<< Пред. стр. 34 (из 43) След. >>
Список литературы по разделу
изначальной общности. Абсолютно чуждое не
станет частью общности. Но отчужденное
стремится к воссоединению. В моем чувстве
любви к другому присутствует также радость
от осознания того, что этот другой,
становясь все более совершенным, испытывает
ту же радость любви. Абсолютно чуждое не в
состоянии ничего добавить к моему
совершенствованию; соприкоснувшись со
243
сферой моего бытия, оно может только
уничтожить меня. Любовь следует
рассматривать не как единение чуждых, но
как воссоединение отчужденных. Отчуждение
предполагает изначальное единство. Любовь
обнаруживает величайшую силу там, где она
побеждает величайшую разделенность, а вели-
чайшая разобщенность есть отъединенность
личности от себя самой. Какдая личность
соотносит себя с собой, а совершенная
личность делает это совершенным образом.
Такая личность - независимый центр,
нераздельный и непроницаемый, по справед-
ливости именуемый индивидом.
Полностью индивидуализированное существо
точно также полностью отделено от любого
другого индивидуализированного существа,
которое не может проникнуть в его центр.
Подобное существо не в состоянии сделаться
частью более высокого единства. Даже как
часть оно неделимо, и тем самым, есть нечто
большее, нежели часть. Любовь воссоединяет
то, что эгоцентрично и индивидуально. Сила
любви не является внешним дополнением к
жизненному процессу, который осуществляется
благодаря действию каких-либо иных сил, но
жизнь несет в себе любовь как один из
существенных составляющих элементов. Са-
мореализация и триумф любви - в способности
воссоединить наиболее радикальным образом
разделенные существа, именуемые личностями.
Личность отъединена в наибольшей степени и
несет в себе самую сильную любовь.
Мы отвергли попытку ограничить содержание
любви ее чувственной стороной. Однако, не
бывает любви без эмоционального элемента, и
не принимая этого в расчет, можно излишне
обеднить анализ. Вопрос только в том, как
244
эмоциональная сторона любви соотносится с
ее онтологическим определением. Можно
сказать, что любовь как чувство
представляет собой предвосхищение
воссоединения любящих. Любовь, как и все
чувства, есть выражение целостного участия
существа в эмоциональном переживании. Во
влюбленности предвосхищается реализация
стремления любящих к воссоединению и уже
ощущается еще только ожидаемое счастье. Это
означает, что эмоциональная сторона любви
не предшествует онтологически другим ее
сторонам. Но онтологическое движение к
другому выражает себя эмоционально.
Любовь - это страсть. Данное утверждение
означает, что в любви есть страдательная
сторона, то есть состояние бытия, ведущее к
воссоединению. Бесконечная любовь к Богу,
описанная Кьеркегором4, не менее чем
половая любовь есть следствие объективной
ситуации, а именно: разделенности тех, кто
гармонирует друг с другом и стремится
навстречу друг другу в любви.
Онтология любви испытывается опытом
реализованной любви. В нем содержится
глубочайшая двусмысленность. Удо-
влетворенная любовь есть высшее счастье, и
одновременно его конец. Разделенность
побеждена, но без нее нет любви и нет
жизни. В отношениях между отдельными
личностями имеет место некий приоритет,
который, оберегая эгоцентричную отделен-
ность личности, тем не менее делает
актуальным воссоединение ее в любви с
другой личностью. Западная культура в
отличии от восточной признает высшую форму
любви, в которой не исчезает личность как
субъект и объект чувства. Христианство,
245
утверждая личностный характер любви, в этом
смысле обладает несомненным превосходством
по сравнению с другими религиозными
традициями.
Онтология любви в качестве основного
положения утверждает, что любовь по своей
природе едина. В современных дискуссиях о
любви господствует иная тенденция. Хотя эти
дискуссии сыграли положительную роль,
обратив внимание на различия качеств любви,
они также привели к ошибочным выводам,
рассматривая данные качества как различные
типы. Ошибка не в том, что выделены
качества любви, напротив, в содержание,
охватываемое понятием эрос, необходимо
ввести еще больше подразделений. Изначально
любовь по своей природе едина, и иной
взгляд на ее суть - заблуждение,
преодолевая которое мы приходим к
необходимости онтологического анализа
любви. Только осознавая отношение любви к
бытию, мы уясняем себе фундаментальный
характер этого чувства.
Если любовь во всех ее формах есть
побуждение к воссоединению разделенного,
становятся понятными различные качества ее
единой природы. Эпифюмия (вожделение)
традиционно рассматривается как низшее
качество любви и идентифицируется с
желанием чувственного удовлетворения. Для
некоторых философов и теологов-моралистов
характерно стремление полностью отделить
это качество от других, которые они считают
более высшими и иными по своему существу. В
противоположность этому взгляду существует
натуралистическая тенденция, сводящая все
остальные качества любви к эпифюмии. Решить
данную проблему можно только в свете
246
онтологической интерпретации любви. Прежде
всего необходимо заметить, что либидо
(воспользуемся на этот раз латинским
словом) истолковывают неадекватно,
определяя его как стремление получить
удовольствие. Такое гедонистическое
определение, как и вообще гедонизм, имеет
ложную психологическую основу, являющуюся
следствием столь же ошибочной онтологии.
Человек ищет воссоединения с тем, кто
гармонирует с ним и отделен от него. Это
справедливо не только по отношению к
человеку, но и ко всем живым существам,
имеющим потребности в пище, движении,
участии в группе, половым контактам и т.д.
Удовлетворение этих желаний сопровождается
ощущением удовольствия. Но живые существа
хотят не удовольствия как такового, а
соединения с тем, кто удовлетворяет
желание. Несомненно, удовлетворенное жела-
ние есть удовольствие, а неудовлетворенное
- страдание. Но выводить из этого факта
принцип удовольствия-страдания, заклю-
чающийся в том, что жизнь избегает
страданий и стремится к удовольствию, было
бы искажением ее действительного характера.
Когда этот принцип реализуется, сама суть
жизни извращается. Только извращенная жизнь
следует принципу удовольствия-страдания.
Нормальная жизнь ищет не удовольствия, а
единения с тем, что гармонирует с ней и
отделено от нее.
Проведенный анализ устраняет
предубеждение по отношению к либидо и дает
критерии для того, чтобы отчасти принять, а
в чем-то отвергнуть фрейдову теорию либидо.
Описывая либидо как стремление личности
избавиться от напряжения5, Фрейд говорит о
247
его извращенной форме. Правда, имплицитно и
сам того не желая, он признает это, когда
из бесконечного, вечно неудовлетворенного
либидо выводит инстинкт смерти. Фрейд
рассматривает либидо в его самоотчужденной
форме. Но такое понимание, имеющее немало
общего с воззрениями пуритан, как прежних,
так и нынешних (они были бы смущены столь
неожиданным союзником), упускает значение
либидо как стремления к самоореализации
жизни. В свете нашего анализа ясно, что
эпифюмия - это качество, присутствующее во
всяком отношении любви. Здесь натуралисты
правы. Однако они заблуждаются, ин-
терпретируя либидо как стремление к
удовольствию ради удовольствия.
Попытка показать абсолютную
противоположность агапе и эроса обычно
предполагает отождествление эроса и
эпифюмии. Но эрос выходит за пределы
эпифюмии. Он стремится к единению с
носителем ценностей ради этих ценностей.
Это стремление направлено к прекрасному,
которое мы находим в природе, к прекрасному
и истине в культуре и к мистическому союзу
с Богом, являющимся источником этих
ценностей. Эрос объединен с эпифюмией, если
она есть стремление к самореализации жизни,
а не удовольствие, испытываемое в
результате этого единения. Подобная оценка
эроса подвергается нападкам одновременно с
двух сторон. Любовь как эрос
недооценивается как теологами, принижающими
значение культуры, так и теми, кто отрицает
мистический элемент в отношении человека к
Богу. Но если кто-либо преуменьшает
значение культуры и делает это в терминах
ее самой, то подобным подходом он создает
248
себе непреодолимые трудности. Примером
может послужить тот случай, когда тыся-
челетия языковой культуры используются как
средство ее же отрицания. Теология не
сможет существавать без эроса как любви к
истине, а без эроса как любви к прекрасному
не будет определенным образом выраженной
ритуальной практики. Но гораздо опаснее
отрицать эрос как качество любви по
отношению к Богу, так как вследствие этого
любовь к Богу окажется понятием, не имеющим
смысла, и ее придется заменить повиновением
Богу. Но повиновение не есть любовь. Оно
может быть даже противоположно любви. Без
желания человека воссоединиться с Творцом,
любовь к Богу становится пустым звуком.
Эрос противоположен филии как качеству
любви. В то время как эросом представлен
трансперсональный полюс, филия харак-
теризует личностный. Одно качество любви
невозможно без другого. Существует качество
эроса в филии. Есть также филия в эросе.
Они полярно взаимозависимы. Это значит, что
без радикальной отделенности эгоцентричной
личности ни творческий, ни религиозный эрос
невозможны. Существа, не имеющие лич-
ностного ядра пребывают без эроса, хотя и
не без эпифюмии. Тот, кто не может
соотнести себя как "Я" с "ТЫ", тот
неспособен соотнести себя с истиной и
добром, и с основой бытия, в которой они
укоренены, то есть с Богом. Кто не может
любить друзей, не в состоянии любить и
образное выражение высшей реальности.
Стадии этического, эстетического и
религиозного у Кьеркегора - не стадии в
развитии личности, но качества,
проявляющиеся в структурной
249
взаимозависимости6. И наоборот, филия
зависит от эроса. Такие понятия, как
участие и общность, свидетельствуют о
наличии эроса в каждом отношении филии.
Филия еcть желание объединиться с силой
бытия, которая в наибольшей степени от-
делена от нас и одновременно наиболее
понятна. Сила бытия, эта уникальная
индивидуальность, проявляется в том, что из
нее исходит возможность добра и его
реализация. Но эрос и филия едины не только
в отношениях между отдельными личностями.
Они также объединены в общности социальных
групп. В семьях и национальных группах
желание участия ориентировано на силу
бытия, воплощенную в группе, даже если
особые отношения по типу филии отсутствуют.
Подобные группы, состоящие из индивидов,
между которыми потенциально даны отношения
"Я"-"Ты", отличают эрос внутри группы от
эроса, действующего, например, в
художественном творчестве. Любовь как филия
предполагает известную простоту в
отношениях с объектом любви, которая может
граничить с фамильярностью. По указанной
причине Аристотель утверждал, что филия
возможна только между равными7. Однако, это
справедливо в том случае, если понятие
"равный" употребляется в достаточно широком
смысле, а не является достоянием только
эзотерической группы.
Как мы уже показали, эрос, так же как и
филия, содержит элемент эпифюмии. Это
становится очевидным, когда отношения филии
и эроса связаны с сексуальным влечением и
удовольствием. Но дело обстоит таким
образом не только в указанных случаях, -
это справедливо всегда. Здесь глубинная
250
психология8 открыла такие стороны
<< Пред. стр. 34 (из 43) След. >>
Список литературы по разделу