Договора ОСВ 1 и ОСВ2. Проблемы ратификации

1. Актуализация проблемы.

В этой работе я попытаюсь рассмотреть проблемы, возникшие при ратификации договоров ОСВ тАУ 1 и ОСВ тАУ 2, обобщить те результаты, которых достиг мир в результате их принятия. Актуальность темы состоит в том, что благодаря этим соглашениям мир мог оставаться в безопасности порядка 30 лет. По крайней мере, мы были уверены в том, что количество ядерного оружия не достигнет той критической точки, после которой его количество приведет к катастрофе. Тем более, что к этому времени (рубежу 60х тАУ 70х годов) была ликвидирована или почти ликвидирована ядерная монополия США. Договоры служили единственно возможной основой соглашения о сдерживании гонки вооружений и главной опорой политики предотвращения термоядерной войны. В настоящее время Договора нарушены и неизвестно к каким последствиям это приведет.

На рубеже 60х-70х годов в мире сложился советско-американский паритет, и именно этим странам суждено было решать судьбу мира, от них зависело будущее. В тоже время политика Вашингтона предполагала постоянное стремление к военному преобладанию над всеми возможными противниками, что было и понятно. Каждая из сторон стремилась диктовать свои правила. На доктрине ядерного превосходства строилась американская внешняя политика в 50-е годы. Превосходство над СССР делалось залогом ядерных гарантий США союзникам, центральной опорой руководящего американского положения в двух - и многосторонних военно-политических блоках, закрепляющих беспрецедентную экономическую, политическую и военную экспансию США за рубежом. И ещё, эта доктрина была средством усиления внутриполитического влияния наиболее агрессивного крыла правящего класса США, она использовалась в целях обогащения монополий, связанных с государственными военными заказами, стала непререкаемым руководством к действию для военно-промышленного комплекса. Проблема так же заключалась и в том, что выполнением военных заказов в США занималось множество частных компаний, разрабатывающих военные технологии. Естественно, что их владельцам было выгодно получать заказы от правительства и что они не захотят приостанавливать или сокращать разработку новейших наступательных вооружений. Таким образом, у них был стимул влиять на политику США, в том числе и по вопросу сокращения вооружений.

Говоря о сложившимся военно-стратегическом паритете, необходимо выделить, что к нему относится: количество ядерных носителей (как крылаты, так и баллистических ракет, тяжелых бомбардировщиков, способных доставлять ядерные боеприпасы на соответствующую дальность), а так же численность ядерных боеголовок и их суммарную мощность. И главное, паритет подразумевает, что с учетом всех названных факторов качественные различия и структурные диспропорции в сумме примерно уравновешенны.

2. Историография

В ходе написания работы я использовал большое количество литературы, которая помогла мне сформировать взгляды на определенные позиции моей темы. Так вот, я хотел бы выделить те работы, которые, как мне кажется наиболее полно и четко говорят о том времени.

Начну я с работ, в которых обобщён в самом общем виде опыт советской внешней политики периода международной разрядки. И в первую очередь здесь следует упомянуть труды А. А. Громыко, который не только в течение трёх десятков лет возглавлял Министерство иностранных дел СССР, но и оставил после себя целый ряд сугубо исторических монографий. В них много схожего по тематике и проблематике, обходится стороной процесс принятия решений, критика целиком и полностью сосредоточена на позициях американской стороны (что и не удивительно), но в целом довольно полно излагается и обосновывается основные направления внешней политики советского государства, в том числе и по интересующей нас проблеме[1]
.

Более детальны и аналитичны работы доктора исторических наук А. Г. Арбатова, возглавлявшего тогда Институт США и Канады и являвшегося одним из членов Влмозгового штабаВ» Брежнева по внешнеполитическим проблемам. В изданной им в 1980 году книге ВлБезопасность в ядерный век и политика ВашингтонаВ» охватывается период 70х годов 20 века и подробно описаны как политические, так и технические аспекты которые возникли при подписании договоров ОСВ-1 и ОСВ-2[2]
.

В другой его работе, ВлВоенно-стратегический паритет и политика СШАВ», довольно полно рассказано о том, как сложилось военно-стратегическое равновесие между СССР и США и что оно означало для современной политической обстановки, ее перспективах. Проанализированы причины зигзагов во внешней политике Вашингтона в 70-80 годы, когда администрация Рейгана попыталась переломить ракетно-ядерный паритет, добиться превосходства над СССР. Очень хорошо рассмотрены типы вооружений США и их характеристика на то время, единственно чего не хватает, это обобщенных списков вооружения СССР, что несколько затрудняет их сравнение. И еще хотелось бы отметить, что данная книга в основном охватывает техническую сторону Договоров[3]
.

Ядерно-космический аспект отношений между СССР и США после заключения договоров ОСВ тАУ1 и ОСВ - 2 исследуется и в коллективной монографии под редакцией того же Арбатова[4]
.

Истории советской военно-политической и военно-стратегической мысли (в том числе в интересующий меня период)посвящена солидная монография А. А. Кокошина[5]
. Некоторые исторические аспекты Влхолодной войныВ» рассматриваются в книге О. Л. Степановой[6]
. Гораздо больше исследований посвящено тому, как возникали, развивались и воплощались в жизнь американские внешнеполитические и военно-стратегические концепции. В том числе в отношении Советского Союза[7]
.

Что же касается моей работы, то я бы хотел рассмотреть следующие вопросы:

В· Каким образом сформировался ракетный паритет

В· Какие новые технологии помогли в осознании опасности

В· Как влияло на подписание Договоров отсутствие преемственности в политике США

В· Какие шаги были сделаны для подписания Договоров

В· Каким образом удавалось сохранить стабильность в 70х годов

В· Кто все же выиграл от того, что Договора были подписаны.

3. Обзор источников.

Основными источниками по моей теме являются сами Договора. Небольшой их обзор, я думаю, поможет в их понимании и значении, которое они имели. И так, это: Договор по ПРО, Временное соглашение между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1), Договор между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2), плюс масса различных протоколов и согласований, которые способствовали ратификации этих документов.

Договор по ПРО полностью он называется: Договор между Союзом Советским Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны. Он был подписан 26 мая 1972 года в Москве, со стороны СССР Л. Брежневым, а со стороны США Р. Никсоном и включает в себя 16 статей. В этот же день был подписан еще один важный документ: Временное соглашение между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений. Включает в себя 8 статей и был пописан со стороны СССР Л. Брежневым, а со стороны США Р. Никсоном. И последний договор о котором я хотел бы сказать: Договор между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений. Договор состоит из 19 статей и был подписан в Вене 18 июня 1979 года со стороны СССР Л. Брежневым, а со стороны США Д. Картером.

Тексты самих Договоров, а также протоколов, согласований и меморандумов взяты мною из сборника документов ВлБорьба СССР против ядерной опасности, гонки вооружений, за разоружение. Документы и материалы.В» Этот сборник составлен коллективом авторов, главный редактор А.А. Громыко. В ней наиболее полно отображены тексты документов, без каких либо комментариев к ним. Она представляет собой сборник документов и материалов по проблеме разоружения и гонки вооружений.

Сами эти договора и соглашение следует рассматривать в контексте общего внешнеполитического курса СССР того периода, изложенного генеральным секретарём ЦК КПСС Л. И. Брежневым на ХХIV и ХХV съездах Коммунистической партии Советского Союза. Потому материалы этих двух съездов также были использованы мною при работе над темой[8]
. То же самое можно сказать о других публичных выступлениях и высказываниях советского руководителя, собранных и изданных в нескольких томах к его 60-летию[9]
.

Важными источниками для решения поставленных в данной работе вопросов послужили воспоминания непосредственных участников разработки данных документов и переговоров по ним с американской стороной. И тут в первую очередь, казалось бы, следовало назвать статьи и речи министра иностранных дел А. А. Громыко[10]
, а также его мемуары[11]
. Но к сожалению, для раскрытия моей темы они оказались мало информативны. В этом плане значительно более содержательны и откровенны воспоминания его заместителя Г. М. Корниенко[12]
.

Но особенно ценными для меня оказались мемуары А. Ф. Добрынина тАУ одного из старейших дипломатов послевоенного периода, занимающего уникальное место в истории нашей дипломатии вообще и советско-американских отношений особенно. Его книга ВлСугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах СШАВ» позволяет заглянуть за кулисы почти четверть векового отрезка дипломатической истории в сложнейшие периоды взаимоотношений двух сверхдержав. Автор является не ВллетописцемВ», а активным участником процесса формирования этих отношений, пользующийся авторитетом и влиянием в высших эшелонах власти в Москве и Вашингтоне. В его работе в основном описываются различные встречи происходившие на высшем уровне и его участие в них. Автор дает оценку происходящим в международной политике событиям. И хотя он целиком не разворачивает проблему Договоров, но у него есть масса мыслей по этому поводу.

В своё время большой известностью и популярностью пользовались публистическо-аналитические статьи А.Е.Бовина. Но с точки зрения сегодняшнего дня в них интересуемые мною вопросы либо опущены, либо о них упоминается вскользь, с приведением лишь фактов, без каких либо заслуживающих сегодня внимания комментариев[13]
.

Здесь я назвал далеко не полный список источников, которыми мне пришлось воспользовался. Многие другие будут упомянуты в основной части работы по мере ссылок на них.

Основная часть.

Глава 1 .Мир накануне принятия важных решений.

Я не буду углубляться далеко в прошлое , то есть в начало ядерной эры, а начну с 50-х годов 20 века, когда накопленный ядерный потенциал всерьез угрожал массовой катастрофой.

По указанию Д. Эйзенхауэра в конце 50-х годов под руководством генерала Ч. Хики были проведены исследования под кодом Вл2009В» и разработан ВлВсеобъемлющий перечень стратегических целейВ»[14]
, выдвинул концепцию Влоптимальной конфигурацииВ» ядерных ударов по стратегическим силам, обычным войскам и городам СССР, Китая и другим социалистическим странам. В результате в августе 1960 года в Омахе (штат Небраска) при штабе Стратегического авиационного командования (САК) был образован объединенный штаб планирования стратегических целей, который к декабрю 1960 года выработал первый ВлЕдиный объединенный оперативный планВ» - СИОП тАУ 1[15]
построенный по принципу массированного ядерного удара по Влоптимальной конфигурацииВ». Стратегические средства должны были применяться тотально, немедленно по получению сигнала тревоги, по всем целям, включенным в список, в том числе и по городам.

Позже в 61 году на смену Влмассированному возмездиюВ» пришла стратегия Влгибкого реагированияВ». Помимо расширения и модернизации войск общего назначения считалось необходимым наращивание ядерного превосходства.

Перемены в стратегическом балансе СССР тАУ США на пороге 60-х пошатнули состоятельность американских гарантий в НАТО применить ядерное оружие в случайной войне на европейском континенте. Фактически наращивание вооружений достигло в 1961-67 годах беспрецедентных для мирного времени темпов и масштабов. Придя к власти в 61 году правительство Кеннеди унаследовало 12 межконтинентальных ракет первого поколения ВлАтласВ». Две атомные подводные лодки ВлДж. ВашингтонВ» и ВлПатрик ГенриВ» вышли в море, неся на борту по 16 ракет ВлПоларис А-1В». К концу 67 года американские военные силы выросли в 40 раз. Беспрецедентных темпов достигли темпы ракетного строительства в 63-64 годах: в среднем в этот период развертывалось по одной МБР ежедневно и спускалось на воду по одной подводной лодке ежемесячно. На вооружение поступили шесть эскадрилий усовершенствованных ракет Титан тАУ 2 (10 Мт). В 66-67 годы на базах ВВС Уоррен и Гранд тАУ Фокс были развернуты еще два крыла МБР и началось быстрое переоснащение части ракетных сил ракетами ВлМинетмен тАУ 2В». Последние 1000 баллистических ракет ВлМинетменВ» были приведены в готовность на базе Гранд тАУ Фокс и передана САК 21 апреля 1967 года. Последняя 41-я атомная подводная лодка ВлУил РоджерсВ» с ракетами ВлПоларис А-3В» вышла в Атлантику. Ракетное строительство 60-х завершилось.[16]

В развитии стратегических ядерных сил СССР 1959 год можно смело считать этапным. В этом году в западных районах страны развертывается массовое строительство ракетных комплексов с баллистическими ракетами средней дальности Р-12 и Р-5М, способных наносить ядерные удары по объектам, удаленным до 2000 км от места старта. При этом часть самолетов Ту-16 переключили на решение других задач. Заканчивается постановка на боевое дежурство первого комплекса с межконтинентальными ракетами Р-7. Создается новый вид Вооруженных Сил - Ракетные войска стратегического назначения. Военно-морской флот получает первую дизельную подводную лодку океанской зоны проекта 629 с тремя баллистическими ракетами Р-13 на борту. Годом позже в боевой состав Северного флота вошла первая атомная подводная лодка проекта 658 с таким же числом ракет. В начале 1960 года советские стратегические ядерные силы располагали 150 тяжелыми бомбардировщиками, пятью подводными лодками с БРПЛ Р-13 и несколькими МБР Р-7. Одновременно создавалась группировка баллистических ракет средней дальности.[17]

Хотя СССР и США приступили к развертыванию межконтинентальных ракет и баллистических ракет на подводных лодках практически одновременно, очень скоро первый отстал в этой гонке. Особенно это было заметно в области морских ядерных вооружений. По своим тактико-техническим данным советские подводные ракетоносцы проектов 629 и 658 значительно уступали американской лодке типа "Дж. Вашингтон". А ракеты Р-13, которые они несли на борту, в отличии от американских "Поларис-А1", могли быть запущены только из надводного положения, что заставляло субмарину всплывать перед пуском на поверхность. В результате она теряла скрытность и подвергалась угрозе быть легко уничтоженной.[18]

С 1960 года в РВСН началось формирование ракетных дивизий, состоящих из ракетных полков. В каждом полку на вооружении имелся один ракетный комплекс. Переход на единую организационно-штатную структуру значительно улучшил управление ракетными войсками, но не устранил ряда недостатков в этом процессе. Для повышения боевой эффективности РВСН требовалось создать систему централизованного боевого управления восками и оружием.

Советское военно-политическое руководство очень быстро убедилось в том, что стратегические ядерные силы США количественно и качественно превосходят СЯС СССР. Особенно четко это высветилось в период Карибского кризиса. В этих условиях руководством страны была поставлена задача, на несколько десятков лет определившая магистральный путь развития национальных СЯС, добиться ядерного паритета с Соединенными Штатами. Учитывая географические факторы, уровень развития военной техники, уязвимость носителей ядерного оружия от воздействия средств противника, приоритет был отдан РВСН. Именно межконтинентальные ракеты могли стать гарантом нанесения неотвратимого удара по Америке.

Но по мере абсолютного роста стратегического арсенала США, который вызвал оправданные ответные меры Советского Союза, министр обороны и некоторые его соратники стали понимать, что поддержание некоего теоретического ядерного превосходства будет все более дорогостоящим и менее рентабельным для США. Карибский кризис октября 1962 года ускорил эволюцию взглядов некоторых представителей руководства США. Он поставил под сомнение обоснованность многих идей и расчетов, лежавших в основе стратегии ВлконтрсилыВ». Такие концепции, как контролируемые ядерные удары, казавшиеся Макнамаре рациональными, пока атомная война обсуждалась абстрактно, потеряла свою привлекательность, когда пришло время принятия практических решений. Идея Влстратегической стабильностиВ» начала вытеснять в приоритетах Макнамары концепцию Влреализуемого ядерного удараВ». В ноябре 1962 года в интервью С. Олсону Макнамара высказал эти совершенно еретические мысли для того времени. В ответ на вопрос, достигнет ли СССР надежной способности ответного удара, министр обороны заявил: ВлДа, конечно. Когда обе стороны приобретут гарантированную способность второго удара, мы будем иметь более стабильный баланс страхаВ». По свидетельству некоторых специалистов, начиная с 63 года Макнамара и некоторые его сторонники все упорнее отстаивали идею, что долговременная безопасность США могла быть надежнее обеспечена Влполитическими соглашениями, а не военными программамиВ».

1963 год был ознаменован первым крупным соглашеВннием в области ядерного оружия тАФ Договором о запреВнщении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космиВнческом пространстве и под водой, подписанным СССР, США и Великобританией. Этот договор и ряд других советско-американских соглашений 1963 г. были первыми признаками потепления международного климата, ослабВнления военно-политической напряженности долгих лет Влхолодной войныВ». Президент и его соратники начали поВннимать необходимость перехода от политики конфронтаВнции к переговорам по обузданию гонки вооружений, и эти идеи нашли отражение в известной речи Кеннеди в АмеВнриканском университете, произнесенной незадолго до его гибели.[19]

Однако позитивным переменам мешало продолжавшееВнся форсированное наращивание ракетно-ядерной мощи США и их открытое военное вторжение во Вьетнам. Да и предложения Вашингтона по условиям ограничения страВнтегических вооружений, выдвинутые в 1964 г. в КомитеВнте по разоружению в Женеве, все еще не открывали путь к конструктивному диалогу с Советским Союзом. РеальВнный шаг на пути ограничения гонки вооружений был сдеВнлан в 1967 г., когда Советский Союз, Соединенные ШтаВнты и другие страны подписали Договор о принципах деяВнтельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие неВнбесные тела, приняв обязательство о не размещении оруВнжия массового уничтожения в открытом космосе и на неВнбесных телах. Этот успех укреплял надежду на возможВнность сотрудничества великих держав по обузданию военВнного соперничества.

Новые взгляды Макнамары и его сторонников на ядерВнное оружие были наиболее систематически изложены им в выступлении перед представителями Юнайтед Пресс Интернэшнл в Сан-Франциско 18 сентября 1967 г. МиВннистр заявил, что Влсдерживание преднамеренного ядерноВнго нападения на Соединенные Штаты и их союзниковВ» обеспечивается поддержанием высоконадежной способноВнсти Влнавлечь неприемлемый ущерб на любого агрессора или агрессоров, даже после принятия на себя внезапного первого удараВ». Макнамара также признал: ВлОчевидным и неизбежным фактом остается, что Советский Союз с его наличными силами может эффективно уничтожить СоеВндиненные Штаты, даже приняв на себя всю тяжесть амеВнриканского первого удараВ»[20]
. Логическим выводом из этих рассуждений являлась бессмысленность дальнейшего наВнращивания вооружений для достижения ядерного превосВнходства. Тем не менее гонка вооружений, по словам МакВннамары, приобрела своеобразную динамику развития, собВнственную Влбезумную инерциюВ»: ВлКакими бы ни были их намерения или наши намерения, действия тАФ или даже реалистически вероятные действия тАФ каждой стороны, отВнносящиеся к строительству ядерных сил, неизбежно вызыВнвают противодействия другой стороны. Это как раз тот феномен действия тАФ противодействия, который питает гонку вооруженийВ»[21]
. В качестве выхода из этого зловещего замкнутого круга министр обороны выдвинул идею переВнговоров между великими державами: ВлМы не хотим гонки ядерных вооружений с Советским Союзом прежде всего потому, что феномен действия тАФ противодействия делает ее глупой и бесплодной.. Обе нации выиграли бы от доВнстаточно надежных соглашений сначала ограничить, а позднее и сократить наступательные и оборонительные ядерные силы. Мы считаем, что такие соглашения полноВнстью достижимы, поскольку они очевидно соответствуют интересам обоих наших народовВ»[22]
.

Однако США к тому времени уже глубоко увязли во вьетнамской войне, а форсированная количественная и каВнчественная гонка ракетно-ядерных вооружений 60-х годов продолжалась. Кроме того, наметившийся новый подход к проблеме ядерного оружия и безопасности был крайне противоречивым, непоследовательным и не выходил за пределы узкой группировки правящих кругов США, что и проявилось во время дискуссии вокруг нового поколения американских стратегических вооружений.

Примерно с середины 60-х годов в сфере стратегичеВнских вооружений в центре внимания руководства США находились две новые военные программы. Речь шла о системе противоракетной обороны (ПРО) и системах разВнделяющихся головных частей с боеголовками индивидуВнального наведения на цели (РГЧ) типа ВлМИРВВ» для наВнступательных баллистических ракет стратегического наВнзначения.

В глазах Макнамары и ряда его помощников система ПРО стала символом бесплодной гонки вооружений, коВнторую в интересах долгосрочной национальной безопасности США он считал необходимым поставить под опредеВнленный контроль. Министр полагал, что отказ от строиВнтельства системы ПРО под названием ВлНайк-ИксВ» дал бы возможность заключить соглашение с Советским Союзом по ограничению, стратегических вооружений. Напротив, развертывание системы ПРО, по его мнению, могло деВнстабилизировать военный баланс, не предоставив сколько-нибудь реальной защиты США.

В 1966 г. сторонники ВлНайк-ИксВ» и других стратегиВнческих программ, применяя испытанный прием, начали усиленно распространять фальсифицированную информаВнцию разведки о создании якобы ВлплотнойВ» противоракетВнной обороны в СССР. В этой обстановке предварительное решение об оснащении нового поколения баллистических ракет системами РГЧ прошло, не привлекая большого внимания, без заметных возражений и тем более органиВнзованной оппозиции с какой-либо стороны. ВыВнступая против программы ПРО ВлНайк-ИксВ», министр обороны доказывал, что системы РГЧ могли преодолеть любую противоракетную оборону, вследствие чего ВлпраВнвильным ответомВ» на строительство советской ПРО, о коВнтором поднимался шум в США, должно было стать осВннащение американских ракет многозарядными головными частями, а не создание Соединенными Штатами собственВнной системы ПРО, которую СССР тоже мог бы нейтралиВнзовать путем усовершенствования своих наступательных средств.[23]

6 декабря 1966 г. военно-политическое руководство США приняло решение о выделении средств для долгоВнсрочных заказов на отдельные боевые компоненты систеВнмы ПРО ВлНайк-ИксВ». Но в то же время расходование этих ассигнований и решение о конкретном типе системы ПРО откладывалось, пока госдепартамент не выяснит возможВнность соглашения с Советским Союзом об ограничении сиВнстем противоракетной обороны. 23 и 25 июня 1967 г. в Глассборо (Нью -Джерси) состоялись встречи между Председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным и президентом США Л. Б. Джонсоном. В первый же день министр обороны заявил, что создание советской ПРО ВлвынудитВ» США усилить их наступательные ядерные сиВнлы, и предложил заключить соглашение об ограничении систем противоракетной обороны. Но Советский Союз не мог пойти на подобную договоренность, ибо выборочное ограничение только одной из стратегических систем не заВнтронуло бы другие военные программы и арсеналы США. Между тем как раз на это и делался расчет Вашингтона, старавшегося неприемлемым образом примирить идею переговоров с Советским Союзом и все еще широко расВнпространенный в руководящих кругах Соединенных ШтаВнтов принцип поддержания американского ядерного преВнвосходства.

На пресс-конференции в после встречи в Гласборо А. Н. Косыгин подчеркнул: ВлНельзя рассчитывать на улучшение советско-американских отношений , пока США совершает агрессию против Вьетнама. Для того чтобы улучшить наши отношения, надо прежде всего Соединенным Штатам прекратить войну во ВьетнамеВ».[24]

К 1968 г. относится не только переход США к неВнпосредственной подготовке нового цикла гонки стратегиВнческих вооружений. 1 июля СССР, США, Великобритания, а затем и еще 55 государств подписали один из важнейВнших международно-правовых документов нашего времеВнни тАФ Договор о нераспространении ядерного оружия. Неотъемлемым и первостепенным элементом такой системы должны были стать и соглашения по взаимному ограничению стратегических вооружений СССР и США, в связи с чем в Преамбуле Договора подчеркивалось их намерение Влскорее достигнуть прекращения гонки ядерных вооружений и принять меры в направлении ядерного разоруженияВ»[25]
. В том же году фактически был решен и вопрос о перегоВнворах между Советским Союзом и Соединенными ШтатаВнми по другому кардинальному вопросу.

В мае 1968 г. заВнместитель министра иностранных дел СССР В. В. КузнеВнцов в своей речи в ООН выразил готовность Советского правительства приступить к переговорам по ограничению стратегических вооружений.[26]
В июне того же года соВнветский министр иностранных дел А. А. Громыко сделал предложение правительству США обсудить взаимное огВнраничение и сокращение ядерных вооружений наступаВнтельного и оборонительного назначения.[27]
Президент Джонсон откликнулся на инициативу Советского Союза. 1 июля 1968 г. он заявил о согласии США начать перегоВнворы по вопросам стратегических вооружений.

Однако 21 августа, под давлением антикоммунистичеВнской истерии, поднятой на Западе из-за интернациональВнной помощи социалистических стран народу ЧехословаВнкии в его борьбе против контрреволюционных антисоциаВнлистических сил, президент Джонсон отказался от начала советско-американских переговоров. Тем не менее в знаВнчительной части правящих кругов и общественности США идея ограничения стратегических вооружений уже завоевала значительную поддержку. 15 декабря 1968 г. преемник Макнамары на посту министра обороны К. Клиффорд публично выступил в пользу безотлагательноВнго начала переговоров об ОСВ. Заключительные попытВнки президента Джонсона начать переговоры и связать обязательствами республиканскую администрацию Р. НикВнсона, победившего на президентских выборах в ноябре 1968 г., не достигли целей. Никсон, призывавший в ходе предвыборной кампании к Влядерному превосходствуВ» США, не собирался связывать себя с маневрами уходящей администрации. Но впоследствии с идеей ограничения гонки вооружений новое руководство связали законы боВнлее высокого порядка, чем тактика предвыборной борьбы. Объективные реальности ядерного века вынуждали ВаВншингтон приспосабливаться к изменению мирового соотВнношения сил, в первую очередь в сфере стратегического баланса, где неуклонно складывалось равновесие между США и Советским Союзом.

Глава 2. Соглашение ОСВ тАУ 1 и Договор по ПРО

1. Концепция ВлдостаточностиВ» и новый подход к противоракетной обороне.

Как было сказано выше, на рубеже 60х тАУ 70х годов мир находился накануне решения проблемы об ограничении стратегических вооружений. Точки зрения хорошо отображены в оценках противоборствующих сторон. На XXVI съезде КПСС было открыто сказано: ВлСложившиеся военно-стратегическое равновесие между СССР и США, между Варшавским Договором и НАТО, объективно служит сохранением мира на нашей планете. Мы не добивались и не добиваемся военного превосходства над другой стороной. Эта не наша политика. Но мы не позволим так же создавать превосходства над нами. Подобные попытки, а так же разговоры с нами с позиции силы абсолютно бесперспективныВ»[28]
. В свою очередь США говорило следующие: ВлМы вступаем в новый период. Никакие обстоятельства не могут затушевать тот факт, что в годы основания НАТО мы обладали атомной монополией, а сейчас СССР имеет более тысячи ракет наземного базирования. Никакая президентская декларация не в состоянии отменить этот фактВ».[29]

Начиная с начала 70-х годов главной концепцией развития советских стратегических вооружений становится концепция. которую можно охарактеризовать как "стратегической достаточности". Она определяла количественный и качественный состав носителей, их распределение между РВСН, ВМФ и ВВС, с учетом возможного применения в различных условиях обстановки. Научным путем было определено оптимальное соотношение количества носителей и ядерных боеприпасов для них. Учитывала она и начавшийся процесс ограничения стратегических вооружений Советского Союза и Соединенных Штатов Америки.

В США дело обстояло иначе. Концепция ВлдостаточностиВ», впервые выдвинутая преВнзидентом на пресс-конференции 29 января 1969 г., имела весьма аморфный смысл и допускала самые разные интерВнпретации в плане конкретных решений по стратегическим вооружениям. Показательно в этой связи замечание замеВнстителя министра обороны Д. Паккарда, на долю которого приходилось подготавливать как раз такие специфические решения. В частной беседе в ответ на вопрос, что означает понятие ВлдостаточностьВ», он высказался со свойственной ему прямотой: ВлОно означает, что это слово удобно употВнреблять в речах. А кроме этого ни черта оно не значитВ» . По всей видимости, 29 января 1969 г. президент Никсон высказал идею ВлдостаточностиВ» в качестве компромиссноВнго варианта официальной стратегической концепции, как нечто среднее между нереальным Влбезоговорочным превосВнходствомВ» и неудобным с внутриполитической точки зреВнния ВлпаритетомВ», на который Никсон обрушил критику в ходе избирательной кампании. Но после того, как идея ВлдостаточностиВ» была обнародована, предстояло наполнить се более конкретным военно-политическим содержанием, сформулировать ее задачи и критерии, чтобы превратить из политического лозунга в руководство для долговременВнных и сложнейших решений по программам стратегичеВнских вооружений.[30]

В этих целях началось обширное секретное исследоваВнние, санкционированное ВлМеморандумом № ЗВ» под назваВннием ВлВоенное положениеВ». Упоминание о результатах ВлМеморандума <№ ЗВ» проскользнуло в президентском послании 1970 г. ВлМы в правительВнстве достигли согласия по четырем специфическим критеВнриям стратегической достаточностиВ» тАФ сказал Никсон Ограничившись туманным заВнявлением, что выводы исследования свидетельствовали как против резких сокращений американского ядерного арсеВннала, так и против крутого его наращивания, президент воздержался тогда от дальнейших разъяснений. Эти четыВнре критерия впервые назвал министр обороны М. Лэйрд, выступая в 1970 г. перед сенатской комиссией по междуВннародным отношениям. Годом позже они были включены в доклад Лэйрда по военному бюджету на 1972 финансоВнвый год. В принципе такие же критерии были и у СССР, так что их можно считать адекватными.[31]

Эти руководящие принципы по развитию стратегичеВнских сил США выглядели следующим образом: (1) ПодВндержание необходимого количества стратегических вооруВнжений для обеспечения ВлсдерживанияВ» посредством споВнсобности Влответного удараВ» даже после принятия на себя Влвнезапной ядерной атакиВ». (2) Устранение какого-либо стимула для Влвнезапного стратегического удараВ» по СоеВндиненным Штатам. (3) Лишение предполагаемого проВнтивника возможности навлечь на США больший ущерб, чем могут причинить ему Соединенные Штаты, при любых обстоятельствах ядерного столкновения. (4) Обеспечение прикрытия американской территории от разрушительных последствий несанкционированных или единичных ядерВнных ударов. Руководители республиканской администраВнции потратили немало усилий, рекламируя оригинальность и теоретические достоинства своей новоявленной ядерной стратегии. Однако при ближайшем рассмотрении концепВнции ВлдостаточностиВ» достигнутый в этой области правиВнтельством Никсона Влбольшой интеллектуальный прогрессВ» выглядит в лучшем случае весьма сомнительным. Причем это относится как к новизне разработанных в 1969 г. страВнтегических принципов ВлдостаточностиВ», так и к их состояВнтельности по существу на практике могло означать и возврат к политике ВлядерВнного превосходстваВ». В этом плане нужно согласиться с суждением советского специалиста В. В. Ларионова, котоВнрый отметил: ВлТо, что кажется одной стороне ВлдостаточВннымВ», может выглядеть для другой как стремление к ВлпревосходствуВ»[32]
. Но в новых условиях начала 70-х гоВндов курс на стратегическое превосходство являлся для Соединенных Штатов бесперспективным, что неоднократВнно публично признавали представители республиканского правительства. Советский Союз несомненно был способен выделить необходимые средства, чтобы свести па нет поВндобные планы Вашингтона.

Если концепция ВлдостаточностиВ» отличалась большой туманностью и противоречивостью, то ее стратегические принципы, с точки зрения правительства США, обладали и одним неоспоримым преимуществом. Они минимально связывали публичными обязательствами руки администВнрации Никсона в области конкретных решений по разверВнтыванию военных программ. Здесь, как и в других сферах внешней политики, руководство США желало сохранить за собой максимальную свободу маневрирования для переВнстройки государственного курса в соответствии с реальВнностями 70-х годов.

Главным вопросом ядерной политики США в первый год деятельности республиканской администрации была дальнейшая судьба программы противоракетной обороны ВлСентинелВ». Правительство Джонсона вынесло в 1967 г. решение в пользу развертывания ВлтонкойВ» системы ПРО для прикрытия американской территории от потенциальВнной угрозы незначительного ракетного потенциала КНР. В бюджете на 1969 финансовый год на дальнейшую разВнработку системы ВлСентинелВ» и развертывание ее компоВннентов было выделено 1,2 млрд. долл. Сухопутные силы приступили к строительству первых комплексов ПРО: гиВнгантских радиолокаторов в железобетонных конструкциях 40-метровой высоты, стартовых установок антиракет в районах Сиэтла, Чикаго и Бостона (не скрывая своего наВнмерения превратить ее впоследствии в ВлплотнуюВ» систему против Советского Союза). [33]
В то же время внутри США ширилась оппозиция созданию дорогостоящей и сомниВнтельной в техническом отношении стратегической систеВнмы. В ходе утверждения военного бюджета весной и летом 1968 г. в Капитолии, где еще годом раньше царила почти единодушная поддержка ПРО, поправки сенаторов Д. Купера и В. Харта за изъятие фондов на развертывание этой системы получили соответственно 34 и 25 голосов. И хотя эти предложения не были поддержаны большинством, опВнпозиция готовилась к более упорной борьбе в следующем году.

В первые дни правления администрации Никсона среди многочисленных исследований ВлМеморандума № ЗВ» одно из самых больших и важных было посвящено проблеме ПРО. До его окончан

Вместе с этим смотрят:

"Держава" Платона

Cовременная концепция евразийства

Presidential еlections in the USA

РЖсторiя i теорiя полiтичних партiй

РЖсторiя свiтовоi полiтичноi думки