Местное самоуправление
Структура местного самоуправления, объем полномочий, характер взаимоотношений с центральной властью определяются парламентским Актом о самоуправлении 1972 г. В соответствии с законом страна поделена на 59 графств: 7 метропольных, в состав которых входит 36 округов, и 52 административных (неметропольных) графств, состоящих из 333 округов. Общим для метропольных и неметропольных графств и входящих в них округов является то, что они управляются советами, которые избираются населением территориальногообразования. Советы эти состоят из председателя, заместителя и советников. Различие между указанными единицами состоит в распределении компетенций между ними. Советы неметропольных графств обладают более широкими полномочиями, чем метропольные. Они, помимо управления полицией, противопожарной службой, дорогами, ведают также и управлением библиотеками, музеями, социальными службами, попечением престарелых. Эти сферы общественной жизни в метропольных графствах отнесены к ведению советов округов.
Низшей структурной единицей в системе местного самоуправления являются приходы. Они существуют только в сельской местности и в ряде городов. Их насчитывается около 11 тысяч. Управляются приходы общими собраниями жителей, решения на которых принимаются большинством голосов.
Аналогичная реформа местного самоуправления была проведена ив 9 районах Шотландии.
В Великобритании получила распространение форма «сильный совет - слабый мэр». Характерным для нее является предоставление органам местного самоуправления как законодательных, так и исполнительных полномочий. Совет обладает значительными полномочиями в хозяйственных, финансовых и кадровых вопросах. Управление местными делами в основном осуществляется через систему отраслевых комитетов, создаваемых советом, а полномочия мэра, также избираемого советом, достаточно ограничены. Например, «слабый мэр» наделяется правом «вето», которое легко преодолеть простым большинством членов совета. Мэр может только предлагать совету принять те или иные решения и председательствовать в нем. Все кадровые назначения или перемещения «слабый мэр» осуществляет только с согласия совета, а ряд исполнительных функций осуществляют служащие местного самоуправления, избранные непосредственно общиной (казначей, атторней, клерк и т. д.).
Главным недостатком этой формы является некоторый вакуум исполнительской власти, поскольку она не предусматривает какого-либо должностного лица, несущего ответственность за все вопросы реализации муниципальной программы. Последствием этого может быть дробление местного управления и его слабая координация. Пока практика показывает, что формула «сильный совет - слабый мэр» эффективна лишь в условиях небольших общин.
Рис. 2.8. «Сильный совет — слабый мэр»
В отличие от большинства стран Западной Европы и США Великобритания живет по неписаной конституции. Одобренные парламентом законы не закреплены и могут изменяться простым большинством. В этих условиях местные органы власти не имеют постоянных самостоятельных прав и являются творением одобренных параллельных законов. Так, не существует ни одного писаного положения о статусе и правах органов местного самоуправления, как нет и положений об их роли в границах местных общин. Если раньше считалось, что местная власть, поскольку она избрана народом, имеет безусловное право определять политику в рамках своей юрисдикции, то со временем это право постепенно утрачивалось. На протяжении последних двух десятилетий XX в. автономия органов местного самоуправления все более размывалась: они постепенно превращались в административные органы центрального правительства. Непреклонностью центрального правительства страны признавать, что органы местного самоуправления должны иметь обоснованные права и полномочия, кроме тех, которые возложены на них парламентом, объясним отказ подписать Хартию местного самоуправления Совета Европы (1985 г.) на том основании, что этот документ противоречит британским традициям. Хотя эти традиции и меняются.
Определенные изменения произошли в последние годы в системе управления Лондоном. Одно время у Большого Лондона не было самоуправления. Лондон состоит из Сити (со своим мэром) и 32 «городищ» или «бургов» (borough) с горсоветами. До 1987 г. существовал Совет Большого Лондона, так же как и советы других больших городских агломерацией. Традиционно (со второй половины XX в.) почти во всех этих советах господствовали левые; особенно «красным» был Большой Ливерпуль, а за ним - Большой Лондон. Премьер-министр М. Тэтчер ненавидела «красных» и вообще всякое местное самоуправление, полагая, что для жизни нации важны не какие-то там «бурги», а фирмы. Она добилась закрытия советов больших городов. Но пришедшие к власти в 2000 г. лейбористы восстановили самоуправление Большого Лондона. Теперь у Лондона есть мэр и при нем - городская ассамблея из 25 депутатов.
14 депутатов избираются по избирательным округам, a 11 - всем лондонским электоратом [12, 24].
У мэра Лондона (вместе с ассамблеей) довольно широкие полномочия в сфере транспорта, планировки, экономического развития города, среды обитания, полиции, пожарного надзора и пр. При консерваторах все это находилось в ведении министра по делам Лондона. У Большого Лондона довольно большой бюджет, но нет права вводить налоги помимо уже существующих.
Лондонское самоуправление - часть общей стратегии на деволюцию (автономизацию). Эта стратегия последовательно распространяется не только на исторические области с этническим элементом - Шотландию, Уэльс, Северную Ирландию, но и на области самой Англии. Некоторые зародышевые формы автономизма появляются снизу, например в Йоркшире или Корнуэлле. Большие агломерации вроде ливерпульской также поддерживают эту идею. Все это вполне в духе левого мировоззрения, анархокоммунистического начала - «свобода общинам», «вся власть Советам». Неприемлемое отношение консерваторов к любой автономии объясняется их первоначальной связью с влиятельной центральной элитой (наследные пэры, крупные предприниматели). В правоцентристских партиях анархолибертарианское начало тяготеет к идеям «свободного предпринимательства». В отличие от консерваторов лейбористы в согласии с духом своей социальной философии поощряют региональную и местную автономию. Но так же, как и консерваторы, они не могут допустить, чтобы автономии управлялись теми, кто независимы от центра. Автономии не должны оказаться в оппозиции к центру и, что особенно беспокоит руководство двух ведущих партий, под влиянием «периферийных» политических сил. Ведь центру грозит оппозиция на местах даже со стороны своих же внутрипартийных фракций. В современной Британии автономии фатальным образом тяготеют налево. И шотландские националисты, и валлийские автономисты, и ирландские республиканцы - все социалистического толка. Очень сильным является и левое крыло в Лейбористской партии. И когда Лейбористская партия у власти, ей грозит серьезный бунт в автономии. Поощряя деволюцию, лейбористы вынуждены одновременно ее жестко контролировать. И это сегодня является стержнем отношений центра и местного самоуправления. Сегодня срабатывает только сильная финансовая зависимость местных территориальных коллективов от центра.Итак, политическая система Великобритании представляет собой весьма динамичное единство возникших столетия тому назад политических институтов и новых, современных политических структур. В результате эволюционных изменений в политической системе, обусловленных конкретноисторическими условиями развития британского общества, в стране установилась форма демократии, невозможная практически ни в одной стране. Британский парламент, оказавший огромное влияние на становление демократии в Европе, сегодня не является форумом нации. Поиск политических решений в основном предрешен партийной дисциплиной депутатов. Формально право принимать решения сохраняется за парламентом, но фактически центр их принятия переместился в кабинет, представляющий правительственное большинство в корпусе законодателей.
Устойчивость и перспективы политической системы Великобритании во многом зависят от реформирования верхней палаты парламента, модернизации избирательной системы, способной учесть растущее влияние Шотландской национальной партии, либеральных демократов и др., способности правительства создать механизмы, позволяющие учитывать интересы различных регионов и религиозных групп, решать проблему Северной Ирландии, а также обеспечить подъем экономики до уровня экономического развития ее европейских соседей. Модернизация политической системы Великобритании определяется и ее участием в Евросоюзе, реализацией многих экономических, политических и социальных программ на международном уровне. Несомненно, это не может не способствовать корректировке британского политического традиционализма.