Проблема освоения иноязычных заимствований русскоязычными индивидами

Министерство Образования РФ

Тверской Государственный Университет

Кафедра английского языка

ПРОБЛЕМА ОСВОЕНИЯ ИНОЯЗЫЧНЫХ ЗАИМСТВОВАНИЙ

РУССКОЯЗЫЧНЫМИ ИНДИВИДАМИ

Курсовая работа

Выполнила:

Ефимова И.Ю.

4 курс

Научный руководитель:

к.ф.н., доцент

Шумова Н.С.

Тверь, 2005

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

ГЛАВА 1

СУЩНОСТЬ ПРОЦЕССА ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗАИМСТВОВАНИЯ И ПРОБЛЕМА АССИМИЛЯЦИИ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ 4

ГЛАВА 2 13

ПРОЦЕСС ОСВОЕНИЯ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ В КОНЦЕ ХХ СТОЛЕТИЯ

2.1. МОРФЕМИЗАЦИЯ КАК СОВРЕМЕННЫЙ СПОСОБ освОЕНИЯ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ 13

2.2. ГРАФИЧЕСКОЕ ОФОРМЛЕНИЕ НОВЕЙШИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ 17

ГЛАВА 3 20

ИНОЯЗЫЧНЫЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ В СОЗНАНИИ ИНДИВИДА 20

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 34

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 37

ВВЕДЕНИЕ

На протяжении истории языка в его составе постоянно появляется большое количество новых слов, однако далеко не все закрепляются в его словарном составе. Оставшиеся же слова претерпевают сущеВнственные изменения, приспосабливаясь к фонетической, грамматической и лексико-стилистической системе языка.

Заимствования в разных языках по-разному влияют на обогащение словарного состава. В некоторых языках заимствования не имеют такого влияния, которое могло бы существенно отразиться на словарном составе языка. В других языках в разные исторические эпохи они оказали столь значимое влияние на словарный состав языка, что даже служебные слова, заимствованные из других языков, вытесняли исконные.

Вопрос о целесообразности использования заимствований связывается с закреплением лексических средств за определенными функциональными стилями речи. Употребление иноязычных слов, имеющих ограниченную сферу распространения, может быть оправдано читательским кругом, стилевой принадлежностью произведения. Иностранная терминологическая лексика является незаменимым средством лаконичной и точной передачи информации в текстах, предназначенных для узких специалистов, но может оказаться и непреодолимым барьером для понимания научно-популярного текста неподготовленным читателем.

Отсутствие научного подхода к проблеме освоения иноязычной лексики проявляется в том, что ее употребление порой рассматривается в отрыве от функционально-стилевого закрепления языковых средств: не учитывается, что в одних случаях обращение к иноязычным книжным словам стилистически не оправдано, а в других - обязательно, так как эти слова составляют неотъемлемую часть лексики, закрепленной за определенным стилем, обслуживающим ту или иную сферу общения.

Следует учитывать и наметившуюся в наш век научно-технического прогресса тенденцию к созданию международной терминологии, единых наименований понятий, явлений современной науки, производства, что также способствует закреплению заимствованных слов, получивших интернациональный характер. Это обусловлено длительной историей развития русского языка: многие заимствования совершенно обрусели и не имеют эквивалентов, являясь единственными наименованиями соответствующих реалий. Этот факт даёт основание предположить, что освоение иноязычных слов является необходимым и неизбежным для развития русского языка процессом. В отношении к заимствованным словам нередко сталкиваются две крайности: с одной стороны, перенасыщение речи иностранными словами и оборотами, с другой - отрицание их, стремление употребить только исконное слово.

Именно поэтому проблема освоения иноязычной лексики русскоязычными индивидами всегда важна и актуальна и имеет достаточно материала для рассмотрения и исследования, так как живой язык тАФ явление динамичное, постоянно развивающееся.

Целью данной работы является исследование процессов освоения иноязычной лексики системой русского языка.

СУЩНОСТЬ ПРОЦЕССА ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗАИМСТВОВАНИЯ И ПРОБЛЕМА АССИМИЛЯЦИИ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ

В разные исторические периоды (общеславянский, восточнославянский, русский) в исконный русский язык проникали слова из других языков. Это было обусловлено тем, что русский народ вступал в экоВнномические, культурные, политические связи с другими народами, отражал военные нападения, заключал военВнные союзы и т.д. Одна из основных функций иноязычных слов - называния новых предметов, качеств, трудовых процессов, а также не знакомых ранее поняВнтий, явлений и т. д. Поэтому древние тюркские, греВнческие, готские, скандинавские и другие заимствоваВнния это - прежде всего наименования предметов обмеВнна, а в дальнейшем тАФ и торговли, бытовых реалий и др. Эта функция характерна и для активно проникающих в древнерусский язык старославянизмов, которые служат для наименования реВнлигиозных понятий, литургических церемоний и церковВнных реалий. Однако в целом, по мнению исследоваВнтелей, языковые заимствования в русской лексике соВнставляют сравнительно небольшой процент. Так, Ф. П. ФиВнлин отмечает, что заимствований из старославянского языка не более 10%, а греко-латинских, западноевроВнпейских и других в литературном языке около 14 %. Н. М. Шанский считает, что общее число всей заимВнствованной лексики не превышает 10 % [Шанский, 1972].

Существующие в настоящее время в русской лекВнсике иноязычные слова пришли в нее в разное время из самых различных языков. В общей лексической системе языка лишь небольшая их часть выступает в качестве межстилевой общеупотребительВнной лексики; подавляющее большинство их имеет стиВнлистически закрепленное употребление в книжной речи и характеризуется в связи с этим узкой сферой примеВннения (выступая как термины, профессионализмы, варВнваризмы, специфически книжные слова и т.д.).

Определяя то или иное слово как иноязычное, слеВндует отграничивать от заимствованных лексических единиц слова, возникшие на базе иноязычных уже в русском языке. Слова ерунда, га, жоржйк, ямщик, фляга и т.п., хотя и возникли на базе иноязычных слов (ср. латинское слово герундий, французское гекВнтар, французское Жорж, тюркское ям, польское flaszka), являются исконно русскими по своему возникВнновению словами.

В своем подавляющем большинстве бытующие сейВнчас иноязычные слова были заимствованы вместе с вещью, явлением, понятием и т. д. (зонтик тАФ из голВнландского языка, диск тАФ из греческого, вензель тАФ из польского, бульвар тАФ из французского, бокс тАФ из анВнглийского, чалый тАФ из тюркского, помпа тАФ из латинскоВнго, квартет тАФ из итальянского, штатив тАФ из немецкого и т.д.), однако немало их пришло в русский язык и в качестве новых обозначений того или иного факта, имевшего до этого исконно русское наименование (ср. специфический, вояж тАФ из французского языка, денди тАФ из английского, февраль тАФ из латинского и исконно русские особенный, путешествие, щеголь, лютый).

Заимствования из одних языков являются в нашем языке единичными, слова из других образуют более или менее многочисленные группы. Довольно большое количество слов, в частноВнсти, заимствовано русским языком из тюркских языков, греческого и латинского, польского, а также немецкого, французского и английского. Значительно меньшие группы составляют слова, пришедшие в русский язык из голландского и итальянского. Остальные языки дали русскому языку лишь отдельные слова: борщ, бондарь, завзятый, буханка, бубВнлик, парубок (из украинского языка); робот, полька, краля (из чешского); чай, каолин (из китайского); ковер, шалаш, хутор, гуляш (из венгерского); какао, эстВнрада, колибри, сигара, серенада, томат, гитара (из испанского); халва, алгебра, гарем, нашатырь (из арабВнского); кимоно, гейша (из японского); инжир, сарай (из персидского); плис (из шведского); орангутанг, какаду (из малайского) и т. п.

Заимствуя то или иное слово, русский язык редко усваивал его в том виде, в каком оно бытовало в языВнке-источнике. В процессе употребления большая часть слов, приВншедших из других языков (как правило, вместе с заимствованием тех или иных понятий, реалий и т.д.), упоВндоблялась структуре заимствующего языка. Постепенно многие слова, ассимилированные русским языком, наВнчинали входить в состав общеупотребительной лексики и переставали восприниматься как собственно иноязычВнные. Так, в настоящее время слова броня, князь; мастер, сахар, свекла; артель, богатырь, чулок; ситец и др. восВнпринимаются как собственно русские, хотя были заимВнствованы: первые два тАФ из готского языка, третье, четВнвертое и пятое тАФ из древнегреческого, три следуюВнщих тАФ из тюркских языков, последнее тАФ из голландВнского. Заимствование тАФ закономерный путь развития любого языка, так как Влни один народ, носитель и твоВнрец того или иного языка, не живет совершенно изолиВнрованной, обособленной жизньюВ» [Шанский, 1972: 86,87].

Иноязычные слова подвергались в процессе их освоеВнния разного рода изменениям (фонетическим, морфологическим, семантическим), подчиВннялись законам развития русского языка, его функциоВннально-стилистическим нормам. Различия в звуковом строе, грамматике, семантико-словообразовательных свойствах, существуюВнщие между русским языком и тем, откуда приходило слово, вели к тому, что чужое слово подвергалось постепенному процессу ассимиляции.

Ассимиляцией называется уподобление одного звука другому в артикуляционном и акцетическом отношениях, приспособление заимствованных слов в фонетическом, грамматическом, сеВнмантическом и графическом отношении к системе приниВнмающего их языка.

В процессе ассимиляции иноязычные слова приспосабливаются к звуковой системе русского языка, подчиняются правилам русского словообразования и словоизменения, в той или иной степени утрачивая, таким образом, черты своего нерусского происхождения. Как отмечает А.Р. Ивлева, степень ассимиляции может быть различной и зависит от того, насколько давно произошло заимствование, произошло ли оно устным путем или через книгу, насколько употребительно слово и т. д. [Ивлева, 2003].

Совершенно обязательна словообразовательная обВнработка слова, состоящая в присоединении соответстВнвующих аффиксов, в том случае, если заимствовался глагол или прилагательное. Слова, вроде немецкого marschieren и французского naif, становятся фактами русского языка, только получая характерные для русВнских глаголов и прилагательных аффиксы -овать и -ный: маршировать, наивный и т.д.

При заимствовании существительных такого переВноформления может и не быть (ср. французское marche и марш, греческое lyra и лира, латинское norma и норма, английское dandy и денди и т. д.).

Конкретно при освоении иноязычного слова происхоВндит устранение в нем несвойственных русскому языку звуков и форм; звуки, составляющие его, подчиняются действующим в нашем языке звуковым законам, слово приобретает грамматические и словообразоваВнтельные свойства, характерные для того класса слов, куда оно входит, и вступает в новые семантические связи. Примеры преобразований такого рода приводит Шведова - гласные звуки, не совпадающие с русскими (или не свойственВнные им), передаются по-разному: сочетание гласных еu, аиили их долгота еетАФ как эв, ав, и (эвкалипт из гр. eukalyptos, автомобиль из нем. Automobil, митинг из англ. meetingи т. д.). Русифицируются многие согласВнные при освоении японских заимствований. Например, в XX в. в русскую лексику пришло слово шимоза (си-мосэ) тАФ взрывчатое вещество. (Шимозой называли также снаряд или гранату, начиненную этим вещестВнвом.) Осовременено наименование рода борьбы при саВнмозащите без оружия дзюдо (или дзю-до) тАФ первонаВнчальное название джиу-джитсу (яп. дзю-дзюцу, восхоВндящее к китайским корням). Претерпели изменение согласные в слове банзай тАФ ура (яп. бандзай тАФ букв. десять тысяч лет), а также в слове Чио-Чио-Сан (яп. Тё-Тё тАФ бабочка, мотылек + сан тАФ госпожа, затем Тьо-Тьо-Сан, наконец, бытующая ныне форма) и т. д. Немецкое слово Losung на русской почве начинает произноситься с твердым звуком л и в соответствии со звучанием с твердым согласным на конце становится словом мужского рода, теряет артикль и производный характер основы (суффикс -ung в нем у нас не чувВнствуется), входит впоследствии в синонимические отВнношения со словом призыв и т. д. Латинское слово aquarium коренным образом меняет свои словообраВнзовательно-морфологические свойства, превращаясь в русском языке из производного прилагательного средВннего рода в непроизводное существительное мужского рода аквариум, в котором не осознается ни корня, ни суффикса, ни окончания (ср. лат. aqua тАФ вода), ни этимологического родства со словами акварель, акВнвамарин, акведук [Шведова,2003]. Французское слово манто (manteau) при заимствоВнвании теряет несвойственный русскому языку носовой звук и превращается в слово отсутствующего во франВнцузском языке среднего рода; греческое существительВнное среднего рода в форме им. пад. мн. числа seukla испытывает метатезу (еu > uе) и становится формой им. пад. ед. числа существительного женского рода свекла (-а из окончания им. пад. мн. числа становится окончанием им. пад. ед. числа) и т. д.

При ассимиляции также русифицируются суффиксы и окончания, изменяютВнся категории рода и числа иноязычных слов. Например: а) не свойВнственные русскому языку суффиксы заменяются более употребительными (иногда тоже иноязычными); ср. гр. harmonikosтАФ гармонический, amorphosтАФ аморфный, лат. verticalisтАФ вертикальный, illustrareтАФ иллюстриВнровать, фр. reglementerтАФ регламентировать, нем. marschierenтАФ маршировать, голл. oesterтАФ устрица, sits тАФ ситец и т. д.; б) изменяется род заимствованных имен существительных: нем. die Karaffe, ж. р.тАФ графин, м. р.; das Karnies, ср. р.тАФ карниз, м. p.; die Schrift, ж. р.тАФ шрифт, м. р.; фр. la methode,ж. р.тАФ метод, м. р.; гр. systema, ср. р.тАФ система, ж. р.; лат. aquarium, ср. р.тАФ аквариум, м. р. и т. д.; в) изменяется категория числа: так, слова, заимствованные в форме множественного числа, воспринимаются как формы единственного, и наВноборот: нем. Klappen, мн. ч.тАФ клапан, ед. ч.; англ. cakes, мн. ч.тАФ кекс, ед. ч.; исп. silos, мн. ч.тАФ силос, ед. ч. и т. д. Наблюдаются изменения и первоначальных (исконВнных) значений слов; ср.: нем. der MalerтАФ ВлживописецВ» и русск. маляр тАФ Влрабочей по окраске зданий, внутренВнних помещенийВ»; фр. hasaradтАФ ВлслучайВ» и русск. азарт тАФ Влувлечение, запальчивость, горячностьВ»; тюркск. tavarтАФ Влскот, домашнее животноеВ» (как объект обмеВнна) тАФ русск. товар тАФ Влвсе, что является предметом торговлиВ», соответственно тАФ tavar + is (товар+ищ) тАФ Влкомпаньон в обмене скотаВ» и русск. товарищ тАФ 1) Влдруг, приятельВ»; 2) Влчлен советского обществаВ».

Нередко семантические изменения тесно связаны со структурно-грамматическими особенностями. В этом случае наблюдается изменение характера соотношения между родственными по происхождению словами. НаВнпример, между словами консервы, консерватор и конВнсерватория в русском языке нет никакой связи, тем боВнлее что они пришли разными путями из различных языВнков: консервы из французского (conserve), консерватор из латинского (conservator),а консерватория из итальВнянского (conservatorio).Однако все три слова восходят к латинскому глаголу conservoтАФ сохраняю, оберегаю (от лат. conservareтАФ сохранять). В процессе освоения промежуточные однокоренные образования, хаВнрактерные для данных слов в тех языках, из которых они пришли, в русском языке были утрачены. ЗаимВнствованным оказался только один член ряда, и семанВнтическая связь между родственными образованиями, существовавшая в родном языке, оборвалась, т. е. проВнизошла так называемая ВлдеэтимологизацияВ». Так же нарушена была семантическая и словообразовательная связь между родственными по происхождению словами роман, романский и романс (фр.), аквариум и акварель, (лат.), гонор и гонорар (лат.), гимнастика и гимназия (гр.), тральщик и траулер (англ.), канцлер и канцеляВнрия (нем.) и др.

Изменение значения заимствованных слов бывает обусловлено и тем, что в русском языке укореняются не все значения слова, свойственные ему в родном языВнке. Например, произошло сужение таких многозначных в английском языке слов, как бизнес; ср.: business тАФ 1) Влзанятие, дело, профессияВ»; 2) Влторговое предприяВнтие; фирмаВ»; 3) Влвыгодная сделкаВ»; спорт; ср.: sportтАФ 1) Влразвлечение, шуткаВ»; 2) ВлболельщикВ»; 3) ВлщегольВ». У первого в русском языке утвердилось третье значеВнние, у второго тАФ первое, но с семантическим уточнением и дополнением [Шведова, 2003].

Но не все заимствованные слова подвергаются полВнному грамматическому переоформлению и переосмыслеВннию. Есть немало примеров использования иноязычных слов с частичным изменением (ср.: денди, леди тАФ англ. dandy, lady) или совсем без изменения (ср.: скетч тАФ англ. sketch; фольварк, франт тАФ польск. folwarkот стаВнрого forwak, frant; форма, формула тАФ лат. forma, forВнmula).

Конечно, не всегда русификация какого-либо иноВнязычного слова проводится последовательно, до конца. Некоторые из заимствованных слов живут в русском языке с некоторыми свойствами, ему чуждыми. К ним можно отнести: из фонетических тАФ произношение тверВндых звуков д, тидругих перед е(ср. ателье, модель, шоссе, мер и т. п.), из морфологических тАФ свойство не склоняться (ср. пальто, бюро, какаду, досье и т. д.).

Помимо целостных номинативных единиц неисконноВнго происхождения в русском языке существует некоторое количество, как правило, малопродуктивных, заимствоВнванных словообразовательных морфем (например, суфВнфиксы -изм, -ист, -аж, -ер, -ацияи т. п., приставки а-, анти-, ре-, де-, архи-и пр.). Они изучаются, как и исконно русские словообразовательные элементы, в морфологии. Следует отметить, что слоВнвообразовательные аффиксы, как таковые, не заимстВнвуются. Перенимаются слова, содержащие эти морфеВнмы. Выделение того или иного словообразовательного элемента происходит уже потом, когда образуется хотя бы небольшая группа одноструктурных слов, пришедВнших в русский язык вместе с родственными словами (ср. суффикс -ажв словах массаж, пилотаж, тоннаж и т. п., бытующих у нас рядом со словами массировать, пилот, тонна и пр.).

При изучении вопроса об иноязычной лексике всегда надо помнить, что развитие каждого языка носит самоВнбытный и самостоятельный характер.

В составе заимствованной лексики можно выделить, с одной стороны, слова, использование которых не обяВнзательно, так как их вполне можно заменить русскими словами, а с другой тАФ слова, использование которых целесообразно.

Рассмотрим первую категорию слов. Эти слова не долго остаются в языке. Они быстро переходят в пассивВнный лексический запас, а чаще всего вообще исчезают, поскольку не находят применения в речевой практике общества. Ничем не мотивированное использование иноязычВнных слов связано прежде всего с жаргонным словоупотреблением. Л.Л. Аюпова подчеркивает, что иноязычные слова жаргонного характера имеют весьма узкую сферу распространения, ограниченную соВнциальными рамками. Они предназначены или для такого обозначения понятий, явлений, которое противопоставВнлено обозначению тех же понятий и явлений в литературВнном языке, или для обозначения понятий, явлений, расВнпространенных в узком социальном кругу (таковы, наВнпример, слова редингот, офраншировать, сюркуп и т. п.) [Аюпова, 1991].

Из заимствованных слов остаются в языке те, котоВнрые обозначают понятия и явления, жизненно важные для народа, представляющие общественную ценность. При этом сохраняются слова, обозначающие какое-либо понятие, явление, вещь, какой-либо оттенок смысла, эмоциональный оттенок, для которых в русском языке нет особого наименования, или русское слово, обознаВнчающее что-либо из перечисленного, имеет иное расВнпространение и применение, сложившееся в речевой практике общества.

Иноязычные слова, использование которых целесообВнразно, остаются в нашем языке, как правило, на продолВнжительное время, а то и навсегда, органически сливаясь со структурой современного русского литературного языка.

Всякий язык активно относится к вновь входящим в его состав элементам: он либо усваивает чужие слова без всякого изВнменения (за исключением окончаний, которые в первую очередь подвергаются ассимиляции), наВнпример библия, икона, генерал, солдат, протест, проВнгресс, либо переделывает их по-своему, например церВнковь, налой, кадило, просвира, либо переВнводит слово и употребляет его по иноязычВнному образу (калькирование): блаВнгословлять, провидение, победоносный, землеописание, любомудрие, влияние, трогательный, последовательВнность, целесообразность.

Однако, когда, как уже было сказано выше, в процессе ассимиляции заимствованные слова входят в грамматическую систему русского языка изменяясь также и семантически, это приводит к утрате этимологических связей с родственными корнями языка-источника. В результате деэтимологизации значения иноязычных слов становятся немотивированными.

Как известно, не все заимствования ассимилированы русским языком в равной мере: различие между явно нерусскими по происхождеВннию словами и словами, которые не обнаруживают своего иностранного происхождения, объясняется и времеВннем их заимствования, и сферой их употребления. ДавВнние заимствования общенародного характера в ряде случаев настолько прочно вошли в плоть и кровь русВнского языка, что стали принадлежностью его основного лексического фонда (ср. слова тетрадь, свекла тАФ из греВнческого языка; билет, суп тАФ из французского языка; карман, деньги тАФ из тюркских и т. д.), иные же сохраняют отдельные черты языка-оригинала. Этот случай частичной ассимиляции можно наглядно рассмотреть на примере нефоВннетических чередований нерегулярного характера з/т, з/ст, зм/ст,с/т. В словах современного русского языка встречаются чеВнредования, которые не объясняются ни действующими фонетическими законами, ни историческими процессами, действовавшими в более ранние эпохи развития русского языка. Это в основном терминологическая лексика, которая может употребВнляться одновременно в разных терминологических системах: прогноз -прогностика, прогностический; афоризм - афористический, сарказм -саркастический, хиазм - хиастический; демос - деВнмотический, ересь - еретик, еретический. Поскольку эти слова являются по происхождению греческими, то объяснение следует искать в языке-источнике.

Как отмечает профессор Н.В.Юшманов, звуковые различия з/т,з/ст, зм/ст, с/т наблюдались в греческом языке при образовании прилагательных(analysis - analytikos; krisis - kritikos, metastasis - metastatikos,narcosis тАУ narkotikos) - в русском языке эти прилагательные переоформлены с помощью суффиксов тАУичн-, -ическ-(аналитический, критический. метастатический, наркотический). От некоторых греческих существительных с основой на -з, -с в русском языке создаются прилагательные, аналогичные греческим, только без участия чередований в корне: апокалиптический - апокалипсический, эллиптический тАУ эллипсический. Нерегулярные чередования з/т, з/ст, зм/ст, с/т, типичные для греческого языка, представлены в знаВнчительном числе примеров в терминологической лексике совреВнменного русского языка. Однако намечается тенденция вытеснеВнния иностранных слов с рассматриваемыми чередованиями под влиянием процесса "выравнивания" основ [Юшманов, 1972].

Недавние заимствования узкой сферы применения в ряде случаев удерживают в своем составе даже неВнкоторые чуждые русскому языку фонетические и морВнфологические свойства (ср. пенсне, денди, интервью, модель, репертуар, кенгуру, нокаут, жюри и т. д.).

Естественно, что иноязычность вторых ясна любому носителю русского литературного языка, в то время как неисконное происхождение первых становится изВнвестным только после специальных этимологических разысканий.

Устанавливая, из какого конкретно языка идет заВнимствование того или иного слова, т. е. откуда оно поступает в русский язык, необходимо четко разграниВнчивать этимологический состав слова и его возникноВнвение как слова в том или ином языке, а также учитывать, является ли оно коренным переоформлением в данном языке какого-либо иноязычного слова, или этот язык выступает лишь как язык-переВндатчик.

Нельзя, например, слово велосипед, основываясь на том, что оно состоит из латинских корней velox (быстрый) и pedes (ноги), считать латинским, так как оно возникло во французском языке. Неверно будет слова гранит, гранат и граната (имея в виду их коВнрень латинского происхождения granum тАФ зерно) счиВнтать все латинскими словами. Тогда как слово гранат действительно является латинским словом (ср. granatum тАФ зернистое яблоко), слова гранит и граната явВнляются соответственно: первое тАФ итальянским, второе тАФ немецким.

Вряд ли будет правильным считать слова гвалт, фортель, рынок, герб немецкими заимствованиями: в русском языке это полонизмы, так как и значения этих слов, и их звучание коренным образом отличаются от тех немецких слов, которые были заимствованы польским языком (ср. Gewalt, Vorteil, Ring, Erbe).

Выше отмечались уже трудности при определении источника заимствования того или иного иноязычного слова. Следует особо обратить внимание на необходиВнмость осторожного использования (при установлении, откуда слово пришло в русский язык) указываемых в пособиях примет. Во-первых, в ряде случаев имеюВнщиеся там приметы одинаково могут характеризовать слова целого ряда языков. Например, в некоторых учебниках начальный звук эуказывается как харакВнтерная примета слов из греческого языка. Но этим звуком могут начинаться также и слова из латинского (эгоизм, элемент, эра), из древнееврейского (эдем), из французского (экипаж, эссеист, экран, эшелон), из английского (эль), из немецкого (эндшпиль, эльф), из испанского (эмбарго, эскадрон) и из арабского (эмир) языков.

Во-вторых, в ряде случаев даются такие приметы словообразовательно-морфологического характера, котоВнрые могут быть выделены в подавляющем большинстве слов этого типа только при знании соответствующего языка. Поэтому в практических целях после предВнварительного определения происхождения анализируемого слова по приметам следует прибегать к помощи словарей (как словарей иностранных слов, так и толВнковых, и этимологического).

В подавляющем большинстве иноязычные слова того или иного грамматического класса являются слоВнвами той же самой грамматической категории и в русВнском. Однако в некоторых случаях такого соответствия не наблюдается: слово, являющееся в русском языке именем существительным, генетически может восВнходить не только к слову иной части речи, но и к цеВнлому словосочетанию или какой-либо форме слова: рояль тАФ франц. royal (королевский); кандидат тАФ лат. candidatus (одетый в белое); омнибус тАФ лат. omnibus (всем); кворум тАФ лат. quorum (которых) из quorum praesentia sufficit (присутствие которых достаточно); кредо тАФ лат. credo (верую); ноктюрн тАФ франц. nocturne (ночной); проформа тАФ лат. pro forma (для формы); республика тАФ лат. res publica (общественное дело) и т. п.

Процесс обмена словами между народами приобреВнтает иногда своеобразные формы. Есть факты, свидеВнтельствующие о том, что слова, заимствованные из одного языка в другой, возвращаются в язык-источник преобразованными в соответствии со своеобразием заимствовавшего их языка. Немецкое Pistole тАФ от чешского pistal (ср. фр. pistolet). Это слово возвращается в слаВнвянские языки (русск. пистолет, чешск. pistole), преобраВнженное под влиянием германских и романских языВнков. Русский карп тАФ германизм, но, как полагает Л. И. Соболевский, герм. karpo заимствовано в свою очередь из славянских языков: ср. древнерусск. коропъ, карп, польск. krop, сербск. крап [Соболевский, 1995: 173].

Некоторые слова кочуют из языка в язык, каждый раз принимая новое обличье в соответствии с особенВнностями того или иного языка. Появившись в Европе в XVI в., карВнтофель, вывезенный из Южной Америки, получил в итальянском языке название tartufalo (по сходству клубВнней картофеля с трюфелями). Из итальянского tartufalo переходит в немецкий язык сначала в виде Tartuffel, потом Kartoffel, откуда прониВнкает в XVIII в. в русский язык.

Среди заимствований есть и не освоенные русским языком слова, которые резко выделяются на фоне русской лексики. Особое место среди таких заимствований занимают экзотизмы - слова, которые характеризуют специфические особенности жизни разных народов и употребляются при описании нерусской действительности. Так, при изображении быта народов Кавказа используются слова аул, сакля, джигит, арба и др. Они, как правило, поначалу бывают мало известны носителям того языка, в котоВнром употребляются. К ним относятся, например, наимеВннования: государственных учреждений тАФ бундестаг (нем.), меджлис (тур.), риксдаг (шв.), хурал (монг.) и т. д.; должностей, званий, рода занятий, положения людей тАФ бонза, гейша, самурай, микадо (яп.), клерк, констебль (англ.), ксёндз (польск.), консьерж(-ка), кюВнре (фр.), лама (тиб.), янычары (тур.) и др.; селений, жилищ тАФ аул(кавк.), вигвам (индейск.), кишлак (среднеаз.), сакля (кавк.), юрта (южносиб.), яранга (чук.) и под.; видов одежды тАФ бешмет (кавк.), кимоВнно (яп.), сари (индийск.), паранджа (аз.), кухлянка (чук.) и др.; кушаний, напитков тАФ бешбармак, плов, чал (среднеаз.); мацони, лаваш, сулугуни (кавк.) и т. д.; денежных знаков, монет тАФ доллар (амер.), гульВнден (голл.), йена (яп.), пфенниг, марка (нем.), лира (ит.), франк (фр., бельг.), юань (кит.) и др. Экзотизмы не имеют русских синонимов поэтому обращение к ним при описании национальной специфики продиктовано необходимостью.

В другую группу выделяются варваризмы, т.е. перенесенные на русскую почву иностранные слова, употребление которых носит индивидуальный характер. В отличие от других лексических заимствований варваризмы не зафиксированы словарями иностранных слов, а тем более словарями русского языка. Варваризмы не освоены языком, хотя со временем могут в нем закрепиться. Таким образом, практически все заимствования, прежде чем войти в постоянный состав лексики, какое-то время были варваризмами. Например, В. Маяковский употребил как варваризм слово кемп (Я лежу,- палатка в кемпе), позднее достоянием русского языка стало заимствование кемпинг.

К варваризмам примыкают иноязычные вкрапления в русскую лексику: о'кей, мерси, happy end, pater familias. Многие из них сохраняют нерусское написание они популярны не только в нашем, но и в других языках. Кроме того, употребление некоторых из них имеет давнюю традицию, например alma mater.

Для них не характерно четкое национально-территориальное заВнкрепление. Они могут быть или переданы средствами заимствующего языка, или употреблены без перевода. Причем их первоначальная языковая закрепленность стирается, т. е. она легко восстанавливается этимологиВнчески, но не является различительным признаком тольВнко той лексической системы, в которой они исконно употреблялись, например денди, мадам, синьор, сэр, хобби и др.

И те, и другие заимствования, кроме функции назыВнвания, выполняют особые стилистические функции. Экзотизмы чаще всего придают Влместный колоритВ» описаВннию или являются средством речевой характеристики: В большом ауле, под горою, близ саклей дымных и проВнстых, черкесы позднею порою сидят.. (Лермонтов). Варваризмы используются для передачи дословно непереводимых на русский язык лексических единиц и оборотов или как средство создания иноязычной хаВнрактеристики. Нередко они придают юмористический, иронический или сатирический оттенок тексту: Сколько истинно-своднических способностей выказал он, перебеВнгая из одного лагеря в другой и успевая пошептаться a parteсо всяким из враждующих членов! [ Шанский, 1972:122], где a parte, ит.тАФ букв. Влв сторону (театр.), обособленноВ».

Таким образом, процесс освоения иноязычных слов русским языком обогащает наш родной язык, делает его еще более ёмким, выразительным и развитым. Это не только восприятие слов из других языков, а их творческое освоение на всех уровнях языковой сисВнтемы, формальное и семантическое преобразование в соответствии с самобытными, исконными особенностяВнми русского языка и высокой степенью его развития.

ПРОЦЕСС ОСВОЕНИЯ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ В КОНЦЕ ХХ СТОЛЕТИЯ

2.1. МОРФЕМИЗАЦИЯ
КАК СОВРЕМЕННЫЙ СПОСОБ ОСВОЕНИЯ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ

Современное состояние русского языка характеризуется необычайно активными процессами заимствования обширных пластов лексики, относящихся к различным областям нашей жизни: экономике, политике, спорту, искусству и т.д. Порой заимствуются целые лексические ряды, оформленные однотипно (например, гамбургер, чисбургер, копбургер; йогурт, фругурт, апигурт, эмигурт; клипмейкер, имиджмейкер, ньюсмейкер, хитмейкер, плеймейкер). Такое обилие заимствованных слов неизбежно приводит к тому, что количество перерастает в качество: в таких рядах слов начинают выделяться определенные структурные элементы и параллельно с этим формироваться более или менее конкретное значение выделяемых отрезков. Таким образом, происходит становление иноязычных структурных элементов как самостоятельных морфем в русском языке, иными словами, осуществляется процесс морфемизации. Если какой-либо язык заимствует ряд слов, морфологически членимых в языке-источнике и принадлежащих в нем к одному словообразовательному типу, то при определенной типологической близости языков весьма вероятно, что и носителями заимствующего языка эти слова будут осознаны не как монолиты, но как слова, распадающиеся на части [Шведова, 2003]. Понятно, что это процесс долговременный, постепенный, предусматривающий ряд этапов и стадий приобретения иноязычным структурным элементом морфемных свойств в русском языке.

На первой, начальной, стадии иноязычные элементы выделяются лишь как регулярно повторяющиеся отрезки в ряде слов. Например, русским языком в последнее время заимствуется большой поток английских слов с суффиксом -инг- (маркетинг, кинднэппинг, холдинг, кастинг, боулинг, лизинг и т.д.). Однако на русской почве этот отрезок еще не сформировался как полноценный суффикс, так как слова, в которых он выделяется, лишены словообразовательной структуры; в русском языке отсутствует производящая основа, на базе которой образовано данное слово, что является необходимым условием становления структурного элемента как самостоятельной морфемы. Словообразовательный аффикс сам по себе не может быть вычленен из заимствованных слов, если в нем не вычленена образующая основа, не только формально, но и семантически. Для активизации чуждого аффикса необходимо, чтобы на новую почву заимствующего языка были перенесены не изолированные слова, а производные вместе с производящими, что составляет основу для проявления словообразовательной модели. В лингвистической литературе слова со структурным элементом -инг- квалифицируются как "слова с инговым элементом".

Фактором, способствующим развитию способности некоторых таких слов к членению в русском языке, служит заимствование соотносительных пар слов: скайсерфинг - скайсерфер, кикбоксинг - кикбоксер, бодибилдинг - бодибилдер. Однако говорить в этом случае о наличии словообразовательной структуры слова не приходится, так как в русском языке отсутствует производящая база для этих слов.

Лишь в единичных случаях на основе заимствования ряда однокоренных слов слова с иноязычным элементом начинают развивать свою словообразовательную структуру. Например, в слове тренинг уже выделяется суффикс -инг-, так как слово воспринимается как производное от глагола тренировать(ся) и включается в ряд однокоренных слов тренер, тренироваться, тренировка, тренаж. Здесь суффикс еще не обладает четко оформленным значением в силу единичности примеров, когда словообразовательная структура слова с иноязычным элементом складывается уже в русском языке; этот структурный элемент трактуется как "нерегулярная словообразовательная единица, выделяющаяся в имени существительном мужск

Вместе с этим смотрят:

"..Моим стихам, как дpагоценным винам, настанет свой чеpед"

"Christmas stories" by Charles Dickens

"РЖзборник Святослава 1073 року" як лiтературний пам'ятник доби Киiвськоi Русi

"РЖсторiя русiв" - яскравий твiр бароковоi лiтератури

"Бедный человек" в произведениях М. Зощенко 20-30-х гг.