<< Пред. стр. 727 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу
манекенова конечность не остается в руках Дениса.
Катерина рассматривает помаду.
- Нет, мне не нравится, - томно произносит Катя и ставит
ее на стеклянную витрину.
- А мне нравится! - радостно подскакивает Денис, хватает
помаду и на глазах у онемевшей от такой наглости китаянки в три
росчерка излагает на стекле свое отношение к панкам, рэпперам и
гранжистам.
На 5-м этаже - произведения изящных искусств.
- Надо же! - восторгается Катька, - по сравнению с этим
наш музей Востока - такое убожество!
Пока мы рассматриваем огромный корабль из цельного нефрита
за $70 000, Денис подкатывает к уборщице и пытается приобрести
у нее по сходной цене тряпку с ведром. Та шуток не понимает:
конфузится, машет руками, и в конце концов спасается бегством.
Ух, устали! Спускаемся вниз перекусить (мы уже знаем, что
рестораны в Пекине недороги, роскошный праздничный ужин вчера
вечером на пять персон по случаю приезда обошелся всего в 180
юаней). Полумрак. Огромные экзотические рыбины в подсвеченных
аквариумах. Немногочисленная представительная публика
(европейцы в основном) в смокингах и вечерних платьях.
Секундное замешательство, но Денис верен себе - в рваных
шортах, расписанных шариковой ручкой, и майке с Куртом
Кобэйном, он решительно направляется к столику. Садимся.
Повязав ярко-красную салфетку на голову и с треском
высморкавшись в другую он повергает в оцепенение
девушку-официантку, а неторопливо откушивающую поблизости чету
итальянцев - в состояние, близкое к обмороку. Мы ржем, как
сумасшедшие. Листаю меню. Ну и цены! Украдкой пробую толщину
свеженаменянной пачки юаней. Однако. Не просочиться бы в
канализацию...
Названия блюд на китайском ничего не говорят о том, из
чего они приготовлены - "семь ароматов", "три свежести"... А на
английском я и слов таких не знаю. Ага, нашел "Seafood". Вот
это, кажись, приемлемо. Какой-то "eel". Что это - каракатица
или морской еж? Я это уже eel когда-нибудь или еще не eel?
Ладно, закажем. Катька мясо не ест, просит овощи. А как же
экзотика? Сошлись на жареном бамбуке. Денис тычет пальцем в
приклеенную в конце страницу - там какая-то дешевая еда.
Лежалое за бесценок что ли продают? Ладно, валяй. С облегчением
вернув толстенный том девочке, с трудом сохранявшей остатки
хладнокровия, Денис хватает палочки, раскладывает вокруг себя
плошки, тарелки и подставки и показывает нам партию ударника из
"Rape me". Итальянцы в панике, спешно расплачиваются и линяют.
Отведав местного пива в ожидании заказа, отправляемся в WC.
Денис в своем репертуаре - выдоив из краника весь запас жидкого
мыла, он щедро поливает им произрастающий в углу фикус. Я
возвращаюсь к столу, Денис подтягивается чуть позже, согнувшись
пополам, шатаясь и давясь от смеха: в такое состояние его
повергла надпись "BOBRIK", обнаруженная на электросушилке.
Пробуем eel (это оказались маленькие жареные мурены),
бамбук, и остаемся довольны. Но что это?! Плетеный короб
величиной со шляпную коробку, над которым клубится пар. Неужели
нам? Получай, Денис, что заказывал. Открываем. На дне
ма-а-а-аленькая такая пиалка. Извлекаем. А там - несколько
кусочков свиного жира, плавающих в горячем кунжутном масле.
Не-ет, это совершенно несъедобно. Присмотревшись к пиалке
повнимательнее обнаруживаем тоненькую золотую надпись:
"Kempinski". А вслед за ней - такие же на всей остальной
посуде, салфетках и зубочистках. Во влипли! Оставив 450 юаней
покидаем злачное место. В качестве компенсации Денис пытается
унести оставшуюся нетронутую красную салфетку, на сей раз - в
виде шейного платка. Номер не проходит. Девочка-официантка
бросается за ним с такими воплями, будто он сделал ей
предложение и ребенка, а теперь норовит оставить навсегда.
Залезаем в такси и смотрим на мелькающие мимо огни ночного
Пекина.
Пекином столицу Поднебесной называем только мы и японцы
(как известно, народы, находящиеся по разные стороны ХХ
столетия). Все мировое прогрессивное человечество давно именует
город так же, как сами китайцы: Бэйцзин. Или, в латинском
написании, Beijing. Несмотря на то, что по площади он меньше
Москвы, а по населению превосходит ее (12,4 млн.), в массе
своей город одноэтажный. Есть в Пекине кварталы с шикарными
отелями и дорогими магазинами, однако по большому счету - это
один большой "хатун" (или "хотун" - не выяснил). Хатуны -
огромные (по сравнению с нашими) кварталы, застроенные
одноэтажными каменными бараками-сараями-подвалами-хижинами,
которые прорезают узенькие переулочки-коридоры. Скученность
ужасная. Взять хотя бы хатун напротив. Постоянно раскрытые окна
давали полное, хотя и вынужденное, представление о жизни его
обитателей. По моим наблюдениям, в двух малюсеньких комнатах,
обставленных складной мебелью, обитало человек девять не считая
гостей. Канализация отсутствует. Утром мальчики на трехколесных
грузосипедах (или велогрузах?) с бочками вывозят нечистоты из
общественных уборных на поля. Водопровод - один кран на двор.
Изредка мелькнет бочка или канистра на крыше - душ. Пищу
готовят на низкокачественном порошковом угле, который прессуют
в цилиндрические брикеты с отверстиями для тяги. А зимой этим
углем еще и топят. Если учесть низинное расположение Пекина и
почти полное безветрие, можно понять чертыхания наших
посольских. Пекинская администрация проталкивает переход на
природный газ. С трудом. При таком, как в хатунах, уровне жизни
и техники безопасности, с равным успехом можно пытаться топить
порохом.
Велосипед. Это первое, что бросится вам в глаза, как
только вы свернете со скоростной трассы, ведущей из аэропорта в
город. Велосипеды кругом. От гибридов с детской коляской до
настоящих самосвалов с педальным приводом. От ископаемых
пепелацей времен культурной революции до современных
8-скоростных скакунов. Рикши, телеги, коляски! Кстати,
торможение педалями назад - чисто наше изобретение. В Китае (а
по слухам и в Европе) тормоза исключительно ручные. Поначалу
был поражен, видя как китайские мальчишки, несясь на полной
скорости, прежде чем лихо затормозить, дурачась, откручивают по
5 оборотов назад.
Если велосипедное изобилие воспринимается сразу, как
данность, то почти полное отсутствие на улицах детей и животных
отмечается постепенно, исподволь. Действительно, где же дети?
При такой плотности населения их должна быть огромная толпа. Да
вон утром, на спортплощадке перед посольством, сколько их
прыгало? Двести? Триста? Возможно, детей не выпускают из
хатунов из соображений безопасности. Такое объяснение проходит,
если учесть что внутри квартала есть и школа и спортплощадка. А
на улице им делать нечего.
А как же животные? За все время, проведенное в Китае мы
заметили на улице только двух ангорских кошек, да и те
выглядели как-то несчастно. Да уж - явно не Москва, где полно
всякой живности - домашней и не особенно. Посольские шутят:
все, что можно было поймать и съесть уже давно отправилось по
назначению. Во всяком случае, прямо или косвенно отсутствие
собак тоже следует отнести на счет перенаселенности. И уж
наверняка каждая четвероногость облагается астрономическим
налогом - призадумаешься, прежде чем заводить.
В шесть часов утра улицы заполняют лотошники.
Правительство не препятствует дополнительным доходам - но
только до начала рабочего дня. Если торгуешь после девяти -
изволь приобрести лицензию и платить налоги. Впрочем, и
налоговое законодательство довольно щадящее: молодой фирме
дается время чтобы встать на ноги, и первые три года налоги с
нее не снимаются вообще.
Вечером, около 7 часов, улицы преображаются. Выкатываются
сделанные из бочек печи и жаровни с угольными брикетами,
застилаются клеенкой платформы грузовых велосипедов - все
вокруг месится, жарится, шкварчит, булькает, жует, глотает,
хохочет и галдит. Пекин ужинает. Это даже не китайский
ресторан, где дешево, много, и чаще всего вкусно. Это харчевня
под открытым небом, растянувшаяся чуть не на всю улицу, где все
_очень_ дешево. Порция шашлыка стоит не больше пол-юаня (делим
на 8,3 получаем доллары). Мы, правда, попробовать не рискнули,
несмотря на то, что Пекин в санитарном плане довольно
благополучен. Благополучен он и в криминальном отношении. По
городу можно свободно шататься глубокой ночью. Денис, бывало с
дискотек приезжал в третьем часу. Попрошаек почти нет. Ни
одного пьяного, хотя спиртное продается свободно на каждом
углу. О рэкете здесь и не слыхали. Единственный случай
организованного вымогательства я встретил у железнодорожного
вокзала: таксисты на стоянке во главе с диспетчером соглашались
везти только за 50 юаней. Правда, достигается этот порядок
довольно дорогой ценой: публичные казни перед многотысячной
толпой отменять никто не собирается. Моральный кодекс тоже в
почете. Никаких эротических вольностей в быту, литературе,
рекламе. Даже купальники продаются только цельнотянутые, в
крайнем случае, если из двух частей - полоска между ними
сантиметра два (буря негодования среди Катьки).
Часов в 8-9 каждый вечер местные тетки от 30 до 130 лет
высыпают на улицу, включают музыку, становятся в кружок и
устраивают танцы с веерами и платочками. Просто так, для души.
Ночная жизнь города довольно активна. Те же велосипедисты.
Магазины и парикмахерские открыты до десяти вечера, многие
лавочки и рестораны вообще работают круглосуточно.
ПРОБЛЕМА ТУЗЕМЦЕВ
В Китае вы можете спокойно обращаться к местным жителям на
английском, немецком или французском. Можете - на кастильском,
креольском, урду, суахили или эсперанто. А хотите - и на
собственном языке, который вчера придумали. Результат одинаков.
Вас, скорее всего, не поймут. Китайцы в подавляющей своей массе
говорят только по-китайски. В дорогом магазине или хорошем
ресторане вы имеете шанс встретить плохой английский. Даже
объяснить таксисту, куда ехать - и то проблема. Народ из
посольства, не владеющий китайским, запасается "адресовками" -
листочками с китайскими названиями магазинов, рынков и
ресторанов, большинству которых даны более привычные на слух
русские прозвища: "Гребенка", "Венгерка", "Блоха", "Драконы",
"Московский". Все дело в особенностях китайской фонетики. Даже
по-попугайски затвердив название "Ябайлу" и воспроизведя его
таксисту вы можете встретить недоумение и отказ. Для того,
чтобы быть адекватно понятым, нужно запоминать еще и мелодику
фразы. Слог, произнесенный неверным тоном, тут же меняет смысл.
Ну, например, слог "Yu", произнесенный 3-м тоном, как бы с
чувством глубокого сытого удовлетворения, означает "дождь", а
2-м, с вопросительной интонацией - "рыба". Он же 1-м (ля второй
октавы, 2/4) - "путешествие", а 4-м (резкий, грубый приказ с
изрядной долей неприязни) - "язык". В общепринятом языка
путунхуа, за основу которого принят пекинский диалект, четыре
тона, а в южных областях - до девяти. (Кстати, диалекты разных
областей Китая отличаются настолько, что часто сами китайцы из
разных провинций не понимают речь друг друга и пишут на бумажке
иероглифы. Знание японской иероглифики здорово выручало и меня:
если я не знал или "знал да забыл" как сказать по-китайски,
хватал ручку и в момент добивался понимания). Когда мы
собрались, наконец, в Гугун - императорский дворец, "запретный
город", я поймал такси и попросил тетеньку (женщина-таксист не
редкость в Пекине) отвезти нас туда. А как это правильно
интонируется - не помню, хоть убей. Так она раз восемь
уточнила: Gu-Gong, Gu-Gong (четвертый и первый тоны).
Восстанавливать безнадежно забытые навыки было нелегко, но
худо-бедно по дороге мы с таксисткой разговорились. Она
продемонстрировала редкое для китайцев вольнодумство: заявила,
что коммунистов не поддерживает и идей Мао не разделяет: ее
родители пострадали во время культурной революции. Уважает
Маркса, убеждена, что учение его всесильно и верно, только
воплощали его неумело, либо злостно искажая в корыстных целях.
К русским относится с откровенной симпатией. Когда я представил
ей супругу и Дениса, воскликнула:
- О! Семья из трех человек! Вы можете претендовать на
жилплощадь в Пекине!
Кате тоже хотелось общаться, но английский ей помогал
слабо, а "Duo Shao" (сколько) она вечно путала с "Bu Hao"
(плохо) и "Bu Yao" (не надо). Чутко прислушиваясь к моим
диалогам с китайцами, пыталась уловить знакомые буквы. Войдя в
знакомый ресторанчик, я поприветствовал девушек, заметив, что
мы здесь (Zhe Li) уже не первый раз. Катька:
- Да-да, обязательно закажи мне желе.
Портниха, к которой пришли подшивать только что купленную
Кате юбку, подворачивает материю и настойчиво спрашивает: "Ke
Yi Ma? Ke Yi Ma?" (так можно?). Катерина:
- Да скажи ты ей, не нужна мне никакая кайма!
Общение жестами тоже не всегда приводило к желаемым
результатам. Набросав пяток иероглифов в аптеке я быстренько
получил заказанный друзьями мочегонный чай, а Катюша, гордо
отказавшись от моей помощи, самостоятельно попыталась добыть
китайское народное средство для вен на ногах: приподняла юбку и
попыталась привлечь внимание продавцов к внутренней стороне
бедра. Ответом ей был дружный веселый смех с понимающими
подмигиваниями и широкий выбор контрацептивов.
THE WALL
Приехать в Китай и не побывать на Стене? Это все равно,
что в Париже проигнорировать Эйфелеву башню (что я и сделал в
свое время. К сожалению. Хотя 2 недели в Париже - срок более
чем достаточный). Но теперь-то главная достопримечательность от
меня не ускользнет.
На стенку мы отправились с утра пораньше, часов в семь уже
сидели в микроавтобусе с сумками, стараниями тещи набитыми
всяческой снедью, пивом и фирменной водкой на черных сухариках.
Мы - это я, Катя, Денис, Нина (зубной врач из посольства,
веселая общительная тетка, в Китае третий год) и ее друзья,
супруги-геологи, приехавшие погостить из Москвы. Стена? Ну как
же! Видели на банках с тушенкой. Еще знаем, что тянется она
вдоль всей северной границы и строилась на протяжении 2000 лет
для защиты от врагов. Нина смеется. Насчет защиты и периода
строительства - согласна. А вот расположение и протяженность -
миф. Вы что - всерьез до границы с Монголией собрались?
Протягивает нам карту. М-да... Вся пекинская область расчерчена
меандром. Зубчатые линии тянутся в самых неожиданных
направлениях и так же неожиданно прерываются. Нина потешается
над нашим недоумением. Оказывается, каждый наместник в самой
захудалой провинции считал долгом чести построить Великую Стену
у себя на подворье. Как если бы Спасская башня была одна в
Челябинске, одна в Воркуте и две на всякий случай в Урюпинске.
Ей-богу, есть в этом массовом психозе что-то наше, родное,
советское. Как тут не вспомнить Искандера (цитирую по памяти):
"А нельзя ли Сибирь устроить где-нибудь поближе? У нас в
Абхазии, например".
Часа через полтора, свернув с шоссе, охраняемого гипсовыми
изваяниями милиционеров (Водитель! Не расслабляйся!), наш
микроавтобус начинает петлять по горной дороге и наконец
останавливается перед главным входом и кассой у подножия
отреставрированного участка стены. Международная туриндустрия
добралась и сюда. Надписи по-английски, лавки с сувенирами,
автобусы с экскурсантами из разных стран. Местные акулы
государственного турбизнеса вовсю дискриминируют иностранцев (к
которым, как ни странно, приравнены жители недавно
присоединенного Гонконга). Билет для китайца стоит 30 юаней, а
для приезжего - все 80. Не помогли даже наши посольские
книжицы, в большинстве случаев дающие право на скидку. У кассы
мы разделяемся. Наша троица, презрев блага цивилизации в виде
канатной дороги и отнюдь не обрадованная перспективой платить
за это удовольствие еще по 50 юаней, выбирает пеший путь.
Каменная лестница в две тысячи ступеней вьется среди кустов и
деревьев. Оглушительный стрекот цикад. И кто это придумал, что
цикады "стрекочут"? Это вам не кузнечик. Фон, который нас
окружал, больше походил на визг циркулярки перемежающийся
автоматными очередями. Погода - просто кошмар, хотя и не без
экзотики. Влажная паровая баня. Воздух как кисель - хоть ложкой
ешь. Температура его (или правильнее - воды, из которой он
состоит?) - основательно за 30 градусов. Видимость при хорошей
игре - метров двадцать. Я вдруг начинаю понимать законы
композиции в китайской живописи. То есть почему первый план
всегда прорисован с особой тщательностью, а перспектива -
размыта. Какая уж тут перспектива, дорога на пять шагов впереди
еле просматривается. Дробной рысью движемся вперед и вверх,
вежливо оттесняя других энтузиастов спортивной ходьбы. На
каждом повороте продают напитки. Не просто холодные -
замороженные. Денис купил бутылочку минеральной на обратном
пути и долго мучился, не зная как воспользоваться обретенным
счастьем: то ли отогревать и высасывать по капельке, то ли
плюнуть, разломать бутыль и вгрызться в ледышку. Во время же
восхождения решили вообще не пить, чтобы не отвлекаться. Денис
с Катей сразу скинули майки и понесли их в руках, а я
поленился. И зря: через десять минут она промокла насквозь -
хоть выжимай. А еще минут через сорок из тумана проступила
серая громада, последний пролет - и мы наверху. Осматриваемся.
С панорамой, видами и прочими красотами - полная задница.
Повезло нам с погодой, нечего сказать. Угадывается, что стена
высотой метров 25, шириной 10 и каменными бортами в
<< Пред. стр. 727 (из 787) След. >>
Список литературы по разделу