Культура речи и эффективность общения
Оглавление:
1 Общие определения понятий "культура речи" и тАЭэффективность общениятАЭ.
2 Нормативный компонент культуры речи.
3 Коммуникативный компонент культуры речи
4 Этический компонент культуры речи.
В основу теории культуры речи как особой лингвистической дисВнциплины предлагается положить следующее определение этой дисциплины. Культура речи - это такой набор и такая оргаВннизация языковых средств, которые в определенной ситуации общения при соблюдении современных языковых норм и этики общения позвоВнляют обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных комВнмуникативных задач.
Попытаемся доказать необходимость каждого из составляющих этого определения. Всего их пять, в том числе три компонента кульВнтуры речи: 1) нормативный; 2) коммуникативный; 3) этический; а такВнже: 4) выбор и организация языковых средств как необходимое условие достижения нормативности, этичности и хороших коммуникативных свойств речи; 5) эффективность общения как конечная цель культуры речи. Начнем с последних составляющих.
Культура речи начинается там, где язык предоставляет возможВнность выбора и разной организации своих средств для наилучшего достижения поставленных целей общения. Выбор и организация языковых средств осуществляются на разных уровнях языковой сисВнтемы для всех компонентов культуры речи. Вопрос о норме возникает тогда, когда есть два и более претендента на нее: нормативное килоВнметр или ненормативное килóметр, нормативное договор или менее нормативное дóговор и т.п.
Этический компонент, с одной стороны, регулирует в разных сиВнтуациях общения выбор между, например, такими ритуальными спосоВнбами выражения прощания, как До свидания, Всего хорошего, Ну, привет итп., и, с другой стороны, запрещает бранные слова для выражения, например, эмоВнций. Для достижения коммуникативного совершенства текста одинаВнково важны и выбор, и организация языковых средств как в рамках предложения, так и в рамках текста. Выражающие одну мысль предложения-высказывания типа Начнутся дожди - пойдут грибки и При условии повышенной влажности можно ожидать активного роста грибов реализуются в текстах разной функциональной разновидВнности.
Вполне понятно, что системные фонетические, лексические и грамматические описания литературного языка вообще и современного русского литературного языка в частности также фиксируют литераВнтурную норму, но в отличие от исследований по культуре речи в них фиксируются и те нормы, - а их большое множество, - которые не связаны с выбором. Из этого не следует, что описания языковой сисВнтемы не дают сведений о вариантах, стоящих на границе или за границей литературного языка. Необходимо ясно представлять, что культура речи как научная дисциплина невозможна без опоры на нормативные словари и грамматики. Но, с другой стороны, из этого не следует и то, что культура речи тАФ это не самостоятельная дисциплина, а "выжимка" из системных нормативных описаний языка. Во-первых, именно культура речи ведает кодификацией нормы, и поэтому связь нормативных системных описаний языка и культуры речи в ее нормативном компоненте двусторонняя. А во-вторых, и это главное, ни одно системное описание языка не ставит своей целью определить способы достижения максимальной эффективности обВнщения.
Эффективность общения - это тот "конечный продукт", создание которого должна облегчить теория культуры речи при ее практическом применении. Под эффективностью общения мы понимаем оптимальный способ достижения поставленных коммуникативных целей. КоммуникаВнтивные цели общения теснейшим образом связаны с основными функВнциями языка. Хорошо известна система функций языка, разработанная P.O. Якобсоном. Выделяются референтная, эмотивная, магическая, фактическая, металингвистическая (оценка языковых средств), поэтическая функции. Уже этот простой перечень функций показывает, что цель общения - явление сложное и многоаспектное.
Особо должна быть выделена эстетическая функция языка, реалиВнзуемая в языке художественной литературы. Язык художественной литературы нецелесообразно делать объектом культуры речи, поскольку это область искусства со своими специфическими законами, которые резко отличаются от законов реализации других функций языка и коВнторые поэтому изучает особая лингвистическая дисциплина. Разные цели общения можно рассматривать как некоторую конкретизацию функций языка. Такая конкретизация для понимания культуры владеВнния языком является необходимой, поскольку для достижения разных целей языковые средства и их реализация могут быть весьма различны. Так, цель установления контакта между говорящими предполагает, прежде всего, сам факт общеВнния, и для ее достижения не очень важно, например, такое необхоВндимое для научного текста качество, как непротиворечивость формулиВнровок.
За эффективность общения отвечает в первую очередь коммуВнникативный компонент культуры речи, но это не означает, что нормаВнтивный и этический компоненты незначимы для эффективности общеВнния. Нарушение нормативности может привести просто к непониманию, если, например, вместо нормативного общеизвестного употребляется какое-нибудь малоизвестное диалектное или жаргонное слово, но чаще в этом случае эффективность снижается по иной, скорее прагматико-психологической, чем собственно лингвистической, причине: ненормаВнтивное употребление выдает недостаточную образованность говоряВнщего и побуждает слушающего соответственным образом относиться к сказанному. Яркий пример тому: авторитет многих депутатов российского парлаВнмента серьезно пострадал именно от того, что эти депутаты обнаруВнжили слабое владение нормами современного русского литературного языка. Аналогичным образом сказывается на эффекВнтивности коммуникации и нарушение этических норм общения: неэтичВнное обращение к собеседнику, употребление так называемой неценВнзурной лексики и пр. может вообще прервать общение по причине, которая в быту формулируется так: "С этим хамом я вообще не хочу говорить".
Было бы неверным думать, что развиваемые здесь основы теории культуры речи создаются на пустом месте. Все три названных компоВннента культуры речи так или иначе исследовались, но эти исследоВнвания, как уже отмечалось, осуществлялись порознь и для разных целей. Этический компонент культуры речи исследовался в другой области лингвистики - в описании языка для целей его преподавания как неродного. И это понятно, поскольку этика общения, этические запреВнты в разных языках различны и не могут автоматически переноситься с одного языка на другой. В русском языке, например, намного шире, чем и западноевропейских языках, распространено обращение на "вы".
Что же касается коммуникативного аспекта культуры речи, то вообще русские традиционные представления на этот счет находились вне лингвистики. Этот аспект общения, как говорилось, рассматривался и в риторике. Хорошо известно, что риторика - одно из завоеваний анВнтичной цивилизации. Античные риторики определялись обычно как вид искусства со строго определенной целью - искусства убеждать. ГлавВнными частями античных риторик были: нахождение предмета, располоВнжение материала, его словесное выражение.
Если оставаться на восходящем к античной культуре понимании риторики как ораторского искусства убеждать или более позднего понимания риторики как искусства не только устной, но и письменной речи с разной целевой направленностью, то для теории культуры речи, ориентированной на среднего носителя языка, такие риторики не могут автоматически войти в качестве необходимого компонента в культуру речи как научную дисциплину. Было бы нереальным ставить целью научить всех искусству слова, такое искусство - удел немногих. Но, с другой стороны, нет сомнения в том, что достижения риторических исследований для культуры речи полезны. В частности, хорошая теория культуры речи должна не только давать основу для станВндартных рекомендаций по культуре речи, но и показывать, пусть и не для всех реализуемые, пути к овладению языком как искусством. СлеВндует, впрочем, отметить и другое: нередко в последнее время риторику понимают как нечто такое, чем в принципе могут владеть все, и тогда в терминологическом плане понятия "риторический" или "коммуниВнкативный компонент культуры речи" мало чем отличаются друг от друга. Мы предпочитаем термин "коммуникативный компонент культуВнры речи" только потому, что не хотим "компрометировать" античное понимание риторики как искусства.
Задача создания культуры речи как особой лингвистической дисВнциплины требует объединить все три компонента культуры речи в едиВнной, цельной теоретической концепции. Один из мотивов такого объединения уже назван: все три компонента работают на достижение одной цели - эффективности общения. Есть и другой мотив. О каком бы компоненте культуры речи ни говорилось, всегда имеется в виду норма, т.е. выбор и узаконение одного или более ваВнриантов в качестве нормативного. Поэтому, несомненно, правильным было бы называть компоненты культуры речи не просто этическим и коммуникативным, а компонентами этической и коммуникативной нормы. И если мы этого не делаем, то только потому, что тогда нелепо бы звучало название "нормативная норма". Исходя из сказанного, культуру речи можно определить как дисциплину, изучающую литеВнратурную норму и кодифицирующую эту норму, что по отношению к нормативному компоненту практически всегда и делаВнлось. Именно нормативность заставляет относиться к культуре речи как к единой дисциплине, а не простому конгломерату разных дисВнциплин.
Как представляется, одним из наиболее слабых мест исследований по культуре речи является отсутствие специальной методики таких исследований, что, кстати сказать, мешает многим культуру речи считать научной дисциплиной. Пожалуй, можно назвать единственное исследование по культуре речи, в котором на основе строгих статистических методов определена частотность вариантов разных уровней языковой системы. В других случаях один из вариантов кодиВнфицируется как единственный или предпочтительный либо на основе и искового чутья исследователя, либо на основе мнения авторитетных носителей языка (ученые, деятели культуры).
Таким образом, если культура речи хочет существовать как особая лингвистическая дисциплина, необходима единая полная непротивореВнчивая теория этой дисциплины со своей достаточно строгой методикой. Рассмотрим несколько подробнее в плане создания такой теории компоненты культуры речи.
2 Нормативный компонент культуры речи.
С.И. Ожегов дал следующее определение языковой нормы: ВлНорВнма - это совокупность наиболее пригодных для обслуживания общества средств языка, складывающихся как результат отбора языковых элементов из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной, в широком смысле, оценки этих элементовВ».
Попытаемся представить концепцию нормы на основе трех слеВндующих оппозиций: 1) консерватизм/динамичность; 2) безвариантность/ вариантность; 3) всеобщность/локальность.
Идеальной можно считать норму с левыми членами оппозиции: конВнсервативную, безвариантную и всеобщую. Консерватизм нормы обесВнпечивает "связь времен"; безвариантность и всеобщность полностью отвечают статусу литературного языка как многофункционального языка всей нации. Однако норма с названными параметрами является идеальной не только в значении 'очень хорошая', но и в значении 'труднодостижимая' или 'совсем недостижимая' в реальной языковой действительности. Рассмотрим подробнее названные оппозиции.
Оппозиции 1 и 2 находятся в тесном взаимодействии друг с другом. Язык постоянно развивается, и поэтому сохранить нормы неизменными просто невозможно. Хорошо известно по работе В.И. Чернышева и фундаментальным исследованиям, сколь сущестВнвенно изменились нормы современного русского языка от А.С. ПушВнкина до наших дней. Богатый опыт исследования динамики нормы покаВнзывает, что для большинства норм существует три основных этапа:
а) старая норма активно сопротивляется проникновению новой нормы в литературный язык; новая норма в этом случае вообще не норма, она не кодифицируется и, следовательно, не допускается в литературный язык; например, старый орфоэпический словарь не признавал норВнмативным ударение дóговор, кодифицировался только договóр;
б) новая норма получает такое распространение, что не признать за ней статуса нормативной невозможно; если бы оставить ее за пределами литературного языка, то круг носителей литературного языка оказался бы слишком узким; за пределами этого круга оказались бы носители языка с весьма высоким общим образовательным уровнем, и литераВнтурный язык просто перестал бы быть языком нации; поэтому в этот период возникает вариантность нормы: обычно на первом этапе этого периода старая норма признается основной, а новая - допустимой. На последующих этапах возможно равноправие вариантов норм; в новом орфоэпическом словаре уже допускается дóговор; в) старая норма окончательно уходит из речевой практики.
Необходимость ввести в концепцию нормы оппозицию 3 диктуется следующими фактами. Во-первых, существует профессиональная локаВнлизация какого-либо употребления языкового средства: в речи многих специалистов, в том числе и людей с высокой общей и языковой кульВнтурой, обычны отличные от общепринятых особенности - компáс у моряков, белок "оригинал чертежа на ватмане' у проектировщиков, причесать фонд 'расставить аккуратно книги в библиотеке' у библиоВнтекарей и мн. др.
Во-вторых, существует территориальная локализация. В обиходной разговорной речи носителей вполне литеВнратурного языка нередко употребляются местные, часто имеющие диаВнлектное происхождение, номинации. Так, Т.И. Ерофеева установила, что наряду с общепринятым наименованием хлеба прямоугольной форВнмы буханка в речи жителей Москвы и Санкт-Петербурга активно используется номинация кирпичик, а в речи пермских и челябинских информантов все формы хлеба, в том числе и прямоугольной, именуются словом булка, тогда как у москвичей и др. это слово обозначает только особый тип белого хлеба.
И профессиональная, и территориальная специфика, вероятно, имеВнет право на существование в речи носителей литературного языка. Но при одном непременном условии: носитель языка должен знать общелитературный эквивалент. Если же носитель языка за пределами своей профессии или территории использует специфические средства, то он ставит себя как бы на периферию носителей литературного языка.
Особенно остро стоит вопрос об оценке иностранных заимствований в русском языке. Этот вопрос обычно имеет политико-идеологическую окраску. С одной стороны, вполне разумное требование сохранить русскую национальную самобытность ведет к крайне ненаучному призыву искоренить уже имеющуюся "иностранщину" в русском языке и не допускать новой. С другой стороны, также вполне разумное требование не отгораживаться от мировой цивилизации ведет к крайне неоднородному потоку иностранных лексических заимствоний, который резко возрос и потерял управляемость в 80-90-е годы.
Коммуникативный компонент культуры речи несет основную наВнгрузку в наиболее эффективном достижении поставленных целей обВнщения. Г.О. Винокур еще в 1929 г. писал: "Для каждой цели свои средства, таков должен быть лозунг лингвистически культурного общеВнства". Однако в русской лингвистике XX в. этому важВннейшему компоненту культуры речи, как уже говорилось, не уделялось должного внимания.
Одна из первых попыток лингвистического теоретического осмысВнления коммуникативного компонента принадлежит чешским лингвисВнтам. В тезисах Пражского лингвистического кружка утверждается слеВндующее: "Под культурой языка понимается четко выраженная тенденВнция к развитию в литературном языке качеств, требуемых его специальными функциями" А. Едличка обосновывает необходимость выделения трех типов норм: формационных, коммуникативных и стилистических. Формационная норма - это то, что у нас названо нормативным компонентом, стилисВнтическая норма понимается А. Едличкой в целом традиционно. КоммуВнникативная норма определяется так: "Для коммуникативной нормы.. определяющим является отношение к процессу коммуникации. Она манифестируется не только языковыми элементами, но и компонентами неязыковыми. Она обусловлена ситуативными факторами и обстоятельствами. Ее отношение к формационной норме определяется тем, что одним из проявлений коммуникативной нормы служит способ дистрибуции языковых формаций в ситуативно-коммуникативных сферах. В отличие от литеВнратурных формационных норм коммуникативные нормы не являются кодифицированными". Большую роль коммуниВнкативного, компонента в процессе общения подчеркнул К. Гаузенблас. "Нет ничего парадоксального в том, - писал он, - что один способен говорить на ту же самую тему нелитературным языком и выглядеть более культурным, чем иной говорящий на литературном языке" Однако, как справедливо подчеркивает А. Едличка, в чешской, да и в мировой лингвистике "изучение коммуникативных норм пока еще остается на уровне прежде всего общетеоретическом; его результатом как раз и является формирование понятия коммуникативной нормы как самостоятельного типа норм". На очереди, следовательно, стоит детальное всестороннее теоретическое исследование этого, будем считать, окончательно утвердившегося понятия и создание на его основе практических рекомендаций.
Поиск ведется в разных направлениях. Одно из них связано с возрождением риторики и желанием сделать ее частью лингвистики, другое - с развитием идей функциональной стилистики. И.П. Кожина дает следующую характеристику этого направления:
'Многочисленные исследования по функциональной стилистике последних десятилетий с убедительностью показывают, что одним из центральных ее понятий является понятие стилистико-речевой системности (выражения специфики той или иной речевой разновидности отдельного целого произведения) Под речевой системностью функционального стиля (или другой, более частной речевой разновидВнности) понимается взаимосвязь на текстовой плоскости разноуровневых единиц (включая текстовые) и их значений, обусловленная экстралингвистической основой соответствующей речевой разновидВнности и выполнением общего коммуникативного задания (цели), взаимосвязь, создающая и выражающая стилевую специфику данной группы текстов, по сравнению с другой, и обладающая общей стилевой чертой (или их комплексом)"
Заслуживает внимания разработанная саратовскими лингвистами следующая методика описания функциональных стилей: определяются основные сферы использования функционального стиля, основная функция и та "доминанта, вокруг которой происходит системная организация всех основных параметров стиля, его специфических и наиболее вероятных свойств". Так, в отношении делового стиля утверждается: "Основная сфера использования - регулирование правовых отношений, т.е. сфера официально-деловой документации.. Основная функция - сообщение. Доминанта - точность, не допускающая инотолкованийтАЭ. Научный стиль охарактеризован так: "Сфера использования - наука, техника, обуВнчение. Основная функция - сообщение, фиксация результатов познания мира. Доминанта - понятийная точность". Публицистический стиль определен так: "Сфера использования - средства массовой инВнформации, митинги, собрания, то есть вся общественно-политическая сфера деятельности человека. Основная функция - информативно-воздействующая". От таких исследований до коммуникативого компонента культуры речи один шаг: необходимо определить, какая структура текста является оптимальной для решения поставленных задач общения.
Попытку ответить на этот вопрос предпринял Б.Н. Головин. В своем учебном пособии для вузов он вообще предложил понимать Культуру речи как культуру коммуникации, включая в это широкое понятие и нормативность. Культура речи определяется им по набору ее коммуникативных качеств. Эти качества выявляются на основе соотношения речи с некоторыми,как выражаетсяБ.Н. Головин, нереВнчевыми структурами. К неречевым структурам отнесен сам язык как устройство, порождающее речь, а также мышление, сознание, действиВнтельность, человек - адресат речи, условия общения. Учет этих нереВнчевых структур определяет следующие качества хорошей речи: праВнвильность, чистота, точность, логичность, выразительВнность, образность, доступность, действенность и уместность.
Коммуникативный компонент культуры речи включает три основные составляющие: 1) определение цели коммуникации; 2) определение прагматических условий коммуниВнкативного акта; 3) диктуемые целью и прагматикой основы выбора и организации языковых средств, формирующих соответствующие текВнсты в их письменной или устной реализации.
Чтобы ввести понятие цели в исследование коммуникативного компонента, необходимо прежде всего четко разграничить те цели, которые определяют выбор и организацию языковых средств, от тех целей, которые в этом процессе не участвуют или участвуют лишь косвенным образом. Примеры такого разграничения очевидны. Так, если ставится цель создания научного текста, то это обусловливает выбор научного функционального стиля. Если же ставится цель не просто создания научного текста, а диссертации на соискание ученой степени, то эта добавочная цель уже не имеет прямого отношения к коммуникаВнтивному компоненту. Самое большое, что может потребовать такая цель, - это чисто формальное соблюдение требований к тексту, предВнставленному на соискание ученой степени.
Система коммуникативных целей представляется следующей. РазлиВнчаются пропозициональные (1) и модальные (2) цели. Пропозициональные цели определяют фактическое содержание текста, модальные цели - это коммуникативная устаВнновка текста типа: информация, убеждение, побуждение и т.п. Противопоставление пропозиционального и модального смыслов, восходящее к концепции Ш. Балли, было разработано по отношению к смыслу предложения-высказывания. Ничто, однако, на наш взгляд, не мешает распространить это противоВнпоставление на текст. Разумеется, высказывания, составляющие опреВнделенный текст, могут иметь различную модальность, но всегда можно при этом установить общую модальную направленность текста. К числу пропозициональных относятся следующие цели:
На самом высоком уровне общения выделяются функциональные цели, определяющие выбор соответствующей функциональной разновидности языка. Функциональные разновидности языка - это совокупность текстов, служащих целям научной, публицистической и другой коммуникации. Существуют разные типологии функциональных средств языка. На первом, высшем, уровВнне классификации выделяются три функциональные разновидности: разговорная речь, язык художественной литературы и функциональные стили. На втором уровне классификации функциональные стили подразВнделяются на официально-деловой, научный и публицистический. Каждая из функциональных разновидностей имеет свои задачи общеВнния, которые определяют ее "языковой облик". Уже говорилось о разговорной речи как спонтанном неофициальном общении с непосредственным участием говорящих и о языке художественной литературы, отличительной чертой которого является эстетическая функция.
Для хорошего владения функциональными стилями необходима культура мышления, а во многих случаях и культура убеждения. ДосВнтичь такой культуры, особой для каждой функциональной разновидВнности, только на языковой основе нельзя, хотя язык и играет здесь далеко не последнюю роль. Именно отсутствие культуры мышления приводит к тому, что в общественно-политических текстах появляется много речевых ярлыков, главная цель которых - "заклеймить" оппоВннента. Яркий пример тому - возникшее в последнее время противоВнпоставление слов патриот и демократ. Для тех, кто называет себя патриотом, слово демократ почти бранное. Между тем ни один словарь не толкует эти слова как антонимы. И совершенно непонятно, почему демократы не могут быть патриотами. Вероятно, факты поВндобного рода должны быть отнесены к такой широкой области, противостоящей истинной культуре общения, как демагогия, все больше привлекающая внимание лингвистов. Не менее яркий пример отсутствия культуры мышления - это тексты без ясно осознанных целей, задача таких текстов одна - покрасоваться перед аудиторией, особенно если эта аудитория телевизионная.
Каждая функциональная разновидность в зависимости от конкретных целей общения дифференцируется на совокупность таких текстов, которые в значительной мере условно можно отнести к таким функциональным жанрам, языковая реализация которых сопровожВндается своими особенностями. В разговорной речи выделяются, наприВнмер, монологи, диалоги, стереотипы. Если говорить о научном стиле, то, например, научный доклад и учебная лекция имеют свои языковые особенности. Можно привести и другие примеры, но и без того вывод очевиден: создание типологии жанров - важная задача при разработке коммуникативного компонента культуры речи.
Существуют такие коммуникационные пространства, которые состоВнят из текстов разных функциональных разновидностей. В плане исслеВндования культуры речи давно уже выделяется такой объект, как язык средств массовой информации, где могут соседствовать официально-деловой стиль и публицистика; западная лингвистика выделяет как особый объект язык для специальных целей. Выделение таких объекВнтов кажется вполне целесообразным, поскольку закладывает основу для разработки рекомендаций по культуре речи специалистам, рабоВнтающим в данных областях.
2. Пропозициональное содержание текста всегда представлено в одном из модальных планов. Широкое признание получила типология модальных смыслов, разработанная в теории речевых актов, основы которой были сформулированы в широко известных лекциях Дж. Остина "Слово как действие". Согласно этой теории модальность высВнказывания может быть выражена особыми перформативными глаголами в первом лице настоящего времени, непосредственно осуществляющими модальный замысел (действие) говорящего: я информирую, я требую, я спрашиваю и т.д. Вероятно, по отношению к каждому тексту можно подобным же образом сформуВнлировать его модальную цель. Например, модальная цель научного доклада и публицистической речи может быть одна - убедить в чем-либо. Основная модальная цель таких официально-деловых жанров, как кодекс законов и инструкция по использованию бытовой техники - предписание. Каждая модальная цель требует своих языковых средств выражения. Эти средства, выступая в разных функциональных разноВнвидностях и в их разных функциональных жанрах, могут иметь как общие, так и специфические характеристики.
Выбор и организация языковых средств зависят не только от проВнпозициональных и модальных целей, но и от тех прагматических условий, в которых проходит коммуникация. Суть прагматики заклюВнчена в емкой формуле: адресант - ситуация - адресат. Главным в прагВнматике общения является явная ориентация адресанта на те многие характеристики адресата, которые определяют языковые особенности текста. Было бы неэффективно, например, просто использовать научный стиль в жанре лекции; необходимо по возможности точно предВнставлять степень научной подготовленности аудитории, степень знаВнкомства ее с проблематикой лекции и др. Как кажется, одними из первых, кто осознал роль характеристик адресата, были создатели японВнской теории "языкового существования", знакомству с которой русская лингвистика обязана Н.И. Конраду. Один из исследователей этой теории, С.В. Неверов, справедливо пишет: ВлОтправной пункт исследо-наний направления языкового существования - получатель массовой информации, исчисление его общей речевой нагрузки, анализ всех его речевых действий, оценка их правильности, учет всех типов речевых произведений общества и поиск путей защиты. Это, как нам кажется, приводит к новому расширенному понятию культуры речи. Если в европейской и, в частности, в советской традиции теория культуры речи восприниВнмается как проблема соблюдения нормы литературного языка, как проблема владения стилем речевого произведения, т.е. изучается внутВнренняя сторона высказывания, то японские исследования в области языВнкового существования имеют в виду главным образом внешнюю стоВнрону общения, с которым выступают индивиды - создатели и получа-юли высказыванийВ». Приведем только некоторые рекомендаВнции по технике говорения, которые не оставляют сомнения в важности прагматики общения: "в процессе говорения следует постоянно анализиВнровать слушателя и его реакцию, стремясь повысить эффект коммуниВнкации", "избегать ставить себя в центр высказывания", "красноречие - не обязательное условие успеха высказывания. Практика коммивояжеров показывает, что большего успеха добиваются менее краснореВнчивые. Красноречие часто вызывает подозрительность слушающего".
К числу важнейших прагматических характеристик коммуникативВнного компонента культуры речи, если попытаться обобщить опыт исследований в этой области, следует отнести: 1) соответствие цели коммуникации адресанта и ожиданий от коммуникации адресата; 2) точное понимание речевых характеристик адресанта и адресата в данной ситуации; 3) учет частных прагматических характеристик адреВнсанта и адресата.
1. Широкое развитие лингвопрагматических исследований, в том чисВнле и в плане уже упомянутой теории речевых актов, позволило выявить ряд факторов, имеющих непосредственное отношение к комВнмуникативному компоненту культуры речи. Общение может быть эффективным только в том слуВнчае, если иллокуция соответствует перлокуции: адресант спрашивает тАФ адресат может и хочет ответить; адресант информирует - адресат нуждается в информации и усваивает ее и т.п. Если же гармония иллоВнкуции и перлокуции разрушена, эффективность коммуникации может понизиться и дойти до нуля: "меня информируют, но мне эта инфорВнмация не нужна, и я просто не буду слушать это".
2. Ситуация общения как важный прагматический фактор опреВнделяет выбор одной из тех присущих участнику коммуникации ролей, которую он должен исполнить в данной ситуации, например отец в общении со своим ребенком, руководитель производственного подразВнделения в общении с подчиненными, покупатель в общении с продавцом и т.д. Один из создателей теории речевых актов, Дж.Р. Серль, при классификации последних выделяет такой параметр: "различия в статусе или положении говорящего и слушающего в той мере, в какой это связано с иллокутивной силой высказывания". Этот параметр поясВнняется следующим примером: "Если генерал просит рядового убраться в комнате, - это, конечно, команда или приказ. Если же рядовой просит генерала убраться в комнате, то это может быть советом, предлоВнжением или просьбой, но не приказом или командой". Не менее важно учитывать роли адресанта и адресата и при создании текВнста. Яркий негативный пример в этом плане дает современная росВнсийская парламентская деятельность: в парламенте от депутата ждут деловых аргументированных выступлений, взамен же их часто звучат публицистические речи в наиболее одиозном митинговом исполнении. Всякое отклонение от ожидаемой в данной коммуникативной сиВнтуации роли снижает эффективность общения.
3. Частные прагматические характеристики участников коммуниВнкации чрезвычайно разнообразны и многоаспектны. В этом убеждают работы психологов, посвященные проблемам эффективности общения. Большую популярность - и не только в научной среде - получили рекомендации по эффективности общения Д. Карнеги, основанныенаучете тонких психологических особенностей адресата и адресанта.
Напомним только некоторые. Вот правила, "соблюдение которых позволяет склонить людей к вашей точке зрения": 1) "единственный способ одержать верх в споре тАФ это уклониться от него"; 2) "проявляйВнте уважение к мнению вашего собеседника. Никогда не говорите челоВнвеку, что он не прав"; 3) "если вы не правы, признайте это быстро и решительно"; 4) "с самого начала придерживайтесь дружелюбного тона"; 5) Влзаставьте собеседника сразу же ответить вам "да"В»; 6) "пусть польшую часть времени говорит ваш собеседник"; 7) "пусть ваш собеВнседник считает, что данная мысль принадлежит ему"; 8) "искренне старайтесь смотреть на вещи с точки зрения вашего собеседника"; 9) тАЬотноситесь сочувственно к мыслям и желаниям другихВ»; 10) "взывайте к более благородным мотивам"; 11) "драматизируйте свои идеи, поВнпинайте их эффектно"; 12) "бросайте вызов, задевайте за живое". А вот некоторые правила, "соблюдение которых позволяет воздействовать на людей, не оскорбляя их и не вызывая у них чувства обиды": 1) "начинайте с похвалы и искреннего признания достоинств собеседника"; 2) "указывайте на ошибки других не прямо, а косвенно";
3) "сначала поговорите о собственных ошибках, а затем уже критиВнкуйте своего собеседника"; 4) "задавайте собеседнику вопросы вместо того, чтобы ему что-то приказывать"; 5) "давайте людям возможность спасти свой престиж"; 6) "выражайте людям одобрение по поводу малейшей их удачи и отмечайте каждый их успех".
Работы Д. Карнеги не принадлежат к числу строго научных исследований, что, впрочем, нисколько не умаляет их достоинств. Автор как бы, предлагает читателю самому на примере известных исторических личностей и не очень известных людей искать пути реального осуществления правил. Возможны, однако, и научно обоснованные языковые рекомендации по применению правил Д. Карнеги.
Предпринимаются в этом плане и достаточно строгие собственно научные психологические разработки. Назовем только одну из них. В книге, рассчитанной для внутриведомственного пользования на телевидении, разрабатывается в целях эффективности телевизионного общения со зрителем метод экспериментальной аудитории, который опредеВнляется как "метод анализа целостной среды в системе массовой коммуВнникации, причем становление этой среды осуществляется в четырех ее аспектах: когнитивном, аффективном, поведенческом и экологическом".
По-видимому, в каждом достаточно развитом тексте есть языковые Средства трех видов: а) такие, которые являются нейтральными для данной функциональной разновидности и не могут быть замещены специфическими для нее средствами; в этом случае задаваемая параметрами позиция является для таких средств слабой; б) такие, которые дают специфику данной языковой сферы, или в) такие нейтральные средства, которые могут быть замещены специфическими. В случаях (б) и (в) задаваемая параметрами позиция является сильной. ПростейВнший пример из области лексики: специальный термин, соответствуюВнщий тематике текста, в научном стиле занимает сильную позицию; сильной будет и позиция нейтральной дескрипции, если она выступает вместо термина; нейтральное же логическое средство, не имеющее специфического соответствия в научном стиле, например глагол быть, в этом стиле находится в слабой позиции.
Должна быть поставлена задача: определить и систематизировать набор всех специфических для данной функциональной разновидности средств и всех средств, способных замещаться специфическими, т.е. тех средств, способных занимать сильную позицию. Определение систематизированного набора специфических для данной функциональной разновидности средств - это та задача, которая решается, как уже было сказано, в русле функциональной лингвистики. Это, следовательно еще не собственная задача культуры речи. Собственной же задачей определения культуры владения функциональными разновидностями и кажется следующая: определить ту пропорцию между взаимозамещаемыми нейтральными и специфическими средствами в сильной позиции, а также ту пропорцию между разными специфическими средствами, которые соответствуют понятию хорошего стиля. Ставя в центр следования коммуникативного компонента культуры речи эти пропорции, мы исходим из
Вместе с этим смотрят:
"..Моим стихам, как дpагоценным винам, настанет свой чеpед"
"Christmas stories" by Charles Dickens
"РЖзборник Святослава 1073 року" як лiтературний пам'ятник доби Киiвськоi Русi
"РЖсторiя русiв" - яскравий твiр бароковоi лiтератури
"Бедный человек" в произведениях М. Зощенко 20-30-х гг.