Воплощение антитезы Влвласть тАУ бунтВ» в повести А.С.Пушкина ВлКапитанская дочкаВ»

СВЕТЛАНА САНДЫРКИНА

ВОПЛОЩЕНИЕ АНТИТЕЗЫ ВлВЛАСТЬ тАУ БУНТВ» В ПОВЕСТИ А.С.ПУШКИНА ВлКАПИТАНСКАЯ ДОЧКАВ»

ПЛАН

1. Введение. ВлВольнолюбивыеВ» и ВлцареборческиеВ» идеи произведений А.С.Пушкина как предмет литературоведческого анализа. Генезис антитезы Влвласть-бунтВ» в творчестве Пушкина до создания ВлКапитанской дочкиВ».

2. Основная часть. ВлВластьВ» и ВлбунтВ» в ВлИстории ПугачеваВ» и ВлКапитанской дочкеВ».

2.1. История замысла и воплощения ВлКапитанской дочкиВ».

2.2. Преломление темы Влоборотня-самозванцаВ»: интерпретация ВлКапитанской дочкиВ» современными критиками.

2.3. ВлЗаконная властьВ» и Влестественный порядок вещейВ» в образной системе ВлКапитанской дочкиВ».

2.4. ВлКрестьянствоВ» и ВлдворянствоВ» тАУ два мира, два народа?

3. Заключение. Уваровская ВлтриадаВ» как предмет эксперимента ВлКапитанской дочкиВ».

4. Примечания.

5. Литература.

1. ВВЕДЕНИЕ. ВлВольнолюбивыеВ» и ВлцареборческиеВ» идеи произведений А.С.Пушкина как предмет литературоведческого анализа. Генезис антитезы Влвласть-бунтВ» в творчестве Пушкина до создания ВлКапитанской дочкиВ».

1.1. До сих пор самым распространенным взглядом на гражданскую линию пушкинского творчества является убеждение в ее исключительно ВлцареборческомВ», революционном направлении. Между тем, социальные и политические установки Пушкина еще во времена Лицея - чрезвычайно сложны. Зрелое же, вершинное творчество великого русского художника и мудреца дает читателю прикоснуться к переплетению идей и мифов о свободе и власти как к болезненному нервному узлу, распутать который не могли не только Пушкин и его современники, но и все человечество тАУ по сей день. Да и не дело художника тАУ распутывать такие узлы. Его задача тАУ представить идею с разных сторон, запечатлеть ее отражение в лучах того магического кристалла, который мы называем сегодня Влхудожественной правдойВ».

Пушкинисты последних двух-трех десятилетий в перекличке с предшественниками придерживаются здесь, тАУ если сосредоточить внимание на главном тАУ двух диаметрально противоположных точек зрения. Апологеты первой (традиционной) ведут свою линию от воззрения, наиболее емко сформулированного Валерием Брюсовым:

ВлтАжПушкин был революционером, его общественно тАУ политические взгляды были революционные как в юности, так и в зрелую пору жизни тАжэто мое решительное убеждение В». (1)

Защитники второй могли бы, наверное, подписаться под высказыванием православного монархиста Б.Башилова (1999), который утверждает:

ВлРасставаясь в зрелом возрасте с наивным бунтарством и романтическим социальным фантазированием, от которых многие русские политические деятели не сумели освободиться до настоящей поры, Пушкин стал политическим мыслителем, в мировоззрении которого сочетается то, чего никогда не могли сочетать в себе представители русской революционной мысли и революционных кругов: любовь к свободе личности, любовь к национальной традиции и трезвое государственное сознание.

Политическое мировоззрение Пушкина слагается из трех основных моментов:

тАвиз убеждения, что историю творят и потому государством должны править не тАЬвсетАЭ, не средние люди или масса, а избранные, вожди, великие люди;

тАвиз тонкого чувства исторической традиции, как основы политической жизни;

тАвнаконец, из забот о мирной непрерывности политического развития и из отвращения к насильственным переворотамтАЭ. (2)

Каково же в действительности было политическое сознание Пушкина? Было ли это сознание ВлбунтаряВ», единомышленника декабристов и смертельного врага русского самодержавия, или это было сознание сторонника сильной государственной власти, противника всяческих проявлений анархии и бунтарства, верноподданного слуги российского императорского дома?

Наиболее глубокие из современных исследований представляют художественный мир Пушкина как сложнейшее противоречивое целое, которое не может быть сведено ни к одному из своих идеологических полюсов. Цитирую отрывок из статьи американской писательницы Татьяны Лариной (1998): ВлГлубокое понимание необходимости привнесения в русское сознание идей свободы, человеческого достоинства, сострадания и равенства было вложено в Пушкина как бы изначально. А потом это всю жизнь только отшлифовывалось в нем и укреплялось. После поражения декабристов Пушкин почти в одиночку вел беспримерную духовную битву с удушающим режимом Николая. Пушкин очень быстро и рано стал политически мудр и прозорлив. М. Гершензон в своей книге "Мудрость Пушкина" (Москва, 1919) писал: " Но странно: творя, он точно преображается; в его знакомом европейском лице проступают пыльные морщины Агасфера, из глаз смотрит тяжёлая мудрость тысячелетий, словно он пережил все века и вынес из них уверенное знание о тайнах".

Пушкин, воспитанный в Лицее, был совершенно равнодушен к православию, нерелигиозен, но он был искренне верующим человеком с собственным глубоким мистическим опытом. Отец русской поэзии интересовался не только гороскопами, которые Эйлер составлял по просьбе Екатерины, но он знал и тайную силу камней и талисманов. Именно поэтому на его известном портрете вы можете видеть столько перстней на его пальцах.

Получив разрешение царя на работу с архивами для написания истории восстания Пугачёва, Пушкин занялся главным для себя делом - исследованием характера и души русского народа. Непрерывное многолетнее изучение русской и мировой истории и культуры, работа в архивах привели Пушкина к пониманию необходимости самодержавия и православия для русского народа, хотя он сам был глубоко чужд любым идеям о монархии, использующей идеологию религиозного воспитанияВ».(3)

А это выдержка из эссе Тараса Бурмистрова (цикл ВлСоответствияВ»):

Вл Молодой Пушкин с самого начала воспитывался в атмосфере безудержного вольнодумства и свободомыслия. {*Сейчас такая формулировка может показаться тавтологией, но оба эти слова имели различные смысловые оттенки: они противопоставлялись тому, что позже превратилось в первый и второй члены знаменитой триады Уварова, ВлправославиюВ» и ВлсамодержавиюВ» соответственно; было еще и ВлсвободолюбиеВ», которое Пушкин в конце жизни ухитрился противопоставить и заключительному члену триады, ВлнародностиВ», сказав: Влзависеть от царя, зависеть от народа, тАУ не все ли нам равно? Бог с нимиВ».} .. В ту эпоху, казалось, все русское общество жило одним стремлением тАУ выступить против власти и, в конечном счете, уничтожить ненавистную петербургскую империю, тягостное наследие Петра Первого. Режим защищался, как умел, напряжение все нарастало; наконец, 14 декабря 1825 года глухое противостояние выплеснулось на Сенатскую площадь, и вековечные противники увидели друг друга лицом к лицу. Дуэль между ними, как известно, закончилась не в пользу сторонников прогресса: мрачный бронзовый идол на площади, вокруг которого беспорядочно теснились мятежники, грозным жестом своей длани как будто вновь утихомирил очередной бунт, направленный против его твердой и неумолимой власти.

Осенью следующего года судьба Пушкина переменилась: он был вызван из своей ссылки, обласкан новым императором, долго беседовавшим с ним в Кремле, получил возможность свободно публиковаться и жить там, где ему заблагорассудится. Началась вторая половина жизни поэта (еще Владимир Соловьев заметил, что 1826 год делит двадцатилетнюю творческую деятельность Пушкина, продолжавшуюся с 1816 по 1836 год, на две равные части). Так сказать, физически Пушкину теперь было легче, чем раньше, но психологически тАУ несравненно труднее: ему приходилось как-то объяснять, и себе и другим, как это он смог с такой легкостью перейти в другой лагерь, отказаться от свободолюбивых устремлений своей Влмятежной юностиВ» и открыто поддержать действия императора Николая Павловича:

Не бросил ли я все, что прежде знал,

Что так любил, чему так жарко верил,

И не пошел ли бодро вслед за ним

Безропотно, как тот, кто заблуждался

И встречным послан в сторону иную?

Популярность Пушкина резко падает, репутация его кажется почти запятнанной, а само сотрудничество с режимом приносит очень мало выгод и много огорчений. Разумеется, Пушкин перестал быть фрондером вовсе не потому, что рассчитывал на какие-то подачки от властей. Восстание декабристов было высшей точкой либерального движения в России, но, закончившись поражением, оно со всей очевидностью продемонстрировало, что тот путь, по которому двигалась страна последние несколько десятилетий, оказался тупиковым. Из этого тупика надо было искать выход, и Пушкин, в котором как раз в это время пробудился серьезный интерес к прошлому России, попытался найти его в исторических аналогиях и сопоставленияхВ». (4)

1.2. ВлПравославие тАУ самодержавие тАУ народностьВ»тАж Знаменитая триада Сергея Семеновича Уварова, занимавшего при жизни Пушкина (с 1833 года) должность Министра народного просвещения. ВлКраеугольныйВ» треугольник российской действительности. ВлРусская идеяВ» в ее классическом выражении. ВлСвобода совести тАУ парламентаризм тАУ космополитизмВ» - видимо, таков либерально-буржуазный антитезис этой триады. Где же Пушкин? Ясно же, что не на банальной, хотя и ВлзолотойВ», середине.

ВлЛичность тАУ власть тАУ обществоВ»тАж квинтэссенция идеи. Логическая связка между этими тремя тАУ Влгармоническое соответствиеВ» или ВлтеррорВ». В этом ВлилиВ», видимо, и содержится для мыслителя и художника проблема, интрига, мотив. Это ВлилиВ», на наш взгляд, и является предметом гражданских исканий Пушкина еще с лицейских времен.

1.3. Лицейский период творчества А. С. Пушкина насыщен поисками гражданского идеала. Это не удивительно тАУ сам дух Лицея, настроения педагогов и учеников, политические веяния времени великих потрясений в Европе, необходимость определиться в собственной гражданской позиции тАУ все это влекло юного Пушкина к размышлениям в социально-философской тональности. Вот несколько цитат:

Е.А. Маймин: ВлВ эти годы Пушкин был исполнен жаркого свободолюбия и верил в благотворность судьбытАжВ». (5)

О.П.Монахов: ВлПушкину в этот период очень близка их идея о необходимости некоего договора между народом и властью: гармоничным представляется ему государство, где "владыка" правит народом, сам, беспрекословно подчиняясь мудрому, справедливому ЗаконуВ». (6)

Б. Томашевский: ВлСвои свободолюбивые взгляды Пушкин изложил в послании ВлК ЛициниюВ»тАж в котором изображено развращающее влияние рабстваВ». (7)

ВлЖаркое свободолюбиеВ» присуще Пушкину на всех этапах творческого развития, однако, утверждать, что даже в юношескую пору поэтом владели исключительно ВлцареборческиеВ» идеи не позволяют факты образно-символической целостности произведений, написанных между 1815 и 1817 годами. Толчком к созданию первых ВлполитическихВ» стихов для Пушкина послужила Отечественная война 1812 года и победа России над Наполеоновской Францией. Ни о каком ВлантимонархическомВ» настроении здесь нет еще и речи. Юный патриот восхищен торжеством Влрусского оружияВ», он верит в высокое предназначение российского самодержавия, в благотворную миссию внешней политики, осуществляемой Александром Первым. Яркий пример тАУ ВлВоспоминание в Царском селеВ». Все стихотворение исполнено патриотического державного пафоса, оно дышит прославлением единства Влгосударства, царя и народаВ», это единство обретает под пером юного поэта и имя единое тАУРосс.

ВлВластелин, гений, представитель Бога на земле.. Царь.

Ибо "всякая власть - от Бога". Бог - это и есть Естественный Порядок Вещей. Его Закон - это и есть Естественное право. И только художник располагает возможностью (а значит - обязанностью) воссоздать мир в его Божественной перспективе.

На берегу пустынных волн

Стоял он, дум великих полн,

И вдаль глядел..

Это написано годы и годы спустя. Но образ найден еще в Лицее. "На берегу пустынных волн" мрачным разрушительным думам предается Наполеон:

Вокруг меня все мертвым сном почило,

Легла в туман пучина бурных волн,

Не выплывет ни утлый в море челн,

Ни гладный зверь не взвоет над могилой -

Я здесь один, мятежной думы полн..

( "Наполеон на Эльбе", 1815г.)

"Окружен волнами Над твердой мшистою скалой Вознесся памятник.." - екатерининский обелиск Царскосельского сада, символ победоносного самодержавия. ( "Воспоминания в Царском Селе"). Держава - знак порядка и защиты, образ мира - "возлюбленной тишины". Художественную разработку идей Власти и Справедливости, Закона и Свободы Пушкин начинает с обращения к опыту Ломоносова, к знаменитым одам. "Воспоминания в Царском Селе" и ода "Александру" насыщены ломоносовским космизмом и всей своей архитектоникой строят апофеоз просвещенной монархии, всеобщего мира под сенью разума и порядка. "Росс .. несет врагу не гибель, но спасенье и благотворный мир земле". Таково божественное предназначение российского оружия. Такова внешнеполитическая задача российского самодержавия.

Ты наш, о русский царь! Оставь же шлем стальной,

И грозный меч войны, и щит - ограду нашу;

Излей пред Янусом священну мира чашу,

И, брани сокрушив могущею рукой,

Вселенну осени желанной тишиной!.

И придут времена спокойствия златые..

Два героя-властелина отчетливо противопоставлены в поэтическом мироздании Пушкина-лицеиста: "самовластительный злодей", "в могущей дерзости венчанный исполин", супостат и трагический изгнанник Наполеон - против освободителя Европы, храброго и доброго русского царя Александра. Один - дерзкий святотатец, покусившийся на священные основы трона; другой - законный исполнитель Божьей воли. Симпатии Пушкина - целиком на стороне второго.

Хотя .. Пушкин не был бы Пушкиным, если бы не чувствовал под этим шатким равновесием живую бездну неясностей и несоответствий. Наполеон не только ненавистен, но и привлекателен. Александр не только обожаем, но и подозрителен. (8)

ВлК ЛициниюВ» - одно из первых пушкинских ВлсвободолюбивыхВ» стихотворений. Пушкин обращается к античности, к истории Древнего Рима. Фаворит императора Ветулий становится богом для порабощенного (развращенного?) римского народа. И некогда свободолюбивые, гордые люди ВлтАжпред идолом безмолвно пали в прах: для них и след колес, в грязи напечатленный, есть некий памятник почтенный и священныйВ». Пушкин показывает нам, что народ добровольно принимает рабство и чтит Вллюбимца деспотаВ», как Бога своего. Затем Пушкин вводит еще одного героя: ВлКуда ты наш мудрец, друг истины, Дамет!В» тАУВлКуда - не знаю сам; давно молчу и вижу; навек оставлю Рим: я рабство ненавижуВ». Дамет бежит из Влразвратного городаВ», чтобы не видеть его падения. Пушкину отвратительны толпы рабов, их правитель тАж Гораздо ближе ему бегущий из гибнущего города мудрец, и он спешит уединиться в деревне, Влгде, больше не страшась народного волненья,тАжв сатире праведный порок изображу, и нравы сих веков потомству обнажуВ».

Как нам кажется, в образе Рима Пушкин дает модель всякой деспотии. Народы тАУ при известных условиях - могут превратиться в покорные стада овец, и сердце юного Пушкина пророчески скорбит (в дальнейшем, он напишет: Влпаситесь, мирные народы!В») о поруганной чести как государства, так и его подданных. Кульминация стихотворения - Влсвободой Рим возрос, а рабством погубленВ», как нам кажется, обращена прежде всего к властителям судеб европейских народов: любое из государств ждет участь Рима, если Влбожественный порядокВ» поколеблен в своих нравственных основах там, на самой вершине власти человеческой.

1.4. Какими же должны быть Влотношения частей целогоВ», для того чтобы триада Влличность тАУ власть тАУ обществоВ» поддерживалась в гармоническом равновесии? Неужели их сущность неизбежно сводится к тем или иным проявлениям давления, диктата, террора; в более мягкой форме или в более жесткой, но все равно тАУ к единовластию, к преобладанию одной ведущей воли над всеми остальными, ведомыми и подчиняемыми, интересами и устремлениями? В оде ВлВольностьВ» Пушкин представляет мир как разумное соотношение между властью (Влпросвещенной монархиейВ») и народом (ВлверноподданнымВ»). На наш взгляд, основная идея здесь тАУ мысль о ВлбогопомазанномВ» и законном царе. Здесь, как и в ВлЛицинииВ», возникает тема ВлсамозванцаВ». Пушкин считает, что править государством должен истинный царь, а не тот, кто добился трона или влияния на государственную власть какими-нибудь другими способами, как Наполеон или Ветулий.

В центре оды тАУ Влобраз тирана, развращенного, беззаконного, неправедного. Только такая власть ( Пушкин пишет Власть, Закон, Слава, Гений, Судьба - с заглавной буквы!) толкает (именно - толкает, провоцирует) неправедное же злодейство на преступления и бесчинства.

Владыки! вам венец и трон

Дает Закон, а не природа;

Стоит выше вы народа,

Но вечный выше вас Закон.

И горе, горе племенам,

Где дремлет он неосторожно,

Где иль народу, иль царям

Законом властвовать, возможно!

Ни народ, ни царь не являются источником Закона. Только Бог! И если царь отвергает Бога, преступная секира рано или поздно - на самодержца же падет!

И днесь учитесь, о цари:

Ни наказанья, ни награды,

Ни кров темниц, ни алтари

Не верные для вас ограды.

Склонитесь первые главой

Под сень надежную Закона,

И станут вечной стражей трона

Народов вольность и покойВ». (9)

1.5. В двадцатые годы Пушкин сближается с декабристами. Дружба поэта с людьми, для которых революционные, антимонархические настроения были средоточием идеалов и генератором идей, - специальная тема русской национальной культуры. Прикасаясь к этой теме, сразу вспоминаешь:

ВлТоварищ, верь: взойдет она,

Звезда пленительного счастья!

Россия вспрянет ото сна,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!В»

Или пушкинское послание ВлВ СибирьВ»тАж Однако, исследователи уже отмечали не раз, что Влговоря о Пушкине и декабристах тАж невольно склоняешься к мысли, что Пушкин тяготел к декабристам как человек. Поэзия же его, с безбрежностью ее тем и подходов к ним, не складывалась в одно целое с декабристскими убеждениями. И хотя она сделалась знаменем декабризма, все же нельзя закрывать глаза на то, что декабристов она славила больше как людей, исполненных безмерной отваги в борьбе за правое дело, оставляя в тени их программные установки. Но вместе с тем Пушкина беспокоили и средства, которыми они пользовались, о чем говориттАж стихотворение ВлДочери КарагеоргияВ», относящееся к 1820 году, когда обстановка была еще не совсем такая, которая могла бы внушить Пушкину разочарование в революционной инертности народных масс. Впрочем, узел этой темы тАУ стихотворение о сеятеле, 1823 года.

Свободы сеятель пустынный,

Я вышел рано, до звезды;

Рукою чистой и безвинной

В порабощенные бразды

Бросал живительное семя,

Но потерял напрасно время,

Благие мысли и трудытАж

Паситесь, мирные народы!

Вас не разбудит чести клич.

К чему стадам дары свободы?

Их должно резать или стричь.

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич.

В лучшем случае стихотворение это принято считать разочарованием в революционных порывах народов, а в худшем тАУ вообще в самих свободолюбивых идеяхВ». (10)

Лирика тАУ это первоначальное, инстинктивное отношение поэта к предмету речи. За лирикой следует поставить драматургию, как более сознательное творение. А после следует твердая и уверенная проза. В 20-е годы Пушкин начал интересоваться людьми, творившими историю русского государства. Прежде всего, тАУ событиями XVII века, когда Россией правил Борис Годунов, когда на исторической сцене разыгралась страшная драма Лжедмитрия. Так на свет появилась пушкинская трагедия ВлБорис ГодуновВ». Пушкин снова затрагивает в ней проблему взаимоотношений властителя и народа, который привык к тому, чтобы им кто-нибудь управлял и властвовал.

Вот, что пишет о ВлБорисе ГодуновеВ» Б.Бурсов: Влизначальная проблема трагедии тАУ узурпаторство власти. Основной герой тАУ преступник, проложивший себе путь к царскому престолу путем убийства законного наследника престола.

тАж путаясь и лукавя в своих исповедях, герои ВлБориса ГодуноваВ» набредают на одну величайшую и неопровержимую истину: тот из властителей, кто не проник в тайну народной психологии, заранее обречен на бесплодие, а скорее, на гибель в попытке стать подлинным историческим деятелем.

В ВлБорисе ГодуновеВ» изображается не столько борьба за власть, сколько дискуссия о природе власти, о том, какие способы стоит применять для овладения властью, к каким пагубным, в сущности, трагическим последствиям приводит достижение этой цели, если эта цель превращается в самоцель. Выясняется, что в такой власти тАУ причина гибели ее. Значит, и тех, кто ее олицетворялВ».(11)

1.6. В своих исторических произведениях Пушкин стремится постичь природу человека. ВлСогласно художественному видению Пушкиным человека, в человеке неизменны его человеческие качества, - они не меняются, а только видоизменяютсяВ» (Б.Бурсов). Следовательно, интереснее наблюдать за тем, что происходит с ним в ходе истории. В Пушкине в большей степени преобладал Поэт, нежели Историк. Он сказал: ВлИстория народа принадлежит ПоэтуВ». Для историка главной темой являются события, для поэта тАУ люди, творящие эти события.

Теперь становится понятно, почему Пушкина тянуло к народно-героическому эпосу: ведь народ для него тАУ подлинная субстанция истории. Однако для него сущность человеческой природы заключалась не в народной массе, а в отдельной человеческой личности, которую выдвигал народ из ряда собственных представителей, будь то царь (как было с Михаилом Романовым) или разбойник, нарекаемый царем же. Личность тАУ постоянно находящаяся в движении часть, не отделимая ни от народа, ни от власти. Можно предположить, что в мировоззрении Пушкина именно масштабная, сильная Личность является тем огненным, сплавляющим началом, что, находясь Влна вершине пирамидыВ», сплавляет в единое целое Власть и Общество, образуя тем самым Державу, воплощенный в строгих формах Дух Нации.

Таким образом, мы предполагаем, что:

1. В основу образной системы романа ВлКапитанская дочкаВ» положена антитеза ВлВласть - БунтВ», воплощенная в конфликтах идей и характеров.

2. Эпицентром конфликта и движущей силой сюжета повести является личность ВлсамозванцаВ», исследованию которой Пушкин посвятил свои исторические произведения.

II. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

ВлВластьВ» и ВлбунтВ» в ВлИстории ПугачеваВ» и ВлКапитанской дочкеВ».

2.1. История замысла и воплощения ВлКапитанской дочкиВ».

Ценность ВлисторическихВ» штудий Пушкина в русской литературе поистине фундаментальна. В произведениях, посвященных ключевым, переломным моментам развития русской государственности, он воссоздал самые значительные его эпизоды от глубокой древности до 1812 года. К замыслу ВлКапитанской дочкиВ» Пушкин подходил постепенно, шаг за шагом, обрабатывая и обдумывая доступную ему информацию. Доступ к информации стал более свободным в связи с работой над историей пугачевского бунта, благодаря прямому покровительству императора, а значит, возможности прикоснуться к архивам, до той поры тАУ секретным.

ВлКапитанская дочкаВ» повествует о драматических событиях 70-х годов 18 века, когда недовольство крестьян и жителей окраин России вылилось в войну под предводительством Емельяна Пугачева.

ВлРусская история 18 века виделась ему (Пушкину тАУ С.С.) как взаимосвязанная, взаимообусловленная цепь политических событий, социальных столкновений, начатых в эпоху Петра и продолженных во время царствования его преемников, вплоть до Екатерины II, до грозных потрясений, испытанных самодержавно-крепостническим государством в пугачевскую эпохуВ» (12).

К 1833 году Пушкин проделал огромную работу. Он изучил сотни печатных и рукописных источников, добыл мало кому известные документы эпохи Петра. Одновременно задумывается художественное произведение, в центр которого он ставит судьбу офицера-дворянина, оказавшегося в водовороте бурных событий пугачевской эпохи и примкнувшего к пугачевцам.

Из документов, попавших в руки Пушкина благодаря царю, он узнает о неком Михаиле Шванвиче, дворянине, который присоединился к бунтовщикам. Неординарная судьба этого человека увлекла Пушкина. Он набрасывает план произведения об этом дворянине. Произведение, которое впоследствии станет романом ВлКапитанская дочкаВ», вместе с образом главного героя все отчетливей вырисовывается перед автором и драматическая фигура Пугачева.

ВлПроцесс создания ВлКапитанской дочкиВ», - пишет И.Н. Петрунина, - поразительный пример взаимодействия образно-художественной и исследовательской мысли. Развитие художественного замысла привело на определенном этапе к историческим изучениям, из которых возникла ВлИстория ПугачеваВ». Работа историка откорректировала работу художника и дала ей новое началоВ».(13)

К началу 1833 года возникла необходимость уточнить значение фактов и обстоятельств гражданской войны той эпохи, побывать в тех местах, где бушевала пугачевщина.

2.2. Преломление темы Влоборотня-самозванцаВ»: интерпретация ВлКапитанской дочкиВ» критиками ХХ века.

Выдающийся русский философ, писатель и литературовед В. Шкловский заметил в одной из своих работ: ВлХарактеристики героев создаются не сами по себе, а под влиянием цельности отдельных кусков композиции, и, в конце концов, подчиняются всей композиции. Иногда характеристики героев внутри произведения бывают даже противоречивы, потому что в разные моменты композиции нужны разные черты героя, их характеристика.

Пушкин при помощи анализа архивных и обнародованных документов, расспросов, случайных сведений построил правильную картину восстания и смог, применяя все способы художественного выражения создать дать точную характеристику Пугачева и его сподвижниковтАж

Мы не можем до конца проследить путь художника по созданию произведения искусства. Перед нами как предмет анализа находится само художественное произведение. Мы можем и должны знать действительность, которую отобразил художник в целом, но не должны стараться разбивать ее на отдельные моменты, которые геометрически точно повторяются в художественномВ». (14)

ВлКапитанская дочкаВ» прямо связана с работой Пушкина над ВлИсторией ПугачеваВ». Художественное произведение развивается рядом с научно-исследовательским произведением. Пушкин тАУ художник является в ВлКапитанской дочкеВ» как ВлпереводчикВ» жизненного материала с его фактографией и исторической закономерностью на язык художественного. Это по-своему подчеркивает Абрам Терц в ВлПрогулках с ПушкинымВ»:

ВлтАж ураган навел автора на благую мысль о буране, из которого очень скоро вылупился Пугачев в ВлКапитанской дочкеВ»тАж С другой стороны, снежная буря в степи явилась достойной прелюдией и символом революции, подхваченной нашими классиками, что тоже плотно ложится на пугачевский бунтВ». (15)

Кто же такой Пугачев в художественном мире Пушкина? Как он соотносится с Пугачевым историческим?

Мы видели, как интересовала Пушкина тема самозванца. И хотя он признавал лишь власть, данную от Бога, все же он благоговел перед людьми, осмелившимися бросить вызов истинному правителю. Пугачев был фигурой таинственной, и Пушкин бесконечно стремился постичь природу и личность этого человека. Она, эта природа, теснейшим образом связана в романе со стихией. Пугачев появляется внезапно из Влмутного кружения метелиВ», в предварение мужицкого бунтатАж Он тАУ оборотень и тАУ как оборотень тАУ не поддается четкой фиксации. Точнее сказать, в нем совмещаются несколько зрительных образов, создавая перед глазами притягательную загадку. Фигура материализуется из ночного сумрака и снежного вихря, и образ Пугачева, знаменуя дальнейшие метаморфозы в романе, с самого начала вращается: ВлВдруг я увидел что-то черноеВ», ВлЧто там чернеется?В»; ВлтАж Воз не воз, дерево не дерево, а кажется, что-то шевелится. Должно быть, или волк, или человекВ».

Развивая эту линию интерпретации образа Пугачева, Абрам Терц пишет: ВлЦепь переворотов и насильственных смертей плелась возле трона. А вы еще спрашиваете: отчего произошла революция в России? Не сочувствуя революции, Пушкин влекся к Пугачеву. Уж больно интересной и поучительной казалась ему история, что сама ложилась под ноги и становилась художеством. От ВлИстории пугачевского бунтаВ», удостоверенной всеми, какими ни есть, документами, отделилась ни на что не похожая, своенравная ВлКапитанская дочкаВ»тАж Автор потер глаза. Выполнив долг историка, он словно забыл о нем и наново, будто впервые видит, вгляделся в Пугачева. И не узнал. Злодей продолжал свирепствовать, но возбуждал симпатию. Чудо, преподанное языком черни, пленяло. Автор замер перед странной игрой действительности в искусство. Волшебная дудочка, как выяснилось, пылилась у него под носом. Смысл и стимул творчества ему открылись. Он встретил ОборотняВ».(16).

Уже в ответе на критику ВлИстории Пугачевского бунтаВ» (1836) Пушкин отмечает пошлые, по его выражению, назидательные сентенции, которыми его оппонент бесстрашно награждал Пугачева, и приводит разящий пример подобной нравоучительной пошлости: ВлЕсли верить философам, что человек состоит из двух стихий, добра и зла: то Емелька Пугачев, бесспорно, принадлежал к редким явлениям, к извергам, вне закона природы рожденным; ибо в естестве его не было ни малейшей искры добра, того благого начала, то духовной части, которые разумное творение от бессмысленного живого отличают. История сего злодея может изумить порочного и вселить отвращение даже в самых разбойниках и убийцах. Она вместе с тем доказывает, как низко может падать человек и какою адскою злобою может быть переполнено его сердцеВ»(17)

Нет, Пушкин не имел охоты мазать Пугачева дегтем: тот и так был черен. А по мере обдумывания и продвижения романа разбойник ему явно все больше нравился. Впрочем, и раньше поэту не давала жить слишком тугая мораль, и он уверял, смеясь, что Влможно описывать разбойников и убийцВ», даже не имея целию объяснить, сколь непохвально это ремеслоВ». ВлПоэзия тАУ вымысел, - говорит Пушкин, - и ничего общего с прозаической истиной жизни не имеетВ» (18). В этом смысле ВлКапитанская дочкаВ», будучи прозой, принадлежит, безусловно, поэзии, и отсюда ее пути далеко расходятся с Влпрозаической истиной жизниВ», воссозданной им в ВлИстории ПугачеваВ», пускай и то, и другое тАУ одна чистая правда.

Б. Бурсов пишет: ВлКапитанская дочкаВ» в художественном построении явно ориентирована на русский фольклор тАУ на легенды и сказкиВ». (19)

Сам образ Пугачева воссоздан приемами и красками, характерными для легенд и сказок:

ВлМежду ними на белом коне ехал человек в красном кафтане с обнаженной саблею в руке: это был сам ПугачевВ»

Попав в лагерь Пугачева, Гринев чувствует, как все, что случается с ним, похоже на сказку:

Вл Я не мог не подивиться странному стечению обстоятельствВ»

Вл Я думал также о том человеке, в чьих руках находилась моя судьба, и который по странному стечению обстоятельств был связан со мнойВ».

Нагнетанием такого рода картин, характеристик душевных состояний, оговорок и поговорок Пушкин отнюдь не уходит в сторону от углубления в исторический процесс, - он только видит его в свете народных преданий, тем самым, выставляя народ, по его собственному представлению, в качестве одной из главных сил, управляющих всем происходящим на свете.

Итак, выросший из смутной, природной стихии, темной, пугающей и не подвластной разуму ( вспомним стихотворение ВлБесыВ» - Пугачев выходит из этого состояния мира Влневидимкою лунатАж мутно неботАж ночь мутнатАж), и одновременно выдвинутый народом из собственной стихии тАУ столь же мутной, темной и необходимой, Пугачев оборачивается и так, и сяк тАУ вождь бунта и одновременно его жертва, самозванец и титан, благодетельствуемый и благодетель, спаситель и злодей.

Пушкин увидел это! Он показал не только безжалостного тирана, но и чувствующего человека. Поэтому к Пугачеву ВлКапитанской дочкиВ» мы проявляем чувство сострадания, в то время как к Пугачеву историческому тАУ лишь вполне понятную неприязнь. Гринев при первой встрече описывает его так: ВлЛицо его не изъявляло ничего свирепогоВ». Наряду с отрицательными характеристиками самозванца Пушкин представляет нам и обратное, таким образом, вводя нас в замешательство. Нам представляется, что наряду со всеми ужасами, которые он сотворил, ему были свойственны простота душевная, веселость и великодушие. ВлНе такой еще я кровопийцаВ» тАУ говорит он.

Пугачев является здесь в трагическом ореоле. Он не был причиной восстания. Бунт давно тлел в народе, а Пугачев был лишь орудием, толкнувшим людей на бунт. ВлПугачев бежал, но бегство его казалось нашествием. Никогда успехи его не были ужаснее, никогда мятеж не свирепствовал с такою силою. Возмущение переходило от одной деревни к другой, от провинции к провинции. Довольно было появления двух или трех злодеев, чтобы взбунтовались целые области. Составлялись отдельные шайки грабителей и бунтовщиков; и каждая имела у себя своего ПугачеватАжВ». Таким образом, получалось, что Пугачев представлял лишь символ восстания, но не его суть. Бибиков писал фон Визину следующие замечательные строки: ВлПугачев не что иное, как чучело, которым играют воры, яицкие казаки: не Пугачев важен, важно общее негодованиеВ».

Для Пушкина была важна личность, занятая не только заботой о собственном ВлсамоосуществленииВ», но и всеми человеческими делами как общими с его делом. Пушкинский Пугачев тАУ в отличие от Гришки Отрепьева тАУ п р и н я л на себя грех беспощадного народного бунта ( так впоследствии лейтенант Шмидт примет командование мятежным крейсером, заранее зная, что восстание обречено, и его поступок , особенно в глазах офицерского сообщества, не только бессмыслен, но и бесчестен!).

На допросе, как следует из документов, он произносит такую возмутительную фразу: ВлБогу было угодно наказать Россию через мое окаянствоВ». Но считал ли Пугачев себя действительно Божьим посланником? Замечательно, что после пленения он спокойно признается в том, что он не государь Петр III, а всего лишь Емельян Иванов Пугачев. Речь его, обращенная к народу, указывает на глубокий внутренний разлад самозванца с теми силами, которые в действительности, двигали бунтом: Вл Вы погубили меня; вы несколько дней кряду меня упрашивали принять на себя имя покойного великого государя; я долго отрицался, а когда согласился, то все, что ни делал, было с вашей воли и согласия: вы же часто поступали без ведома моего и часто вопреки моей волеВ».

2.3. ВлЗаконная властьВ» в образной системе ВлКапитанской дочкиВ».

ВлИзобличаяВ» неправедность самозванца, Пушкин, тем не менее, не противопоставляет ей ВлразумнуюВ» власть монарха. Екатерина Вторая дана в ВлКапитанской дочкеВ» слишком традиционно, ВлкультурноВ» тАУ она словно ВлсрисованаВ» с известных описаний. Шкловский даже пишет по этому поводу: ВлОн дает Екатерину по портрету Боровиковского. Портрет относится к 1791 годутАж На портрете Екатерина изображена в утреннем летнем платье, в ночном чепце; около ее ног тАУ собака; за Екатериной тАУ деревья и памятник Румянцеву. Лицо императрицы полно и румяноВ» (20). Практически такие же характеристики дает Пушкин Екатерине в ВлКапитанской дочкеВ». Говорит ли это о том, что Пушкин не хотел изобразить точный портрет императрицы, показать свое отношение к ее личности? Может быть, он считал ее такой же самозванкой, как и Пугачев? Ведь и Екатерина узурпировала власть, так сказать, террористическим путем, значит, ВлконтрмераВ» тАУ бунт тАУ была неминуема? Преступление влечет за собой преступление, безбожная власть ВлзаряженаВ» бунтом изначально (вспомним оду ВлВольностьВ»!).

В пятой главе ВлКапитанской дочкеВ» дается характеристика семьи Гриневых. Шкловский предполагает, что ВлтАж эта семья опального дворянина, не принявшего участия в возведении Екатерины Второй на престол. Таким образом, получается, что Петр Гринев, в некотором роде, свободен от преданности Екатерине, но, даже не смотря на дружественные отношения с Пугачевым, Гринев всегда помнит о своем долге офицера государства Российского.

Бунт поддерживал весь ВлчерныйВ» народ, некоторые низшие чины. Но дворянство не склонилось на сторон

Вместе с этим смотрят:

"..Моим стихам, как дpагоценным винам, настанет свой чеpед"

"Christmas stories" by Charles Dickens

"РЖзборник Святослава 1073 року" як лiтературний пам'ятник доби Киiвськоi Русi

"РЖсторiя русiв" - яскравий твiр бароковоi лiтератури

"Бедный человек" в произведениях М. Зощенко 20-30-х гг.