<< Пред. стр. 9 (из 48) След. >>
Список литературы по разделу
обязанность", но сразу же: "Таково наказание""10.
До сих пор практика исполнения законов в России имеет иррациональное основание -
страх жестокости законов. Сознательное следование им кажется россиянам совершенно
диким, и потому исторически сложился определенный алгоритм поведения: не подчиняться
законам, убежать от них.
8 См.: Там же. - С. 79
9 Там же. - С. 125
10 Там же. - С. 82-83
56
Реститутивное право, в отличие от репрессивного, основывается на защите интересов
человека и, прежде всего, прав собственности. Не удивительно, что большинство граждан
стран Европу и Америки рассматривают законы, как фактор, который защищает их, позволяет
нормально взаимодействовать друг с другом.
В-третьих, характерной особенностью репрессивного права является его
функциональная диффузность11. Это проявляется в том, что закон дифференцированно
применяется в отношении людей с разными социальными статусами. В советское время
партийная верхушка вообще жила, не ведая законов. Более того, существовало "телефонное
право", позволявшее человеку от "самого Ивана Ивановича" на личностном уровне, вне
правового поля решать свои проблемы. Диффузность права выражалась и в том, что закон по
разному подходил к одним и тем же преступлениям, к одному и тому же нанесенному ущербу
- значительно более сурово наказывались деяния против государственной собственности, чем
собственности граждан. Аналогично, правонарушения против общества карались строже, чем
против личности.
Сегодня в России приняты законы, практически уравнивающие значимость всех форм
собственности. Многие новые законы непосредственно касаются защиты прав и свобод
граждан. Утратил силу ряд законов, сдерживающих экономическую инициативу граждан. И
все это свидетельства того, что сделаны первые шаги отхода от репрессивного права. Однако
возникли новые проявления диффузности: законы дифференцировано действуют в разных
регионах страны, а кое-где не работают вовсе; беда не в том, что законы субъектов федерации
разные, а в том, что они подчас противоречат Конституции; законы применяются лишь к
социально слабым и почти не применяются к сильным (с той лишь разницей, что сила теперь
измеряется не партийным, а экономическим фактором); у руководителей регионов,
чиновников на местах практически нет законного лимита власти - каждый берет себе столько
полномочий, сколько хочет и может и т.д.
В Америке иная ситуация, хотя её не следует идеализировать. Здесь действует принцип
равной защиты законом прав и свобод личности, и это касается всех. Хотя, несомненно, у
миллионера больше возможностей отстоять свои интересы, чем у рядового гражданина. Но
сделать это можно по закону, через обращение к закону, к помощи адвокатов, а не к
конкретной персоне "самого Джона" и не в обход закона. Закон же определяет полномочия
чиновников, конгрессменов, сенаторов, президента, преступить которые не дано никому.
По Дюркгейму, диффузность карательного права проявляется и в том, что "все
общество в той или иной мере принимает в нем участие"12. В нашей стране практически
вплоть до 80-х годов собрания трудящихся являлись полноправным субъектом
судопроизводства. На них с позиций "пролетарской морали и идеологии" разбирались
уголовные дела "кулаков-кровопийцев", "врагов народа, агентов мирового империализма".
"По требованию трудящихся" к высшей мере наказания приговаривались спекулянты-
валютчики, сурово наказывались и те, кто просто проявлял любопытство к иностранной
литературе и культуре. На собраниях принимались решения, кого из жуликов и хулиганов
направить в тюрьму, а кого "взять на поруки", на "перевоспитание", кого из диссидентов
направить в ссылку, а кого депортировать на "загнивающий Запад". Даже вопросы брака и
развода не были индивидуальным делом. Достаточно вспомнить благословения молодоженов
коллективом - "комсомольско-молодежные" или "безалкогольные" свадьбы. Ну, а если жизнь
не заладилась, без партийно-профсоюзного "промывания мозгов", без общественного
порицания развестись было невозможно. Так, законы государства, по существу, дополнялись,
а иногда и подменялись законами массы (к этому вопросу мы вернемся в ряде следующих тем,
посвященных массовому поведению).
Ныне одиозные формы этой практики уходят в прошлое. Однако сохранилось влияние
общества, но теперь уже в форме давлений властных элит, мнений средств массовой
информации на ход и исход судебных разбирательств. Так, "дела" Скуратова, Березовского,
11 См.: Там же. - С. 84
12 Там же. - С. 84
57
Гусинского и др. буквально колеблются вместе с колебаниями всех этих давлений и мнений.
Законы же государства в этой ситуации выступают скорее, как виртуальный, чем реальный
фактор. Это касается не только данных конкретных случаев, но и ситуации в стране в целом.
Получает развитие тенденция утраты населением веры в государственную
правоохранительную систему. Стало происходить худшее: прежнее участие народа в
судопроизводстве заменяется не качественным усилением структур и функций
специализированных государственных юридических институтов, авторитета чиновников-
юристов (по Дюркгейму, данная особенность является атрибутом реститутивного права13), как
это имеет место в США и других современных цивилизованных странах, а возрастанием
значимости отдельных экономических группировок, частных охранных агентств,
криминальных организаций, всякого рода "крыш". Тем самым утрачивается монополия
государства на легитимное насилие, и государственный закон дополняется законом
криминальным.
В-четвертых, репрессивное право основывается на страсти и мщении, которые
органично входят в коллективное сознание. Дюркгейм отмечает, что народы,
руководствующиеся этим правом, "наказывают ради наказания, заставляют виновного
страдать исключительно с целью страдания..., заботятся не о справедливом или полезном
наказании, а о наказании как таковом". При этом "оно часто распространяется далеко не
только на виновного и поражает невиновных: его жену, детей, соседей и т.д."14 В этом тоже
проявляется диффузная кара. Кроме того, собственно наказание дополняется "общественной
местью", ритуалами позора, гневом коллективного характера и требует искупления. Вот как
социолог описывает типичное поведение людей, живущих в обществе с механической
солидарностью, после поступка, который зачастую - суть преступление против чего-то
трансцендентного: "Останавливаются на улицах, посещают друг друга, сходятся в
условленных местах, чтобы говорить о происшествии и сообща негодовать. Из всех этих
обмениваемых, подобных друг другу впечатлений, из всех этих выражений гнева выделяется
один гнев, более или менее определенный, смотря по обстоятельствам. Он является гневом
всякого, не будучи ничьим в частности. Это - общественный гнев"15. Функция общественного
гнева - "выразить единодушное отвращение, вызываемое преступлением, при помощи
подлинного действия, которое может состоять только в страдании, причиняемом виновному".
Не правда ли, знакомая картина для нашего совсем недавнего прошлого? А ведь там,
где общественный гнев, там и ритуалы по его высвобождению, там и искупления и
жертвоприношения. По существу, одно наказание дополняется ещё одним. Кто сегодня
скажет, сколько жертвоприношений принесли россияне с целью искупления "вины",
выразившейся в стремлении к человеческой индивидуальности или в преодолении
безоговорочной правоты коллектива? Как это все сказалось и ещё скажется на судьбах
страны? В жертву-то приносились лучшие - кулаки, кто брал персональную ответственность
за своё хозяйствование, ученые, отстаивавшие свою позицию в науке, инакомыслящие,
ратовавшие за права и свободы индивида. Словом, все те, кто, став личностью, всячески
противились уничтожению собственной индивидуальности.
Для реститутивного права не характерны мщение, общественный позор и искупление,
и это естественно для коллективного сознания. В Америке человек, совершивший
преступление, подвергается наказанию, но одному, а не двум одновременно. Восстановление
существующего порядка вещей не требует и наказания ради наказания с причинением
страданий преступнику. Нет надобности говорить о том, что невиновные родственники
правонарушителя не несут ответственность за несовершенные преступления.
Наконец, в-пятых, отметим, что своеобразие правовых систем и коллективных
представлений о должном благодаря специфике причинно-следственных связей приводит к
установлению также своеобразного порядка в обществе.
13 См.: Там же. - С. 121
14 Там же. - С. 94
15 Там же. - С. 111
58
В обществе с механической солидарностью социальный порядок основывается на
страхе наказания. Вот как Дюркгейм определяет истинные и второстепенные функции
наказания в обществе с механической солидарностью: "Оно не служит - или служит только
второстепенным образом - исправлению виновного или устрашению его возможных
подражателей... польза его по справедливости сомнительна и, во всяком случае,
незначительна. Его истинная функция - сохранить целостность общественной связи,
поддерживая всю её жизненность в общем сознании"16.
Дюркгейм особо подчеркивает, что в обществах такого типа преступники наказывается
с особой жестокостью. Как это не парадоксально, но в функциональном плане страдания
виновного "не есть бесцельная жестокость", они, по существу, служат единению
индивидуальных сознаний, укреплению и поддержанию сложившихся социальных связей.
"Единственное средство" утвердить порядок, основанный на единомыслии, на общем
сознании - "это выразить единодушное отвращение, вызываемое преступлением, при помощи
подлинного действия, которое может состоять только в страдании, причиняемом виновному.
Таким образом, это страдание, будучи необходимым продуктом порождающих его причин, не
есть бесцельная жестокость. Это знак свидетельствующий, что коллективные чувства все ещё
коллективны, что единение умов в одной и той же вере сохраняется"17.
В СССР социальный порядок репрессивного типа поддерживался извне тем, что
основывался на страхе наказания, на общем коллективном сознании, которое поддерживалось
страданиями "виновных" и "единодушным гневом" общественности, массовыми ритуалами
коллективного единения - марширующими колонами, в которые сливались миллионы людей.
Для многих такой социальный порядок был удобен и даже комфортен. Изнутри он
поддерживался тем, что люди отчуждали свои индивидуальные права и свободы, получая в
замен патернализм коллектива и общего коллективного сознания. Действительно, многим
нравился такой образ жизни, когда за них думают и решают - надо только беспрекословно и с
самопожертвованием выполнять принятые решения.
Однако не все люди, включая вождей, могли понять, что обратной стороной
"железного" порядка был неизбежный беспорядок. И никакого противоречия здесь нет:
порядок, основанный на страхе, месте, искуплении, жертвенности, не мог не порождать
аффективное коллективное сознание, эмоциональные порывы, иррациональные и
деструктивные действия. Беспорядок и хаос, беззаконие и ритуалы жертвенности -
неизбежные спутники нашей действительности. Не зря в России говорят: "Лес рубят - щепки
летят". И летели щепки-головы и во времена коллективизации, и индустриализации, и
строительства "развитого социализма". Не миновала чаша сия ни высшее руководство, ни
военных и ученых, ни рядовых граждан.
Принципиально иной тип порядка существует в обществе с органической
солидарностью. Здесь порядок извне поддерживается законом, а изнутри тем, что
индивидуальное сознание имеет самостоятельную значимость в функционировании индивида,
деятельность которого становится все более специализированной и личностнее18. Более того,
подчеркивает Дюркгейм, необходимо разделяемое всеми правосознание, которое позволяет на
практике соизмерять свои права с правами других людей: "Для того, чтобы человек признал
права другого не только в логике, но и в практике жизни, нужно было, чтобы он согласился
ограничить свои права, и, следовательно, это взаимное согласие могло быть сделано только в
духе взаимопонимания и согласия"19.
В Америке большинство людей не рассчитывает на чей-либо патернализм. Они
стремятся сами сделать свою карьеру, сами устроить свою жизнь. Отсюда и социальный
порядок, который основывается и поддерживается сознательными выборами альтернатив,
рациональными действиями, правовым самосознанием. Стало быть, может существовать
16 Там же. - С. 116
17 Там же. - С. 117
18 См.: Там же. - С. 139
19 Там же. - С. 128
59
порядок без страха репрессий, без ритуальных кар и общественного гнева. К осознанию самой
возможности таких реалий россиянам ещё предстоит привыкать.
В завершении заметим, что выдающийся современный английский социолог Э.
Гидденс предложил различать коллективное сознание двух типов обществ - с механической и
органической солидарностью - по следующим четырем критериям: 1) объем - в обществе с
механической солидарностью оно практически распространяется на всех членов общества; 2)
интенсивность - особенно проявляется в характере исполнения санкций; 3) жесткость -
количество табу, характер санкций, применяемый к нарушителям; 4) содержание, его
детерминированность религией или идеологическими воззрениями.
Вопросы на развитие социологического воображения:
1. В современных обществах у многих социальных структур (государство, право)
отпадает функция поддержания морали. Как эти процессы сказываются на содержании
морали? Не означает ли это, что происходит плюрализация морали? А может быть, у морали
вообще нет будущего?
2. Все советские, а теперь и российские руководители всегда выступали и
выступают за порядок. Однако важно, какого порядка мы хотим. Порядка, основанного на
страхе репрессий, показательных судебных процессов с общественным гневом? Порядка с
доминированием общего сознания и единением умов? Если следовать логике социологизма
Э. Дюркгейма, то возврат в какой бы то ни было форме к подобного рода порядку будет
означать консервирование взаимодействия людей на уровне механической солидарности,
функционально более низком типе общественных отношений со всеми вытекающими отсюда
последствиями для судеб страны. Так к какому же порядку нам стремиться? Готово ли
коллективное сознание россиян к возможным Вашим предложениям?
3. Россия, как считает большинство социологов, находится ныне в состоянии аномии.
Какие политические шаги Вы порекомендовали бы предпринять нашим руководителям в
сложившихся условиях? Просто ждать, пока произойдет саморегуляция ценностно-
нормативного социокультурного пространства, как это, по существу, делала команда Б.
Ельцина? А может быть попытаться восстановить роль христианства, как регулятора базовых,
нравственных ценностей? Или сформировать новую патриотическую идеологию
национального толка, которая могла бы призвать под свои знамена миллионы россиян и вновь
объединить их общим коллективным сознанием? Что ещё?
Основные термины и выражения:
Структурный функционализм, институализация социология, социальный реализм,
социальный факт, социальная патология, социальная солидарность, механическая
солидарность, органическая солидарность, репрессивное право, реститутивное право,
динамичная плотность, аномия, девиантное поведение, табу, мораль, диффузность права,
индивидуальное сознание, коллективное сознание
ЛИТЕРАТУРА
Ашин Г.К., Кравченко С.А., Лозанский Э.Д. Социология политики. Сравнительный
анализ российских и американских политических реалий. М.: Экзамен, 2001. - Тема 1
"Позитивистские теории: поиск объективных законов политических изменений"
Гофман А.Б. 7 лекций по истории социологии. Учебник для вузов. М.: КДУ, 2000
Гофман А.Б. Эмиль Дюркгейм в России. Рецепция дюркгеймовской социологии в
российской социальной мысли. М.: ГУ ВШЭ, 2001
60
Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М.: Канон, 1996
Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. - В
данное издание включен ряд работ разных лет: "Курс социальной науки",
"Материалистическое понимание истории", "Представления индивидуальные и
представления коллективные", "Ценностные и "реальные" суждения" и др.
Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М.: Аспект Пресс, 1995. - Глава 2, раздел 2:
"Конфликт и девиантное поведение: Эмиль Дюркгейм"
Ильин И.А. Сочинения: В 2 т. М.: "Медиум", 1994. - Раздел: "О сущности
правосознания".
История социологии в Западной Европе и США // Ответственный редактор - академик
РАН Г.В. Осипов. - М.: Издательская группа: НОРМА-ИНФРА · М, 1999. - Рекомендуется
глава 7
Учебный социологический словарь с английскими и испанскими эквивалентами. Издание 4-
е, дополненное, переработанное. Общая редакция С.А.Кравченко. М.: Экзамен, 2001
Ritzer G. Classical sociological theory. - McGraw Higher Education, 2000. -
Сhapter 6 "Emile Durkheim"
61
Тема 5. ДИАЛЕКТИКО-МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ
К. МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА
1. Концепция отчуждения
2. Создание диалектико-материалистической социологии, её предмет и
методы
3. Противоречия и конфликты
4. К. Маркс о власти, обращенной к человеку
Общепризнан вклад К. Маркса и Ф. Энгельса в развитие социологической науки.
Практически нет ни одной серьезной работы по теоретической социологии, в которой
не упоминались бы эти имена (позитивно или критически). Все сколько-нибудь
авторитетные учебники по социологии имеют специальный раздел, посвященный
марксистской социальной теории, справедливо называют самого К. Маркса классиком
социологии.
Мировая социологическая мысль оценивает творческое наследие Маркса и
Энгельса прежде всего в контексте социокультурных и научных ценностей того
времени, когда они жили. Тем не менее, многие их идеи находят свою
востребованность сегодня во многих социологических парадигмах. Некоторые
социологи прямо считают себя их последователями, а свою теорию именуют
"неомарксистской".
Отношение российских обществоведов к творчеству Маркса неоднозначно.
Некоторые склонны отождествлять распад социалистической системы и крах
Советского Союза с "кризисом марксизма", "крахом" самой теории, не замечая ныне
растущий интерес мировой социологической мысли к трудам Маркса и Энгельса.
Другие пытаются, так или иначе, сохранить приверженность марксизму, но в его
советской - "марксистско-ленинской" - версии. Иногда верность марксизму
парадоксальным образом сочетается с идеями соборности, возрождения христианства в
современной России. В лучшем случае предлагается отделить Маркса-ученого от
Маркса-политика.
Сказанное делает задачу интерпретации теории Маркса и Энгельса в целостном
виде весьма сложной. Есть ещё ряд обстоятельств, которые должны быть нами
изначально приняты во внимание.
Ещё при жизни Маркса и Энгельса возникли различные версии марксистской
теории, т.е. образовалось множество "марксизмов", подчас весьма далеких от того,
что обосновали её создатели. Поэтому неправомерно отождествлять марксистскую
теорию с ленинизмом, сталинизмом, троцкизмом, маоизмом и т.д., представители
которых использовали авторитет и отдельно взятые положения работ Маркса и
Энгельса как идейное средство легитимировать политические деяния самого разного
толка и к тому же в совсем иных социокультурных реалиях.
Кроме того, в рамках академической социологии предпринимались попытки
осовременить теоретический и методологический инструментарий их теории,
результатом чего стало появление неомарксистской социологической парадигмы.
Словом, есть марксистская теория и множество постмарксистских течений, школ,
которые трактуют ее по-разному.
Наконец, сама марксистская теория имеет сложный, междисциплинарный
характер. В ней соединены философия, экономия, культурология и собственно
социология. У Маркса и Энгельса нет специфически социологических работ. Более того,
они не употребляли сам термин социология, ввиду того, что он напрямую
ассоциировался с О. Контом, эволюционистские воззрения которого были для них
62
категорически неприемлемыми. "Я занимаю решительно враждебную позицию по
отношению к контизму"1, - отмечал К. Маркс.
Тем не менее, социологи всего мира ценят Маркса и Энгельса за то, что они
создали оригинальную теорию - диалектико-материалистическую социологическую,
позволяющую анализировать общество, его структуры, функции в контексте динамики
ментальности больших социальных групп, их взаимодействия и борьбы. Её
методологический инструментарий весьма эффективен для интерпретации
общественных конфликтов и противоречий, путей их разрешения. К ней до сих пор
обращаются и потому, что она имеет гуманистическую направленность.
Научно-биографические сведения:
Карл Маркс (Marx) - основоположник диалектико-материалистической
социологии, согласно которой структуры общества, сознание и поведение живущих в
нём людей анализируются через призму материальных условий их жизни, через
противоречия и конфликты в существующем способе производства, ибо эти факторы, а
не субъективные мотивы, желания, идеи людей в конечном счете определяют, с точки
зрения данной теории, характер социальных фактов.
Маркс родился 5 мая 1818 года в семье адвоката. Учился в Боннском и
Берлинском университетах. В 1841 г. получил докторскую степень на философском
факультете Иенского университета, по окончании которого занимается
публицистической деятельностью, практически существуя на гонорары за публикации.
<< Пред. стр. 9 (из 48) След. >>
Список литературы по разделу