<< Пред.           стр. 6 (из 20)           След. >>

Список литературы по разделу

 178
 "Право на свободу выражения своего мнения является не только одним из главных устоев западной демократии, но и необходимым условием для осуществления многих других прав и свобод, провозглашенных в Европейской Конвенции о правах человека".1
 Статья 19 Всеобщей Декларации гласит: "Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ". Статья 19 Международного Пакта о гражданских и политических правах, как было задумано авторами, расширяет положения Декларации о праве беспрепятственно придерживаться своих мнений, одновременно ограничивая это право по двум основаниям: для уважения прав и репутации других лиц, а также для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения.
 Статья 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит:
 1. Каждый имеет право на свободу выражения своего мнения. Это 'право включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без вмешательства со стороны государственных органов и независимо от государственных границ. Эта статья не препятствует государствам вводить лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
 2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями, ограничениями или штрафными санкциями, предусмотренными Законом и необходимыми в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, защиты здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной
 Указ. соч. Д. Гомьен и другие. С. 352.
 179
 конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.
 Изучение практики Европейского Суда показывает, каких высот достигла демократия, как строго соблюдаются права граждан на выражение своего мнения, на получение, сбор или распространение информации, сколь высоко ценится свобода слова и печати. По одному из рассматриваемых дел Суд заявил:
 "Свобода выражения мнения представляет собой одну из главнейших основ общества, одно из основных условий для его развития и для развития каждого человека... Она применима не только к информации или идеям, которые получают положительный отклик или рассматриваются как неоскорбительные или нейтральные, но и к тем идеям, которые для государства или любой ее части населения являются оскорбительными, шокирующими или нарушающими спокойствие. Таковы требования плюрализма, толерантности и терпимости, без которых не может существовать "демократическое общество".1 По поводу термина "выражение своего мнения", Суд пояснил, что он включает выражение творческих взглядов, что дает возможность участвовать в обмене культурными, политическими и социальными идеями и информацией любого рода.2 Европейский Суд, в то же время, заметил невозможность единого определения для всех народов и времен столь изменчивой категории и предостерег лишь от превышения правительствами пределов необходимого вмешательства. Для правильного решения этой проблемы авторы цитируемого сочинения предлагают правоприменителю поставить перед собой такой вопрос: являются ли выбранные заявителем средства выражения своего мнения единственными средствами, с помощью которых он может выразить свои идеи или передать свою информацию? В случае положительного ответа на этот вопрос заявитель преодолевает порог, после которого начинает пользоваться защитой статьи 10 Европейской Конвенции.3 Представляется, что в этом пассаже не упоминаются и другие возможные ограничения, связанные не только с
 1 Д. Гомьен, Д. Харрис, Л. Зваак. Европейская Конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М. 1998. С. 354.
 2 Там же. Хейдисайт против Великобритании.
 3 Указ. соч. С. 356.
 180
 субъективной оценкой "единственности" использованных средств, но и других факторов.
 Очень часто судьи запрещают доступ корреспондентов газет и телевидения на судебные процессы, и это можно расценивать и как ограничение свободы прессы на распространение информации, и как способ защиты общественной нравственности от шокирующих сведений преступного характера. Порой и распространитель информации и государство, стремящееся запретить эту информацию, ссылаются в своих действиях на интересы общества. Нам представляется, что свобода информации всегда или в большинстве случаев важнее, чем ее сокрытие. Какую общественную пользу, кроме беды для тысяч человек, принесло сокрытие Чернобыльской трагедии? Какие плюсы получило государство, скрыв от общественности причины гибели атомных подводных лодок "Комсомольск" или "Курск"? Никаких. А минусы очевидны. Это общественное недоверие власти, сомнения в правдивости поступающей информации, отчуждение, апатия, пассивность.
 Европейский Суд в этом вопросе также являет пример мудрости. Он рассматривает содержание той или иной статьи, публикацию которой государство хочет ограничить, с точки зрения ее "общественного интереса", чтобы установить правильный баланс между интересами прессы, как стороны, определяющей право общественности на получение информации и интересами государства, в том, что касается ограничения ее получения общественностью.1
 Поучительным в этом смысле является дело "Санди Тайме" против Соединенного Королевства. В сентябре 1972 года газета "Санди Тайме" опубликовала статью под заголовком "Наши таломидные дети - причина национального позора". Оказалось, что многие матери во время беременности принимали в качестве успокаивающего или средства от бессонницы талидомид и у большинства из них дети родились с дефектами.
 Компания, выпускающая лекарства, обратилась к Генеральному Атторнею, утверждая, что публикация представляет собой неуважение к суду, ибо дело об этом уже находилось в судебном ведомстве на стадии рассмотрения, и газета, таким образом, оказывает на суд давление. Высокий Суд, а затем Палата Лордов согласились с таким доводом.
 Указ. соч. С. 361.
 181
 Заявители, в свою очередь, обратились в Европейский суд, считая, что стали жертвами нарушения статьи 10 Конвенции. Суд отметил:
 "Суды не могут действовать в вакууме. Хотя они и являются форумом для разрешения споров, это не означает, что предварительное обсуждение споров не может происходить где-то еще, будь то специальные журналы, широкая пресса или население. СМИ не должны преступать рамки, установленные в интересах надлежащего отправления правосудия, но на них лежит также обязанность распространять информацию и идеи, касающиеся вопросов деятельности судов, точно так же, как это происходит в других сферах деятельности, представляющих общественный интерес. Суд далее отметил, что статья 10 гарантирует не только свободу прессы информировать общественность, но также и право общественности быть информированной должным образом".1
 В настоящем деле у многочисленных жертв трагедии, не знавших всех юридических тонкостей, имелся жизненно важный интерес и необходимость ознакомиться как со всеми обстоятельствами дела, так и возможными путями решения возникших проблем. Их можно было бы лишить этой информации, которая имела бы для них столь важное значение, только если бы существовала абсолютная уверенность в том, что ее распространение представляет угрозу для "авторитета правосудия". Суд пришел к выводу, что в данном случае имело место нарушение статьи 10 Конвенции.2
 В деле "Информационсферайн Лентиа" и другие против Австрии, заявители, несколько компаний, считали, что их права на распространение информации нарушаются австрийскими властями, путем отказа в лицензировании их деятельности. То, что "вмешательство" в право на распространение информации было, не возражал даже ответчик, ссылаясь при этом на правомерность своего запрета. И Суд ставит вопрос - было ли такое вмешательство оправданным и "насколько необходимым в демократическом обществе". Имея право лицензировать такую деятельность, Австрия,
 1 Санди Тайме против Великобритании. Европейский Суд по правам человека. Избранные решения в 2-х томах. М. 2000. Т. 1. С. 209.
 2 Указ. соч. С. 210.
 182
 
 по мнению Суда, должна была руководствоваться убедительными доводами, а не формальными и казенными суждениями. Обсудив все доводы, Суд посчитал, что вмешательство, ставшее предметом спора, несоразмерно преследуемой цели и не является "необходимым в демократическом обществе. Таким образом, имело место нарушение статьи 10 Конвенции".1
 Австрийский журналист Лингенс опубликовал в венском журнале две статьи с резкой критикой г-на Крайского, бывшего в то время канцлером, за снисходительное отношение к одному бывшему гестаповцу. Крайский обвинил журналиста в диффамации, и суды Австрии частично признали его виновным. На его обращение в Европейский Суд правительство в свою защиту выдвинуло довод о конфликте двух гарантированных Конвенцией прав - свободы слова и уважения личной жизни, которые в данном случае равнозначны. Не соглашаясь с такой трактовкой проблемы, Суд напоминает, что требования плюрализма, толерантности и либерализма, на которых зиждется "демократическое общество", приобретают особое значение в том, что касается прессы. Именно на нее возложена миссия по распространению информации и идей по политическим вопросам... Если на прессе лежит задача распространять такую информацию и идеи, то общественность, со своей стороны, имеет право получать их. В этой связи Суд не может разделять мнения венского суда о том, что задачей прессы является распространение информации, толкование которой принадлежит главным образом читателю. Свобода печати наделяет общество одним из самых совершенных инструментов, позволяющих узнать и составить представление об идеях и позициях политических лидеров... Поэтому Суд посчитал, что "пределы допустимой критики в отношении политиков как таковых шире, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего первый должен проявлять и большую степень терпимости к пристальному вниманию журналистов и всего общества к каждому его слову и действию".2
 Конечно, это правильно. Ведь поведение политического лидера его слова и дела, его позиция и решения, в отличие от частного лица, влияют на жизнь множества людей, а часто и всего народа. И он должен из этого исходить при определении своих пристрастий, антипатий и симпатий. Взяв на себя ответственность за судьбы страны
 Указ. соч. Т. 1. С. 828-830.
 Лингенс против Австрии. Европейский Суд по правам человека. Избранные решения в 2-х томах. М. 2000. Т. 1. С. 526-527.
 183
 и народа, он поставил себя под социальный контроль, и общество вправе знать, куда поведет данный лидер свой народ. И Суд весьма прозорливо заметил, что статьи Лингенса были направлены против позиции канцлера Крайского, а это явилось скорее реализацией права выражения своего мнения, а не общее право распространять информацию. Суд заметил, что если занимать другую позицию, то есть ту, которую заняли власти Австрии, то такими запретами и приговорами можно отвратить журналистов от стремления внести свой вклад в публичные обсуждения проблем, затрагивающих жизнь общества. Исходя из таких позиций, Суд сформулировал свое решение, что вмешательство в осуществление свободы слова г-ном Лингенсом не было "необходимым в демократическом обществе... оно было несоразмерным с преследуемой законной целью".
 По делу Йерсилда против Дании, заявитель защищался от судебного осуждения и приговора, якобы совершенных им пособничества и подстрекательства к расистским взглядам и идеям. Журналист взял интервью у трех подростков, которые отпускали оскорбительные и пренебрежительные замечания в адрес эмигрантов и этнических групп в Дании. Суд установил, что сам журналист не делал предосудительных заявлений, стремился показать опасность расовой дискриминации, постоянно возраставшей в Дании. Поэтому наказание журналистов за содействие в распространении заявлений, сделанных другим лицом по ходу интервью, могло бы серьезно помешать прессе вносить свой вклад в обсуждение проблем, представляющих общественный интерес...2 "Если бы это было иначе, - решил Суд, - то пресса была бы не в состоянии играть свою жизненно необходимую роль "сторожевого пса общественности". В контексте сказанного о защите Европейским Судом свободы мнений, получения и распространения информации, свободы слова и печати роль контрастного душа выполнит обращение к российской действительности.
 Конституция РФ в статье 29 провозгласила, что каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется
 1 Указ. соч. С. 528-529.
 2 Указ. соч. Т. 2. С. 27. 3Указ. соч. Т. 1.С. 25.
 184
 федеральным законом. В стране гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.
 Вначале рассмотрим несколько частных аспектов.
 Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. Закон "О государственной тайне" содержит такой перечень, куда естественно относятся сведения о военной, внешнеполитической, разведывательной и контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, которые в случае их разглашения могли бы нанести урон национальным интересам. И к этим тайнам допущен узкий круг лиц, на коих и лежит ответственность за неусыпное хранение государственных секретов.
 Но законом определен и круг общественно важных проблем, которые нельзя засекречивать. Это сведения о чрезвычайных происшествиях и катастрофах; о стихийных бедствиях; о состоянии окружающей среды, здравоохранения, преступности; о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина; о нарушении законности органами государственной власти и их должностными лицами. Вот обо всех этих явлениях можно свободно писать в средствах массовой информации. Теоретически.
 Практически же в стране господствует мания секретности. Поэтому трудно даже попасть в публичные органы власти, в том числе и представительные, трудно получить самую простую информацию, очень трудно опубликовать критическую статью, узнать достоверную информацию о преступности или о состоянии окружающей среды. Невозможно воспользоваться своим законным правом на получение достоверной информации. И это, безусловно, выгодно чиновникам и во вред обществу. Именно в условиях секретности и закрытости от общественного контроля и совершаются все неприглядные дела: коррупция, взяточничество, злоупотребления служебным положением, произвол.
 Еще один аспект права на выражение своего мнения, свобода слова и печати, касается конституционного запрещения цензуры. Однако наивно полагать, что это положение Конституции одним махом уничтожило стройную и строгую систему тотального цензурирования.
 В России вмешательство в осуществление каких-либо свобод вводиться только под лозунгом обеспечения этих свобод. Но приоритет общественных интересов над индивидуальными
 185
 генетически заложен в российской системе взаимоотношений и поэтому первый лозунг всегда лицемерен и означает не защиту или обеспечение гражданских свобод, а их ограничение. Поэтому "министерство правды" занято размножением и распространением лжи, оболваниванием масс и сокрытием правды.
 В стране, где законодательно запрещена цензура, при министерствах печати регионов созданы, так называемые, комиссии по обеспечению свободы печати, единственной заботой которых является борьба с независимыми СМИ. Не подходит нам пока и либеральная парадигма о невмешательстве государства в судьбу СМИ. От этого положения следует перейти к совершенно новой парадигме: государство должно вмешиваться, но ради действительного обеспечения свободы граждан. Но беда в том, что сами государственные структуры, а не граждане, занимаются ограничением свободы слова, печати, информации. Наша власть, уверяющая, что она стоит на защите интересов людей, постоянно и во всех случаях демонстрирует, что его главной целью является собственное спокойствие и самосохранение. Любое несогласие с действиями чиновников, любую критику в свой адрес современные российские государственные служащие представляют как антиобщественный, антигосударственный выпад и применяют для подавления инакомыслия всю силу государственного репрессивного аппарата. Отсюда преследование инакомыслящих, все способы запугивания несогласных с существующими порядками, что тут же выдается как ответ на их преступное поведение, а служители правоприменительных органов используют весь свой арсенал и, злоупотребляя правом, откровенно выполняют политическую функцию.
 На виду всего мирового сообщества были закрыты первые в истории современной России два независимых телевизионных каналов НТВ и ТВ-6. Миллионы граждан были лишены права на получение более или менее достоверной информации. Власть лишилась взаимной связи с множеством людей и возможности узнавать иную точку зрения, кроме официальной. Людям, в очередной , раз, доказали и показали, что их интересы, их потребности не представляют для власти никакой ценности и народ никак не может являться "носителем суверенитета и единственным источником власти", как это утверждается в Конституции страны.
 186
 В рассматриваемой нами сфере допускается, пожалуй, самое большое количество нарушений прав человека и даже произвол, что, безусловно, является данью нашему тоталитарному прошлому.
 Гарантированная Конституцией "свобода слова включает несколько структурных элементов, которые тесно взаимосвязаны и существуют в неразрывном единстве. Во-первых, что свобода каждого человека публично выражать свои мысли, идеи и суждения и распространять их любыми законными способами. Во-вторых, это собственно свобода печати и других средств массовой информации как свобода от цензуры и право создавать и использовать органы информации, позволяющие материализовать свободу выражения мнений. В-третьих, это право на получение информации, представляющий общественный интерес или затрагивающий права граждан, то есть на свободу доступа к источникам информации".
 Право на информацию.
 Право на информацию, гарантированное Конституцией РФ не определяет перечень способов получения и распространения информации и полностью зависит от усмотрения самого лица. Они могут делать это путем общения друг с другом, высказывать или обсуждать на собраниях и митингах, в переписке друг с другом, посредством средств массовой информации. Трудно предположить, чтобы граждане могли использовать еще какие-то "незаконные" способы сбора или распространения информации. Однако, необходимым требованием, ограничивающим это право, является соответствие способа закону.
 Нарушения права на свободу информации скорее может быть допущено органами государственной власти, правоприменительными органами, скрывающими, дозирующими или вообще закрывающими доступ к информации. Наиболее ярко это проявляется в стремлении засекречивать любые неприятные факты, в расширении перечня сведений, относящихся к государственной тайне, в закрытости большинства публичных органов.
 Между тем, логика таких устремлений проста. К закрытости от общества могут стремиться только те органы власти, те чиновники, которым есть что скрывать. Коррупцию, бюрократизм, волокиту, непрофессионализм, косноязычие, равнодушие к проблемам граждан.
 Права человека. Под ред. Е.А. Лукашевой. М. 1999. С. 155-156.
 187
 т
 И наоборот. Структуры, которые делают добрые дела, служат интересам граждан, профессионально решают вопросы, добросовестно выполняют свои функции, стремятся к гласности и "прозрачности", они открыты для граждан и средств массовой информации, ибо им нечего скрывать.
 Это право предполагает корреспондирующую обязанность органов государственной власти общественных организаций и объединений, иных органов предоставлять обществу и частным лицам необходимую им информацию.
 Более того, сокрытие должностными лицами фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей, влечет за собой ответственность в соответствии с федеральным законом (статья 41 п. 3 Конституции РФ).
 Особое право имеет гражданин в отношении информации, непосредственно затрагивающей его права и свободы. Такая информация, например, собранная против него в результате оперативно-розыскных мероприятий, но не давшая оснований для привлечения его к уголовной ответственности, может быть им истребована от органа, осуществляющего эту деятельность для ознакомления.
 Неправомерный отказ должностного лица в предоставлении собранных документов и материалов, непосредственно затрагивающих права и свободы гражданина, либо предоставление неполной или заведомо ложной информации, если эти деяния причинили вред правам и законным интересам граждан, признается уголовным преступлением.1
 В России, по-прежнему, почти невозможно открыть независимую газету, основать частную типографию, по своему усмотрению распространять информацию, а также собирать ее. Конечно, теперь трудно запретить мыслить, иметь свое собственное мнение или высказывать его в обыденной жизни. Однако, властными структурами делается все возможное, чтобы ограничить мнения и мысли, а распространение информации держать в определенных рамках. Понятно, что инакомыслие, неугодные мнения не очень страшны, если нет возможности их распространять. Поэтому узда накидывается на средства массовой информации и коммуникации. Это наиболее эффективный способ блокады неугодной информации и
 I
 См. об этом: Е. Кандыбина. Конституция РФ о доступе к информации. Правозащитник. №1, 2002. С. 101-102.
 188
 пресечения критики, распространения компрометирующих данных или осуждающего общественного мнения.
 Распространение свободной, правдивой и критической информации может позволить себе сейчас в России небольшое количество средств массовой информации. Это несколько центральных газет и журналов, успевших завоевать место "под солнцем" с самого начала демократических преобразований и закрепивших свой свободолюбивый имидж. Сюда же можно отнести небольшое количество областных или республиканских газет, существующих за счет независимых источников. Огромное большинство средств массовой информации живет угодничеством и восхвалением властей, которые никак не научатся эффективно управлять, но умеют обуздывать непокорные и самонадеянные средства массовой информации.
 Региональные политические власти прибегают к различным методам для закрытия критически настроенных газет. Фонд защиты гласности сообщал о десятках подобных инцидентов. В каждом регионе России нашлось по 2-3 неугодных издания, которые были запрещены местными властями. Региональные политические власти могут увеличить налоги, обнаружить долги, объявить об отсутствии типографских мощностей, даже когда типография не загружена заказами и простаивает, увеличить арендную плату или просто отнять помещение редакции. Неприкрытым угрозам и давлению подвергаются принципиальные редакторы и журналисты. В связи с военной акцией в Чечне, журналисты сообщили об усилиях, прилагавшихся российскими официальными властями и военным персоналом, включая преследования и угрозы применения силы, чтобы воспрепятствовать посещению журналистами отдельных районов или склонить их к определенному образу освещения событий. Министерства обороны и внутренних дел стремились всячески контролировать СМИ и препятствовать нежелательному описанию фактов и реальностей.
 В ежегодном докладе Комиссии по правам человека при Президенте РФ за 1999 год этой проблематике дана такая оценка. Неблагоприятной в смысле обеспечения свободы слова оставалась ситуация в ряде субъектов Российской Федерации. Так, в Чеченской Республике на протяжении ряда лет были закрыты все оппозиционные издания, прекратилось вещание общероссийских каналов телевидения
 189
 и радио. Отключение передач центрального телевидения происходило в Республике Башкортостан и в некоторых других республиках.
 Региональные власти нередко предпринимали действия, которые в нарушение федерального законодательства оказывали давление на неугодные им СМИ, закрывали критиковавшие их газеты или фактически вводили цензуру. Например, Законодательное собрание Пермской области в апреле 1999 года приняло решение о предоставление субсидий местным СМИ в зависимости от того, как много места или эфирного времени эти СМИ уделяют распространению официальной информации. В мае того же года, председатель ГТРК Республики Адыгея отказался предоставить бесплатное эфирное время неугодным кандидатам на пост главы Красногвардейского района. Тогда же в Белгородской области было в нарушение закона отказано в регистрации газеты "Звезда" только на основании подзаконного акта, подписанного главой местной администрации. В Воронеже по произволу чиновников не было зарегистрировано местное издание московской "Новой газеты" из-за "неправильного освещения" ее редакцией работы администрации.' Все перечисленные в докладе грубейшие нарушения законов и права граждан на свободу слова, на получение правдивой информации и на ее распространение имеют место по всей России и во множественном числе. И досадно, и за "державу обидно", не потому, что таких нарушений несметное количество, а потому, что за этот беспредел виновные в беззакониях и произволе почти никогда не несут ответственности, прописанной и/или в Уголовном, в Гражданском кодексах, в кодексе Административных правонарушений и в иных нормативно-правовых актах. Нередко, особенно на региональном и местном уровнях, использовались административные, финансовые и иные средства давления на СМИ. Так, отдельные "строптивые" СМИ лишались лицензий, их редакционные помещения опечатывались под предлогом обеспечения противопожарной безопасности или сангигиены, отключались передатчики. Например, московские пожарные под предлогом нарушения противопожарной безопасности, опечатали издательство газеты "Коммерсант", приостановив ее выход. Использовались и такие приемы воздействия на некоторые СМИ, как повышение тарифов на услуги связи и цен на бумагу,
 О соблюдении прав человека и гражданина в РФ в 1999 году. Доклад Комиссии по правам человека при Президенте РФ. М. 2000. С. 7.
 190
 ПОЛИграфические работы, расторжение или пересмотр договоров
 аренды.
 Ответственных за такой произвол и беззаконие, установить, как правило, не удается, ибо почти все сто процентов таких "фокусов", делается по распоряжению местных властей, чьи беззаконные распоряжения ретиво выполняют находящиеся в их распоряжении пожарники, участковые, врачи и прочие послушные исполнители. Именно должностные лица органов государственной власти и местного самоуправления проводили предвыборную агитацию в СМИ в период исполнения ими служебных обязанностей, получали незаконные преимущества в доступе к ним. Все перечисленные нарушения являются грубым нарушением Федерального Закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ".
 Серьезной проблемой остается физическая безопасность журналистов. В 1999 году 10 из них погибли в обстоятельствах, так или иначе связанных с исполнением ими профессиональных обязанностей. Было зарегистрировано множество случаев избиений журналистов, угроз в их адрес и в адрес их семей. Большинство этих преступлений осталось нераскрытыми. Правоохранительные органы вяло реагировали на случаи запугивания неугодных региональным и местным властям журналистов и членов их семей, насилия над ними.2
 В сборнике Фонда защиты гласности с оригинальным названием "Зоны бесконфликтности" (М. 1998) и остроумным подзаголовком "Положение СМИ и свобода слова в некоторых "благополучных" субъектах РФ" даже названия многих статей ярко отражают обстановку в стране с соблюдением свободы слова и печати, реализацией права на получение и распространение информации и/или свободой выражения своего мнения. Вот некоторые заголовки: "Пресса Калмыкии против свободы слова"; "Как заставить замолчать радио "Титан", что работало в Республике Башкортостан"; "Пресса Дагестана без компроматов"; "Северная Осетия и Ингушетия: власть, пресса и неоконченная война".
 В конце октября 2002 года международной группой "Журналисты без границ" был опубликован рейтинг стран по уровню свободы печати. Критериями оценки явились такие важные показатели, как уровень цензуры, количество арестованных и убитых
 г Указ доклад. С. 9. " Указ, доклад. С. 8
 191
 журналистов, доля государства в акционерных капиталах СМИ, законодательная база журналистской деятельности. Верхние строки заняли:
 1) Исландия,
 2) Норвегия,
 3) Голландия,
 4) Канада,
 5) Ирландия,
 6) Германия,
 7) США
 (как видно, свобода печати как-то соотносится с высоким жизненным уровнем населения и демократией). 112 место в этом рейтинге заняла Украина, 121 -Россия.
 Поскольку в рейтинге представлены всего 139 государств, то ниже России их осталось совсем немного. Они все известны своими антидемократическими режимами, суровыми законами, закрытостью и агрессивностью и очень скромными достижениями в науке или экономике.
 53 государства осуществляют цензуру в Интернете. Под предлогом защиты от распространения разрушительных идей и ради обеспечения безопасности, в 20 странах запрещен Интернет или ставятся серьезные ограничения для пользования материалами всемирной компьютерной сети.
 Фонд защиты гласности в октябре 2002 года обратился с письмом к Президенту страны с просьбой защитить пензенских журналистов, ставших жертвой междоусобной борьбы губернатора области и мэра города Пензы. В результате за два осенних месяца жестоко пострадали 9 журналистов, причем один был убит, на одного было совершено покушение, еще один исчез, а в результате четырех бандитских нападений несколько человек были жестоко избиты. Причем нападению подвергались журналисты даже в своих редакциях, и никто из них не был ограблен. Сами журналисты назвали этот беспредел кровавым террором, который, почему-то, совершенно не заинтересовал ни губернатора, ни мэра, ни депутатов, ни правоохранительные органы. По столь очевидным преступным проявлениям даже уголовные дела возбуждались с большой задержкой или не возбуждались совсем.
 Таким образом, органы государственной власти Пензенской области совершенно самоустранились от своей важнейшей функции -
 192
 защиты граждан от преступных посягательств, охраны их жизни и здоровья.
 Из анализа региональных докладов о состоянии со свободой слова и печати, с правом на получение и распространение информации в 2000 году от Амурской области до Якутии проглядывает безрадостная и беспросветная забитость и ангажированность существующих СМИ и память о загубленных изданиях, вознамерившихся внести свой посильный вклад в общественное развитие страны.
 Уполномоченный по правам человека в РФ в своем докладе за 2000 год о состоянии дел со свободой слова и правом на получение и распределение информации пишет:
 "Государство, которое не может обеспечить гласность, гарантировать своим гражданам беспрепятственный доступ к информации, затрагивающей их права и свободы, либо представляющей общественный интерес, не может именоваться правовым, демократическим, социальным. Право на информацию и свобода информационного обмена, с одной стороны, принадлежит к числу основных прав и свобод граждан, а с другой - выступает как один из главных механизмов реализации прав граждан на участие в управлении общественными делами, принципа народовластия и публичности власти".
 И еще:
 "По оценке зарубежных экспертов, в России нет ни одного по настоящему независимого издания, а 80 процентов СМИ напрямую контролируются федеральными и региональными государственными органами. Власти сохраняют жесткий контроль над СМИ, включая предварительный просмотр публикуемых материалов и неофициальную цензуру. Так, согласно Докладу о состоянии прав человека, подготовленному Московской Хельсинской группой, в Новгородской области 92% печатных изданий учреждены органами I исполнительной власти разного уровня. В законах и нормативно-правовых актах, принятых в Республике Башкортостан, эксперты | обнаружили 38 нарушений федерального законодательства".'
 Ограничение доступа к информации можно назвать массовым I и типичным нарушением прав журналистов. Неоправданный отказ в аккредитации, ее аннулирование, сокращение сроков действия,
 ' Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в РФ в 2000 г. М. ЮЛ.
 2001. С. 121, 124.
 7 - 2027 193
 невозможность обжаловать эти решения - наиболее распространенные формы нарушения прав на получение информации. Исполнительная власть творит произвол в отношении неугодных, критически настроенных и неангажированных изданий. Так, 5 мая 2000 года в г. Ростов-на-Дону был уничтожен тираж местной газеты "Перекресток Кентавра". В Республике Башкортостан была временно прекращена трансляция информационных программ ОРТ и РТР. В Республике Марий Эл уничтожался тираж газеты "Совершенно секретно". В Саратовской области и в г. Санкт-Петербурге милиция арестовывала тиражи газет "Коммунист - век XX-XXI" и "Моя столица", повсеместно типографии отказываются печатать оппозиционные СМИ.
 Самым печальным в этом скорбном списке способов укрощения неугодных властям СМИ нет ни одного упоминания о материальной или административной ответственности всех тех, кто, злоупотребляя своим служебным положением, не только не выполняет своих прямых служебных обязанностей по предоставлению и распространению информации, а занят совершенно противоположным делом - сокрытием от общества социально-полезного компонента его развития. Пока чиновники за свой произвол не понесут ответственности, они "по умолчанию" будут творить беззакония и нарушать права человека и гражданина.
 Наиболее распространенный способ сокрытия информации в современной России - это окружение всего и вся туманом секретности. Признаки полицейского государства проявляются даже в том, что милиция, вместо борьбы с правонарушениями, без всяких правовых оснований воюет со СМИ, мешает телевизионным журналистам вести репортажи с общественных мероприятий, вмешивается в сбор подписей граждан, в опросы общественного мнения... и прочие гражданские инициативы.
 Вопреки конституционному запрету цензуры, она практически повсеместно осуществляется. Чаще всего в косвенной форме, самими ангажированными и государственными СМИ, а порой в открытой и прямой форме. Нормы международного права, запрещающие государству вообще какое бы то ни было вмешательство в информационные потоки и уж тем более цензуру, игнорируются и/или грубо нарушаются. Реальная угроза тотального контроля нависает и над Интернетом.
 194
 ТЕМА 12
 НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧАСТНОЙ И СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ.
 У каждого человека есть собственный взгляд на окружающий мир и на себя, осознание своих возможностей и жизненных планов, амбиции и жизненные интересы, симпатии и антипатии, чувства приязни, дружбы, любви. Отсюда проистекают его приоритеты в выборе образа жизни, друзей, спутника или спутницы для семейной жизни.
 Все эти его предпочтения совершенно естественны и полностью зависят от его личного решения. На его выбор и устройство личной и семейной жизни никто не может посягать - ни общественные институты, ни государственные структуры. То есть, частная и семейная жизнь индивида неприкосновенны. Об этих и близких к ним правах и пойдет речь в этой главе.
 Согласно Марксистско-ленинской идеологии, личная жизнь подчинялась общественным интересам; отрицалась частная жизнь как индивидуальная установка. На самом деле частная и общественная жизнь взаимодействуют, образуя некое единство. Не может быть активной и эффективной общественной деятельности без представления человеку возможности уединяться, общаться с близкими ему людьми, самовыражаться за пределами исполнения служебных обязанностей.
 "Стремление сделать личную жизнь предметом правового регулирования свойственно полицейскому государству... мелочными предписаниями и запретами, не оставляющего простора для индивидуальных проявлений личности. Должны быть неприкосновенны личные бумаги, дневники, зарисовки человека, его личная переписка. Неприкасаемы брак, усыновление, развод, раздел имущества, семейный бюджет, тайны вкладов, завещание, здоровье".1
 Возникнув как добровольный союз лиц, со взаимными правами и обязанностями, и брачные узы, и отношения между родителями и детьми, братьями и сестрами, и иными родственниками, не слишком-то и зависели (и зависят) от нормативного регулирования. Очевидно, что семейные права и отношения развивались не благодаря
 ' Петрухин И.Л. Государство и право. №1, 1999. С. 164. 7* 195
 нормам права, а в зависимости от обычаев, принципов нравственности и отношений власти и подчинения, сложившихся у каждого народа. Не будучи связанными юридическими нормами, муж, жена и иные родственники имели в отношении друг друга моральные обязанности взаимной помощи, покровительства, заботы.
 Поэтому, в условиях патриархальной семьи, ни государственная власть, ни нормативное регулирование не находили возможность "проникать" в семейные отношения. Только церковь, там, где она не была отделена от государства как в России, находила способы вмешательства в семейную жизнь людей. А, поскольку, религиозная догматика и давление на подданных было опорой политического подчинения, церковь добилась вмешательства в семейную жизнь не только православных, но и для всех других. Так, церковному браку подлежали не только подданные, относящиеся к господствующей церкви, но и все "инакомыслящие". По мере развития демократических форм правления, раскрепощения личности, признания равноправия между мужчинами и женщинами, развивается идея личных прав человека независимо от пола и равенство прав и обязанностей в семейной жизни.
 Статья 16 Всеобщей Декларации гласит:
 1. Мужчины и женщины, достигшие совершеннолетия, имеют право без всяких ограничений по признаку расы, национальности или религии вступать в брак и основывать семью. Они пользуются одинаковыми правами в отношении вступления в брак, во время состояния в браке и во время его расторжения.
 2. Брак может быть заключен только при свободном и полном согласии обеих вступающих в брак сторон.
 3. Семья является естественной и основной ячейкой общества и имеет право на защиту со стороны общества и государства.
 Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах, который принят с целью углубления, детализации и конкретизации прав человека, провозглашенных во Всеобщей Декларации право на семейную жизнь закрепляет в статье 10. В ней признается, что семье, являющейся естественной и основной ячейкой общества, должны предоставляться, по возможности, самая широкая охрана и помощь, в особенности при ее образовании и пока на ее
 196
 ответственности лежит забота о несамостоятельных детях и их воспитании.
 При этом надо понимать, почему мировое сообщество формирует эти положения не в форме категорического императива. Дело в том, что экономическое положение стран далеко не одинаково, а у некоторых даже неблагополучное. В этих условиях определить некий критерий охраны и/или помощи семьям и их малолетним детям совершенно невозможно. Поэтому здесь и оговорено, что это должно делаться по возможности.
 Такая вынужденная уступка, в свою очередь, ярко обнаруживает, как то или иное государство помогает своим семьям, в том числе молодым, как заботиться о подрастающем поколении, воспитании и обучении малолетних граждан.
 Международный Пакт считает, что особая охрана должна предоставляться матерям в течение разумного периода до и после родов. В течение этого периода работающим матерям должен предоставляться оплачиваемый отпуск или отпуск с достаточными пособиями по социальному обеспечению.
 Столь же важное место уделяется в Пакте мерам охраны и помощи в отношении всех детей и подростков без какой бы то ни было дискриминации по признаку семейного происхождения или по иному признаку. Дети и подростки должны быть защищены от экономической и социальной эксплуатации.
 Статья 12 Всеобщей Декларации прав человека закрепляет право каждого на частную жизнь в такой формулировке: Никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательством на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств.
 Статья 7 Пакта о гражданских и политических правах гласит:
 Ни одно лицо не должно без его свободного согласия
 подвергаться медицинским или научным опытам.
 Статья 17 Пакта закрепляет такое положение:
 1. Никто не может подвергаться произвольному и незаконному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным или незаконным посягательствам на неприкосновенность его жилища или тайну его
 197
 корреспонденции или незаконным посягательствам на его честь и репутацию. 2. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого
 вмешательства или таких посягательств.
 В Европейской Конвенции прав человека право на уважение частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции, право вступать в брак и создавать семью и равенство супругов закреплено соответственно в статьях 8 и 12, а также в статье 5 протокола №7. Статья 8 гласит:
 1. Каждый имеет право на уважение его частной и семейной жизни, его жилища и корреспонденции.
 2. Вмешательство публичной власти в осуществление этого права не допускается, за исключением случаев, когда это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, общественного порядка или экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.
 Из процитированной нормы очевидно, что защите подлежат права, нарушенные публичной властью, или не гарантированные национальным законодательством или необеспеченные механизмом защиты прав человека. Европейская Конвенция прав человека и особенно Европейский Суд ярко демонстрируют гуманизм и человеколюбие, всемерно расширяя индивидуальные права и защищая гражданские свободы. Европейский Суд являет собой образец суда справедливого и человечного, когда в центр своих юридических изысканий и суждений ставит интересы конкретного индивида, а не абстрактные общественные интересы даже самого демократичного и правового государства.
 Так, в контексте статьи 8 Конвенции рассматриваются, конечно, не семейные дела, не сама семья, а отдельные члены семьи, чьи права могут быть нарушены публичной властью. Статья оберегает семейный покой, жилище, семью, детей, частную жизнь каждого отдельного человека, в судьбу которого ворвется произвол.
 Блестящий образец судебной справедливости и гуманизма защиты семейной жизни, Европейский Суд продемонстрировал в деле Маркс против Бельгии.
 198
 По мнению Суда, "семейная жизнь" по смыслу статьи 8, включает как минимум связи между ближайшими родственниками, например, между дедушками, бабушками и внуками, поскольку такого рода отношения могут играть существенную роль в семейной жизни.
 "Уважение" к семейной жизни, понимаемое таким образом, накладывает на государство обязательство способствовать нормальному развитию таких связей. Однако развитие семейных отношений между незамужней матерью и признанным ею ребенком может осложниться, - считает Суд, - если ребенок не становится членом всей семьи его матери и если установление факта материнства касается отношений лишь между матерью и ребенком.1
 В деле речь идет о "незаконном" ребенке, которого мать признает своим, но Бельгийское законодательство все еще различает "законных" и "незаконных" и вынуждает мать удочерять своего ребенка, чтобы защитить его права. Госпожа Маркс и Европейский Суд посчитали этот факт неуважительным отношением к семейной жизни, хотя это положение существовало только(!) в течение одной недели.
 А вот этот факт мы может выделить как наличие высокой гражданственности и огромного достоинства госпожи Маркс, не смирившейся даже на короткое время с нелепой и архаичной правовой системой своей страны, посягнувшей на честь и репутацию ее самой и ее ребенка.
 Европейский Суд резонно замечает, что "если целью государства является создание условий для нормального развития семейных отношений между незамужней матерью и ее ребенком, то государство не должно допускать какую то ни было дискриминацию по признаку рождения".2
 Что касается нелепого положения, по которому родная мать вынуждена удочерять дочь, чтобы сохранить все ее законные права, Суд отметил: "уже сама необходимость прибегать к процедуре удочерения для устранения вышеуказанного неравенства является дискриминацией... Сам факт, что незамужняя мать вынуждена прибегнуть к подобной процедуре для улучшения имущественного положения своей дочери, является игнорированием кровных
 Европейский Суд по правам человека. Изб. решения в 2-х томах. М. 2000. Т. 1. С. 240. 2 Указ, сборник. С. 235.
 199
 
 отношений; это использование института усыновления в несвойственных ему целях".1
 Доктрина невмешательства публичной власти в частную жизнь в контексте статьи 8 Конвенции охватывает не только семейную жизнь, но и множество других сфер. Правовую основу такого подхода составляет принцип, по которому в демократическом обществе индивид имеет право на повседневную жизнь без какого-либо надзора или контроля за его деятельностью со стороны государства.
 "Право на уважение "частной жизни является правом на невмешательство в личную жизнь, правом жить так, как хочется, без предания огласке подробностей личной жизни... однако право на уважение частной жизни этим не исчерпывается. Оно включает также, в определенной степени, право на установление и поддержание отношений с другими людьми, особенно в эмоциональной сфере, для развития и реализации личности человека" - так сформировала свою позицию по этому вопросу Комиссия по правам человека в своей Петиции № 6825/V4.2
 По делу А. Европейский Суд констатировал нарушение статьи 8, в котором частное лицо тайно произвело запись телефонного разговора при содействии высокопоставленного сотрудника полиции.3
 В России ограничения в наблюдении, прослушивании и сборе данных на граждан устанавливаются статьей 24 Конституции, которая устанавливает, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Это право, как впрочем, и другие тоже, защищается и иными нормами права, в частности законами "Об органах ФСБ", "О милиции", "Об оперативно-розыскной деятельности". Проблема заключается не всегда в слабости законодательной базы, как часто нас уверяют, а в недостатке строгого и безупречного их исполнения и в отсутствии ответственности за их нарушение. Неприкрытое вмешательство в частную жизнь, прослушивание разговоров, просмотр писем и электронных сообщений в России в основном проводится незаконно, по произволению начальников, в нарушение всех норм права. Подается это чаще всего как способ борьбы с преступностью или терроризмом. Но, как известно, неправедными средствами никогда не
 1 Указ, сборник. С. 243.
 2 Цит по: Донна Гомьен, Дэвид Харрис, Лео Зваак. "Европейская Конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика" М 1998. С. 292, 295.
 3 Указ. соч. С. 303.
 200
 достигаются благие цели. И незаконными способами не может быть установлена законность и правопорядок, а лишь еще большее беззаконие и произвол.
 Именно поэтому, Европейский Суд неоднократно причислял идеологию расширения полицейский функций и ущемления прав человека, ради борьбы с преступностью к нарушениям статьи 8 Конвенции. Но самое главное, Суд считает, что даже в случае законного наблюдения и сбора данных вмешательство в частную жизнь должно быть ограниченным и разумным.
 Европейский Суд неоднократно пояснял взаимосвязь вопросов невмешательства со стороны публичной власти в личную жизнь граждан с позитивным обязательством государства обеспечить право на уважение, на то, чтобы все лица имели в своем распоряжении эффективные средства защиты от какого-либо произвола. Таким образом, государство может быть ответственно при определенных обстоятельствах и за вмешательство в частную жизнь и за то, что оно оставалось в стороне при вмешательстве кого-либо в частную жизнь. Единственным исключением, и значит законным вмешательством в личную жизнь, Конвенция признает необходимость защиты государства от каких-либо угроз. Она должна быть реальной, а не выдуманной, а реакция государства при ее отражении должна быть адекватной угрозе и не чрезмерной. Сформулировано это положение как необходимая в демократическом обществе в целях предотвращения беспорядков и защиты прав других лиц. В иных случаях, конвенционные органы вынуждены искать приемлемый баланс между интересами индивида и общества.
 Например, в петиции против Соединенного Королевства индивид жаловался на нарушение его права на жилище, поскольку шум аэропорта Хитроу нарушает его семейную и домашнюю жизнь. По делу было достигнуто дружеское урегулирование.1
 По делу Лопес Остра против Испании, Европейский Суд, наоборот, посчитал, что государству не удалось установить справедливый баланс между интересами экономического благосостояния города и надлежащим соблюдением прав заявительницы на неприкосновенность ее жилища, личной и семейной жизни. Госпожа Лопес Остра и ее семья в течение более трех лет были вынуждены испытывать неудобства, связанные с работой предприятия
 1 Указ. соч. Стр. 317.
 201
 по переработке отходов, прежде чем их переселили в новый дом, со всеми сопутствующими такому переезду дополнительными заботами и неудобствами. В сложившихся условиях даже переезд по предложению муниципалитета в новый дом не мог полностью компенсировать неприятности и неудобства, которые испытывала семья. Суд определил компенсацию заявительнице за моральный вред, основываясь положением Конвенции о справедливом возмещении причиненного ущерба.1
 25 статья Конституции Российской Федерации гласит: "Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц, иначе как в случаях, установленных федеральным законом или на основании судебного решения". В контексте права на неприкосновенность жилища, статья адресована правоприменительным органам, которые, злоупотребляя своими служебными полномочиями, зачастую посягают на права граждан. Поэтому гражданам очень полезно знать, что права человека и гражданские свободы защищаются не только нормативно-правовыми актами, имеющими специальный правозащитный характер, но и любыми иными. Так, за нарушение неприкосновенности жилища должностными лицами предусмотрено уголовное наказание статьей 139 Уголовного кодекса РФ.
 Наряду с неприкосновенностью семейной жизни и жилища можно назвать близкие к ним и часто взаимосвязанные права опекунов и подопечных, права иммигрантов и апатридов, неприкосновенность корреспонденции вообще и в местах заключения в частности. Особенно важно это обстоятельство при переписке с адвокатами и/или судебными органами.
 По делу Голдер против Соединенного Королевства Европейский Суд дал прекрасную и обоснованную отповедь любителям всяких запретов, в том числе и посягающих на уважение корреспонденции. Отказ министра внутренних дел удовлетворить ходатайство заключенного вступить в контакт со своим адвокатом является нарушением статьи 8 Европейской Конвенции, которая закрепляет право на уважение личной и семейной жизни, , неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции. При этом Суд особо подчеркивает лояльность тюремных властей, не допустивших ни цензуры, ни запрета на отправку заключенным письма, чем могли
 1 Европейский Суд по правам человека. Изб. решения в 2-х томах. М. 2000. Т. 2. С. 77.
 202
 еще больше усугубить нарушение прав заключенного. Суд отметил, что воспрепятствовать вступлению в переписку - это наиболее радикальная форма "вмешательства" в осуществление "права на корреспонденцию".'
 В деле Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства второй заявитель жаловался на то, что тюремные власти не разрешили ему вести переписку с двумя монахинями, ссылаясь на букву закона, по которой переписка заключенному разрешена только с родственниками и друзьями. Заключенный отец Фелл настаивал на том, что его право на переписку нарушено, ибо никто не станет спорить с тем, что и монахини могут быть отнесены к друзьям. Европейский Суд констатировал нарушение статьи 8 Конвенции.
 Здесь же будет уместным обратить внимание на то, что Европейский Суд в своих решениях неоднократно указывал, чтобы тюремными властями не чинились никакие препятствия для обращения или переписки заключенных со своими адвокатами и для направления жалоб в Европейский суд.
 Интересная коллизия возникла в европейском Суде по поводу жалобы Класса и других против Федеративной Республики Германии. Граждане Германии обратились в Суд с жалобой на ограничение их прав на тайну переписки, почтовых отправлений и телефонных разговоров тем, что даже, если такое вмешательство в их личную жизнь проводится на законном основании, то власти обязаны уведомить о таких мерах заинтересованных в этом лиц, создав таким образом возможность оспаривать эти меры в судебном порядке!
 Суд согласился с правомерностью такого подхода и отметил, что Конвенция и ее институты были созданы с целью защиты отдельных лиц, соответственно процессуальные нормы Конвенции должны применяться таким образом, чтобы сделать действенной систему индивидуальных обращений.
 Поэтому суд признает, что лицо может при определенных условиях утверждать, что оно является жертвой нарушения в связи с самим существованием тайных мер или законодательством, допускающим такие тайные меры, без необходимости подтверждать, что оно фактически подвергалось действию этих мер. Суд указал, что там, где государство вводит тайное наблюдение, существование которого остается для лиц, находящихся под наблюдением тайной и
 Европейский Суд по правам человека. Изб. решения в 2-х томах. М. 2000. Т. 1. С. 47. ! Указ, сборник. Т. 1. С 457-458.
 203
 не могущих поэтому обжаловать эти действия в судебных органах нарушает права человека, гарантированные статьей 8 Конвенции.1 Конечно, речь идет не о том, чтобы всем, в отношении кого устанавливается слежка, сообщалось о принимаемых мерах, тогда все следственно-розыскные мероприятия теряли бы свой смысл, а о том, чтобы в орбиту наблюдения не попадали лица, ведущие себя правомерно, правоохранительные органы не распространяли без достаточных оснований свое наблюдение на законопослушных граждан.
 В нарушение всех международных норм российское законодательство и в частности статьи 91 Уголовно-исполнительного кодекса устанавливает, что получаемая и отправляемая заключенными корреспонденция подлежит цензуре. По смыслу статьи понятно, что установлена тотальная и бесспорная цензура за всей перепиской, хотя Конвенция переписку заключенного с юристом или судебным органом считает неприкосновенным, как главное средство, с помощью которого индивид может защитить свои права.2
 Рассматриваемые в этой главе права достаточно четко регламентированы в Конституции Российской Федерации.
 Согласно статье 21, достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам.
 По статье 23, каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допустимо только на основании судебного решения.
 Статья 24 гласит, что органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.
 Согласно статье 25, жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц
 1 Класс и другие против Германии. Указ, сборник. Т. 1. С. 171.
 2 Донна Гомьен, Дэвид Харрис, Лео Зваак. "Европейская Конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика". М. 1998. С. 319.
 204
 иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения.
 Как уже неоднократно говорилось, статьи Конституции имеют прямое действие и на их основе граждане могут требовать соблюдения своих прав.
 Но, кроме того, существует множество нормативно-правовых актов, которые конкретизируют, уточняют, расширяют возможности защиты прав и свобод граждан. Так, многие права, связанные с личной и семейной жизнью адресуются органам ФСБ, МВД, налоговым и иным государственным службам. Обращаясь к законам "Об органах ФСБ", "О милиции", "Об оперативно-розыскной деятельности" и другим, граждане могут узнать об ограничениях, которые налагаются на эти службы и которые не должны ущемлять интересов людей. Знание законов помогает также лучше ориентироваться в механизме защиты прав человека и способствует их защите.
 Так в законе "Об оперативно-розыскной деятельности" приводится перечень оснований, по которым проводятся эти мероприятия. Законом "О почтовой связи" устанавливается, что задержка, осмотр и выемка почтовых отправлений документальной корреспонденции, прослушивание телефонных переговоров... допускается только(!) на основании судебного решения. Значит, если это делается без судебного разрешения, то допускается произвол и нарушение прав человека.
 Уголовный Кодекс предусматривает наказания за незаконное вмешательство в частную жизнь, посягательства на семейную или личную тайну. Гражданский Кодекс содержит возможность защиты чести, достоинства и доброго имени человека.
 Как уже отмечалось, следует признать весьма добротной законодательную основу защиты прав личности в рассматриваемой сфере жизни и ее реальную действительность.
 Основная причина расхождения между провозглашенными "желаниями" и "возможностями" в реальной жизни сводятся к отсутствию какого бы то ни было механизма защиты прав личности. Желающих нарушить права человека может быть любое количество: и милиция, и прокуратура, и служба безопасности, и преступные группировки, и чиновники ГТС или почты, и работники жилищных систем и т.д. Но почти никто не сможет обнаружить инженера телефонной станции, подслушивающего конфиденциальный разговор; почтальона, вскрывшего чужое письмо; работника милиции, ведущего
 205
 незаконное наблюдение. Не было до сих пор, и вряд ли будут впредь часто раскрываться грубые нарушения прав человека такого распространенного свойства: глава администрации какого-то уровня дает поручение милиции или службе безопасности установить слежку или собрать компрометирующий материал на неугодное ему лицо или на политического противника. Это станет возможным в столь отдаленное время, когда разовьется парламентский контроль, о котором у нас мало знают даже сами парламентарии.
 Право на свободное передвижение по стране и свобода выбора местожительства в ней отражены в части 1 статьи 27 Конституции Российской Федерации.
 С 1 октября 1993 года введен в действие закон "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации", который фактически ознаменовал начало поэтапного упразднения пресловутого института прописки. Этот закон направлен на ликвидацию запретительного и разрешительного режима и устанавливает свободный режим, требующий лишь регистрационного учета граждан России.
 Но, как часто бывает в нашей стране, от благого намерения до исполнения какого бы то ни было решения остается "дистанция огромного размера". Вопреки более развитому правовому сознанию в России федеральные законы могут оказаться бессильными перед региональными или местными чиновниками. Так, мэр Москвы принял свое распоряжение по этому поводу, а глава администрации Амурской области свое постановление, по которым действия федерального закона сводилось практически на нет.
 Можно констатировать, что ни Конституция РФ, ни упомянутый закон не соблюдается на всей территории России. Особенно острая ситуация, в смысле нарушения прав личности, складывается в столице, в крупных городах, в курортных зонах. Разрешительный характер прописки сохранился по всей стране. Органы власти полностью игнорируют Конституцию и федеральные законы и не несут за это никакой ответственности. В ряде случаев ( отдельные лица обращались в суд за защитой своих прав на свободу передвижения и свободу выбора места жительства и выигрывали процесс, но такие примеры редки. Такие примеры приводятся только для того, чтобы подчеркнуть всю абсурдность ситуации, при которой
 206
 человек испытывает такие затруднения, чтобы добиться соблюдения своих конституционных прав.
 Очень близко соприкасается с правом на личную жизнь и с ее неприкосновенностью весьма распространенная проблема дачи свидетельских показаний. Свидетель, как участник уголовного процесса, самая важная фигура в поиске истины и в установлении правосудия. Его гражданские обязанности здесь очевидны, а в случае дачи заведомо ложных показаний или отказе от дачи показаний он может быть привлечен даже к уголовной ответственности.
 Однако в определенных обстоятельствах человек может не исполнить своих гражданских обязанностей и при этом не наступит никаких нежелательных последствий. "Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом" -гласит статья 51 Конституции РФ. Это право называется свидетельским иммунитетом, то есть исключительным правом не подчиняется общим правилам. Это исключительное право, закрепленное в Конституции, весьма гуманно с точки зрения неприкосновенности семейной жизни, личной тайны, тайны семейных отношений. Ведь ближайшие родственники и входят в понятие семья и семейная жизнь, и возможность воспользоваться иммунитетом может оказать бесценную роль в деле сохранения семейных устоев, взаимоотношения поколений и дальнейшей судьбы членов семьи.
 В то же время речь идет о праве. То есть только в тех случаях, когда свидетель не желает давать показаний против себя самого, против родственников он может воспользоваться свидетельским иммунитетом, а в иных случаях он остается обычным свидетелем. Неприкосновенность частной и семейной жизни ценность не абсолютная, но случаи вмешательства могут вызваться исключительными обстоятельствами, строго определенными нормами права. Обстоятельства, ограничивающие права, содержаться в "отраслевых" нормативно-правовых актах.
 Статья 8 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности" предусматривает такие ограничения в личной жизни при наличии данных:
 о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно;
 207
 о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно;
 о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экологической или экономической безопасности РФ.
 В законах "О почтовой связи", "О милиции", "О банках и банковской деятельности" предусматриваются особые случаи, когда в интересах борьбы с преступностью и в отношении лиц, подозреваемых в прикосновении к преступлению допускаются ограничения прав граждан. Для нас эти исключительные случаи вполне понятны, но остается проблема нашего низкого правосознания, законопослушания, честности и правдивости, когда любой служащий милиции, почты, больницы, банка нарушит личную или семейную тайну, тем самым, попирая права человека, и никто не узнает, не осудит в силу нашей слабой гражданственности, отсутствия социального контроля над их действиями.
 ТЕМА 13
 ПРИНЦИП РАВНОПРАВИЯ И НЕДИСКРИМИНАЦИИ,
 ПРАВО НА ПРАВОСУДИЕ, ПРОБЛЕМА ОГРАНИЧЕНИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
 Принципы равноправия и недискриминации людей, по какому бы то ни было признаку, красной нитью проходят через всю ткань международного законодательства, посвященного правам человека и гражданским свободам. Эти два понятия неразрывно связаны друг с другом, взаимосвязаны и взаимообусловлены.
 Принцип равноправия граждан во Всеобщей Декларации сформулирован уже в первых статьях:
 Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах (статья 1). Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией (статья 2).
 Международный Пакт о гражданских и политических правах закрепляет равноправие в статье 26 в следующих выражениях:
 Все люди равны перед законом и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту закона. В этом отношении всякого рода дискриминация должна быть запрещена законом, и закон должен гарантировать всем лицам равную и эффективную защиту против дискриминации по какому бы то ни было признаку, как-то: расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства.
 Европейская Конвенция принцип равноправия излагает в статье 14 в таком варианте:
 Пользование правами и свободами, изложенными в настоящей Конвенции, обеспечивается без какой-либо дискриминации по признакам расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или иным признакам.
 В наиболее драматичной и поучительной форме борьба за гражданское равноправие происходила в США, развернувшаяся вначале как протест против сегрегации, а затем против дискриминации по расовому признаку и цвету кожи, вообще.
 209
 Определение "гражданские свободы" чаще всего относится к свободе личности от налагаемых властью ограничений в таких сферах как выражение собственного мнения и взглядов, печать, религия, информация. Понятие "гражданские права" широко применяется в контексте правовых норм, признающих конкретные права личности, в том числе право на пользование социальными благами без дискриминации по какому бы то ни было признаку.' Дискриминация в этом смысле означает любое различение людей, дифференциацию их по несходным качествам, знаковости, в результате которого нарушается принцип равноправия, равенство перед судом и законом.
 Верховный Суд США в результате тщательного и скрупулезного анализа выработал определенные критерии оценки дел по равной защите со стороны закона. Вначале один из критериев включал "непреложный интерес властей", затем обособление должно было быть совершенно необходимым с точки зрения реализации цели, преследуемой законом. В итоге получилось так, что на протяжении пятидесяти лет не устояло ни одно положение, вводившее дифференциацию, исходящего из расового фактора, если оно имело неблагоприятные последствия для расового меньшинства.2
 Более ста лет тому назад Верховный Суд США оценивал конституционность закона штата Луизиана, по которому в вагонах поезда должны были быть отдельные купе для белых и "цветных". И он признал такое положение разумным и законным.
 И только один судья выразил несогласие с такой трактовкой и выступил против мнения большинства. Судья Харлан сказал: "В свете Конституции, перед лицом закона не существует в нашей стране какой-либо высший, господствующий и правящий класс граждан. У нас нет каст. Наша Конституция "слепа" к цвету кожи, не знает и не допускает деления граждан на классы. Человек самого низкого сословия равен самым могучим. Там, где речь идет о гражданских правах, гарантируемых основным законом нашей страны, право подходит к человеку как к личности, невзирая на цвет ее кожи".
 В обоснование своей позиции судья Харлан прозорливо
 заметил, что и сама сегрегация, и решение суда могут оказаться
 , весьма неблагоприятными, так как судьбы представителей обеих рас
 неразрывно взаимосвязаны. В интересах как одной, так и другой расы,
 1 С. Франковски, Р. Гольдман, Э. Лентовска. Верховный Суд США о гражданских правах и свободах. Варшава. С. 15.
 2 Указ. соч. С. 70.
 210
 жить в согласии и не сеять вражду, санкционированную законом. Разве может что либо более действенно вызывать расовую ненависть, создавать и поддерживать взаимное недоверие, как принятое положение, выходящее из предпосылки, что "цветные" значительно хуже и настолько хуже, что не позволяет им путешествовать в вагонах, занимаемых белыми.1
 Со временем Верховным Судом США было расценено как дискриминационное раздельное обучение детей. И здесь подход к проблеме отличался гуманизмом и прозорливостью. Вот как растолковал Суд антиконституционность существующего положения:
 Размежевание одних детей от других одного и того же возраста и на том же самом уровне обучения исключительно по признаку расы рождает в них ощущение принижения их общественного положения, что может неблагоприятно и безвозвратно повлиять на их сердца и сознание.2
 Первое дело, рассмотренное Верховным Судом США и признанное неконституционным из-за дискриминации по половому признаку, относится только к 1971 году. Согласно закону штата Айдахо кандидатом на должность управляющего имуществом можно было выбрать только мужчину. Через два года рассматривалось дело Фронтьеро против Ричардсона, по которому истец, женщина-лейтенант авиации, добивалась признания своего мужа лицом, находящимся на ее иждивении.
 Судьи обратили внимание на то, что в США проявляется длительная и заслуживающая порицания традиция дискриминации женщин. Традиционно такую дискриминацию оправдывали "романтическим патернализмом", который на практике не столь возводил женщину на пьедестал, сколь замыкал ее в клетке. На самом деле к женщинам относились как к гражданам второй категории. Женщины длительное время не допускались к службе в государственных органах, они не могли заседать в жюри присяжных или от собственного имени обращаться в суд. Замужним женщинам отказывали в правоспособности на владение или передачу собственности, а также не позволяли быть законным опекуном собственных детей. Хотя в 1879 году темнокожим было гарантировано право голоса, женщины не имели этого права, которое само по себе является фундаментом основных гражданских и
 Указ. соч. С. 70, 72. ! Указ. соч. С. 73.
 211
 политических прав, еще на протяжении полувека. Судьи отметили, что разделение людей по признаку пола является "зафиксированным" свойством, то есть не изменяющийся во времени и предопределенный в момент рождения. Принятие особых ограничений прав в силу принадлежности к полу представляется нарушением одного из фундаментальных принципов правовой системы, согласно которой возлагаемые законом ограничения должны находиться в какой-то взаимосвязи с персональной ответственностью.1 Уже в последние годы, с развитием принципа равноправия и недискриминации, стали обсуждаться возможности поступления мужчин в школы медсестер, а женщин - в военные академии.
 Комментируя деятельность Верховного Суда США в укреплении равноправия и недискриминации, известный польский юрист и правозащитник, профессор Ева Лентовска пишет: "Во-первых, о существовании дискриминации в том или ином государстве следует судить не по декларациям в Конституции или каком-либо законодательном акте, а по реальной действительности в практической жизни. Во-вторых, часто дискриминация исходит не из законодательства, а из действий администрации. В-третьих, если полиция большой, многонациональной страны проводит на базаре превентивное действие, связанное с поиском торговцев наркотиками или оружия, задерживая и обыскивая только смуглых брюнетов, тогда можно констатировать, что это дискриминация, ибо на втором плане оказались вопросы борьбы с преступностью.
 Все это тщательно учитывалось в деятельности Верховного Суда США, предметом внимания которого были не свобода "на бумаге", а практическое функционирование государства, независимо, кто допустил дискриминационную практику: законодатель, устанавливающий правила, функционер, издающий постановления, простой исполнитель или даже суд, выносящий решения по делам".2
 Принцип равноправия и недискриминации закреплен в статье 19 Конституции РФ в следующей формулировке:
 1. Все равны перед законом и судом.
 2. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии,
 Указ. соч. С.! 2 Указ. соч. С.:
 8, 94-95.
 212
 
 убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. 3. Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и
 равные возможности для их реализации.
 Приведенный в пункте 2 перечень оснований запрещенной дискриминации является весьма обширным, но по смыслу статьи этим перечислением не исчерпывается возможность произвола и нарушений прав человека и гражданских свобод в виде дискриминации.
 Принцип равноправия прослеживается в содержании многих статей Конституции; терминологически это выражено в формулировках "равные обязанности", "равный доступ", "равны перед законом", "наравне". Но равноправие - это не только предоставление равных прав и свобод, но и равенство обязанностей.' Когда речь ведется о какой-либо дискриминации, почти всегда возникает предположение о предоставлении ущемленным лицам или группам каких-либо привилегий. Квоты для поступления в высшие учебные заведения, льготы для избрания в представительные органы власти, привилегии для пенсионного обеспечения.
 Такую дискриминацию принято называть "позитивной", исходя из замысла, что такое различение граждан пойдет им на пользу. Так, в проект нового избирательного закона предполагается ввести положение, по которому в избирательных списках представители одного пола не должны превышать 70 процентов. (Совершенно очевидно, что остальные тридцать процентов составляют квоту для женщин, ибо представительные органы у нас стали достоянием почти только мужчин). Между тем, Французский Конституционный Совет (аналог нашего Конституционного Суда) подсчитал такой подход дискриминационным и не согласился с законом, который гарантировал женщинам не менее 25 процентов в списках кандидатов.
 В Трудовой Кодекс некоторые ограничения на труд подростков, запрет тяжелых работ для женщин, работы в выходные
 Конституция РФ. Проблемный комментарий. М. 1997. С. 104. См. также об этом: Ю. Лейбо, Г. Толстопятенко, К. Экшайн. Права и свободы человека и гражданина. М. 2000. С. 77.
 213
 дни, в вечернее или ночное время, явно внесены законодателем из благих устремлений. Между тем, такая забота вызвала немало критических суждений, ибо таким образом малоимущим закрывают возможность зарабатывать и этим только ухудшают их материальное положение, нарушая этим и право на труд.
 Такой протекционизм, как показывает опыт, может иметь и положительное, и отрицательное значение. Видимо в столь спорном вопросе следует предпочесть индивидуальный подход и исходить из интересов каждого конкретного человека.
 Равенство или неравенство граждан в наиболее яркой форме обнаруживается при отправлении правосудия. Поэтому многие правовые нормы посвящены правам человека в доступе к правосудию. Международный Пакт о гражданских и политических правах провозглашает, что каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности (статья 16). Это означает, что каждый человек с момента своего рождения обладает способностью быть носителем субъективных прав и юридических обязанностей.
 Правосубъектность любого человека, пребывающего на территории, например, России, также признается как важный элемент гарантий прав и свобод человека с учетом специфики законодательного и практического регулирования прав и обязанностей, которыми пользуются различные категории людей. Весьма актуальной для России остается право граждан на правосудие, проблема равенства граждан перед законом и судом, на справедливое судебное разбирательство, чем и объясняется проводимая судебная реформа.
 Всеобщая Декларация прав человека закрепляет рассматриваемые в этой главе права в статьях 7 и 10 в следующей редакции:
 Все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона. Все люди имеют право на равную защиту от какой бы то ни было дискриминации, нарушающей настоящую Декларацию, и от какого бы то ни было подстрекательства к такой дискриминации (статья 7). Каждый человек, для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения, имеет право, на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с
 214
 соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом (статья 10).
 Международный Пакт о гражданских и политических правах устанавливает, что все лица равны перед судами и трибуналами. Каждый имеет право..., то есть каждый наряду с другими обладает такими же правами при рассмотрении любого дела в суде и ему положены некие гарантии на основе полного равенства.
 Практика Европейского Суда свидетельствует, что закрепленные в статье 6 Европейской Конвенции права индивида являются наиболее конфликтогенными, острыми,
 бескомпромиссными. И оно понятно. Этой статьей охватываются, во-первых, как гражданское, так и уголовное судопроизводство, а понятие правосудия вбирает в себя как минимум два аспекта: институциональный (независимость и беспристрастность суда) и процедурный (обеспечение справедливого характера суда).1
 Структура статьи 6 Европейской Конвенции является сложной, многоступенчатой, гарантирующей многочисленные права. Это понятно, принимаемая во внимание важность защищаемых прав. Еще Монтескье говорил, что, когда смотришь на судебную процедуру снаружи, ее кажется слишком много. Когда ты смотришь на нее изнутри, то есть, когда на себе ощущаешь ее действие, ее кажется слишком мало.
 Первый пункт статьи 6 может применяться в отношении гражданских и уголовных дел, второй - только в уголовных делах, и эти права, как правило, толкуются широко, ибо имеют основополагающее значение для функционирования демократии.2 Поэтому Суд тщательнейшим образом трактует основные положения этой статьи и вырабатывает общие подходы к самой концепции и к отдельным основополагающим категориям.
 Таким образом, реализуется важнейшая цель европейской интеграции, которая была сформулирована в Преамбуле Конвенции о защите прав человека и основных свобод, следующим образом: ...преисполненные решимости как Правительства европейских стран, придерживающихся единых взглядов и имеющих общее наследие политических традиций и идеалов, уважения свободы и верховенства права, сделать первые шаги на пути коллективного осуществления
 Д. Гомьен, Д. Харрис, Л. Зваак. Европейская Конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М. 1998. С. 201. 2 Указ. соч. С. 203.
 215
 некоторых из прав, сформулированных во Всеобщей Декларации". Принцип верховенства права может быть реализован только в условиях свободного доступа к правосудию, подчеркивал Суд. И он приходит к выводу, что статья 6 п. 1 обеспечивает каждому человеку право на рассмотрение в суде любого спора, относящегося к его гражданским правам и обязанностям. Она признает "право на суд". Где право доступа, как возможность инициировать судебное производство по гражданским делам, составляет лишь один из аспектов. К этому следует добавить гарантии статьи 6 п. 1, относящиеся к организации и составу суда и к движению процесса. Все это в целом представляет собой право на справедливое разбирательство.'
 По другому делу, - Эйри против Ирландии, - заявительница, муж которой был осужден за жестокое обращение с ней, а затем оставил супружеский кров, не могла добиться судебного постановления о раздельном проживании с ним. Такое решение входит только в компетенцию Высокого Суда, к защите которого госпожа Эйри не смогла обратиться из-за отсутствия средств на адвоката. При этом бесплатная судебная помощь в подобных делах не предусмотрена. В своей жалобе в Европейский Суд заявительница утверждала, что государство, гражданкой которого она является, вначале не смогло защитить ее от жестокого обращения со стороны мужа, а когда семья распалась, лишило ее возможности получить судебное решение о раздельном проживании.
 Как всегда в таких ситуациях, правительство выдвинуло свои доводы, отвергающие необходимость обращения в Суд, в частности, не исчерпание внутренних средств правовой защиты, что заявитель ничего не выиграл бы от такого решения и, наконец, что ее дело могло быть рассмотрено и без участия адвоката, ибо сам ирландский судья оказывает помощь сторонам, когда они действуют лично.
 Суд убедительно и последовательно отклонил все доводы Правительства. Более того, Суд подчеркнул, что выполнение обязательств по Конвенции требует временами совершения со стороны правительств определенных позитивных действий; в подобных обстоятельствах государство просто не может оставаться пассивным. Обязанность обеспечивать эффективность доступа к правосудию подпадает как раз под такую категорию.
 Гарантируя тяжущимся право доступа к эффективному правосудию, Конвенция оставляет свободу выбора средств за государством. Но при этом главная задача сводится к тому, чтобы гражданин мог реально пользоваться своим правом доступа к правосудию.1 В деле Девеера против Бельгии Суд сформулировал замечательное заключение: в области прав человека тот, кому положено больше, не должен принуждаться получить меньше.2
 В Конституции РФ праву на справедливое разбирательство дела посвящено множество статей. Целям статьи 6 Европейской Конвенции прав человека соответствует и статья 18 Конституции, которая гласит:
 Права и свободы человека и гражданина является непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.
 Отсюда вытекает важнейшая задача всех органов государственной власти - блюсти права и свободы человека и гражданина, а судебной власти надлежит защищать и восстанавливать нарушенные права, а посему быть доступным, скорым, справедливым. Любованию Конвенции о доступе к правосудию соответствуют статьи |42 и 52 Конституции РФ. В первой из них записано:

<< Пред.           стр. 6 (из 20)           След. >>

Список литературы по разделу