О творчестве Александра Блока

Александр Александрович Блок родился и воспитывался в высококультурной дворянско-интеллигентской семье. Его отец, Александр Львович, вел свой род от врача Иоганна фон Блока, приехавшего в Россию в середине XVIII века из Мекленбурга, и был профессором Варшавского университета по кафедре государственного права. По отзывам сына, он был также способным музыкантом, знатоком литературы и тонким стилистом. Однако его деспотический характер стал причиной того, что мать будущего поэта, Александра Андреевна, была вынуждена уйти от мужа еще до рождения сына. Таким образом, детские и юношеские годы Блока прошли сначала в петербургском Влректорском домеВ» (дед, Андрей Николаевич Бекетов,тАФ профессор-ботаник, ректор Петербургского университета), затем, после второго замужества матери, в доме отчима тАФ офицера Франца Феликсовича Кублицкого-Пиоттух, а каждое лето тАФ в бекетовском подмосковном имении Шахматове.

В либеральной и ВлнародолюбивойВ» семье Бекетовых многие занимались литературным трудом. Дед Блока был автором не только солидных трудов, но и многих научно-популярных очерков. Бабушка, Елизавета Григорьевна, всю жизнь занималась переводами научных и художественных произведений. ВлСписок ее трудов громаденВ»,тАФ вспоминал позднее внук. Литературной работой систематически занимались и ее дочери тАФ мать Блока и его тетки.

Атмосфера литературных интересов очень рано пробудила в нем непреодолимую тягу к поэзии. Благодаря воспоминаниям М. А. Бекетовой до нас дошли детские стихи Блока, написанные им в пятилетнем возрасте. Однако серьезное обращение к поэтическому творчеству, во многом связанное с увлечением юного Блока поэзией Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета, Полонского, падает на годы окончания им гимназии и поступления в 1898 году на юридический факультет Петербургского университета (в 1901 году он перейдет на славяно-русское отделение историко-филологического факультета и успешно закончит его в 1906 году).

Лирика Блока тАФ явление уникальное. При всем многообразии ее проблематики и художественных решений, при всем отличии ранних стихотворений от последующих тАФ она выступает как единое целое, как одно развернутое во времени произведение, как отражение пройденного поэтом ВлпутиВ». На эту ее особенность указывал и сам Блок.

Повторимся, что в 1910тАФ1911 годах, подготавливая к изданию свое первое собрание стихотворений, Блок разместил их по трем книгам. Это трехтомное деление поэт сохранил и в двух последующих изданиях (1916 и 1918тАФ1921), хотя внутри томов автор и внес существенные изменения. В окончательном виде три тома включают в себя 18 лирических циклов (Влстран душиВ», по выражению поэта). В предисловии к первому изданию ВлСобрания стихотворенийВ» Блок подчеркивал единство своего замысла: ВлКаждое стихотворение необходимо для образования главы (т. е. цикла.тАФ Ред.); из нескольких глав составляется книга; каждая книга есть часть трилогии; всю трилогию я могу назвать Влроманом в стихахВ»..В» А через несколько месяцев в письме к Андрею Белому он раскрывает основной смысл этапов пройденного им пути и содержание каждой из книг трилогии: Вл..таков мой путь, теперь, когда он пройден, я твердо уверен, что это должное и что все стихи вместе тАФ Влтрилогия вочеловеченияВ» (от мгновения слишком яркого света тАФ через необходимый болотистый лес тАФ к отчаянью, проклятиям, Влвозмездию* и..тАФ к рождению человека ВлобщественногоВ», художника, мужественно глядящего в лицо миру.,)В».

В первый том (1898тАФ1903) вошли три цикла. Первый из них тАФ ВлAnte lucemВ» (ВлДо светаВ») тАФ как бы предварение будущего нелегкого пути. Общая романтическая настроенность цикла предопределила и антиномическое отношение молодого поэта к жизни. На одном полюсе тАФ мотивы мрачной разочарованности, кажущиеся такими неестественными для девятнадцатилетнего юноши: ВлЯ стар душой. Какой-то жребий черный тАФ // Мой долгий путьВ». Или: ВлСмеюсь над жалкою толпою // И вздохов ей не отдаюВ». Зато на другом тАФ тяга к жизни, приятие ее:

Я стремлюсь к роскошной воле, Мчусь к прекрасной стороне, Где в широком чистом поле Хорошо, как в чудном сне,тАФ и осознание высокой миссии поэта, его грядущего торжества:

Но к пели близится поэт, Стремится, истиной влекомый, И вдруг провидит новый свет За далью, прежде незнакомой..

Центральный цикл первого тома тАФ ВлСтихи о Прекрасной ДамеВ». Это и есть то Влмгновение слишком яркого светаВ», о котором Блок писал А. Белому. В этом цикле нашли отражение любовь молодого поэта к своей будущей жене Л. Д. Менделеевой и увлечение его философскими идеями Вл. Соловьева. Наиболее близко ему в это время было учение философа о существовании Души Мира, или Вечной Женственности, которая может примирить ВлземлюВ» и ВлнебоВ» и спасти находящийся на грани катастрофы мир через его духовное обновление. Живой отклик у поэта-романтика получила мысль философа о том, что сама любовь к миру открыта через любовь к женщине.

Соловьевские идеи ВлдвоемирияВ», сочетание материального и духовного воплотились в цикле через многообразную систему символов. Многопланов облик героини. С одной стороны, это вполне реальная, ВлземнаяВ»Ва женщина. ВлОна стройна и высока, // Всегда надменна и суроваВ». Герой видит ее Влкаждый день издалекаВ». С другой же стороны, перед нами небесный, мистический образ ВлДевыВ», ВлЗариВ», ВлВеличавой Вечной женыВ», ВлСвятойВ». ВлЯснойВ», ВлНепостижимойВ».. То же можно сказать и о герое цикла. ВлЯ и молод, и свеж, и влюбленВ»,тАФ вполне ВлземнаяВ» самохарактеристика. А далее он же Влбезрадостный и темный инокВ» или ВлотрокВ», зажигающий свечи. Для усиления мистического впечатления Блок щедро использует эпитеты, такие, например, как ВлпризрачныеВ», Влневедомые тениВ» или Влневедомые звукиВ», Влнадежды нездешниеВ» или Влнездешние виденияВ», Влкрасота неизреченнаяВ», Влнепостижимая тайнаВ», Влгрусть несказанных намековВ» и т. п.

Таким образом история земной, вполне реальной любви преображается в романтико-символический мистико-философскии миф. У него своя фабула и свой сюжет. Основа фабулы тАФ противопоставление ВлземногоВ» (лирический герой) ВлнебесномуВ» (Прекрасная Дама) и в то же время стремление к их соединению, ВлвстречеВ», в результате чего и должно наступить преображение мира, полная гармония. Однако лирический сюжет осложняет и драматизирует фабулу. От стихотворения к стихотворению происходит смена настроений героя: радужные надежды тАФ и сомнения в них, ожидание любви тАФ и боязнь ее крушения, вера в неизменность облика Девы тАФ и допущение того, что он может быть искажен (ВлНо страшно мне: изменишь облик ТыВ»).

Драматическая напряженность присуща и завершающему первый том циклу с многозначительным названием ВлРаспутьяВ». Тема Прекрасной Дамы продолжает звучать и в этом цикле, но здесь возникает и нечто новое: качественно иная связь с ВлповседневностьюВ», внимание к людскому горю, социальная проблематика (ВлФабрикаВ», ВлИз газетВ», ВлПо берегу плелся больной человек..В» и др.). ВлРаспутьяВ» намечают возможность грядущих перемен в творчестве поэта, которые отчетливо проявят себя уже во втором томе.

Лирика второго тома (1904тАФ1908) отразила существенные изменения блоковского мировосприятия. Общественный подъем, охвативший в это время самые широкие слои российского народа, решающим образом воздействовал и на Блока. Он отходит от мистицизма Вл. Соловьева, от чаянного идеала мировой гармонии, но не потому, что идеал этот стал несостоятельным для поэта. Он навсегда остался для него той ВлтезойВ», от которой начинался его путь. Но в сознание поэта властно вторгаются события окружающей жизни, требующие своего осмысления. Он воспринимает их как динамичное начало, ВлстихиюВ», вступающую в конфликт с ВлнесмутимойВ» Душой Мира, как ВлантитезуВ», противостоящую ВлтезеВ», и погружается в сложный и противоречивый мир людских страстей, страданий, борьбы.

Своеобразный пролог ко второму тому тАФ цикл ВлПузыри землиВ». Поэт неожиданно и полемически обращается к изображению ВлнизменнойВ» природы: Влвечности болотВ», Влржавых кочек и пнейВ», фантастических сказочных тварей, их населяющих. Он мог бы сказать вместе со своим добрейшим Влболотным попикомВ»:

Душа моя рада Всякому гаду И всякому зверю И о всякой вере,тАФ признавая закономерность существования этого стихийного мира и право его обитателей чтить Влсвоего полевого ХристаВ».

В последующих двух циклах (ВлРазные стихотворенияВ» и ВлГородВ») охват явлений действительности неизмеримо расширяется. Поэт погружается в тревожный, остроконфликтный мир повседневной жизни, ощущая себя сопричастным всему происходящему. Это и события революции, которую он воспринимал, подобно другим символистам, как проявление народной разрушительной стихии, как борьбу людей новой формации с ненавистным ему царством социального бесправия, насилия и пошлости. В той или иной степени эта позиция отражена в стихотворениях ВлШли на приступ. Прямо в грудь..В», ВлПоднимались из тьмы погребов..В», ВлМитингВ», ВлСытыеВ» и др. Характерно, однако, что лирический герой при всей солидарности с теми, кто выступает на защиту угнетенных, не считает себя достойным оказаться в их рядах:

Вот они далёко, Весело плывут. Только вас с тобою, Верно, не возьмут!

(Барка жизни стала..)

На такой щемящей ноте начинает звучать в лирике Блока одна из главных для него проблем тАФ народ и интеллигенция.

Помимо мотивов, связанных с революционными событиями, в названных циклах отражены и многие другие стороны многообразной и бесконечно изменчивой русской жизни. Но особое значение приобретают стихотворения, где поэт развертывает Влширокоохват-ныйВ» образ родины и подчеркивает свою неразрывную связь с ней. В первом из них (ВлОсенняя воляВ», 1905) отчетливо просматриваются лермонтовские традиции. В стихотворении ВлРодинаВ» Лермонтов назвал свою любовь к отчизне ВлстраннойВ», потому что она расходится с традиционным ВлпатриотизмомВ». Ему были дороги Влне слава, купленная кровьюВ», а Влстепей холодное молчаньеВ» и Влдрожащие огни печальных деревеньВ». Такова же и любовь Блока: ВлНад печалью нив твоих заплачу, // Твой простор навеки полюблю..В»,тАФ с той, пожалуй, разницей, что она у него более интимная, более личная. Не случайно образ родины ВлперетекаетВ» здесь в образ женщины (ВлИ вдали, вдали призывно машет // Твой узорный, твой цветной рукавВ»),тАФ прием, который будет повторяться и в более поздних стихотворениях Блока о родине. Блоковский герой не случайный прохожий, а один из сыновей России, идущий ВлзнакомымВ» путем и сопричастный горькой судьбе тех, кто Влумирает, не любяВ», но кто стремится к слиянию с родиной: ВлПриюти ты в далях необъятных! // Как и жить и плакать без тебя!В»

По-иному раскрывается образ отчизны в стихотворении ВлРусьВ» (1906). Русь тАФ это тайна тАФ вот исходное и итоговое резюме, подчеркнутое кольцевой композицией стихотворения. Поначалу кажется, что тайна Руси проистекает из Влпреданий стариныВ»: Влмутного взора колдунаВ», ведунов с ворожеями, ведьм, чертей.. Однако, вчитываясь в стихотворение, начинаешь понимать, что тайна Руси не в этом. Она там, Влгде разноликие народы // Из края в край, из дола в дол // Ведут ночные хороводы // Под заревом горящих селВ». Разгадка тайны тАФ в Влживой душеВ» народа, не запятнавшей на просторах России своей Влпервоначальной чистотыВ». Чтобы ее постичь, надо жить одною жизнью с народом.

Погружаясь в стихию повседневности, Блок создает и ряд стихотворений, который исследователи его творчества называют Влчердачным цикломВ»: ВлХолодный деньВ», ВлВ октябреВ», ВлНочь. Город угомонился..В», "Я в четырех стенах тАФ убитый // Земной заботой и нуждой..В», ВлОкна во дворВ», ВлХожу, брожу понурый..В», ВлНа чердакеВ» и др. Лирический герой цикла тАФ представитель городских низов, один из многих Влуниженных и оскорбленныхВ», обитатель городских подвалов и чердаков. Уже сами названия и зачины стихов, а в еще большей степени детали обстановки, окружающей героя (Влзловонные двериВ», Влнизкий потолокВ», Влзаплеванный уголВ», Влоловянные кровлиВ», Влколодезь двораВ» и пр.), кажутся неожиданными в устах певца Прекрасной Дамы. Но вот что еще удивительнее: герой Влчердачного циклаВ» при всей своей внешней непохожести на автора воспринимается нами именно как выразитель авторского ВляВ». И это не актерский прием поэта, играющего соответствующую роль. Здесь проявилась существенная особенность блоковского лиризма, которую он не только сознавал, но и активно защищал: ВлПисатель, может быть, больше всего тАФ человек, потому-то ему случается так особенно мучительно безвозвратно и горестно растрачивать свое человеческое ВляВ», растворять его в массе других требовательных и неблагодарных ВляВ». И еще: Вл..Писатель, верующий в свое призвание, каких бы размеров этот писатель ни был, сопоставляет себя со своей родиной, полагая, что болеет ее болезнями, сораспинается с нею..В» Таким образом, самораскрытие блоковского лирического героя в ряде случаев происходит через Влрастворение себяВ» в чужих ВляВ», через ВлсораспинаниеВ» его с этими чужими ВляВ», благодаря чему происходит обретение самого себя.

Два следующих цикла второго тома тАФ ВлСнежная маска* и ВлФаинаВ» тАФ отражают внезапно вспыхнувшее чувство поэта к актрисе Н. Н. Волоховой. Стихия природы (ВлПузыри землиВ»), стихия повседневной жизни (ВлРазные стихотворенияВ», ВлГородВ») теперь сменяются стихией хмельной, испепеляющей страсти. Отдаваясь своему чувству, герой ВлСнежной маскиВ», Влнастигнутый метельюВ», погружается в Влвихри снежные В», в Вл снежный мрак очей В», упивается этими Влснежными хмелямиВ» и во имя любви готов сгореть Влна снежном костреВ». Заметим, что символы ветра, метели пройдут через всю поэзию Блока вплоть до поэмы ВлДвенадцатьВ», знаменуя собой стихийную, динамическую сторону жизни. Героиня цикла почти лишена конкретных примет, ее черты романтически условны (у нее Влнеизбежные глазаВ», они могут ВлцвестиВ»; Влтихая поступьВ» и Влснежная кровьВ», ее голос Влслышен сквозь метелиВ»).

В цикле ВлФаинаВ» образ героини обогащается новыми свойствами. Она не только воплощение Влстихии душиВ», но и выражение стихии народной жизни:

Смотрю я тАФ руки вскинула, В широкий пляс пошла, Цветами всех осыпала И в песне изошла.. Неверная, лукавая, Коварная тАФ пляши! И будь навек отравою Растраченной души.

Мотив Влрастраченной душиВ» звучит и в других стихотворениях цикла, в том числе и в широко известном ВлО, весна без конца и без краю..В». Его обычно приводят как пример мужественного взгляда поэта на жизнь. И это, конечно, верно. Но сам Блок говорил, что Влхудожник, мужественно глядящий в лицо мируВ», вглядывается Влв контуры добра и зла тАФ ценою утраты части душиВ». Недаром стихотворение это заканчивается упоминанием не только ВлмученийВ», но и ВлгибелиВ»:

И смотрю, и вражду измеряю, Ненавидя, кляня и любя:

За мученья, за гибель тАФ я знаю тАФ Все равно: принимаю тебя!

Однако из мира стихий, Влбушующих лиловых мировВ», как определяет сам Блок период ВлантитезыВ», отраженный во втором томе, художник выходит не столько с утратами, сколько с обретениями. Теперь Влза плечами все ВлмоеВ» и все Влне моеВ», равно великое..В» тАФ пишет он в письме А. Белому. Это новое мироощущение поэта отразилось и в венчающем второй том цикле с многозначительным названием ВлВольные мыслиВ». Именно здесь звучат слова, предвещающие его переход к третьему, завершающему этапу его ВлвочеловеченияВ»:

Всегда хочу смотреть в глазаВаВаВаВаВаВаВаВаВа людские,

И пить вино, и женщин целовать,

ВаВаВаВаВаВаВаВа И яростью желаний полнить вечер,

ВаВаВаВаВаВаВаВа Когда жара мешает днем мечтать.

ВаВаВаВаВаВаВаВа И песни петь! тАФ И слушать в мире ветер!

Третий том тАФ завершающий, высший этап пройденного поэтом трудного, подчас мучительного пути. ВлТезуВ» первого и ВлантитезуВ» второго тома сменяет ВлсинтезВ». Синтез тАФ это новая, более высокая ступень осмысления действительности, отвергающая предыдущие и в то же время соединяющая в себе по-новому некоторые их черты. Это следует иметь в виду, ибо существует довольно распространенное представление о пути Блока как о прямолинейном и неуклонном движении Влвсе вперед и вышеВ». А между тем сам поэт свидетельствовал, что его ВлвосхождениеВ» шло не по прямой, а по спирали и сопровождалось ВлотклонениямиВ» и ВлвозвратамиВ». И содержание третьего тома подтверждает это.

Он открывается циклом ВлСтрашный мирВ». Тема Влстрашного мираВ» тАФ сквозная в творчестве Блока. Она присутствует и в первом, и особенно во втором томе. К сожалению, ее часто трактуют лишь как тему обличения Влбуржуазной действительностиВ». На самом же деле это только внешняя, легко видимая сторона Влстрашного мираВ». Но есть и другая, глубинная его суть, быть может еще более важная для поэта. Человек, живущий в Влстрашном миреВ», испытывает его тлетворное воздействие. При этом страдают и нравственные ценности. Стихия, ВлдемоническиеВ» настроения, губительные страсти овладевают человеком. В орбиту этих темных сил попадает и сам лирический герой. Душа его трагически переживает состояние собственной греховности, безверия, опустошенности, смертельной усталости.

Здесь отсутствуют естественные, здоровые человеческие чувства. Любовь? Ее тоже нет. Есть Влгорькая страсть, как полыньВ», Влнизкая страстьВ», бунт Влчерной кровиВ» (ВлУнижениеВ», ВлНа островахВ», ВлВ ресторанеВ», ВлЧерная кровьВ»). Герой, утративший душу, предстает перед нами в разных обличиях. То он лермонтовско-врубелевский демон, страдающий сам и несущий гибель другим (два стихотворения с одинаковым названием ВлДемонВ»), то Влстареющий юношаВ» тАФ двойник лирического героя (ВлДвойникВ»). Прием Влдвойничест-ваВ» лег в основу и трагически-сатирического цикла ВлЖизнь моего приятеляВ». Это история человека, который Влв сумасшествии тихомВ» бессмысленных и безрадостных буден растратил сокровища своей души:

ВлПробудился: тридцать лет. // Хвать-похвать,тАФ а сердца нетВ». Печальный итог его жизни подводит сама смерть (ВлГоворит смертьВ»):

С него довольно славить Бога,тАФ Уж он тАФ не голос, только тАФ стон, Я отворю. Пускай немного Еще помучается он.

Трагическое мироощущение, ВлугрюмствоВ», свойственные большинству стихотворений цикла, находят свое крайнее выражение в тех из них, где законы Влстрашного мираВ» приобретают космические масштабы:

Миры летят. Года летят. Пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз. А ты, душа, усталая, глухая, О счастии твердишь,тАФ который раз?

Мысль о роковом круговороте жизни, о ее безысходности с удивительной простотой и силой выражена в известном восьмистишии ВлНочь, улица, фонарь, аптека..В». Этому способствуют его кольцевая композиция, точные и емкие эпитеты (Влбессмысленный и тусклый светВ», Влледяная рябь каналаВ»), наконец, необычная и смелая гипербола (ВлУмрешь тАФ начнешь опять сначалаВ»).

Такой же обобщающий смысл несет и последнее стихотворение цикла ВлГолос из хораВ». В нем звучит мрачное, поистине апокалиптическое пророчество о грядущем торжестве зла во всем мире:

И век последний, ужасней всех, Увидим и вы и я. Все небо скроет гнусный грех, На всех устах застынет смех, Тоска небытия..

И заключительные строки:

О, если б знали, дети, вы,

Холод и мрак грядущих дней!

Означает ли это, что Блок признает торжество Влстрашного мираВ» над людьми и таким образом капитулирует перед ним? Дадим слово самому поэту:

ВлОчень неприятные стихи <..> Лучше бы было этим словам остаться несказанными. Но я должен был их сказать. Трудное надо преодолеть. А за ним будет ясный деньВ».

Тему Влстрашного мираВ» продолжают два небольших цикла тАФ ВлВозмездиеВ» и ВлЯмбыВ». Слово ВлвозмездиеВ» понимают обычно как наказание за некое преступление. Причем наказание, исходящее со стороны, от кого-то. Возмездие, по Блоку, это прежде всего осуждение человеком самого себя, суд собственной совести. Главная вина героя тАФ измена данным когда-то священным обетам, высокой любви, измена человеческому предназначению. А следствием этому тАФ расплата: душевная опустошенность, усталость от жизни, покорное ожидание смерти. Эти мотивы звучат во всех стихотворениях цикла ВлВозмездиеВ», начиная с первого широко известного ВлО доблестях, о подвигах, о славе..В» и кончая ВлШагами командораВ» и ВлКак свершилось, как случилось?В». В исполненных глубокого символического значения ВлШагах командораВ» Блок переосмысливает сюжет о Дон Жуане. Его герой выступает не в амплуа традиционного соблазнителя, а в роли изменника, презревшего любовь Девы Света, донны Анны. И хотя он и бросает дерзкий вызов судьбе: ВлЖизнь пуста, безумна и бездонна! // Выходи на битву, старый рок!В» тАФ его поражение предопределено. Превыше всего ценивший свою Влпостылую свободуВ» и предавший ВлДеву СветаВ», он обречен на гибель:

ВлДонна Анна в смертный час твой встанет. // Анна встанет в смертный часВ».

Если в цикле ВлВозмездиеВ» расплате подвергается личность, допустившая воздействие на себя губительных ядов Влстрашного мираВ», то в ВлЯмбахВ» возмездие грозит уже не отдельному человеку, а Влстрашному мируВ» в целом. Смысловой и ритмической основой цикла стал Влгневный ямбВ». Это подчеркивает и эпиграф к нему тАФ слова древнеримского сатирика Юве-нала: ВлНегодование рождает стихВ». Ранее в письме к А. Белому Блок признавал право Влздраво, честно, наяву говорить ВлНЕТВ» всему настоящему только за тем человеком, кто делает это Влпо-божьиВ» (т. е. имея в себе в самых глубинах скрытое, но верное ВлДАВ»)В». Это ВлДАВ» тАФ вера в добро и свет и желание трудиться во имя их будущего торжества,тАФ прозвучало во вступительном стихотворении цикла:

О, я хочу безумно жить:

Все сущее тАФ увековечить, Безличное тАФ вочеловечить, Несбывшееся тАФ воплотить!

Говоря ВлнетВ» Влдням настоящимВ», поэт убежден в том, что крушение старых устоев жизни тАФ неизбежно:

На непроглядный ужас жизни Открой скорей, открой глаза, Пока великая гроза Все не смела в твоей отчизне..

(Да, так диктует, вдохновенье..)

Эта Влвеликая грозаВ», по Блоку, разразится в результате усилий новых, молодых людей (ВлЮность тАФ это возмездиеВ»):

Я верю: новый век взойдет Средь всех несчастных поколений.

Пусть день далек тАФ у нас все те ж Заветы юношам и девам:

Презренье согревает гневом, А зрелость гнева тАФ есть мятеж.

(В огне и холоде тревог..)

Об этом же поэт писал в одном из своих писем 1909 года: ВлРеволюция русская в ее лучших представителях тАФ юность с нимбом вокруг лицаВ».

Написанный Блоком после поездки в Италию весной 1909 года цикл тАФ ВлИтальянские стихиВ» может показаться чужеродным в третьем томе. Недаром В. Брюсов охарактеризовал их лишь как Влпрекрасные строфы чистой поэзииВ». Однако насчет Влчистой поэзииВ» Брюсов ошибся. Именно здесь Блок определяет позицию Влчистого искусстваВ» как Влтворческую ложьВ». ВлВ легком челноке искусстваВ» можно Влуплыть от скуки мираВ», но подлинное искусство тАФ Влноша на плечахВ», долг, подвиг. Другой вопрос, глубоко волнующий поэта и поставленный им в цикле,тАФ о соотношении цивилизации и культуры. В современной цивилизации поэт усматривает бездуховное, а значит, разрушительное начало. Именно поэтому ВлцивилизованнуюВ» Флоренцию, забывшую о своей древней культуре, он называет предательницей:

Умри, Флоренция, Иуда, Исчезни в сумрак вековой!

Хрипят твои автомобили, Твои уродливы дома, Всеевропейской желтой пыли Ты предала себя сама.

(Флоренция, 1)

Подлинная культура, по Блоку, неразрывно связана со ВлстихиейВ», т. е. с жизнью народа. В стихотворении ВлРавеннаВ» современный город рисуется кладбищем (Влдома и люди тАФ все гробаВ»), но зато звучат надписи на старинных надгробьях:

Лишь медь торжественной латыни

Поет на плитах, как труба.

Именно в этом городе тАФ хранилище непреходящих ценностей культуры, который, Влкак младенецВ», спит Влу сонной вечности в рукахВ»,тАФ и может появиться тень великого флорентийца:

Тень Данта с профилем орлиным

О Новой Жизни мне поет.

Грядущее обновление связывает А. Блок и с обликом простых итальянских девушек, каждая из которых может стать Мадонной и подарить миру нового Спасителя.

Раздел ВлРазные стихотворенияВ» содержит действительно ВлразныеВ» по своему содержанию стихи.

Несколько из них посвящены теме Влпоэта и поэзииВ» (ВлЗа гробомВ», ВлХудожникВ», ВлДрузьямВ», ВлПоэтыВ»). Остановимся на последнем из них. Со свойственной ему беспощадной искренностью Блок создает Влгрупповой портретВ» современных поэтов, не исключая из их ряда и самого себя. Поначалу блоковские служители муз могут вызвать у читателя неприятие (они ВлнапивалисьВ», Влболтали цинично и пряноВ», Влпод утро их рвалоВ», Влпотом вылезали из будок как псыВ»). Вот уж поистине вспомнишь пушкинскую характеристику стихотворца: ВлИ меж детей ничтожных мира, // Быть может, всех ничтожней онВ». Однако поэты у Блока, несмотря на все свои человеческие слабости, обладают огромным преимуществом перед благопристойными обитателями Влобывательской лужиВ». Они способны ценить прекрасное, мечтать о Влвеке златомВ», способны, наконец, на бунт против лживых устоев жизни:

Ты будешь доволен собой и женой, Своей конституцией купой, А вот у поэта тАФ всемирный запой, И мало ему конституций!

И даже уходя из жизни (собачья жизнь тАФ собачья смерть), поэт возвышается над обывателями, ибо до конца сохраняет веру в свои идеалы:

Пускай я умру под забором, как пес, Пусть жизнь меня в землю втоптала,тАФ Я верю: то Бог меня снегом занес, То вьюга меня целовала!

ВлМузыкальноеВ» название следующего цикла тАФ ВлАрфы и скрипкиВ» тАФ появилось не случайно. Оно связано с блоковской концепцией музыки как внутренней сущности мира, его организующей силы. ВлДуша настоящего человека,тАФ писал А. Блок в одной из своих статей,тАФ есть самый сложный и самый певучий музыкальный инструмент <..> Бывают скрипки расстроенные и скрипки настроенные. Расстроенная скрипка всегда нарушает гармонию целого; ее визгливый вой врывается докучной нотой в стройную музыку мирового оркестра <..> Художник тАФ это тот <.->, кто слушает мировой оркестр и вторит ему, не фальшивяВ». Если скрипки могут быть расстроенными и настроенными, то арфа для Блока тАФ символ музыки, звучащей всегда в унисон с Влмировым оркестромВ».

Тематический диапазон цикла (наиболее объемного в томе) весьма широк. Верность или неверность человека Влдуху музыкиВ» может выражаться в самых разнообразных проявлениях: от высоких взлетов души до ее подчинения Влтемным стихиямВ», падения, капитуляции перед Влстрашным миромВ». Поэтому многие стихотворения цикла находятся как бы в оппозиции друг другу.

Одно из ключевых стихотворений цикла тАФ ВлНа смерть КомиссаржевскойВ». Поэт чтит ее как великую актрису, как ВлхудожницуВ», которая Влне лукавила, но была верна музыкеВ», как воплощение Влвечной юностиВ». По убеждению Блока, истинный художник не уходит от нас бесследно.

Пускай хоть в небе тАФ Вера с нами. Смотри

сквозь тучи: там она тАФ Развернутое ветром

знамя, Обетованная весна.

Совсем иные мелодии звучат в тех стихотворениях, где слышны отзвуки дисгармонии Влстрашного мираВ». Среди них известное ВлЯ пригвожден к трактирной стойке..В» тАФ о безвозвратно утраченном счастье и гибельной любви-страсти. К ним относится и ВлЧерный ворон в сумраке снежном.. В» тАФ одно из лучших созданий блоковской любовной лирики. Подлинного глубокого чувства герой стихотворения не испытывает (ВлВ легком сердце тАФ страсть и беспечностьВ»). И не ведают опьяненные страстью влюбленные, что ВлНад бездонным провалом в вечность, // Задыхаясь, летит рысакВ».

Этот удивительный по своей смелости и емкости образ-символ говорит и о мимолетности и зыбкости любовного чувства, да и вообще человеческой жизни, и напоминает о роковой зависимости человека от неподвластных ему мировых законов, а может рассматриваться и как некое апокалиптическое пророчество (вот он тАФ Влчерный воронВ»!). Завершающая строфа тАФ отрезвление героя:

Страшный мир! Он для сердца тесен! В нем тАФ

твоих поцелуев бред, Темный морок цыганских

песен, Торопливый полет комет!

Он снова оказывается перед лицом Влстрашного мираВ», где поцелуи тАФ только ВлбредВ», где человека околдовывает Влтемный морок цыганских песенВ». Слово ВлморокВ» тАФ полногласная форма от ВлмракВ». И к тому же родственное слову ВлморочитьВ». Известно, что Блок любил цыганские песни и романсы. Но здесь они выступают как темная сила, поскольку берут в плен свободную человеческую душу. Последняя же строка возвращает нас к тому, что все мы пленники угрожающего нам космоса.

ВлЦыганскаяВ» тема присутствует и в некоторых других стихотворениях цикла. В них слышны отзвуки ВлметельныхВ» мотивов второго тома, губительных Вллиловых мировВ» блоковской антитезы. Одно из них тАФ ВлОпустись, занавеска линялая..В» тАФ стилизовано под народную песню:

Сгинь, цыганская жизнь небывалая, Погаси,

сомкни очи твои!

Отдаваясь до конца стихии цыганских страстей, герой, что называется, Влпрожигал жизньВ». И вот печальный итог: ВлСпалена моя степь, трава свалена, // Ни огня, ни звезды на пути..В»

Сходная ситуация и в другом Влцыганском стихотворенииВ» тАФ ВлКогда-то гордый и надменный..В».

Подобные трагические, ВлгибельныеВ» мотивы составляют существенную часть лирического наследия А. Блока. Более того, они органичны для его поэтического облика и раскрывают сложность и противоречивость его души. Вл..Я всегда был последователен в основном,тАФ подчеркивал поэт,тАФ я последователен и в своей любви к ВлгибелиВ» (незнание о будущем, окруженность неизвестным, вера в судьбу и т. д.тАФ свойства моей природы, более чем психологическиеВ». Но при этом следует понимать, что ВлгибельВ» и ВлмракВ» тАФ это только неизбежные этапы большого и трудного пути поэта. ВлРазве можно миновать ВлмракВ», идя к ВлсветуВ»?В» тАФ вопрошал совсем еще юный Блок. И предназначенный ему путь он прошел мужественно и до конца.

ВлЦыганская стихияВ», любовь, музыка, искусство, Влпечаль и радостьВ» нашли свое место и в следующем цикле тАФ ВлКарменВ». С одной стороны, он живо напоминает ВлСнежную маскуВ» и ВлФаинуВ» сходными обстоятельствами создания (там тАФ увлечение поэта актрисой Н. Волоховой, здесь тАФ оперной певицей Л. А. Дельмас, которой и посвящен цикл) и сквозной темой всепоглощающей стихийной любви. Да и сам поэт признавался, что в марте 1914 года (время написания последнего цикла) он Влотдался стихии не менее слепо, чем в январе 1907-гоВ», когда была написана ВлСнежная маскаВ». Однако ВлКарменВ» не повторение пройденного. Гимн стихийной любви звучит здесь уже на новом витке спирали блоковского пути.

Образ Кармен у поэта многолик, синтетичен. Кармен тАФ и героиня оперы Визе, и современная женщина. Она и независимая, вольнолюбивая испанская цыганка, и славянка, которую герой под Влзаливистый крик журавляВ» обречен Влждать у плетня до заката горячего дняВ». Стихийное начало выражено в ней в самых различных его проявлениях тАФ от стихии сжигающей страсти, стихии природы и космоса тАФ до творческой стихии ВлмузыкиВ», дающей надежду на грядущее просветление. Этим и близка героиня цикла лирическому герою:

Мелодией одной звучат печаль и радость..

Но я люблю тебя: я сам такой, Кармен.

(Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь..)

ВлКарменВ» тАФ последний блоковский цикл о любви тАФ не только связан с предшествующими ему ВлАрфами и скрипкамиВ», но является своеобразным переходом к поэме ВлСоловьиный садВ». О ней мы лишь отметим, что поэма эта тАФ новый шаг Блока в поисках смысла жизни и места человека в ней. Уходя из замкнутого круга Влсоловьиного садаВ», поэт вступает в широкий и суровый мир, заключающий в себе ту подлинную и высокую правду, к постижению которой он стремился на протяжении всего своего творческого пути. Так возник цикл ВлРодинаВ», едва ли не вершинный цикл не только третьего тома, но и всей поэзии А. Блока.

Тема родины, России тАФ сквозная блоковская тема. На одном из последних его выступлений, где поэт читал самые разные свои стихотворения, его попросили прочесть стихи о России. ВлЭто все тАФ о РоссииВ»,тАФ ответил Блок и не покривил душой, ибо тема России была для него поистине всеобъемлюща. Однако наиболее целеустремленно он обратился к воплощению этой темы в период реакции. В письме к К. С. Станиславскому (1908, декабрь) Блок пишет: Вл..Стоит передо мной моя тема, тема о России (вопрос об интеллигенции и народе, в частности). Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь. Все ярче сознаю, что это тАФ первейший вопрос, самый жизненный, самый реальный. К нему-то я подхожу давно, с начала своей сознательной жизниВ».

ВлРодинаВ» для Блока тАФ понятие настолько широкое, что он посчитал возможным включить в цикл и стихотворения сугубо интимные (ВлПосещениеВ», ВлДым от костра струею сизой..В», ВлПриближается звук. И покорна щемящему звуку..В»), и стихотворения, прямым образом связанные с проблематикой Влстрашного мираВ» (ВлГрешить бесстыдно, непробудно..В», ВлНа железной дорогеВ»).

К двум последним стихотворениям обычно обращаются те блоковеды, кто рассматривает путь поэта как целенаправленное движение от символизма к реализму. И в самом деле, в стихотворении ВлНа железной дорогеВ» немало жизненных реалий (Влров некошеныйВ», ВлплатформаВ», Влсад с кустами блеклымиВ», ВлжандармВ» и т. д.). К тому же сам автор снабдил его примечанием: ВлБессознательное подражание эпизоду из ВлВоскресенияВ» Толстого: Катюша Маслова видит в окне Нехлюдова на бархатном кресле ярко освещенного купе первого классаВ». Казалось бы, и знаменитая строфа:

Вагоны шли привычной линией,

Подрагивали и скрипели;

ВаМолчали желтые и синие;

ВаВ зеленых плакали и пели тАФ

тоже подтверждает гипотезу о ВлреалистичностиВ» стихотворения. Но как раз здесь мы видим признаки не привычного реалистического, а емкого символического образа. Желтые, синие, зеленые вагоны (2, 1 и 3-го классов) тАФ не просто реальные приметы идущего поезда, а символы по-разному сложившихся человеческих судеб. Символичен и образ героини. Кто она? Что мы знаем о ней? Очень немного. Пожалуй, лишь то, что она испытала крушение надежд на возможное счастье. И вот Влона раздавленаВ». А чем тАФ Вллюбовью, грязью иль колесамиВ» тАФ не суть важно: Влвсе больноВ». И когда мы возвращаемся к первой строфе (ВлЛежит и смотрит, как живая, // В цветном платке, на косы брошенном, // Красивая и молодаяВ»), невольно думается: не сама ли это поруганная, ВлраздавленнаяВ» Россия. Ведь у Блока она нередко предстает в облике женщины в цветастом или узорном платке. Глубокий символический смысл стихотворения не исключает и такого его прочтения.

Смысловое ядро цикла составляют стихи, посвященные непосредственно России. Среди самых значительных тАФцикл ВлНа поле КуликовомВ» и стихотворение ВлРоссияВ» (мы остановимся на них подробно дальше). О своей неразрывной связи с родиной, с ее во многом темной и трудной судьбой говорит поэт в стихотворении ВлРусь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?.В». Возникающий в последней его строфе символический образ (ВлТихое, долгое, красное зарево //

Каждую ночь над становьем твоимВ») тАФ предвестие грядущих перемен.

Совсем по-иному раскрывается тема России в стихотворении ВлНовая АмерикаВ». Поначалу перед читателем все та же ВлубогаяВ» Русь с ее Влстрашным просторомВ» и Влнепонятной ширьюВ». Однако постепенно лицо России проясняется (ВлНет, не старческий лик и не постный // Под московским платочком цветнымВ»). На ее просторах появляются фабричные трубы, корпуса заводов, Влгорода из рабочих лачугВ». В последних строфах Блок говорит о том, что ископаемые богатства родины помогут ее обновлению. Подобный панегирик углю и руде кажется неожиданным в устах поэта. На самом же деле Блок серьезно размышлял о роли национальной промышленности в Влвеликом возрожденииВ» России. ВлБудущее России,тАФ писал он,тАФ лежит в еле еще тронутых силах народных масс и подземных богатствВ». И это не противоречило его отрицательному отношению к ВлцивилизацииВ», потому что его ВлНовая АмерикаВ» тАФ не Влстарая АмерикаВ», то есть не Соединенные Штаты, а поэтический образ будущей России, Влнового светаВ», ВлВеликой ДемократииВ».

Цикл ВлРодинаВ» завершает небольшое стихотворение ВлКоршунВ». В нем сосредоточены все ведущие мотивы, прозвучавшие в цикле. Тут и приметы неброского российского пейзажа, и напоминание о подневольной судьбе русского человека, и черты отечественной истории, и обобщенный образ самой родины. Все это глубоко народно и неразрывно связано с фольклорной стихией. А сам Коршун тАФ символ тех зловещих сил, которые тяготеют над Россией. Вопросы, поставленные в конце стихотворения и усиленные анафорой ВлдоколеВ», не являются обычными риторическими вопросами. Автор обращает их и к себе, и к читателям, и, быть может, к самой Истории как активный призыв к действию.

Казалось бы, цикл ВлРодинаВ» мог достойно завершить последний том Влтрило

Вместе с этим смотрят:

"..Моим стихам, как дpагоценным винам, настанет свой чеpед"

"Christmas stories" by Charles Dickens

"РЖзборник Святослава 1073 року" як лiтературний пам'ятник доби Киiвськоi Русi

"РЖсторiя русiв" - яскравий твiр бароковоi лiтератури

"Автобиографическое начало" в творчестве Гоголя