Истоки нацизма

Вз1. Исторические предпосылки фашистского движения в Германии

Единство действий всегда считалось доказательством фатального сходства левого и правого радикализма. Научная теория о тоталитарных системах ставит в единый ряд и германский нацизм и советский сталинизм. А так ли это при всей схожести режима?

Вычленение фашизма из тоталитарной связки открыло возможности для сравнительного анализа его вариантов и, в конечном счете, для его типологии.

В своей монографии Кольте (один из первых серьезных исследователей фашизма) строит своеобразную типологическую шкалу или лестницу из 4-х ступеней:

Низшая тАУ авторитаризм,

Верхняя - тоталитаризм,

2 промежуточных: нижняя ступень или низший полюс, еще не фашизм.

Верхнего полюса достигают редкие формы фашизма. Между двумя полюсами располагаются тАЬраннийтАЭ и тАЬнормальныйтАЭ фашизм. тАЬМежду полюсами авторитаризма и тоталитаризма протягивается дуга от режима Пилсудского через политический тоталитаризм фалонгитской Испании до всеобъемлющего Муссолини и Гитлера!тАЭ¹

Однако последней ступени в полной мере достигает только германский нацизм, тогда как итальянский фашизм застрял на тАЬнормальнойтАЭ ступени.

Несмотря на крайности своей теории и практики нацистская партия тАЬне удаляется от обычного фашизма, а лишь обнажает его сокровенные тенденциитАЭ.

В Гитлере Буллок А. Видел феномен столько же европейский, как и германский. Нацистский фюрер был симптомом болезни, которая не ограничивалась одной страной, хотя в Германии она сказывалась сильнее, чем где бы то ни было. Сами же идеи Гитлера имели универсальное значение. Кризис европейской либеральной системы, Буллок рассматривал как предпосылки генезиса фашизма.

Почвой для возникновения фашизма явилась либеральная система или, иными словами, европейское буржуазное общество, формировавшееся после 1815г., интегрирующее в себе либеральные и консервативные элементы в характерные черты: плюрализм, парламентаризм, но ему недоставало иммунитета по отношению к радикализму. Фашизм возник вследствие либерального кризиса, но тАЬ,без вызова большевизма нет никакого фашизматАЭ².

Первоначально фашизм как будто бы берет либеральное общество под защиту от большевистской угрозы, используя тАЬметоды и силы, чуждые буржуазному мышлению и жизненным традициямтАЭ³.

Историки марксистские и буржуазные особо остро спорили по проблематики: насколько велика степень участия определенных экономических кругов и таких групп как армия и церковь в провале Веймарской республики и тем самым, по меньшей мере, косвенно в подъеме национал-социализма ⁴

Сама личность германского канцлера Гитлера вызывала неоднозначные реакции. Масштаб личности нацистского фюрера зависит не столько от внутреннего, сколько от внешнего наполнения. Он представлял собой своего рода оболочку, наполнявшуюся испарениями духа времени. Исторической фигурой Гит-

лер стал, оказавшись средоточием чаяний, опасений и обид широких слоев Германии.

Тяжелой мрачной тенью лег на межвоенное время суровый опыт I мировой войны. тАЬУникальным новшеством, принесенным войной во всю Европу стало уничтожение жизнитАЭ⁵.

В Европу заглянул тАЬВеликий страхтАЭ, порожденный приходом к власти большевиков.

Растерянность одних, агрессивный динамизм других создавали, не поддающуюся контролю ситуацию в мире. Многим современникам казалось, что наступил тАЬВек диктаторовтАЭ

Для страны, привыкшей к упорядоченному существованию, послевоенные потрясения были особенно мучительными; она стала колоссальным резервуаром недовольства и страха. В Германии фашизм достиг радикальной стадии благодаря как своему фюреру, так массовому базису, служившему Гитлеру своего рода аккумулятором тАУ экстремистской энергии и вместе с тем получавшим от него еще более сильный ответный импульс.

Явление Гитлера тАЬможно понимать и как попытку утверждения своего рода третьей позиции тАУ между обеими господствующими силами эпохи между левыми и правыми, между Востоком и Западом. Находясь между всеми позициями, он в тоже время участвовал в них во всех и узурпировал их элементы, сведя их, однако, и собственному неподражаемому феноменутАЭ.

Запутавшееся и лишенное ориентации общество уже в скором времени все проблемы того этапа стало валить на республиканский строй. Государство, родившееся в те времена в сознании ассоциировалось уже не только с восстанием, национальным унижением, но и с хаосом и непорядком в обществе: не прибавлял популярности и тот фант, что у истоков стояла тАЬгрязнаятАЭ, половинчатая революция.

Условия Версальского мирного договора еще более углубили эту неприязнь. Груз не столько материальный, как психологический, порождал чувство несмываемого унижения. Мирный договор всю ответственность за войну перекладывал на Германию.

Оказалось в значительной степени разрушено сознание европейской солидарности и общей судьбы, сохранявшееся на протяжении поколений и продолжавшее жить вопреки войнам. Германия, во всяком случае, была отлучена от этого сознания; поначалу её не пустили даже в Лигу наций. Это ещё больше отвернуло ее от европейской общности, и оставалось лишь вопросом времени, когда появится человек, который вынудит отнестись к своему лицемерию всерьез.

Возмущение мирным договором еще больше усилило антипатию к республике, как неспособной оградить от бесчестия тАЬпозорного диктататАЭ.

Значение всех этих событий состояло в том, что они дали мощный толчок процессу политизации общественного сознания. Ощущение несчастия и предательства отражалось на обществе.

Ничего не казалось после I мировой столь непререкаемым как победа демократической идеи. И только в Германии, в стране воинственных орденов и добровольческих отрядов шла организация отпора созданной войной реальности. Революция этим группам была чужой и навязанной насильно.

. Бывшие противники увидят в этом реакцию строптивого и извечно авторитарного народа на демократию и гражданское самоопределение. Конечно, они не упускали из виду и шок от поражения. Версальский договор с его обвини-

тельными формулировками и территориальные потери, требования по возмещению ущерба, ровно и духовное обнищание и распад в самых широких слоях. Но за этим стояли набычившиеся и неподдающиеся на уговоры, противящиеся всемирной тенденции люди. И это представление на протяжение десятилетий доминирует в полемике относительно причин столь крутого подъема нации.

тАЬОднако картина победоносной демократии, - ложь, опасное движение, обретшего по сходным приметам жизнь почти во всех европейских государствахтАЭ.

НационалтАУсоциализм возник по тАУ провинциальному, из скучных мещанских объединений, тАЬкомпанийтАЭ, как издевался Гитлер, которые собирались в мюнхенских пивных.

Первоначально это был совершенно непосредственный страх перед революцией. Именно этот, а не та, как считал Кант, способность человеческой натуры к лучшему (приведший к революции 1789г.), этот опыт сковывал на протяжении поколений любую волю и революционной практике и породил тАЬфанатизм покоятАЭ.

Теперь страх усугубился и русской октябрьской революцией.

Этой защитной реакцией на угрозу марксисткой революции национал-социализм и будет в значительной степени обязан своим пафосом, сплоченностью.

Цель НСДАП, как неустанно будет повторять Гитлер, тАЬформируется абсолютно коротко: уничтожение и истребление марксистского мировоззренияВ», противопоставить террору марксизма в десятки раз больший террор.

Сходного рода соображения побудили примерно в то же время Муссолини создать свои тАШFascidi comdafftimentoтАЭ (боевые отряды).

И все же один только страх перед революцией был бы не в состоянии развить ту огромную и все возрастающую тенденцию, которая сумела поставить под сомнение победу демократической идеи. Марксизм явился только драматическим полотном, на котором развивалась катастрофа европейского общества.

Здесь таилось предчувствие того, что с окончанием войны пришло расставание не только с довоенной Европой с присущим ей величием; но и с кончиной старых форм власти наступил конец и привычному образу жизни.

Война привела к появлению в экономике новых гигантских форм организации, индивидуум растворился в функции.

Процесс же технической и экономической модернизации произошел в Германии позднее, быстрее и радикальнее, чем в других странах, а решение промышленной революции было ВлбеспримернымВ».

Этот процесс породил мощнейшие ответные реакции. Подобный вторжению перелом, так внезапно перебросивший страну из её бидермайера в модерн и требовавший при этом все новых разрывов, придал общественному протесту экзальтированную окраску, где страх и отвращение к действительности, сочетались с романтической тоской по канувшим в лету идеальным порядкам. Протест содержал сетования по поводу упадка немецкой культуры, нередко был пронизан идеями имперского мессианства, в которых страх обращался в агрессию, а отчаяние искало утешение в величии.

Социал-дарвинистские и расовые теории соединяются с враждебным отношением к цивилизации. Это было диагнозом, свидетельствующим о болезни либерального западного общества того периода, ибо поворот носил общеевропейский характер.

И наконец эти настроения сомкнутся с антисемитизмом. ВлНемецкий антисемитизм реакционенВ» тАУ такой вывод сделал в 1894г. Герман Бор тАУ Влэто бунт маленьких бюргеров против промышленного развитияВ»⁷.

Многообразные эффекты буржуазного времени будут выпущены на свободу и одновременно радикализированны войной, которая явится Влвеликим очищением через ничтоВ». Война была как раз отрицанием либеральной и гуманистической идеи цивилизации.

Только с учетом всех этих взаимосвязей можно понять, почему провозглашение демократической республики и включение Германии в систему постверсальского мира было воспринято не только как результат поражения. Тут было и грехопадение и глубокая измена самим себе, ибо в жертву обстоятельствам приносилась Германия, романтическая чуждая политике. Германия, которую теперь приносили на заклание идеи западной цивилизации.

Взоры немцев обратились на Восток: тАЭось Потсдам тАУ МоскватАЭ. Страх засилия материалистического Запада оказывался сильнее страха перед угрозой коммунизма.

Была еще и огромная масса вчерашних фронтовиков, помимо чиновников, представляющих собой резервуар воинственной энергии. Гитлер придаст этим чувствам недовольства как среди гражданских, так и среди военных, единение, руководство и направление. Его направление появление окажется синтезированным продуктом всех этих страхов.

Гитлер, в психозном состоянии, видит Германию объектом некоего всемирного заговора, осаждаемую со всех сторон большевиками, массонами, капиталистами, иезуитами, вступившим в союз.

В сознании немцев укрепились мифы о спящем герое, который проснувшись, придет и наведет порядок.

Мысль о фюрере в то виде, как она развивалась в фашизме, обрела актуальность благодаря войне. тАЬПартии над партиямитАЭ перенесли войну в сферу политики и герой был фигурой офицера тАУ командира. Соединение же мелкобуржуазных и военных элементов, и военных элементов, характерное для национал-социализма, придаст НСДПП двойственность. Это не только в организационном размежевании между СА и Политической организацией (ПО), но и проявлялся в вводящей в заблуждение разнородность её состава, своего рода мешанина из средневекового и нового времени. Т Манн назвал это тАЬвзрывающей архаичностьютАЭ.

За этим всегда стояло нечто большее, чем реакционная воля. Гитлер претендовал на исцеление всего мира; ставку он делал на внутреннее обновление. По сути фашизм претендовал на не классовую, а культурную революцию.

То что это движение обогнало прочих конкурентов объясняется и тем, что Гитлер острее осознал суть кризиса времени, чьим симптомом он был сам. Успех объяснялся тем, что Гитлер высказывал пренебрежение к материальным интересам и рассматривал Влполитику как сферу самоотречения и жертвы индивидуума ради идеиВ»⁸.

В Германии произошло, можно сказать , стихийное восстание за авторитет сильного государства. И по всей Европе наблюдались сомнения в способности либеральной системы к функционированию. К 1939г. осталось лишь 9 государств с парламентской формой правления. Поэтому тут дело не в агрессивности одной нации ,стремящейся перевернуть ситуацию в мире. Широкое настроение усталости, презрения к этой форме предвещало расставание с веком

либерализма. Оно происходило под знаком реакции и прогресса. В Германии уже в начале 1921г. не было в рейхстаге большинства, которое бы было по утверждению привержено либерализму. Либеральная мысль почти не имела поборников, зато много потенциальных противников. Нужен был только толчок, зажигательные лозунги и вождь.

Ф.А Хайдек в ВлДороге к рабствуВ» называл это ВлКонтрениссансВ» тАУ решительный шаг на пути разрушения цивилизации, создаваемой с эпохи Возрождения, основанной на принципах индивидуализма. Это своеобразный конфликт между коллективным и индивидуальным, который вырос из христианства.

Он (Хайдек) усматривал причину так же и в кризисе либерализма (недовольство правительством). Речь уже шла о смене механизма тАУ отказ от традиционного индивидуализма. Идеологические изменения совпали с переменой путей распространения идей (зациклиность на немецкой цивилизации). Ещё момент тАУ он считал, что современный технический прогресс неизбежно ведет к планированию, что приводит к диктатуре в экономике.⁹

Все эти тенденции вкупе создали благодатную почву для зарождения экстремистского движения, сильного особенно в послевоенное время и не только в Германии, но особо ярко проявившейся именно в ней.

Актуальность темы:

Есть ли смысл цепляются за тоталитарный синдром, вновь и вновь обращаться к поиску его истоков и смысла, раздумывать как и почему это произошло тАУ спрашивают некоторые невежи, забывая, что без прошлого нет будущего. И тем не менее попытаться объяснить и понять эти явления 20 века просто необходимо, потому что плоды этих режимов мы пожинаем и по сей день. Понять природу режимов необходимо, чтобы в очередной раз не наступить на те же грабли.

При Сталине под корень была вырублена русская интеллигенция, носительница вековой культуры; народ люмпенизирован; безумно разросся аппарат управления. Новый слой, на который работала вся страна, держал в повиновении весь народ при помощи террора и промывании мозгов, спекулируя на традициях страны. Люди отучались качественно работать, уничтожалась профессиональная этика, создававшаяся поколениями, т.е. происходила маргинализация в масштабах всей страны. Страх, равнодушие тАУ все худшее в людской породе старательно культивировалось в стране сталинизмом.

Последствия сталинских разрушительных лет ощущаются и сейчас. По сути мы все родом из сталинизма и вопрос, на мой взгляд, ставится так: сталинизм и последующие десятилетия подорвали народные силы (потенциал) и сейчас стоит вопрос в состоянии ли выжить русский народ.

Нацизм пытался идти подобным путем, но к подобным результатом не пришел. При нацистском режиме сохранились политические институты, часть хозяйственной практики, т.е. сохраняются экономические основы автономии личности.

Режимы полностью изменили лицо своих обществ и эти феномены необходимо изучать и понять, для того чтобы понять самого себя. Мы не замечаем, что до сих пор живем в мире ментальностей не чуждых сталинизму и фашизму.

Речь должна идти о сложном социальном комплексе. Ведь были выработаны: собственная экономика, свой стиль идеологии и пропаганды, особый тип внутренней и внешней политике, культ личности, специфическое мироощущение и соответствующий ему характер социальных отношений.

Пренебрежительное отношение к нацизму и сталинизму не допустимо, хотя оба этих тоталитарных монстра ушли в историческое небытие, они оставили после себя устойчивые ментальные и социальные структуры, они по прежнему влияют на сознание общества. И сейчас имеются определенные силы (их меньше в Германии, гораздо больше в сегодняшней России), которые находят в практике Сталина и Гитлера ответы на злободневные вопросы современности. Эти элементы (ментальные и социальные) структуры задевают и нашу жизнь, мы оказываемся в той же исторической колее, куда более глубокой, чем сугубо политические, идеологические и хронологические явления. Мы продолжаем воспроизводить целые пласты культуры, отчасти взращенных сталинизмом или усугубленные им, живем в мире ментальностей сталинизма и фашизма. В истории создания прошлое продолжается в будущем, и всякое исторически значимое событие становится фоном, на которые проецируются предыдущие времена. То, что исчезает в событийном мире, продолжает жить в более медленных эпохах. Чем глубже ВлидееносныеВ» слои (Бродель Ф.) пролегающие под ка-

ждым временем, тем отдаленнее их начала, больше инерции. Но в любой момент могут произойти события способные пробить эту толщу.

Если раньше у историков были трудности с фактографией (и довольно значительные), которые скрадывали отсутствие методологии, что приводило к субьективизму, то теперь ситуация изменилась. Постепенно пришло осознание того, что не все было предопределено борьбой за власть, победой диктаторов и их личной волей. Кстати, в России ситуация сложнее, потому, что проблема сталинизма долгое время игнорировалась официальной советской историографией. И там же сформировалось направление рассматривающее сталинизм, а равно и фашизм в сравнительно широких временных рамках. Диапазон достаточно велик. В зависимости от широты исторического виденья проблемы и от того, что в ней акцентируется тАУ репрессии, культ, содержание и стиль идеологии выстраиваются те или иные системы объяснений, по-разному соотносящие режимы Сталина или Гитлера с историческим процессом и вписывающие их в различные исторические периоды.

В науке надо искать источник явления везде, где они действительно есть независимо от соображений политического свойства.

Сейчас в мире считается, что проблемы будущего человечеству предстоит разрешать и далее в том случае, если ему удастся переосмыслить эволюцию собственного сознания и произвести тем самым глубинные сдвиги в его предрасположенности.

Необходимо понять и изучить эти явления, ибо без понимания природы тотал7итаризма мы не можем противостоять возникновению новых режимов, пытающихся заимствовать методы и суть тоталитаризма. Например, возникают неофашистские организации в Германии, Франции и др. странах, называемые бритоголовыми, в России тАУ баркашовцы.

Опасность еще и в том, что эти организации привлекают в свои ряды молодежь, тем самым ставя под сомнение будущее. Особенно актуальна эта проблема в России, где фашистские организации заполнили вакуум, заменив собой комсомольские организации. В сталинизме мы не угадали предостерегающих намеков, удастся ли нам исправить эту ошибку.

Объект исследования:

Являются тоталитарные системы, т. е. режимы, существовавшие в ряде стран в 20 веке.

Предмет исследования:

Являются сталинизм и нацизм, как наиболее яркие проявления тоталитарных тенденций. Историки по сей день не пришли к единому мнению, что же представляют собой эти явления. Еще во времена существования этих режимов родилась концепция тоталит., которая объясняла, по мнению сторонников этой концепции, феномен режимов. Но всего объяснить она не смогла и уже после II мировой войны перед учеными стоял вопрос о приемлемости этой концепции. Чем дальше мы отходим (по времени) от этих явлений, тем больше сомнений в том, что термин ВлТоталитаризмВ» объясняет суть явлений сталинизма и фашизма. Но термин сохранился за неимением другого более адекватного. Воспользуемся и мы этим термином.

Хронологические рамки:

Оба режима возникли в 20в. критической точкой ознаменовавшей наступление сталинской эпохи обычно считают 1929г. (год Влвеликого переломаВ»), а у нацизма тАУ 33г. тАУ год, когда Гитлер стал канцлером. Но это результат, а что

же способствовало становлению режимов? Временные границы здесь установить достаточно сложно. Ведь здесь задействованы такие категории, которые нельзя поместить в определенные временные рамки. Например, нацизм сыграл на такой черте, как подсознательный страх немцев перед анархией, а в сталинизме использование традиции, складывающейся веками тАУ искание царства социальной правды. ВлВ зависимости от значимости исторических событий, различны и территории, прилегающих к ним исторических полейВ». Нацизм (официально) перестал существовать в 1945г., после разгрома, к котором участвовал сталинизм. Если с нацизмом все более или менее ясно, то, установить хронологические рамки тоталитарной системы в СССР достаточно сложно. Существует масса теорий, по которым тоталитаризм в СССР существовал вплоть до распада Советского Союза. Но представляется наиболее правильным говорить о конце сталинизма со смертью Сталина в 1953 году.

Методология и методы:

В исследовании используется цивилизационный подход (т. е. познание человека через формы его деятельности, ценностные установки, мировозрение, играют не меньшую роль, чем материальные, многовариантность исторического развития).

А). Общенаучные методы:

1. Исторический.

2. Системно-структурный.

Б). Специально-исторические методы:

1. Историко-генетический (выявление закономерностей).

2. Историко-сравнительный (выявить общие тенденции, специфические особенности).

3. Биографический.

4. Метод актуализации.

В). Междисциплинарные методы:

1. Психоаналитический

2. Историко-социологический.

3. Статистический (определение тенденции развития).

Цель и задачи исследования:

Проанализировать становление тоталитарных режимов, выявить их политические, идеологические, социальные корни (истоки).

Исходя из этого в работе решаются следующие задачи:

1. Изучить развитие теории тоталитаризма и выявить основные точки зрения по этому вопросу.

2. Исследовать истоки нацизма в Германии.

3. Выявить исторические предпосылки сталинизма в СССР.

Источники исследования:

Послужили научные труды, которые условно можно подразделить на 3 группы:

1. Работы, помогающие в изучении истоков нацизма в Германии.

2. Работы, исследующие истоки сталинизма в СССР.

3. Работы, сравнивающие тоталитарные режимы.

К 1-ой группе относятся такие работы как тАЬГерманский фашизмтАЭ Галкина А.П. Это второе издание, дополненное. Если не принимать во внимание марксистский подход, книга может служить неплохим источником для изучения нацистской идеологии, ее составляющих и развития и т.к. Галкин подробно осве-

щает этот вопрос, используя при этом первоисточники, (а именно высказывания и речи Гитлера, работы Шпенглера и др.). Г. Пикер ВлЗастольные беседы ГитлераВ». В этой книге Пикер использовал беседы Гитлера в узком кругу своих соратников в военное время, где Гитлер высказывался достаточно откровенно по большому кругу вопросов, в том числе и на интересующую тему.

Наиболее значимая работа Феста И. ВлГитлер: биографияВ». До сих пор этой работе нет равных, насколько глубоко и широко взглянул Фест на нацизм. Х. Арендт говорил по поводу этой книги:В»Эта книга совершенно необходима для подлинного понимания этого периодаВ». Фесту удалось взглянуть на фигуру Гитлера с широтой и раскованностью, не свойственной историкам профессионалам. Но его работа ограничено вписалась в мировую историческую науку, поскольку содержание основывалось на тщательном и глубоком освоении уже накопленного исследовательского и источникового материала. Брахер говорил о этой книге:В» Фест избрал единственный адекватный методический путь решения задачи: полный синтез биографии и всемирно-историческогоВ».

Хотя в центре монографии Феста личность Гитлера, его внутренний мир, отправным пунктом исследования является эпоха. От эпохи к личности тАУ путь исследователя.

Ко второй группе относятся:

Бердяев Н. тАЭИстоки и смысл русского коммунизматАЭ. В этом философском трактате Бердяев пытается найти истоки коммунизма. Бердяев истоки прихода к власти большевиков видит в русской революционной традиции. В том, что большевики оказались гораздо более в русской традиции, чем прочие партии и движения. Философ считал, что вся история русской интеллигенции подготовила почву для коммунизма. Впрочем, Бердяев не разделяет сталинизм и большевизм, вся Советская власть у него ассоциируется с тоталитаризмом. Но его работа ценна тем, что по его мнению, тоталитарный режим в России возник не на пустом месте, а на подготовленной почве. Джилас М. в своей книге ВлЛицо тоталитаризмаВ» строит теорию, по которой к власти в СССР пришел новый класс зародившийся в недрах компартии, но укрепился он лишь при наличии индустриализации, ибо без неё положение его не обрело бы прочности. Теория эта не лишена смысла.

Вслед за Джиласом, Восленский М. в своей книге ВлНоменклатураВ» развивает теорию нового класса. Он добавляет: марксизм был использован Лениным и его соратниками по той простой причине, что надежды на русское крестьянство, возложенные на них ВлЗемлей и волейВ», как на главную революционную силу не оправдали себя. Марксизм был единственной теорией, называвшей пролетариат главной революционной силой. Книга представляет достаточный интерес для исследуемой темы.

Макаренко В. в книге ВлБюрократия и сталинизмВ» затрагивает один из важных истоков сталинизма (в социальном плане) тАУ русскую бюрократию, которая была и останется важным элементом социальной структуры и политического строя России на протяжении столетий.

Интерес представляет сборник ВлОсмыслить культ СталинаВ», в котором собраны статьи, исследующие причины появления сталинизма. Особо отметить нужно статьи: Лапкина В., Пантина В. ВлЧто такое сталинизм?В», где в качестве одного из истоков исследователи отмечают экономическую традиции России. Можно отметить статью Орешина Б., Рубцова А. ВлСталинизм:

идеология и сознаниеВ», где авторы исследуют вопрос о использовании сталинизмом традиций русской власти.

Так же стоит отметить статью Коэна С. ВлБольшевизм и сталинизмВ», где автор разделяет понятие большевизм и сталинизм, справедливо указывая на то, что большевизм нес в себе семена как сталинизма, так и демократического плана. Но Коэн отрицал, что при Сталине бюрократия укрепилась у власти.

К третьей группе относятся работы: Арон Д. ВлДемократия и тоталитаризмВ» Буллок А. ВлГитлер и Сталин. Жизнь и властьВ», Капустин М. ВлК феменологии власти. Психологические модели авторитаризма: Грозный тАУ Сталин тАУ ГитлерВ».

Арон, как и Буллок, достаточно осторожно относятся к этой теме. Оба находят как сходства, так и различия в тоталитарных режимах, не делая поспешных выводов. Буллок сравнивает, как и Капустин, личности вождей режимов: Сталина и Гитлера. В отличии от Капустина, Буллок не полностью отождествляет лидеров, для Буллока они имеют общее в технике политической борьбы, но в психологическом плане не совсем схожи.

Вз2 Генезис нацисткой идеологии. Её социальное содержание.

Национал тАУ социалистическая идеология демонстрировала высокую степень готовности приспосабливаться, хотя отдельные части учения противоречат друг другу. Прагматичная смена одних лозунгов другими, осуществлявшаяся по мере изменения курса, ещё более запутывала картину. ВлКритика - не может быть применена к идеологии правого крыла, ибо у неё нет рациональной сердцевины, которую можно было бы подвергнуть критикетАж Задача этой идеологии не убеждать людей, а организовывать их.

Критика показала, что эта сторона дела сыграла большую роль в успехах, достигнутых нацистами. Неясная прагматика позволила нацистам выступать одновременно и в антикапиталистическом и в антипролетарском облачении, изображать себя в качестве и реставраторской и революционной силы, провозгласившей себя националистами и в тоже время социалистами. В результате партия сумела приобрести себе сторонников во всех социальных слоях немецкого народаВ»¹¹ (Хофер В.)

Существенной чертой нацистской идеологии была особая приверженность к примитивизации, рассчитанной на эффектное воздействие на массы. Сама идеология, рассчитанная на элиту, во многом отличалась Влот массовой продукцииВ». ВлДоктрина существует для массытАжОна инструмент господства над массами. Элита сама стоит выше доктрины. Она использует ее наиболее целесообразно разным путем для осуществления своих стремленийВ».¹² (Раушинг Х)

В одной из своих речей, произнесенных в конце 20-х годов в Гамбургском национальном клубе перед представителями крупной буржуазии, Гитлер излагал взгляды на массовую идеологию: ВлПрежде всего необходимо покончить с мнением, будто толпу можно удовлетворить с помощью мировоззренческих построений. Познание тАУ это неустойчивая платформа масс. Стабильное чувство тАУ ненависть. Его гораздо труднее поколебать, чем оценку, основанную на научном познаниитАжМассе нужен человек с кирасирскими сапогами, который говорит: этот путь провален!В».¹³ (Хиндель Я.)

Идеологи нацизма заявили, что их мировоззрение является законным наследником почти всего возвышенного и высокоидейного, что существовало в интеллектуальной жизни Германии на протяжении её истории. В схеме официальных и полуофициальных классиков Влтретьей империиВ» мы встречаем и крупнейших философов Германии от Гегеля до Ницше и просветителей типа Ульриха фон Гуттена и таких всемирно известных деятелей национальной культуры, как Гердер, Вагнер, братья Гримм и т.д.

А ведь большинство исторических личностей, возведенных в ранг своих классиков, не имели отношения к фашистской идеологии.

В то же время нацистскую идеологию действительно нельзя понять, не учитывая той национальной почвы, на которой она возросла и которая в значительной степени предопределила её специфику в отличии от других идеологических течений в фашизме.

Прямая преемственная связь существует между нацизмом как мировоззрением и традиционным пангерманизмом тАУ шовинизмом, возникшем в 80 тАУ 90 г.г. прошлого века идейное выражение имперских устремлений германской буржуазии. Три основных идеи определяли деятельность пангерманистов тАУ господ-

ствующее положение Германии в Европе, объединение всех немецкоговорящих в рамках Германской империи и расширение германских колониальных владений тАУ были приняты на вооружение нацизмом без существенных корректив.

Пангерманисты перемешаны со специфической формой феодальной критики капитализма, получившей распространение в Германии ещё в первой половине 19 века и ставшей с течением времени традиционным направлением в идейной жизни Германии.

Источникам бед страны феодальной критики, иногда называющие себя социалистами считали развитие общественных отношений после революции 1848г. и особенно после 1841г. Приветствуя политику Бисмарка, они все же обвиняли политику Влжелезного канцлераВ» в излишнем либерализме и торгашитском духе, источником которого была Англия. Прусский порядок образец содружества сословий тАУ это положительно. Пруссия тАУ это солдатские традиции. Одним из наиболее выразителей подобных взглядов считался Ягерцов.

В начале 20в. этот комплекс популизируют Влпочвенные движенияВ» тАУ ВлфелькищеВ»

В нацизм вошли и теории из-за рубежа: расовая теория Ж.П.Гобино, де Ляпужа. Внезапно в начале не привившиеся расовые теории нашли благодатную почву в Германии. ВлСадовникомВ» стал принявшей германское подданство англичанин Х.С.Чемберлен. Женивши сына дочери Вагнера, новообращенного адепта воспринял идеи германской исключительности, смешав их со взглядами французских расистов, соорудив тем самым мостик между взглядами старой реакции и последующим нацизмом. Он уверял о не пригодности парламентской системы: ВлНемцы для парламента, бог свидетель, совершенно не пригодныВ»¹⁴ тАУ писал он Гитлеру. Взгляды Чемберлена на христианскую религию, противопоставляющей ей идею Влнемецкого ХристаВ», Влосвобожденного от европейского духаВ», легли в основу религиозного движения Влнемецкий ХристосВ» и оказали влияние на одного из главных теоретиков Н.-С.Розенберга.

У Чемберлена оказалось много последователей и весьма заметное место занимали работы Евгения Дюринга, ставшего в последствии ведущим теоретиком германского антисемитизма. Его работы важны тем, что в них наиболее ярко представлены элементы соединения антисемитизма и социализма.

На формирование взглядов самого Гитлера решительное воздействие оказали теории австрийских расистов и в первую очередь теория австрийского бургомистра К.Пюэгера¹⁵. Само австрийское влияние на национал-социалистскую идеологию было широким. Австро-Венгерская монархия со специфической для неё остротой национальной проблемы породила своеобразную форму националистического рабочего движения, давшего затем германскому фашизму его имя и основной набор инструментов социальной демагогии. К началу 20в. в результате слияния различных политических групп в Австрии образовалась партия, первой принявшая название национал-социалистов, систему взглядов которой отразил Рудольф Юнг.

Отдельные идеи нацистов были заимствованы у итальянских коллег. Однако в целом слияние чернорубашечников на НСДПП носили не столько идеологический, сколько политический характер. ВлНе верно, что события в Италии не оказали на нас влияние. Движение коричневорубашечников не смогло бы возникнуть без движения чернорубашечниковтАжЯ не уверен, смогли бы мы удержаться, если бы марксистам удалось бы тогда взять верх над Муссолини.¹⁶ (Гитлер А.)

Нации особое внимание уделял Ницше. Как всякий крупный философ, Ницше сложен и противоречив. На протяжении жизни взгляды его претерпели глубокую эволюцию, и тем не менее, многие стороны учения Ницше тАУ антидемократизм, отрицательное отношение к парламентаризму, презрение к слабым, аполигетика аристократии тела и духа тАУ сыграли немалую роль в формировании атмосферы, благоприятной распространению нацизма. Ницше воспринимался главным образом через призму последователей и толкователей. Важную роль среди них играл О.Шпенглер. Благодаря ему, из философии аристократических салонов учение Ницше стало составной часть идеологии больших аудиторий. Хотя в последствии путь нацистов и ВлвильгельминистовВ» разошлись, шпенгелевские работы стали составной частью идейного багажа национал-социалистов и сыграли роль в подготовке значительной части немецкого бюргерства и принятию нацистской идеологии. Шпенглер спустил с небес ницшеанского сверхчеловека, придав земную стать, которой выпала Влзадача историческаяВ» - взять на себя ответственность за судьбы цивилизации в условиях Влзаката ЕвропыВ». Несколько абстрактные призывы Ницше приобрели конкретный смысл. Шпенглер дополняет критику Ницше капитализма программой, взятой у Влфеодальных социалистовВ» в итоге тАУ Влпрусский социализмВ». ВлЗадача состоит в том, чтобы освободить немецкий социализм от Маркса. Немедленно, ибо другого не существуетВ».

Если Шпенглер делает основной упор на Влсоциалистическую сторонуВ» своих идеологических настроений, то у его современника Миллера ван де Брука любимым коньком был гипертрофированный национализм. В нем больше преобладала ненависть к Франции, он предлагал повернуться к ВлмолодомуВ»,динамическому Востоку. Миллер создал школу энергичных крайне правых, объединявших публицистов вроде Э.Юнгера и Эд.Юнга. Деятельность этой школы сыграла важную роль в подготовке идейной почвы для распространения нацизма. Особое место среди идеологов нацизма занимает Фридрих Ратуэль, географ. Наряду с ценными научными работами, он выпустил книгу ВлПолитическая географияВ», положив начало системе географических оправданий политике экспансий.¹⁸ Особо важна теория Влроста пространственных размеров государстваВ», которое он аргументировал увеличением населения, давящего на грани.

Н.-С. всегда демонстрировал высокую степень готовности приспосабливаться, а сам Гитлер тАУ столь характерную для него индефферентность в программных и идейных вопросах. 25-ти пунктов программы он придерживался (по его признанию) из тех тактических соображений, что

Вместе с этим смотрят:

"Держава" Платона

Presidential еlections in the USA

РЖсторiя i теорiя полiтичних партiй

РЖсторiя свiтовоi полiтичноi думки

Административно-территориальное деление России, его изменение с течением времени. Проблемы и перспективы изменения деления страны