а для рабочих - это единственный источник существования. Давая работнику материальные средства, заработок создает ему возможность для возмещения израсходованных в процессе труда жизненных сил, для восстановления физических и умственных способностей. В то же время стоимость рабочей силы покрывается не только за счет заработной платы, но и за счет социальных выплат и услуг, рассчитанных не в зависимости от количества труда, а в зависимости от состава семьи, состояния здоровья, жилищно-бытовых условий и т. п. Целевые социальные выплаты предназначены для удовлетворения вполне определенных потребностей рабочего: для воспитания его детей, для повышения квалификации или переподготовки самого работника, для поддержания его жизни в условиях старости или болезни (инвалидности). 208
  Современный этап в развитии техники предъявляет специфические требования к качеству рабочей силы. По данным опроса руководителей двух тысяч американских фирм и предприятий, на первый план вышли такие показатели: "высокий уровень общеобразовательной подготовки", "способность принимать самостоятельные решения", "готовность к переучиванию, приобретению новых знаний", "умение работать в группе, коммуникативность". Более высокая квалификация работника обеспечивает производство большей стоимости. Согласно расчетам Г. Шульца, Ч. Бенсона и других экономистов, в современную эпоху рост вклада в образование обеспечивает более половины годового прироста валового национального продукта. Не случайно годовые расходы на обучение одного ученика выросли в США за четверть века в десять раз и составили в 1985 г. 3700 долларов.
  80-е гг. характеризуются повышенной активностью государства в сфере отношений труда и капитала. Практически все капиталистические страны в законодательном порядке или путем коллективных договоров уменьшили объем разрешаемых сверхурочных работ, установили 40-часовую стандартную рабочую неделю (во Франции и Бельгии - 39-часовую), ввели как минимум пятинедельный оплачиваемый отпуск и т. д. В странах, принадлежащих к Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), куда входят 32 государства, около 40% национального дохода комплектуется за счет изъятия из личных доходов населения. Приблизительно 28% национального дохода поступает обратно населению. 11% национального дохода составляют затраты на социальную инфраструктуру: здравоохранение, образование, жилищное строительство, общественный транспорт. 17% идут по программам социального обеспечения и социального страхования. На долю зарплаты приходится 70-75% стоимости совокупной рабочей силы, остальная часть стоимости рабочей силы возмещается за счет социальных выплат и льгот. Понятно, что с ростом стоимости рабочей силы (за человеко-час труда) прибыль капиталистического предпринимателя уменьшается. Отсюда реакция на "непомерные" требования трудящихся со стороны А. С. Пигу: продажа рабочей силы выше ее стоимости есть "эксплуатация нанимателей рабочими"4.
  Возмездная организация труда предполагает адекватность меры потребления мере труда, т. е. установление функциональной зависимости цены труда от его количества и качества. Оплата рабочей силы производится на основе фиксированной почасовой ставки. В США с 1938 г. минимальная часовая ставка зарплаты устанавливается федеральным правительством. В 1981 г. часовая ставка зарплаты была заморожена на уровне 3,35 долларов в час. Примерно так же обстоит дело во Франции и Нидерландах. В отличие от этих стран в Бельгии и Греции размер минимума ставки заработной платы определяется не государством, а национальным соглашением с профсоюзами. В Дании, ФРГ и Италии он определяется по отраслям труда с помощью коллективных договоров
  14. Зап. № 135 209
 
 между профсоюзами и предпринимателями. Во Франции молодежь от 16 до 17 лет получает 80%, а от 17 до 18 лет - 90% общенациональной минимальной ставки заработной платы взрослого работника. Существует периодичность пересмотра минимальной ставки заработной платы в соответствии с ростом цен. Цены на различные виды труда на рынке рабочей силы принимают форму тарифных ставок. Тарифная ставка есть мера цены труда определенной сложности, определенной квалификации. Раз в квартал тарифная ставка пересматривается. От неквалифицированного рабочего до ведущего инженера и менеджера максимальная дифференциация тарифных ставок согласно требованиям профсоюзов Франции должна составлять 1:5. Нормирование труда связано с использованием конкретных функциональных зависимостей заработной платы от определенных показателей.
  В 1898 г. английский промышленник Д. Роуэн ввел систему заработной платы, которой было присвоено его имя. В этой системе заработок рабочего при выполнении или перевыполнении им нормы исчисляется как сумма двух слагаемых: основная часть представляет собой произведение тарифной ставки на время, фактически затраченное на выполнение рабочего задания. Кроме того, выплачивается сдельный приработок или "премия" за сэкономленное время. С увеличением выпускаемой продукции на 1% заработная плата увеличивается либо на неизменную долю процента, либо на постоянно убывающую долю процента, так что, начиная примерно со 120% выработки рост заработков становится незначительным. Система заработной платы Роузна является однофакторной, она предусматривает зависимость заработков рабочего лишь от одного фактора - выработки в единицу времени.
  С 1926 г. в США применяется аналитическая оценка работ на основе так называемой оценки "по заслугам". При этом установленная тарифная ставка рабочего периодически пересматривается (повышается или понижается) на основе оценки его личных качеств по ряду показателей:фактического уровня выработки, надлежащего качества работы, экономии материалов, бережного ухода за оборудованием, максимального использования рабочего времени. С 1950 г. женевская схема аналитической оценки работ предусматривает следующие факторы оценки: квалификация, усилия (физические и умственные), ответственность, условия труда. Оценка индивидуальных результатов проводится дважды в год на основании сравнения планового задания по основным показателям и фактического их выполнения. На цели повышения заработной платы "по заслугам" американские компании выделяют 10% фонда заработной платы. В Италии на ФИАТе при 10-летнем стаже работы и выполнении задания надбавка составляет 40% от основной ставки заработной платы.
  В настоящее время в капиталистических странах широко распространен метод нормирования труда с помощью микроэлементных нормативов трудовых движений. С конца 60-х гг. широкую известность получила "модульная система микроэлементных нормативов", включающая
  210
 21 микроэлемент, она разработана австралийским специалистом Г. Хей-де. Нормативы времени на каждое из элементарных движений в этой модульной системе составляются заранее с помощью хронометражных и кинохронометражных исследований и с применением специальной аппаратуры. Расчет каждой операции производится не только по секундам, но и по долям секунды. В пооперационном определении стоимости каждого часа работы находит свое наиболее полное выражение учет индивидуального рабочего времени, затрачиваемого работником.
  Мы уже уяснили, что целью капиталистического предприятия является увеличение потока стоимостей. Процесс протекает таким образом, чтобы темпы роста затрат и выпуска, характерные для периода в г недель, сохранялись и впредь, начиная с периода (г+1) неделя и далее. Чтобы обеспечить постоянный поток чистых приращений выпуска в как угодно долго продолжающемся периоде, одни затраты планируются вслед за другими, одни продукты выпускаются вслед за другими. Как отмечал Хикс, существование унаследованных от прошлого ресурсов "дает предпринимателям (и точно так же отдельным индивидам) основу для составления планов, которые определяют их поведение сегодня и их предполагаемое поведение в течение будущих недель"5.
  Возможный поток прибыли задается условиями производства, исходя из имеющегося в наличии набора ресурсов. Во внимание должны быть приняты ресурсы, необходимые как для продолжения, так и для расширения производственного процесса. Все расходы, прямо или косвенно связанные с производством, составляют переменные и фиксированные (условно-постоянные) издержки производства. Первые растут вместе с ростом выпуска продукции. Таковы издержки на сырье, на увеличение фонда заработной платы. Ко вторым относятся накладные расходы, которые не зависят от объема производства и сохраняются даже при временном его прекращении. К фиксированным издержкам относятся:
  проценты по займам, выплата арендной платы, зарплата "костяка" персонала, абсолютно необходимые затраты на НИОКР и т. п.
  Значительная часть инвестиций в "вещественный" капитал (в средства производства и потребления) ориентирована на долгосрочные цели. Сюда входит приобретение капитального оборудования, строительство новых цехов, заводов, модернизация технологии, приобретение патентов.
  Рассмотрим в качестве модели обрабатывающую промышленность. Здесь сырье и полуфабрикаты поступают в производственный процесс извне: из добывающих отраслей промышленности. Точно та же рабочая сила наемных работников восстанавливается и формируется вне сферы производства: в актах воспитания, индивидуального потребления, в рекреативной сфере, общественным или государственным образом организованной. Закупаемое оборудование, сырье, рабочая сила составляют экстерналию производственного процесса, которой открывается цикл получения прибыли: приобретение соответствующих ресурсов составляет его первую ступень. Выпускаемая продукция образует экстерналию про-
  211
 изводственного процесса, которой получение прибыли завершается. Превращение экстерналии в интерналию - в соединение капитального оборудования с производительной способностью работника - в период tn составляет процесс инвестирования, а превращение интерналии в экстер-налию в период tn +1* составляет дезинвестицию капитального оборудования и производственного процесса в целом. "Всякие инвестиции предназначены для того, чтобы раньше или позже иметь своим результатом дезинвестиции соответствующих запасов"6.
  Предприниматель извлечет прибыль из процесса производства лишь в том случае, если совокупная стоимость получаемого продукта будет больше, чем совокупная стоимость издержек производства: если стоимость экстерналии, произведенной за время п+1, будет больше стоимости экстерналии, приводимой в рабочее состояние за время п. Эту мысль Хикс выразил с предельной лаконичностью: "Цель предприятия состоит в максимизации разницы в стоимости факторов (производства. - Е. Р.) и продуктов"7. Очевидно, что изменение объема выпуска прямо связано с изменением объема применяемых предпринимателем ресурсов. Приращение в единицу времени выпуска продукции зависит от использования добавочных единиц капитализированной стоимости и от приложения различного количества единиц труда (затрат производительной способности работника) к капитализированной стоимости, либо взятой в прежних размерах, либо с использованием добавочного капитала.
  В свою очередь капитализированная стоимость представляет собою запас стоимости, приобретенный с помощью труда. Взятый сам по себе "физический" капитал не может сравнивать экстерналию tn +1 с экстер-налией tn, а, следовательно, не может сравнивать себя с самим собой, его "производительность" может оценить лишь человек. Более того, без контакта с живым трудом "физический" капитал приходит в негодность. Вот почему К. Маркс подчеркивал, что на самом деле сохранение, а следовательно, и воспроизводство стоимости продуктов прошлого труда есть только результат их контакта с живым трудом. Вместе с тем очевидно, что комбинацию живого труда с накопленным нельзя активизировать далее той точки, где используются все ресурсы, задействованные в данной комбинации. Главный элемент капитализированной стоимости составляют средства труда. Они не требуют возмещения в натуральной форме после каждого производственного цикла (смены экстерналии tn +1 экстерналией tn). Средства труда функционируют в течение ряда производственных циклов, сохраняя свою натуральную форму в зависимости от срока службы. Так, если какая-то машина должна служить в течение 10 лет, то, при условии равномерного снашивания, каждый год на производимую с ее помощью продукцию переносится 1/10 овеществленного в машине труда. Материальные элементы капитального оборудова-
 
 * 1 здесь эквивалентна рабочему периоду функционирования капитала.
 212
 ния отмирают в силу физического и морального износа. Старение материальных элементов включает механический износ, коррозию, усталость металлов, деформацию и разрушение сооружений.
  Поддержание уже существующих элементов капитального оборудования требует профилактических мероприятий (осмотров, наладки, смазки, промывки узлов и деталей), мелкого, среднего и капитального ремонта. Капитальный ремонт машин, механизмов, зданий, коммуникаций происходит за счет замены отдельных элементов средств труда новыми, имеющими аналогичные характеристики. В первую очередь подлежат замене менее стойкие и быстро изнашивающиеся детали. Когда выбывающие единицы оборудования замещаются совершенно идентичными новыми единицами, возмещение средств труда т на1ига не происходит на более развитой технической основе. Физически сношенное оборудование требует для своей эксплуатации больших затрат живого труда. Поэтому стоимость старых средств труда и капитального имущества в целом падает пропорционально относительному снижению его эффективности. Средства труда по мере своего износа утрачивают свою относительную полезность, а потому рентабельность их использования непрерывно снижается. Как мы помним, расширение текущего выпуска продукции возможно только за счет увеличения применяемых ресурсов. С каждым циклом производства выпуск продукции либо остается на прежнем уровне, либо без "впрыскивания" недостающих средств снижается, но с каждым витком, производящим вслед за первой экстерналией tn +1 вторую, третью и т. д., ресурс "физического" капитала непрерывно уменьшается, убывает, т. е. для своего возмещения требует дополнительных затрат. Сужение эффективности ресурса противоположно как сохранению, так и расширению потока выпуска, так в чередовании циклов производства накапливаются элементы кризиса.
  Кризис, возникающий из тенденции к превышению издержек над поступлениями, становится мотивом и материальной основой замены старого капитального оборудования новым. В свою очередь кризисы, которые переживают в своем жизненном цикле капиталистические фирмы и предприятия, порождают цепную реакцию перемен, ведущих за собой структурную перестройку технического базиса общества, что равнозначно замене одного технического уклада (ароморфоза) другим - более высоким. Известно, что еще в 1913 г. такие экономисты, как А. Афтальон, М. Леньор и В. Парет обратили внимание на волнообразный характер динамики экономической конъюнктуры капиталистических стран. Проанализировав динамику цен и объемов внешнеторгового оборота с середины прошлого века, все трое независимо друг от друга обнаружили крупные спады и подъемы в указанных показателях, повторяющиеся с периодичностью в 50-60 лет. В том же году голландский марксист Я. ван Гельдерен в работе "Приливная волна. Размышления над промышленным развитием" объяснил этот феномен ускорениями или замедлениями самого производства, которые вызываются либо появлением
  213
 новых видов продукции, либо открытием новых стран и завоеванием колоний.
  Но наиболее глубоко указанный феномен был проанализирован в работе Н. Д. Кондратьева "Большие циклы экономической конъюнктуры" (1928 г.). Статистически обработав большой эмпирический материал, касающийся движения товарных цен, курса твердодоходных бумаг, движения заработной платы, Н. Д. Кондратьев пришел к выводу, что в народнохозяйственной динааике сущаствъют алитбльные, мчень глубокие и значительные по свкему$влишнию(колббатвльнъе процерсы. Согбасни Н. Д. Иондратьеву( повышарельвая аолна первогм цивла охварывадт пгриоа с 1789(по 8814(г.,$т. м. 21 лер. Пкнижателшная волйа парвобо цикла начинаерся р 1814 г. и кончаетсю в 0849 г.,!т. в. диитсу 35 лет Верь цикл авижиния"цен заваршается в 60 лет. Павышателшная волйа вшоробо цикла начинаерся*с 1849 в. и(концаетря в(1878 г.!(24 годи). Понижательная волна второго цикла начинается в 1873 г. и кончается в 1896 г. (23 года). Весь второй цикл завершается в течение 47 лет.
  Н. Д. Кондратьев считал, что повышательная волна третьего цикла начинается в 1896 г. и кончается в 1920 г., т. е. длится 24 года. В том же 1920 г. начинается понижательная волна третьего цикла. Волнообразное нарастание и спад конъюнктуры Н. Д. Кондратьев связывал с четырьмя "эмпирическими правильностями", к которым он относил расширение мировых экономических связей, изменения в добыче драгоценных металлов и изменения в денежном обращении. Но на первое место среди всех четырех корреляций Н. Д. Кондратьев ставил смену и расширение фонда капитальных благ в их натуральном выражении. В своих объяснительных построениях Н. Д. Кондратьев руководствовался тем простым соображением, что капитальные блага выполняют свои хозяйственные функции весьма различное по длительности время. "Равным образом они требуют и весьма различного времени и средств для их создания"8.
  Одни из них функционируют без существенных трансформаций весьма короткое время. Они же требуют относительно небольших единовременных затрат для своего производства. Сюда относятся значительные массы потребительских благ, многие виды сырья и других средств производства. Другие из них функционируют более длительное время, требуют более длительного времени и более значительных затрат для их производства. Сюда относится большая часть орудий производства. Третьи - основные капитальные блага, функционирующие десятки лет, требуют значительного времени и огромных затрат на их производство. Сюда относятся такие капитальные блага, как крупнейшие постройки, сооружения значительных железнодорожных линий, проложение каналов, крупные мелиоративные сооружения и т. д. Сюда, по существу,- и это особо подчеркивает исследователь,- нужно отнести и подготовку кадров квалифицированной рабочей силы9. На соответствующие размышления Н. Д. Кондратьева, очевидно, навела марксова идея. Во всяком случае, он пишет, что если, по Марксу, "материальной основой периодически повто-
  214
  ряющихся в каждое десятилетие кризисов и средних циклов являются материальное изнашивание, смена и расширение массы орудий производства в виде машин, служащих в среднем в течение 10 лет, то можно полагать, что материальной основой больших циклов является изнашивание, смена и расширение основных капитальных благ, требующих длительного времени и огромных затрат для своего производства. Смена и расширение фонда этих благ идут не плавно, а толчками, другим выражением чего и являются большие волны конъюнктуры"10. Суть приливов и отливов в хозяйственной деятельности Н. Д. Кондратьев усматривал в том, что волнообразные колебания или колебания конъюнктуры капиталистического хозяйства (а только о нем шла речь в статистическом исследовании Н. Д. Кондратьева) представляют из себя процессы то нарастающего, то ослабевающего нарушения равновесия капиталистической системы, то усиливающегося, то ослабевающего отклонения ее от уровня равновесия.
  Строго говоря, утверждает Кондратьев, равновесия в капиталистической системе никогда нет. Капиталистическое хозяйство непрерывно эволюционирует, меняется. Первую "повышательную волну" Н. Д. Кондратьев связывал с введением технических новинок в область прядения и ткачества, с широким использованием в промышленности паровой машины. Автор концепции "больших волн" утверждал: перед началом повышательной волны каждого большого цикла, а иногда в самом начале ее наблюдаются значительные изменения в основных условиях хозяйственной жизни общества. Эти изменения обычно выражаются (в той или иной комбинации) в глубоких изменениях техники производства и обмена (которым в свою очередь предшествуют значительные технические изобретения и открытия).
  Первая (из зафиксированных) повышательная волна начинается в разгар промышленной революции и глубоких изменений в производственных отношениях прежде всего Англии, в меньшей степени Франции и других стран. В течение примерно двух десятилетий перед началом повышательной волны большого цикла (когда падает производительносп труда, сложившегося на прежней технической основе.-Е. Р.) наблюдается оживление в сфере технических изобретений. При этом авто{ специально подчеркивает: в вопросе о технических изобретениях необ ходимо различать момент их появления и момент приложения их на прак тике. "Вторую" повышательную волну Н. Д. Кондратьев связывает с изо бретениями в области электротехники. Среди технических новинок 01 отмечает: динамомашину постоянного тока Грамма (1870 г.), электропе редачу с постоянным током (1877 г.), электрическую сварку и ковк;
  (1881-1889 г.), трансформаторы (1889 г.), электропередачу переменноп тока (1891 г.), электроплавку (1892 г.). По свидетельству специалистов применение электричества с 90-х гг. привело к перевороту в моторно] технике в производстве силовых и рабочих машин.
  На концепцию "больших волн" обратил внимание И. Шумпете^
  215
  который в своих работах "Теория экономического развития", "Деловые циклы" развил некоторые из идей Н. Д. Кондратьева. Центр тяжести объяснения механизма "длинных циклов" переносится И. Шумпетером на динамику нововведений, имеющих принципиальное значение, куда И. Шумпетер включал технические и организационно-управленческие изменения в кругообороте капитала.
  Согласно Шумпетеру, подъем на первых порах не является всеобщим, а возникает в одной или нескольких отраслях и сразу не затрагивает другие отрасли народного хозяйства: лишь потом он оказывает на них иное вторичное влияние. Шумпетер специально подчеркивает, что новые комбинации (нововведения) вначале не просто вытесняют, а сосуществуют наряду со старыми. Новые комбинации не возникают из старых и непосредственно не занимают их места, а появляются рядом и конкурируют со своими предшественниками. Почтовые вагоны железнодорожного сообщения не являются генетическим продолжением почтовых дилижансов. Новые комбинации осуществляются не через равные промежутки времени. Новые предприятия возникают рядом с работающими по старинке, а старые предприятия постепенно приходят в упадок. Нововведения и предприниматель-новатор - главные движущие силы "длинных циклов". Отсюда то специфическое понимание капитала, которым оперирует Шумпетер: "Капитал - это специфическая движущая сила, а не благо в обычном понимании этого слова. Понятие капитала характеризует процесс, метод осуществления новых комбинаций"11.
  Когда новшество перестает быть монополией капиталиста-новатора (фирмы или союза фирм) и становится всеобщим достоянием, норма прибыли у всех падает до минимума и наступает глубокая и длительная депрессия. Сущность процесса депрессии состоит в распространении "технических достижений на все народное хозяйство"12. Спад - это реакция народного хозяйства на подъем. Депрессия осуществляет то, что обещал подъем: вытеснение предприятий, опирающихся в своей деятельности на старую технику. По мере падения нормы прибыли начинаются попытки внедрить в той или иной отрасли какое-то новое изобретение, либо новую систему организации производства13.
  Опираясь на представления Шумпетера о "пучковании" нововведений, которое вытягивает в гору все народное хозяйство отдельной страны или целого региона стран, Герхард Менш эмпирически показал, что около 1825, 1886 и 1835 гг. имели место мощные "пучки" технических нововведений, вызвавшие к жизни новые отрасли производства14. С помощью электронной вычислительной техники Д. Форрестер в 1979 г. рассчитал, что в производстве средств производства и потребительских товаров наблюдаются колебания, наступающие через 45-60 лет (то спад, то подъем). Отталкиваясь от идеи "длинных волн", К. Кларк попытался дать объяснение структурному кризису капиталистической экономики, наступившему в 1971-1980 гг. Является ли замедление мирового производства и торговли лишь результатом временных неудач, "или же
  216
  мир находится под воздействием длинного цикла, влияние которого сохранится в течение многих лет в будущем?" - вот суть проблемы по Кларку15.
  Выше мы уже показали, что наиболее эффективный путь максимизации поступлений по сравнению с затратами - это рост производительности труда. Производительность труда будет возрастать, если доля живого труда на единицу продукции уменьшается, доля прошлого труда увеличивается, с тем, чтобы общая сумма труда, заключающегося в товаре, уменьшилась. Такое снижение издержек производства на единицу продукции достигается повышением технического уровня производства, рационализацией технологических процессов, совершенствованием методов производства, улучшением организации труда. В результате всех этих мер происходит повышение технического строения капитала, т. е. на одно и то же количество рабочей силы за определенный промежуток времени приходится все возрастающая масса средств и предметов труда.
  Вырвавшееся по техническому оснащению вперед капиталистическое предприятие индивидуальные издержки производства снижает ниже сложившегося в отрасли уровня, за счет чего получает дополнительную прибыль. В качестве пионера технического или организационного нововведения оно занимает монопольное положение на рынке. Следовательно, именно тогда, когда передовое предприятие вступает в конкуренцию с массивом предприятий, работающих по старинке, рентабельность такого переоснащенного предприятия будет наиболее высокой.
  Но для того, чтобы обеспечить себе дополнительную прибыль, предприятие должно использовать амортизационные отчисления и другие средства уже не на текущий или капитальный ремонт, а на коренное преобразование основного оборудования, оно должно вступить в фазу капитального строительства, которое имеет технически заданную продолжительность. В этот период, когда экстерналия 1,"- приводится в рабочее состояние, другие предприятия в погоне за максимальной прибылью вступают в аналогичную фазу. Наблюдается массовый рост инвестиций в капитальное оборудование, увеличивается спрос на капитал, растет норма процента. От налаживания капитального оборудования предприниматель-новатор переходит к его эксплуатации, по мере превращения экстерна-лии 1". в интерналию производственного процесса складывается спрос на дополнительную, соответствующим образом обученную рабочую силу. Расширение спроса на труд, применяемый вместе с новым оборудованием, приводит к сокращению резервной армии труда, к увеличению занятости, а, в конечном счете, к росту заработной платы как в самой отрасли, так и в смежных с нею областях труда.
  Правильно подчеркивал Н. Д. Кондратьев, что причиной больших циклов является механизм накопления, аккумуляции и рассеяния капитала, достаточного для создания новых основных производительных сил. Исходный пункт этого процесса - рентабельное инвестирование капитала "в целях создания основных производительных сил и радикального пере-
  217
  оборудования техники"'6. Иначе говоря, период "повышательной" вол-ды - это период массовых реноваций. Именно потому, что реновации накапливаются постепенно, охватывая подавляющее большинство предприятий отрасли, затем перекидываясь с базовой отрасли на смежные области труда, повышательная кривая занимает столь длительный отрезок времени, захватывающий от 20 до 30 лет. При этом интенсивность появления предприятий, работающих по-новому, зависит от той скорости, с какой покидают и способны покинуть арену конкурентной борьбы предприятия, работающие но старинке.
  Иначе говоря, лавина новообразований должна быть подготовлена деструктивным процессом, нарастающим по экспоненте. Таким образом, победа нового над старым, триумф предприятий с новым техническим оснащением - это процесс, растягивающийся на десятилетия. Но именно тогда, когда техническое или иное новшество получает повсеместное распространение и полностью осваивает ранее неподдававшееся вторжению поле деятельности, когда оно окончательно завоевывает арену конкурентной борьбы, вместе с бесславным концом его конкурентов приходит конец его монополии: то, что было преимуществом, становится нормой, обычным уровнем технических достижений. А потому предприятия, в массовом масштабе освоившие новое техническое достижение, уже не могут претендовать на монополию в рыночных отношениях, а следовательно, не могут претендовать на монопольно высокую прибыль.
  Естественно, что капитал в погоне за максимальной прибылью будет отливать из сферы своего собственного перенакопления. В условиях наступающей депрессии явным перепроизводством оказывается то, что рацее полностью соответствовало спросу. Капитал из сферы производительного употребления начнет перемещаться в сферу непроизводительного (спекулятивного) употребления. Тогда относительно свободный и дешевый денежный капитал будет концентрироваться в достаточно крупных массах. Если он найдет для себя высокорентабельное производительное употребление, цикл приливной волны начнется сначала. Востребованные технические открытия и изобретения поднимут совокупное общественное производство на более высокий уровень. В этом случае,- указывал Н. Д. Кондратьев,- находят свое широкое применение накопившиеся технические изобретения, создаются новые производительные силы. Начинается общая повышательная волна конъюнктуры.
  Советские авторы Д. С. Львов и С. Ю. Глазьев показали, что формирование мощных "пучков" нововведений представляет собою по существу процесс замены одного технологического уклада другим, более эффективным технологическим укладом. Согласно Д. С. Львову и С. Ю. Глазьеву, период доминирования того или иного технологического уклада в экономической структуре общества характеризуется определенным набором базисных производств, группой лидирующих отраслей, типом непроизводственного потребления, типом квалификации работников, опирается на определенные виды энергоносителей, конструкционных
  218
  материалов, средств транспорта и связи. Технологический уклад охватывает замкнутый воспроизводственный цикл: от добычи природных ресурсов и профессиональной подготовки кадров до непроизводственного потребления. Смена одного доминирующего технологического уклада другим сопровождается ликвидацией большого числа технологических процессов, составляющих базис старого технологического уклада, распадом соответствующих ему производственных связей одновременно с быстрым распространением новых технологических процессов и расширением вновь возникающих производственных систем.

<< Пред.           стр. 5 (из 9)           След. >>

Список литературы по разделу