<< Пред.           стр. 712 (из 787)           След. >>

Список литературы по разделу

 
  - We want you to understand ONE SIMPLE THING. Russians are
 VERY poor and miserable. You MUST feel pity for us. Remember:
 it is your DUTY as a christian - to support our existence. Warm
 clothes, medicines, music CDs - we are in BAD need of everyн
 thing! Almost any currency is accepted. Got it?
 
  ** Макс, кенийка, толстая американка и я малевали плакат
 для нашего семинара. Все, кроме геометрических примитивов,
 выходило неважно и, самое неприятное, двусмысленно (меня,
 например, c детского сада тревожит, что в моих рисунках люди
 всегда находят совокупляющихся майских жуков). Максу первому
 пришло в голову, что козюли следует подписать:
 
  (Max) - We must make comments.
  (Кенийка) - What did you say about condoms?
 
  Настало время организованного досуга. К ужасу всех людей
 доброй воли, на подготовленную сцену выпрыгнуло до десятка
 горластых придурков, которые, как все уже знали, и на похоронах
 стали бы орать оркестру: "Играйте громче! Чтобы мы могли тоже
 кричать и хлопать! Энергичнее! ИСФИТ!!!ИСФИТ!!!" И в ритме "We
 will rock you" в лица партисипантам понеслось:
 
  (Бум-бум БУМ
  Бум-бум БУМ)
  IS-Fit-Nine-ty-Seven!!!
  IS-Fit-Nine-ty-Seven!!!
 
  - Спорим, что этот сладкий мотив мы услышим еще разок, а
 то и два разка? - предложил Александр Максу. И не прогадал.
 Более того, сам, как партисипант от воркжопы "Development and
 Technology", прокричал в оговоренный момент:
 
  (Бум-бум БУМ
  Бум-бум БУМ)
  Tech. and De-ve-lOp-ment!!!
  Tech. and De-ve-lOp-ment!!!
 
 
 ====
 
   * 16 марта 1997 года * 
 
  Все хорошо, что вовремя кончается
 
  Выезд автобусов из Трондхайма был назначен на 5 вечера.
 Выбор времени отвечал лучшим традициям норвежской инквизиции -
 именно в пять часов открывались окрестные бары, предоставлявшие
 единственную возможность в воскресенье заниматься заветным -
 строить коммунизм в отдельно взятых головах. Кровеносная
 система буксовала, подъедая вчерашние промиле спирта. Да и
 прощание проходило со скрипом. Для тех, кто не хотел оказаться
 заподозренным в мизантропии, лучшей тактикой было -
 останавливаться, когда кто-то становился на дороге, и, наскоро
 оценивая пол, жать руку или целовать.
 
  Откликнувшись на просьбу Уле Мартина (водителя),
 пригласить пассажиров вовнутрь, Александр с готовностью
 высунулся на пол-корпуса из автобуса и, рубя воздух невидимой
 шашкой, прокричал:
 
  - Everybody be cool this is a robbery! Any of you fuckin'
 pricks move and I'll execute every one of you motherfuckers!
 Got that? - После чего был крепко схвачен за горло крепкими от
 частого вращения руля пальцами.
 
  Грянув "Наверх вы, товарищи, все по местам!...", товарищи
 полезли наверх по скользким автобусным ступеням. Что-то такое,
 конечно, скребло на душе, но сердце выстукивало:
 
  "СКОРО мы будем ДОМА! ТАМ будет ЕДА! ТАМ будет КРОВАТЬ!.."
 
  Из трех автобусов нам, как водится, достался наименее
 приспособленный. "Святые угодники: под сиденьем ни надувной
 лодки, ни даже надувной утки!"
 
  Уле Мартин (водитель), обращаясь к литовской подруге::
 
  - Сделай одолжение, подмени меня за рулем. Да, садись.
 Только сначала я должен кое-что объяснить. Это (показывает на
 ручку передач) - радио. Видишь букву R? Каналы переключаются
 вот так. Теперь, самая левая педаль - это газ...
 
  Lieberfraumilch
 
  Тем временем простая русская девочка Вера вступила в пору
 совершеннолетия. Потребовалось лишь минута, чтобы цифра _18_
 нарисовалась перед прогрессивной общественностью во всей своей
 многозначительности. Подвид, обычно обозначаемый литерой "М",
 заговорил вдруг с кавказким акцентом: "Падем Вера на заправк!
 Хот-дог ест - егурт пыт!". Захотелось спиртного.
 
  И вот "бальшой заправк". Рядом - закусочная, внутри
 закусочной - большой бар. Сухое вино по 100 крон.
 
  Прекрасно. Вера готова к тратам, но понимает, что попытка
 купить вина закончится для нее приводом в полицию и замечанием
 в дневник. Взгляд ее эээ...скажем, карих глаз падает на
 Александра, спешащего через помещение с литровой банкой
 мороженного в левой руке. Он из другого автобуса, ему можно
 доверять.
 
  - Слушай, Саш, купи мне вина. Они не разрешают с собой
 уносить, говорят - здесь пить. Ты обмани как-нибудь. Сейчас
 деньги дам. А какого лучше: красного или белого?
  - Эээ... Белого. Трясет в автобусе. Брызжет.
 
  Причесавшись пятерней и надув щеки, Александр заходит в
 бар. Две продавщицы, чуя неладное, поплотнее насаживают белые
 чепцы и занимают позицию у стойки.
 
  - Menu, please. Thank you. No, I am not hungry. Ehm-mm, do
 you have dry wine by any chance? Oh, I see. We-e-ll, please
 give me four glasses and a bottle of ...emmm...can I look at
 that one? No, the one to the left - "Lieberfraumilch". Thank
 you, thank you. Yes. So - this bottle and four glasses. No,
 don't open it. I want to do it myself, you know. It will be
 more romantic... Look, I have an opener! Yes, we will drink it
 here. Madame, I am Jegova witness, we never lie. Thank you.
 Фу, бля...Затрахали.
 
   * 17 марта 1997 года * 
 
  Человек за бортом!
 
  Данила: Ночью меня, как все равно явно не спящего, поднял
 Уле Мартин. Вид - сумасшедший, весь трясется, глаза по пять
 крон (т.е. размером с шоколадную медаль). "Мы потеряли
 человека! Ты должен его знать! Он русский!" Из описания я
 кое-как уловил, кого имеют в виду и пошел искать.
 
  Оказалось, что русский (имевший довольно устрашающий вид -
 что-то маленькое, бровастое, усатое, в роговых очках, с
 перемотанной бинтами от уха до уха головой) сделал роковую
 ошибку - снял на ночь бинты и очки. И его недосчитались...
 
  Тревога была отменена, водители приняли успокоительные
 капли и разошлись, а русский тихо спал на заднем сиденье. Он не
 знал, что его успели потерять и найти...
 
  Не бьется, не ломается, а только кувыркается...
 
  Магазин на бензоколонке. Доступность товаров для покражи
 приводит в расстройство. Единственная мера предосторожности -
 вогнутое зеркало под потолком, наподобие тех, что вешают на
 перекрестках. Зеркало медленно поворачивает мотор, такая охрана
 не затруднит и пятилетнего ребенка из семьи средней
 обеспеченности.
 
  У меня, то бишь у Александра, за последние два года
 развилась страсть к гутаперчевым мячикам. Знаете, которые
 подпрыгивают на высоту, стократно превышающую их диаметр и
 всякое ожидание. А этот мячик был вдобавок разноцветный. Я сжал
 его в кулаке и саданул об пол. Отскока не последовало,
 последовал хруст. Гм, по-видимости, это была погремушка.
 
  Опять Стокгольм. Опять аэропорт.
 
  Утро. Жара. Самая настоящая жара, хотя и ноль градусов.
 Видимо, погода сделала для себя некоторые выводы. Как известно,
 если плохая погода заканчивается - значит, где-то она нужнее.
 Так вот, сопровождая нас на пути из Москвы, непогода отстала. И
 пока она с грехом пополам добралась со всеми своими буранами до
 Норвегии, мы успели насладиться прекрасными солнечными
 деньками. Поэтому, чтобы не облажаться и на обратном пути, тучи
 двинулись в путь заблаговременно, и в Москве встретили нас во
 всем своем великолепии. Соответственно, Стокгольм был оставлен
 непогодой - нам на поругание.
 
  / из личного архива психоаналитика Тюлькина, раздел
 "Групповой солипсизм" /
 
  Дьюти-Фри, сущ. м.р. (заим. анг.) Род спец. магазина
 (преим. в аэропортах), исп. для обмена остатка заруб. валюты на
 абс. убогие сувениры и алкоголь.
 
  Летим
 
  Видимо, нам посчастливилось присутствовать при
 знаменательном событии: истощении оставшихся с советских времен
 запасов продовольствия Аэрофлота. Все Аэрофлотовские Курицы
 съедены уже давно, и мы были последними, кто застал
 Аэрофлотовские Холодные Макароны. Поскольку на пути обратно нас
 кормили уже чем-то вообще издевательским, переплевывающим по
 некалорийности даже Исфитовские ланчи.
 
  Тем не менее, самолет летел. Вот - пожалуйста - Стокгольм,
 вот - Питер, вот оно - море...
 
  Вот оно, счастье... Я - прилетел.
 
  Что было засвидетельствовано:
  - толстой бабой в мундире и со штампом
  - двумя толстыми мужиками в форме, которым поручено в
 гигиенических целях собирать использованные таможенные
 декларации
  - и сотней встречавших меня таксистов.
 
  На обратном пути, в автобусе из Шереметьева, состоялось
 знакомство с половиной русских, побывавших на ISFiT'е.
 
  Станция метро Речной Вокзал
 
  Мы попрощались с русскими друзьями, мужественно вынесли
 ритуал поголовного слезного лобызания и вышли на улицу. Нас
 ждала Родина. Родина встречала нас промозглой дымкой, пивом
 Балтика и настоящей сосиской за 5 крон, тьфу, блин, штук.
 Родина любила нас по-прежнему, невзирая на наше предательское
 отсутствие...
 
  Хотелось вскочить (хотя мы и так стояли) и, давясь
 слезами, сосиской и пивом, неожиданно севшим голосом закричать:
 
  МАМА! Я ВЕРНУЛСЯ!
 
 
  Cast
 
  Анна Познанская
  Максим Туйкин
  Данила Воробьев
  Александр Завалишин
  Первый швед
  Второй швед
  Третий швед
  вжжжжжж...
  Тридцать восьмой швед
  Первый норвежец
  Второй норвежец
  Третий и четвертый норвежец
  Пятый норвежец
  вжжжжжж...
  Двести пятьдесят восьмой норвежец
  Дети разных народов в количестве неистребимом.
 
  ...Братание и сестрение. Смешались в куче люди и нелюди.
 Олимпийский мишка лижет ухо МакДональду, ку-клукс-клановец в
 парадном наряде баюкает негритенка, палестинец зовет
 израильтянина погостить в сектор Газа. Кастеты, бейсбольные
 биты и карманные Библии прорастают цветами...
 
 
  Мы туда еще вернемся.
 
  H А П Е Р В О М
 
  П О П У Т H О М
 
  Т А H К Е!
 
 
 ---------------------------------------------------------------
   * АППЕНДИКС 1 * 
 ---------------------------------------------------------------
 
 
  Не по-русски.
  / переводил Дан /
  покража, перепечатка и недопечатка преследуется
 исполнение и одобрение приветствуется
 
  На поле танки грохотали
 
 Народная. Исполняет автор.
 
 The tanks were rattling like a thunder
 The soldiers went to final fight
 And here they carried young commander
 With head all broken outright
 
 His tank was hit with armor-piercer
 So say good-bye to Guardian crew
 Just four more corpses in the hillside
 Will add to fair morning view
 
 'Cause now the vehicle is a-burning
 Wait for the shells to detonate
 You wanna live to see this morning
 But you're too weak and it's too late
 
 So they'll extract you from the remains
 They'll put your coffin on the clay
 And fire & thunder from the mainguns
 Will see you into your last way
 
 For now the telegrames are flying
 To tell the friends and relatives
 That their good son is never coming
 And never getting any leave
 
 And there's that photo on the bookshelf
 Collecting dust for years on end -
 In uniform,
 with
 shoulder-boards on...
 And he will never be her man.
 In unifo-orm,
 wI-EEEEEEth
 shoul-der-bo-ards OOOOOOOn...

<< Пред.           стр. 712 (из 787)           След. >>

Список литературы по разделу