Американская идея

Введение

Представляется достаточно очевидным тот факт, что ушедший ХХ и наступивший ХХ1 век являются эпохой воплощения так называемой Вламериканской идеиВ». Одна из сверхдержав тАУ СССР потерпела сокрушительное поражение в противостоянии с американскими ценностями, биполярная структура мирового порядка была разрушена, поставив перед современным обществом массу вопросов: как будет выглядеть устройство мира в будущем, способны ли США взять на себя роль мирового арбитра, какова роль и миссия Россия в новой геополитической расстановке сил.

Америка вышла из второй мировой войны самой могущественной экономической и военно-политической державой. Важнейшие составляющие и параметры этого могущества общеизвестны. Успехи США во внешней политике, науке и экономике превратили ее в мощнейший анклав, распространяющий свое влияние на большую часть мирового сообщества и сосредоточивший в себе все самые передовые технологии и знания.

Активность США практически во всех сферах общественной жизни, во внешней политике, быстрые успехи в освоении громадного североамериканского континента, стремительное развитие передовой индустрии и сельского хозяйства, невиданное в истории повышение материального благосостояния большинства населения, быстрое достижение статуса мировой державы усилили убеждение в особой судьбе Америки, отличной от судеб других стран и народов. Сформировалась идея об особой миссии, Влпредназначении судьбыВ» (manifest destiny) Америки, главное содержание которой состоит в обещании свободы, демократии, материального достатка и т.д. не только самим американцам, но и представителям других народов в самых отдаленных уголках земного шара, если только они согласны принять американские ценности.

Американская идея претерпела периоды, как взлета, так и падения. Однако на протяжении длительного времени она, как и всякая идея в форме идеала, сохраняет свою притягательность и неизменно ставит вопрос или о закате или о новой фазе развития.

Для России анализ истоков, смысла этой идеи, прогноз будущей ВламериканизацииВ» мира (или крушения Американской империи, очертания которой уже более чем зримы) представляют особый интерес, так как сфера интересов США так или иначе всегда затрагивала российские интересы.

Понимание смысла американской идеи, критический анализ ключевых постулатов внешнеполитической доктрины США поможет переосмыслить события новейшей отечественной истории и сделать определенные выводы при построении в новой России гражданского общества и определении своей национально-культурной идентичности.

Цель курсовой работы состоит в анализе смысла Вламериканской идеиВ» и основных форм ее выражения на внешнеполитической арене.

В работе использованы труды отечественных и зарубежных авторов: историков, политологов, политических и военных деятелей, предпринявших попытку оценить истинный смысл и основные положения Вламериканской идеиВ» на протяжении почти 200-летнего исторического периода.

Глава 1. Истоки и смысл американской идеи

1.1.Истоки американской ментальности

Начиная анализ смысла Вламериканской идеиВ», следует прежде всего обратиться к истокам американской ментальности. Идея избранности, безусловно, является одной из основных, формирующих ментальность современных американцев. Как правило, ее объясняют экономическими причинами и связывают с тем материальным триумфом, который происходил и происходит в США на всего протяжении ХХ и в начале ХХ1 века. Однако корни ее значительно глубже и никак не связаны с экономикой, они лежат в принципиально иной сфере - в сфере религии. В дальнейшем эта идея трансформировалась и приобрела конкретную программную форму, постепенно приобретая то состояние и содержание, которое известно сегодня под названием Вламериканской идеиВ».

Американская общность в том виде, в котором она существует теперь, создавалась в основном людьми, гонимыми на своей родине - Англии за свои религиозные взгляды и в стремлении свободно исповедовать протестантскую веру. Именно эти гонения привели их к решению переселиться в Новый Свет. Глубоко верующие люди составляли большую часть переселенцев. Они и их дети создавали на новом континенте основы литературы, религии, философии и богословия будущих Соединенных штатов Америки. Линию экономического развития заложили и развивали люди, именуемые ВлчужакамиВ», устремившиеся на новые земли в целях получения материальной выгоды.[1] О двух категориях переселенцев пишет, в частности, один из крупнейших авторов XVII в. Уильям Брэдфорд в своем сочинении ВлИстория поселения в ПлимутеВ».

Американские протестанты, именуемые пуританами, имели четко разработанную концепцию, в которой ключевой идеей было сопоставление собственной истории и истории Влдетей ИзраилевыхВ». Сравнение с ВлБогом избранным народомВ» и сформировало идею избранности американцев. С. Беркович в работе ВлПуританские истоки личности американцаВ» приводит красноречивую цитату из проповеди священника Сэмюэля Уэйкмана, жившего в Новой Англии в XVII в.: ВлИерусалим был, Новая Англия есть, они были, вы есть божьи детитАж употребляйте название ВлНовая АнглияВ» вместо названия ВлИерусалимВ», и вы увидите смысл вашего делаВ».[2]

Одним из самых популярных образов в произведениях американской литературы этого периода является образ Моисея, который предводительствовал в 38-летнем переходе евреев по пустыне из египетского плена на родину. Свое переселение в Новый Свет пуритане воспринимали как освобождение и ассоциировали с великим переходом Влсынов ИзраилевыхВ» через Синайскую пустыню.

Миф о собственной ВлбогоизбранностиВ» и особой исторической ВлмиссииВ» рождался у различных народов чаще всего в периоды национального унижения как своеобразная психологическая компенсация. Поэтому можно предположить, что в США рождение Влбогоизбранной американской идеиВ» возникла как реакция на те унижения, которым первые переселенцы подвергались на родине, на утрату национальной традиции, ее разрыв.

В XVIII в. идея избранности теряет религиозный ореол и приобретает более прагматичный характер. Такой она предстает в знаменитой ВлАвтобиографииВ» Бенджамина Франклина, стоящего у истоков многих сфер деятельности в американском обществе. У Франклина эта идея сопрягается с образом человека-работника, личности, создавшей саму себя. По-своему эта идея звучит и в Декларации независимости, написанной Томасом Джефферсоном.

1.2.Доктрина Монро

В 1823 году, в послании к Конгрессу, президент США Монро провозгласил доктрину Монро, наиболее емко отразившую смысл ВлизбранностиВ» американского народа или Вламериканскую идеюВ», ставшей впоследствии идеологической установкой Соединенных Штатов на протяжении Х1Х - ХХ вв., и плавно перешедшей в ХХ1 век. В геополитической перспективе доктрина Монро превратилась в инструмент завоевания пространства и превращение этого пространства в американскую континентальную империю. Американский политолог К. Колеман замечает, что Влполитический миф доктрины Монро создавался параллельно с становлением Американской империи..Гегемония, также как и империя, требуют создания легитимирующей мифологии..В процессе завоевания новых имперских пространств мифология утверждаeт: Влмы господствуем над тобою поскольку наше господство служит твоим интересамВ»..В контексте утверждения гегемониального порядка , мифология должна создать веру, что существующие отношения господства и подчинения - естественны и основаны на взаимной выгоде обоих сторон, а те которые в этом сомневаются или совершенно невежествены, или же преступники и грешникиВ»[3] . Вл Мне известны только две вещи о доктрине Монро: во-первых, никто в Америке среди политиков, с которыми я встречался, не знает, что это такое, а во-вторых, каждый американец, которого я встречал, никогда не согласится, что бы кто-то эту доктрину позволил себе оспаривать..Я прихожу к заключению, что доктрина Монро - не доктрина, а догма, причем не одна догма а две: догма о непогрешимости американского президента и догма невинного зачатия американской внешней политики.В»[4] .

Принципы организации Большого американского пространства выражены в различных дополнениях к доктрине Монро, начиная с прибавки Олни, создания Панамы и кончая прибавками Платта и Теодора Рузвельта.[5] Это был период, о котором У.А. Уайт писал, что ВлКогда испанцы сдались на Кубе и позволили нам захватить Пуэрто-Рико и Филиппины, Америка на этом перекрестке свернула на дорогу, ведущая к мировому господству. На земном шаре был посеян американский империализм. Мы были осуждены на новый образ жизниВ»[6] .

Известный американский историк Вальтер Лафебер подчеркивает, что в период от 1895 до 1905 года завершилось юридическое формирование основной доктрины американской гегемонии и организации американского Большого пространства. ВлДоктрина Монро превратилась в доктрину Рузвельта, которая далеко не являлась лишь очередной прибавкой к доктрине Монро. И с тех пор доктрина Рузвельта превратилась в фундамент политики силы США во всем мире, хотя для целей пропаганды и мистификации истории США по-прежнему ссылаются на доктрину МонроВ».[7]

Развитие доктрины Монро связано с все увеличивающейся сферой влияния и господства США и территориальной юрисдикции, - сначала на американском континенте, а затем и за его пределами.

Известный американский политический деятель и профессор Гарвардского университета Наум Чомски охарактеризировал доктрину Монро как односторонне провозглашенная США Влсвободы грабить и эксплуатировать страны Западного полушарияВ».[8]

Очевидно, что притязания сверхдержавы западным полушарием не ограничились, кроме того, доктрина Монро распространилась не только собственно на территории. Так, доктрина Влморской силыВ» была, в основных чертах, изложена А.Мэхэном в его книге ВлВлияние морской мощи на историю в 1660-1783 годахВ»[9] , впервые изданной в Бостоне в 1890 г. Исторический материал, касающийся действий британских и французских флотов в давно прошедшие времена, понадобился Мэхэну как база для империалистических теорий, направленных в будущее. Мэхэн пытался обосновать тезис, будто Влморская мощьВ», то есть способность империалистической державы вести наступательную, агрессивную войну на море, является определяющим национальные судьбы фактором. ВлМорская силаВ», утверждал Мэхэн, необходима Соединенным Штатам для того, чтобы цивилизовать окружающий мирВ»[10] .

Цель теории и доктрины Влморской силыВ» заключалась в том, чтобы обосновать необходимость для США политики усиленных военно-морских вооружений, захвата военно-морских баз и колоний, расширения радиуса наступательных действий военно-морских сил США. В связи с тем Мэхэн проповедовал, что Влморская мощьВ» явится для США инструментом политики, служащей увеличению силы и престижа нации.

В 90-тых годах XIX века ВлотецВ» американской геополитики Фредерик Тэрнер выступил с теорией Влподвижных границВ», воплотившейся в политику Влоткрытых дверейВ» во внешней политике США на протяжении всего двадцатого столетия.

Тэрнер стремился обосновать необходимость вечной экспансии и агрессии США. Он провозглашает наступление мифического Влвека Тихого океанаВ», судьба которого якобы тесно связана с США в силу географических и иных причин. Тэрнер считал, что у США нет установленных границ - границы подвижны. Внешнеполитическая экспансия была для Тэрнера основным условием развития США. Историческая миссия США, Влпредопределенная судьбаВ» этой страны, это постоянно расширение своих границ, пока весь мир не будет миром Америки. ВлОсновным фактом исторической жизни США являлась экспансия..Императивы динамики внешней политики: прорытие Панамского канала соединяющий Атлантический и Тихий океаны, становление Влморской мощиВ» США, распространение американского влияния на окружающие острова и близлежащие страны, свидетельство того, что экспансионизм будет продолжаться.В»[11]

Горячо подержал идеи Тэрнера Вудро Вильсон, который писал: ВлАмериканский континент уже завоеван Соединенным Штатами и служит целям нашей цивилизации. США должны теперь обратить свой взор на новые границыВ»[12] .

Тэрнер писал и о необходимости воспитать таких людей, которые могли бы объединить всех американцев вокруг империалистических ВлидеаловВ» экспансионизма, поклонения сильным личностям и насилия. Быть американским идеалистом означало для Тэрнера верить в богоизбранность американского глобального экспансионизма и содействовать установлению американского мирового господства.

Брукс Адамс, устанавливая взаимосвязь между военной и экономической экспансией США в мире, отмечал, что экономический империализм - суть военные действия, а политика Влоткрытых дверейВ» по существу война иными средствами. ВлВойна - экстремальная кульминация экономического соперничества между странами. Это означает, что международное экономическое соперничество, осуществляемое с целью завоевания новых рынков, должно неизбежно окончиться войной. Вся предыдущая история является подтверждением этого неоспоримого факта. Вот почему основные цели политики Соединенных Штатов - навязать борьбу за выживание огромной интенсивности Европе..Политика Влоткрытых дверейВ» должна вестись безмилостно и беспощадно..Стержень грядущей стратегии США - абсолютная односторонность в завоеванию рынков ЕвропыВ»[13] . Немецкий геополитик Отто Мауль охарактеризировал консеквенции проведения политики Влоткрытых дверейВ» следующим способом: Влполное экономическое проникновение имеет тот же эффект, что и территориальная оккупацияВ»[14] .

Доктрина Монро была включена в устав Лиги наций как статья 21, что не только подорвало характер этой международной организации, исключая из ее юрисдикции сферу влияния США, но и привело к распаду господствовавшего перед тем международного права, Jus Publicum Europaeum. Известный немецкий юрист К. Шмитт писал, что включение доктрины Монро в устав Лиги наций явилось первым поражением Европы Соединенными Штатами, и началом распада господствующих принципов международного права, исторически сформировавшихся в период между Вестфальским миром в 1648 г. и Конгрессом в Вене в 1815 г. и действовавших с тех пор[15] .

Для Вудро Вильсона и его преемников стратегия Влоткрытых дверейВ» являлась американской версией создания новой мировой империи, основанной на принципах Влсвободной торговлиВ» и на одностороннем ВлправеВ» интервенции. ВлЯ предлагаю, чтобы все нации мира единогласно и единодушно приняли доктрину президента Монро в качестве доктрины для всего мираВ»[16] .

Экспансионистские тенденции во внешней политике США особенно усилились в период президенства Теодора Рузвельта, исповедовавшего доктрину Мэхэна о превосходстве Англо-Саксов на море и претендовавшего на руководство англо-американцев всем миром. ВлНикакой триумф мира, - заявлял Рузвельт, - не является столь великим, как высший триумф войныВ». В своей книге Вл3авоевание 3ападаВ» он писал, что завоевание Влдикого 3ападаВ» белыми поселенцами являлось расовой войной между белыми Англо-Саксами и индейцами, и эта война было по воле судьбы Влдоведена до логического с точки зрения расового социал-дарвинизма концаВ»[17] , а именно до окончательного решения Влиндианской проблемыВ».

Рузвельт рассматривал значение Евразийского континента и в русле теорий МакКиндера. ВлВсе говорит о томВ», подчеркивает английский геополитик Д. Слоун, Влчто по окончании Второй мировой войны восприятие Рузвельтом значения контроля над Евразийским континентом во многих отношениях смыкалось с центральными концепциями геополитики МакКиндераВ»[18] . Напомним, что МакКиндер считал, что внутреннее пространство Евразии, называемое им сначала осевым регионом мировой политики и истории, а затем Хартлендом (Heartland), и в основном совпадающее с территорией Советского Союза, играет ключевую роль для мирового господства. Исходя из своих пространственно-структурных построений МакКиндер вывел три максимы:[19]

Кто правит Восточной Европой, тот господствует над Хартландом;

Кто правит Хартландом, господствует над Мировым островом;

Кто правит Мировым островом, господствует над миром.

В 1943 году МакКиндер впервые выдвинул концепцию северного атлантизма, связанную с недоверием СССР. Специальный анализ этой теории предприняли З.Бжезинский, К.Грей, Р.С.Клайн и другие.

Наглядное представление о механизме Вламериканской идеиВ» в действии можно получить, изучая политическую историю стран Восточной Европы, прежде всего России. Рассмотрим эти процессы более подробно.

Глава 2. Стратегия США в переустройстве мира, или американская идея в действии

2.1.От модели Heartland до Влвеликой шахматной доскиВ»: Влрусский вопросВ»

Реализация Вламериканской идеиВ» в отношении России не в последнюю очередь складывалась под влияние геополитических теорий Хальфорда МакКиндера, считавшего, как мы уже отмечали выше, что та страна, которая установит господство над центральной частью Евразии, занимаемой Россией и называемой им Heartland - Влсердцевиной континентаВ», установит и господство над всем миром. Уже до окончания первой мировой войны президент Вильсон создал государственную комиссию по геополитике ВлРасследованиеВ», ведущую роль в которой занял Исаия Боуман, разработавший принципиальные геополитические установки расчленения Советской России, которые были концептуализированы в тайных комментариях к Вл14 пунктамВ» Вильсона.

Еще в начале 1918 года полковник Гауз, под влиянием Боумана, начал разрабатывать планы расчленения России, рассматривая, прежде всего Сибирь как американскую вотчину, аннексия которой для США являлось бы только делом времени. Россию ни в коем случае нельзя было оставить нерасчлененной, подчеркивал он: ВлОна слишком велика и слишком гомогенна для нашей безопасности. Я бы хотел видеть Сибирь как отдельное государство, а Европейскую Россию расчлененную на три частиВ».[20]

В октябре 1918 г. правительство Вильсона разработало тайные Влкомментарии к 14 пунктамВ», в которых предлагалось окончательно решить Влрусский вопросВ» при помощи расчленение Советской России на отдельные Влсамостоятельные областиВ», подвластные США.[21]

Россия была объявлена Влболее не существующейВ», от нее потребовали не только выделения Польши, Финляндии, Литвы, Латвии и Эстонии из состава бывшей Российской империи, но также отделения от Советской России Украины, Сибири, Кавказа и других территорий. Наглядным примером планов уничтожения Советской России может служить официальная карта, составленная госдепартаментом США для Парижской мирной конференции и озаглавленная ВлПредлагаемые границы в РоссииВ».

На этой карте от России не было оставлено ничего, кроме Среднерусской возвышенности. В приложении к карте сказано: ВлВсю Россию следует разделить на большие естественные области, каждая со своей экономической жизнью. При этом ни одна область не должна быть настолько самостоятельной, чтобы образовать сильное государствоВ».[22]

Таким образом, идея состояла в ликвидации Советского государства, прекращения национального существования русского, украинского, белорусского и других народов, аннексии Сибири, Кавказа и Закавказья.

В этом направлении были предприняты реальные шаги. На Парижской мирной конференции было вынесено решение от 14 мая 1919 года о передачи Армении в качестве мандатной территории США.[23] 21 мая 1919 г. мандат США распространился на всю Армению, Азербайджан и на весь Кавказ.[24] На заседании Совета глав делегаций 15 ноября 1919 г. по предложению Полка (США) полномочия верховного комиссара союзников в Армении американского полковника Хакселя были распространены на Грузию и Азербайджан. США виделось в будущем полное господство на Каспийском море. Методы прикрытой интервенции во всех этих частях Советской России включали использование марионеточных так называемых Влнациональных правительствВ» в качестве агентов установления американского господства.

Надо ли говорить, что сценарий повторился в конце ХХ века.

Геополитические замыслы радикальных американских политиков, натолкнулись на геополитическое сопротивление СССР. Родилась Влхолодная войнаВ», целью которой было, в соответствии с планами, разработанными в Вашингтоне и изложенными в известном Меморандуме Совета Национальной Безопасности 68 (NSC-68), установление американского мирового господства. В связи с этим следует заметить, что Брукс Адамс был одним из первых идеологов Влхолодной войныВ», в своей статье ВлНовая индустриальная революцияВ» он писал, что Вламериканцы должны понять, что это будет война не на жизнь, а на смерть - борьба уже не против отдельной нации, но против целого континента. В мире нет места двум центрам богатства и империи. Один организм должен победить и уничтожить другой. Слабый организм должен погибнутьВ»[25] .

Еще до Меморандума Совета Национальной Безопасности 68 (NSC-68), была принята Директива СНБ-68 от 30.09.1950 года[26] , представляющая большой интерес для нашего анализа. Процитируем наиболее характерные моменты:

Вл..сеять семена разрушения внутри советской системы с тем, чтобы

заставить Кремль по крайней мере изменить его политику.. Но без превосходящей наличной и легко мобилизуемой военной мощи политика ВлсдерживанияВ», которая по своему существу политика рассчитанного и постепенного принуждения, не больше, чем блеф.

тАжНам нужно вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство в отношении Советов и разрушить иные замыслы Кремля. Усилить позитивные и своевременные меры и операции тайными средствами в области экономической и психологической войны с целью вызвать и поддержать волнения и восстания в избранных стратегически важных странах-сателлитах.

..Помимо утверждения наших ценностей, наша политика и действия должны быть таковы, чтобы вызвать коренные изменения в характере советской системы, срыв замыслов Кремля - первый и важный шаг к этим изменениям.

Совершенно очевидно, что это обойдется дешевле, но более эффективно, если эти изменения явятся результатом действия внутренних сил советского общества..В»

Как говорится: без комментариев. Цели холодной войны со стороны США предельно ясны и понятны.

Как отмечает К.Гаджиев, холодная война характеризовалась усилением недоверия между великими державами, форсированием гонки вооружений, созданием военных блоков, использованием силы или угрозы ее применения в международных отношениях, отказом от регулирования спорных вопросов путем переговоров и т.д. Конфронтационность в отношениях друг с другом обеспечивала как СССР, так и США основу глобальной внешнеполитической стратегии. Такое положение держало в постоянном напряжении весь мир, который был разделен на сферы интересов двух сверхдержав. В этой игре войны и конфликты в любом регионе земного шара рассматривались как составная часть глобальной борьбы двух сторон друг против друга. В их глазах каждая из таких войн (или конфликтов) имела значимость не только и не столько с точки зрения решения той или иной конкретной проблемы, сколько с точки зрения выигрыша или проигрыша Востока или Запада. Любой выигрыш одной из сторон в каком-либо регионе планеты или отдельно взятой стране рассматривался как проигрыш другой стороны и наоборот.[27]

Во времена холодной войны проекты расчленения СССР вынашивались с особым усердием. А.И.Доронин, например, пишет: ВлтАжв соответствии с американским ВлЗаконом о расчленении России (PL86-90), установками З.Бжезинского в России с помощью американских спецслужб и их союзников запущен негласный механизм ее расчленениятАжВ»[28] . Эта доктрина была грамотно реализована чрез политическую, культурную и научную элиту СССР, через тех лиц, кто, так или иначе выезжал за рубеж, был хорошо информирован о скрытых процессах и проблемах внутри ЦК КПСС, имел основания не доверять ВлсистемеВ» или пострадал от нее. Многие из этих людей открыто выступали против ВлсистемыВ» и в дальнейшем стали идеологами перестройки и рыночных преобразований. Одним из первых реформаторов был первый и последний Президент СССР Михаил Горбачев.

Противостояние двух империй закончилось развалом СССР. Какую же идею противопоставила Россия американской идее в период крушения советской империи? Одна из наиболее известных - идея евразийства, у которой есть как активные сторонники, так и противники. Со стороны некоторых американских теоретиков, прежде всего З. Бжезинского, она подвергается жесткой критике как концепция, противоречащая национальным интересам США[29] . В России, напротив, она отстаивается рядом ученых и политиков, считающих ее новой идеологией, способной создать противовес западной идеологии и обеспечить мировой баланс сил.[30]

В настоящее время сформировались, по крайней мере, две геополитические стратегии. Одна исходит из представления о России как европейской стране, соответствующей современным стандартам структуры экономики и социального поведения ее граждан. Такое представление близко взглядам того же З.Бжезинского, который считает, что наилучший выбор для России - усиление связей с трансатлантической Европой. По существу это призыв замкнуть ослабленную Россию в Европе, оторвав от нее как можно дальше Украину, интегрировав в НАТО и Европейский союз, не дать утвердиться ей как евразийской державе. Другая стратегия предлагается сторонниками евразийства и исходит из представления о том, что ВлРоссия и Запад - разные цивилизации, они реализуют разные цивилизационные модели, у них разные системы ценностейВ»[31] .

Сторонники евразийской концепции развития придерживаются концепции самобытного развития России, определяемого ее историко-культурными, климатическими, географическими особенностями. Эти особенности, по их мнению, имеют своими корнями ВлДомостройВ», общинный уклад хозяйства, при котором труд мотивировался преимущественно духовно - нравственными, моральными, а не материальными ценностями и стимулами и на базе которого была создана достаточно эффективная система народного хозяйства. При этом следует учитывать, что вся западная цивилизация развивалась на основе этики, в принципе не совместимой не только со славянским ВлДомостроемВ», но и с укладами хозяйственных систем, образованных религиозными доктринами Востока (мусульманством, конфуцианством, индуизмом, буддизмом и т.д.).

И в современных условиях такое геополитическое противоборство не только сохраняется, но и активизируется, перейдя, таким образом, после окончания Влхолодной войныВ», на новый качественный уровень. Это обусловлено, во-первых, крахом прежней биполярной структуры мира, основанной преимущественно на формационных противоречиях; во-вторых, глобальным кризисом ВллинейногоВ» формационного развития, невозможностью достижения в обозримом будущем для большинства населения планеты даже нынешнего уровня благосостояния, существующего в странах Запада; в-третьих, наращиванием усилий Влзолотого миллиардаВ» по распространению своих стандартов и образа жизни на страны, обладающие богатыми культурно-историческими традициями и собственным цивилизационным потенциалом; в-четвертых, попытками интерпретации этнополитических конфликтов международного и немеждународного характера как Влконфликтов цивилизацийВ», проходящих по линиям цивилизационных разломов; в-пятых, ростом активности ранее периферийных локальных цивилизаций, связанным с цивилизационной самоидентификацией отдельных стран и народов; в-шестых, образованием надгосударственных и наднациональных геополитических субъектов, в основе объединения которых лежит общее цивилизационное пространство.[32]

Современное геополитическое противоборство в его цивилизационном измерении, конечно, имеет свои особенности. В его эпицентре оказалась православная восточно-славянская цивилизация. Геополитическое противоборство сосредоточилось вдоль границ, разделяющих геокультурные образования этой восточной, западной, мусульманской, конфуцианской и индуистской цивилизаций. Отчетливо Влпограничные зоны конфликтовВ» просматриваются по так называемой Влмусульманской дуге нестабильностиВ»: Сибирь - Центральная Азия - Поволжье - Кавказ - Крым - Балканы.[33]

Нарушение геополитического баланса вследствие крушения Организации Варшавского Договора и распада СССР привело к тому, что в Европе Россия вернулась к границам середины XVIII века. Численность ее населения уменьшилась до 145 млн. человек, что существенно меньше, чем в объединенной Европе. Крайне ослаблен ее экономический и военный потенциал. Россия утратила около 60% своего промышленного потенциала, в том числе в технологически передовых и наукоемких областях, развалена армия и почти полностью система национальной безопасности.[34] После включения в Североатлантический альянс стран Восточной Европы НАТО получает над Россией четырехкратное превосходство в сфере обычных вооружений.

З.Бжезинский предельно лаконичен: ВлГлавный геополитический приз для Америки - ЕвразияВ»[35] .

ВлПостоянное международное главенство Соединенных Штатов является самым важным для благосостояния и безопасности американцев и для будущего свободы, демократии, открытых экономик и международного порядка на землеВ», - резюмирует С.Хантингтон.[36]

В связи с этим, пишет З.Бжезинский, критически важным является то, как Америка ВлуправляетВ» Евразией. Евразия является крупнейшим континентом на земном шаре и занимает осевое положение в геополитическом отношении. Государство, которое господствует в Евразии, контролировало бы два из трех наиболее развитых и экономически продуктивных мировых регионов. Один взгляд на карту позволяет предположить, что контроль над Евразией почти автоматически повлечет за собой подчинение Африки, превратив Западное полушарие и Океанию в геополитическую периферию центрального континента мира.[37]

Но проблема экспансии американской идеи лежит не только в плоскости безопасности, но и в ценностном аспекте.

Согласно рассуждениям З.Бжезинского, Влкультурное превосходство является недооцененным аспектом американской глобальной мощи. Что бы ни думали некоторые о своих эстетических ценностях, американская массовая культура излучает магнитное притяжение, особенно для молодежи во всем мире. Ее привлекательность, вероятно, берет свое начало в жизнелюбивом качестве жизни, которое она проповедует, но ее притягательность во всем мире неоспорима. Американские телевизионные программы и фильмы занимают почти три четверти мирового рынка. Американская популярная музыка также занимает господствующее положение, и увлечениям американцев, привычкам в еде и даже одежде все больше подражают во всем мире. Язык Internet - английский, и подавляющая часть глобальной компьютерной ВлболтовниВ» - также из Америки и влияет на содержание глобальных разговоров. Наконец, Америка превратилась в Мекку для тех, кто стремится получить современное образование; приблизительно полмиллиона иностранных студентов стекаются в Соединенные Штаты, причем многие из самых способных так и не возвращаются домой. Выпускников американских университетов можно найти почти в каждом правительстве на каждом континентеВ».[38]

Позволим себе процитировать далее: ВлАмериканское превосходство, таким образом, породило новый международный порядок, который не только копирует, но и воспроизводит за рубежом многие черты американской системы. Ее основные моменты включают:

→ систему коллективной безопасности, в том числе объединенное командование и вооруженные силы, например НАТО, Американо-японский договор о безопасности и т.д.;

→ региональное экономическое сотрудничество, например АРЕС, NAPTA (Североамериканское соглашение о свободной торговле), и специализированные глобальные организации сотрудничества, например Всемирный банк, МВФ, ВТО, Всемирная организация труда;

→ процедуры, которые уделяют особое внимание совместному принятию решений, даже при доминировании Соединенных Штатов;

→ предпочтение демократическому членству в ключевых союзах;

→ рудиментарную глобальную конституционную и юридическую структуру (от Международного Суда до специального трибунала по рассмотрению военных преступлений в Боснии).[39]

Таким образом, реальное воплощение американской идеи состоялось, что эмпирически установлено на примере многих стран, в том числе и России.

2.2.Особая миссия американской демократии

Распад СССР в конце 1991 года поставил перед США сложную задачу, состоящую в уменьшении возможности возникновения политической анархии в России и недопустимости возрождения враждебной диктатуры в Влраспадающемся государствеВ». Крах советской империи создал вакуум силы в самом центре Евразии. Слабость и замешательство были присущи не только новым, получившим независимость государствам, но и самой России: потрясение породило серьезный кризис всей системы, особенно когда политический переворот дополнился попыткой разрушить старую социально-экономическую модель советского общества. ВлТравмой нацииВ» назвал З.Бжезинский распад СССР. Самым болезненным в этой ситуации является осознание того, что авторитет России на международной арене в значительной степени подорван; прежде одна из двух ведущих мировых сверхдержав в настоящее время в политических кругах многими оценивается просто как региональная держава Влтретьего мираВ», хотя по-прежнему и обладающая значительным, но все более и более устаревающим ядерным арсеналом.

Долгосрочная задача, с точки зрения американского идеолога З.Бжезинского, состоит в том, каким образом оказать поддержку демократическим преобразованиям в России и ее экономическому восстановлению и в то же время не допустить возрождения вновь евразийской империи, которая способна помешать осуществлению американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы, с которой в будущем Россия могла бы быть прочно и надежно связана.

Европа рассматривается как трамплин для дальнейшего продвижения демократии в глубь Евразии. Расширение Европы на восток может закрепить демократическую победу 90-х годов, считает З.Бжезинский. Геостратегическая заинтересованность Америки в Европе огромна. В отличие от связей Америки с Японией, Атлантический альянс укрепляет американское политическое влияние и военную мощь на Евразийском континенте. На этой стадии американо-европейских отношений, когда союзные европейские государства все еще в значительной степени зависят от обеспечиваемой американцами безопасности, любое расширение пределов Европы автоматически становится также расширением границ прямого американского влияния. И наоборот, без тесных трансатлантических связей главенство Америки в Евразии сразу исчезнет.

Однако политическая Европа еще не появилась. Кризис в Боснии стал тому неприятным доказательством. Факт заключается в том, что Западная Европа, а также все больше и больше и Центральная Европа остаются в значительной степени американским протекторатом, при этом союзные государства напоминают древних вассалов и подчиненных. Такое положение не является нормальным как для Америки, так и для европейских государств.

Дело объединения Европы все в большей мере поддерживается бюрократической энергией, порождаемой большим организационным аппаратом, созданным Европейским сообществом и его преемником - Европейским Союзом. Идея объединения все еще пользуется значительной народной поддержкой, но ее популярность падает; в этой идее отсутствуют энтузиазм и понимание важности цели.[40]

Большие надежды возлагаются на Украину. Постепенно она будет втянута в особые франко-германо-польские отношения, а к 2010 году франко-германо-польско-украинское сотрудничество, которое будет охватывать примерно 230 млн. человек, может, видимо, превратиться в партнерство, углубляющее геостратегическое взаимодействие в Европе.

А Россию, считает З.Бжезинский, необходимо постоянно заверять в том, что двери в Европу открыты, как и двери для ее окончательного участия в расширяющейся трансатлантической системе безопасности и, вероятно в будущем, в новой трансевразийской системе безопасности. Для придания обоснованности таким заверениям следует обдуманно и взвешенно способствовать развитию связей между Россией и Европой в различных сферах.[41]

Что собственно и происходит, но реа

Вместе с этим смотрят:

"Держава" Платона

Cовременная концепция евразийства

Presidential еlections in the USA

РЖсторiя i теорiя полiтичних партiй

РЖсторiя свiтовоi полiтичноi думки