Современная ирландская поэзия: Шеймус Хини и Десмонд Иган

А.Л. Савченко, Воронежский государственный университет

Шеймус Хини (р.1939), по мнению англоязычных и отечественных критиков, является одной из самых заметных фигур в современной ирландской поэзии. Удостоенный Нобелевской премии в 1995 году, он тАУ автор многих стихотворных сборников, литературоведческих эссе и переводов. Десмонд Иган (р.1936) тАУ талантливый поэт, автор 20 стихотворных сборников, человек высокоодаренный, глубоко чувствующий и понимающий живопись, музыку и разные виды фольклорного искусства.

Обладатель нескольких престижных литературных премий, он пользуется популярностью не только у себя на родине в Ирландии, но и в США, Франции, Германии, Италии, Чехии и в других странах. Его стихи переведены на французский, итальянский, испанский, греческий и многие другие языки мира.

К сожалению, его творчество недостаточно хорошо известно в России, хотя несколько его стихов были опубликованы в журнале тАЬИностранная литературатАЭ (1999, № 3), а в Воронеже сначала в 1999 г. вышло в свет его тАЬИзбранноетАЭ[2], а затем тАУ в 2000 г. тАУ несколько доработанное переиздание этого сборника, и это позволило русскому читателю более детально познакомиться со стихотворными произведениями Д. Игана, различными по проблематике, жанру и поэтической структуре [3]. Само собой напрашивается сравнение между Ш. Хини и Д. Иганом тАУ современниками и почти сверстниками, поэтами, творчество которых известно не только в Ирландии, но и далеко за ее пределами.

В биографии и литературной карьере Игана можно обнаружить немало сходных черт с жизнью и поэзией Хини, однако всегда следует иметь в виду самобытность каждого из них.

Оба поэта появились на свет в небольших городках: Хини тАУ в семье фермера, в Северной Ирландии; Иган тАУ в городе Атлон Республики Ирландия. И место рождения, и несколько патриархальный быт, детство и юность, естественно, наложили отпечаток на мировоззрение и дальнейшую жизнь Хини и Игана. Они оба получили высшее образование: Хини учился в Королевском университете Белфаста, Иган тАУ сначала в Майнутском университете, затем в Дублинском. Они оба работали учителями в колледжах, позднее тАУ преподавали в высших учебных заведениях. Оба в юности пробовали писать стихи, но печататься стали поздно: первая книга стихов Хини тАЬСмерть натуралистатАЭ вышла в свет в 1967 году; Иган опубликовал свой первый поэтический сборник тАЬMidlandтАЭ на 6 лет позже, в возрасте 36 лет в 1972 году.

Оба являются переводчиками: Хини перевел с древнеирландского тАЬБезумного СуинитАЭ (1983) тАУ известную старинную легенду о вечном скитальце, короле язычников, превратившемся в полуптицу-получеловека. Магистральным мотивом этого произведения является мотив изгнанничества, столь близкий ирландцам, особенно северным. В 2000 году Хини опубликовал свой перевод тАЬБеовульфатАЭ тАУ англосаксонской поэмы VIIтАУX веков, имевший, вопреки ожиданиям поэта, колоссальный успех и попавший в список бестселлеров Англии и США за этот год. Кроме этого, Хини на разных этапах своей творческой карьеры делал переводы из Данте. Игану тоже оказался близок Данте, хотя он и не переводил его, но часто цитировал 24 сонет из тАЬНовой жизнитАЭ в своих произведениях.

Иган выпустил на английском языке в своем переводе тАЬМедеютАЭ Еврипида (1991) и тАЬФилоктетатАЭ Софокла (1998).

Хини много ездит по странам мира для презентации своих книг. Бывал он и в России; последний раз он приезжал в Санкт-Петербург в 2003 году для участия в Неделе ирландской культуры в России и презентации сборника стихов, вышедших в свет в издательстве тАЬРудоминотАЭ.

Иган дважды побывал в нашей стране в 1980 гг., и оба раза в Санкт-Петербурге. Журнал тАЬНеватАЭ опубликовал интервью с ним в 1989 году в № 9.

Оба поэта обладают способностями лекторов: Хини и по сей день является профессором риторики и ораторского мастерства в Гарвардском университете, а Иган уже более двух десятилетий совершает поездки по США, читая лекции по ирландской и мировой литературе в университетах и проводя мастер-классы с начинающими поэтами. Разница между Иганом и Хини в этом плане заключается в том, что Иган много лет назад оставил преподавательскую деятельность и официально не числится в штате какого-либо вуза, а Хини ежегодно в течение четырех месяцев преподает в Гарварде, ибо быть тАЬсвободным художникомтАЭ и содержать семью только на гонорары от своих книг он не решается, оставляя для творчества восемь месяцев в году.

И Хини, и Иган были редакторами антологии поэзии для детей: Хини издал сборник тАЬThe Rattle bagтАЭ; у Игана тоже есть отредактированный им сборник стихотворений, предназначенный для детского чтения. Кроме этого Иган опубликовал сборник тАЬPoetтАЩs ChoiceтАЭ, который составлял и редактировал. И в названиях сборников стихов этих поэтов есть своеобразная перекличка: у Игана тАЬSeeing DoubleтАЭ (1983), у Хини тАЬSeeing ThingsтАЭ (1991); у Игана поэтический сборник тАЬPeninsulaтАЭ (тАЬПолуостровтАЭ), у Хини тАУ программное стихотворение с аналогичным заголовком.

Обоим поэтам преподавательские навыки помогали и помогают глубже оценивать произведения других поэтов. Иган, например, высокопрофессионально проводит анализ стихов молодых поэтов, а также активно участвует в работе мастерской перевода Летней школы по изучению творчества Дж. М. Хопкинса у себя на родине, художественным директором которой и является.

Думается, что все указанные выше черты общности имеют скорее формальный, нежели сущностный характер, но и они немаловажны для лучшего проникновения в творчество обоих поэтов.

При сходстве фактов биографии, общности тематики, иногда даже одинаковости названий стихотворений каждый поэт тАУ яркая творческая индивидуальность, и это проявляется и в поэтическом языке, и в интерпретации событий ирландской истории, и в образной системе, и в манере письма: рифмованные стихи у Хини и отказ от рифмы и традиционного ритма тАУ у Игана.

Творческое своеобразие Хини и Игана отчетливо выявляется в их литературно-критической деятельности, которая нередко привлекает к себе их внимание. Прежде всего, бросается в глаза объект исследования: это У. Б. Йетс, поэтическое наследие и мироощущение которого Хини рассматривает в книге тАЬМесто творчестватАЭ (1989), а Иган, не посвящая Йетсу специальной работы, затрагивает интересующие его проблемы, связанные с творчеством Йетса, в своих интервью ирландским и американским газетам (1980 гг.).

Оба поэта отдают дань уважения Т. С. Элиоту: Хини в книге тАЬВласть языкатАЭ (1988), посвященной памяти великого англо-американского художника слова, Иган тАУ в статьях тАЬТ. С. Элиот и Э. ДикинсонтАЭ и тАЬПоэзия и безднатАЭ, опубликованных в 1990 г. в тАЬСмерти метафорытАЭ.

Как истинные ирландцы, они воздают должное П. Каванаху, которого почитают как народного поэта. По-видимому, он оказал на них определенное влияние, и они относятся к нему с пиететом, как ученики к учителю.

Стоит заметить, что, рассуждая о Каванахе и Йетсе, Хини акцентирует присущее этим поэтам тАЬчувство местатАЭ, действительно сыгравшее в их творчестве немалую роль. Графство Монахан, где родился Каванах, и графство Слайго для Йетса, где он провел детство, пробудили, а затем стимулировали, по убеждению Хини, их творческое воображение, способствовали формированию у них национального самосознания, заставили задуматься о связи эпох.

Напомним, что тАЬчувство местатАЭ всегда затрагивало ирландских литераторов, начиная с древних времен, когда тАЬсуществовал особый жанр, как в поэзии, так и в прозе, для раскрытия происхождения и смысла географических названийтАЭ[4, 96]. тАЬЧувство местатАЭ естественно связывается с особенностями ландшафта местности, в которой поэт родился и живет, а ландшафт, в свою очередь, в его воображении ассоциируется с событиями и делами, хранящимися в народной памяти.

Хини полагает (и с ним нельзя не согласиться), что превращение географического места из факта биографии в литературный факт очень важно, т. к. дает поэту возможность лучше самореализоваться и более адекватно воспроизводить атмосферу, знакомую ему с юных лет, в которой он жил или живет.

У Игана мы не найдем подобных рассуждений, но исследователи его творчества, например, Б. Аркинс [5, 27], указывали на то, что подобно тому, как существует Дублин, созданный Джойсом на страницах тАЬУлиссатАЭ, Слайго, теснейшими узами связанный с Йетсом, Йокнапатофа, вымышленный Фолкнером округ, место действия большинства его романов, так и Иган ассоциируется со Средней частью Ирландии (Midland), в которой он родился и которую воспел в сборнике стихов с аналогичным названием, а также в тАЬАтлоне?тАЭ (Athlone?) и множестве стихотворений, вошедших в другие его книги.

Образ тАЬмалой родинытАЭ поэта складывается из разных компонентов: это и зарисовки неяркой, но такой близкой Игану природы Ирландии, это и реки, и созданные руками человека каналы, и небольшие города, жители которых не только узнают друг друга в лицо, но и живут в несколько патриархальной атмосфере и придерживаются стиля жизни, уже уходящего в прошлое (Athlone?). И у Хини пейзаж, например, Северной Ирландии, выписан так, что читатель легко может его визуализировать, но стихи такого плана зачастую омрачены раздумьями о войне, которая ведется в Ольстере и рождает трагические чувства, от которых невозможно избавиться.

Его волнует противостояние католиков и протестантов, основанное, как он считает, на старых предрассудках. Так, в стихотворении тАЬСумерки в ОльстеретАЭ (тАЬAn Ulster TwilightтАЭ) Хини избирает местом действия Ольстер, а действующими лицами тАУ ирландского мальчика, по-видимому, католика, от имени которого ведется рассказ о событиях его детства, и Эрика, молодого протестанта, заехавшего к мальчику (а это, с большой долей вероятности, сам поэт в детстве) в канун Рождества.

Здесь просматривается аллюзия на эпизод из Евангелия, когда в Сочельник Мария и Иосиф оказались в Вифлееме и были вынуждены за неимением мест в гостинице провести ночь в хлеву, где и появился на свет Иисус Христос. В стихотворении Хини Эрик, как и Иосиф, оказывается плотником и привозит мальчику игрушку, сделанную им самим из дерева, как скромный рождественский подарок. Два временных плана тАЬСумерек в ОльстеретАЭ (детство поэта, когда католики и протестанты еще жили мирно) и период борьбы между этими религиозными группами, когда малейшая неосторожность может привести к конфликту, и два разных топоса (пространство сарая, в который приезжает Эрик, и пространство квартиры, где живет мальчик) подчеркивают изменения, происшедшие в Северной Ирландии за период религиозного конфликта, а тАЬчувство местатАЭ, о котором писал Хини в отношении других ирландских поэтов, приобретает в его стихотворении трагический оттенок.

Лирический герой представляет себе, что если бы он встретился с Эриком в тАЬольстерских сумеркахтАЭ еще раз, когда отношения между католиками и протестантами усложнились, то рождественские воспоминания, связанные с подарком Эрика, осмысливались бы иначе. тАЬСтук в дверьтАЭ, тАЬсверток в рукахтАЭ могли бы тАЬозначать либо появление представителя тАЬдружественнойтАЭ военизированной организации с просьбой спрятать что-то, либо боевика тАЬвраждебнойтАЭ группировки, приход которого может закончиться смертью кого-либо из членов семьитАЭ[1, 125].

В финале тАЬСумерек в ОльстеретАЭ мальчик высказывает мысль о том, что при встрече с Эриком (если бы она состоялась), они вели бы разговор об игрушках и ремесле плотника, т. к. эти темы гораздо более значительные, чем вражда и оружие в руках католиков и протестантов. Так Хини утверждает ценности, важные для обычных людей в повседневной жизни, делая попытку не акцентировать религиозную рознь.

Напомним, что Хини, уроженец Северной Ирландии, католик по религиозным убеждениям, стал членом движения за гражданские права, целью которого было достижение примирения католиков и протестантов. Однако, как известно, проблема Ольстера до сих пор не решена. Хини, изменив место жительства (он с семьей живет недалеко от Дублина), не может забыть о своих согражданах, страдающих от религиозного конфликта.

Он пытается выявить истоки этого противостояния.

Они видятся ему в трагическом прошлом страны, на протяжении многих веков терпящей унижение, время от времени восстающей против англичан. Так, в стихотворении тАЬРеквием остриженныхтАЭ поэт вспоминает восстание 1798 г., когда отряд крестьян, в котором были и католические священники, держал под своим контролем целое графство в течение 2-х недель. Некоторые эпизоды восстания имеют фактологическую основу, что представляется естественным, ибо в процессе работы над стихотворением Хини изучал тАЬОбщую историю восстания 1798 годатАЭ П. ОтАЩКелли, изданную в 1848 г.

Стихотворение, написанное от 1-го лица, в котором лирический герой говорит от имени сотен погибших во время восстания, свидетельствует о страданиях этих людей даже после гибели, т. к. их похоронили без савана, не положив в гроб. Но, несмотря ни на что, на братской могиле вырос ячмень тАУ злак, символизирующий не только вечный круговорот природы, но и растение, зерна которого дают хлеб насущный и из которого, что немаловажно для ирландцев, изготавливают пиво.

Иган, не претендуя на обобщение, так же, как и Хини, вспоминает крестьянское восстание 1798 г. В стихотворении тАЬНа могиле Хопкинса, 8 июня 1989 г.тАЭ перед мысленным взором поэта предстает эпизод посещения Хопкинсом г. Монастеревин. Он мысленно видит мисс Кэссиди, спускающуюся с крыльца своего дома, чтобы встретить английского поэта тАЬу того самого вязатАЭ[Цит. по: 6, 21], где отец Прендергаст, участник восстания, был повешен по несправедливому приговору в 1798 г. Иган здесь не отступает от исторической правды: этого повстанца пытали, а затем повесили около того дома, владельцами которого позднее стали сестры Кэссиди тАУ гостеприимные хозяйки, друзья Хопкинса, нашедшего в их доме сочувствие и приют. Как справедливо замечает М. Сандермейер, исследователь творчества Игана: тАЬКажется, что именно этот бук был сердцем сельской Ирландии и вдыхал запах не только торфяника, но и зловоние казнейтАЭ[10, 22-23]. Иган доводит английского гостя до дома Кэссиди и, точно определяя дату трагического события в прошлом тАУ 1798 год, отдает дань памяти ирландцам, погибшим в этом году от злой воли англичан.

Так, освещая одно и то же событие, Хини и Иган подходят к нему с разных ракурсов: первый рисует объемную картину трагедии 1798 г., Иган же обыгрывает одну, но достаточно репрезентативную деталь тАУ буковое дерево, на котором, вероятно, был повешен повстанец, но эта деталь позволяет ему так же воздействовать на читателя, как если бы он подробно описал его казнь. Как видим, оба поэта проявляют неподдельный интерес к истории своей страны, а объектом их внимания нередко являются одни и те же события. Так, например, оба описывают трагическую для Ирландии битву при Смервике в 1580 г., в которой англичане одержали победу, не только захватив в плен военных, но и уничтожив 600 мирных жителей тАУ женщин, детей и стариков. Хини и Иган по-своему интерпретируют эту битву, но их стихи роднит воссозданный в них образ Ирландии той эпохи как жертвы политики Англии. Оба поэта считают Англию государством, завоевавшим и поработившим их родину. Известно, что в ирландской литературе издавна сложилась традиция подчеркивать в образе Ирландии женское и материнское начала: достаточно вспомнить, например, I эпизод тАЬУлиссатАЭ Д. Джойса, когда Стивен Дедал видит в молочнице не обычную женщину, а мать Ирландию. В стихотворении Хини тАЬЛюбовь океана к ИрландиитАЭ, в названии которого дается аллюзия на произведение известного поэта елизаветинской поры сэра Уолтера Рейли тАЬЛюбовь океана к ЦинтиитАЭ, где под именем Цинтии скрывалась королева Елизавета Тюдор, Ирландия фигурировала как несчастная женщина, изнасилованная океаном, т. е. Англией. В океане поэт подчеркивает мужское начало. Хини, так же как Иган в поэме тАЬDun an OirтАЭ, без всякого почтения относится к У. Рейли, называя его тАЬгрубым и бесстыжимтАЭ[Цит. по: 4, 79], не ведающим угрызений совести. Англия для поэта тАУ существо мужского пола; Океан, надругавшийся над Ирландией:

тАЬОн тАУ громада океана Задирающего юбки Волн в оборках трав морскихтАЭ [Цит. по: 5, 80], (пер. Г. Кружкова) У Игана также находим упоминание о сэре Уолтере Рейли, которого он называет тАЬElizabethтАЩs pet poetтАЭ (тАЬЕлизаветин поэт-любимчиктАЭ) [3, 70-71]. Ирландский поэт показывает Рейли как участника печально известной бессмысленно жестокой резни, жертвами которой стали, кроме ирландцев, испанцы и итальянцы, посланные в Ирландию Папой Римским для восстановления в стране католической религии. Иган, так же, как и Хини, считает Рейли насильником:

тАЬСмазливый Рейли тащит девушку в загонтАЭ[3, 69].

Далее курсивом он дает цитату из стихотворения Рейли тАЬПрирода, вымыв руки молокомтАЭ:

тАЬДа, время никого не пощадит тАУ

ни уст, ни глаз, ни персей, ни ланиттАЭ[3, 69] Эти слова, принадлежащие придворному поэту, еще сильнее подчеркивают особую жестокость, с которой англичане убивали противников, предварительно напившись:

тАЬи пьяная злоба предвещает зверства вот уже готовы веревки и выхвачены шпаги и сталь пронзает вопиющую плоть и молот грохочет по наковальнетАЭ [3, 69] Опять прибегая к курсиву как особому способу акцентирования важной мысли, призванному усилить впечатление читателя от этой битвы, поэт замечает:

тАЬнет то не крики чаек ни ветра мольбатАЭ [3, 69]

Иган показывает, как после бойни наместник Елизаветы лорд Грей тАЬсовершает ежедневную прогулкутАЭ со своими приближенными, и ему нет дела до отчаяния, тАЬчто охватило испанцев и итальянцев когда они поняли смерть приплыла со стороны дома который они никогда не увидят и исконных ирландцев кому родина стала чужбиной стоически шепчущих Отцы наши и женщин и детей окруженных верой Грея и милостью РейлитАЭ[3, 71] В последней строке Иган издевательски пишет о тАЬвере ГреятАЭ и о тАЬмилости РейлитАЭ, подчеркивая сарказм выдержкой из письма королевы Елизаветы лорду Грею, которая объявляет, что тАЬэто последнее деяниетАЭтАУ а по сути дела, убийство нескольких сотен отчаявшихся людей тАУ свершилось тАЬк нашему истинному удовольствиютАЭ [3, 71].

Потрясающая по накалу чувств тАУ ненависти к убийцам и сострадания к жертвам тАУ нарисованная Иганом сцена разворачивается на фоне типичного ирландского пейзажа тАУ тАЬболотной равнинытАЭ [3, 71] с грудами тел погибших:

тАЬкровь на траве страх в зарослях сумерки колеблются как тело на виселице туман холодит как сталь от бухты веет смертью птицы не запоют в Ард-на-Кейне волны не смоют следов резнитАЭ [3, 75].

Резким контрастом людскому горю является в пространстве стихотворного текста Игана описание происходящего после битвы в гавани Смервик в палатке другого елизаветинского поэта тАУ Э. Спенсера, который одинаково аккуратным почерком пишет и донесение о сражении лорду Грею, и стихи, посвященные Елизавете. Он смог сосредоточиться настолько, что тАЬв угасающих ноябрьских сумерках уже совсем не слышит криков обмакнув перо он добавляет строчку в тАЬСлезы музтАЭ [3, 73]

Цитируя в своей поэме строфу из спенсеровских тАЬРуин временитАЭ и располагая ее на странице справа, как вспомогательный текст, поэт добивается резкого противопоставления настоящих деяний Спенсера и лорда Грея и прекрасных, романтически возвышенных строк, прославляющих Елизавету:

тАЬО ты королева фей, гордость своего времени и слава мира, твои высокие помыслы Да снизойдут к его последней просьбе Да оросятся твои очи слезами слезинками Ведь ты божественного рода Так пусть воспарят твои мысли

Презрев суету мирскуютАЭ[3, 73] Таким образом, Иган превращает контраст в доминирующий художественный прием своей поэмы, способствующий реализации избранной им стратегии тАУ показать трагические страницы истории Ирландии с максимальной полнотой. Известно, что в силу природных особенностей одной из непременных составляющих ирландского пейзажа в сознании ирландца выступает торфяное болото. Разработки торфа в Ирландии существуют с незапамятных времен. Торф всегда был важным для ирландцев топливом, из него также изготавливали множество полезных вещей. Это подтверждает, например, находящийся недалеко от г. Монастеревин Музей торфа, в котором посетителям наряду с множеством других экспонатов показывают и торфяную вазу, изготовленную в XIX в. в дар королеве Виктории. С этим музеем Иган любит знакомить участников Летних школ, посвященных творчеству Дж. М. Хопкинса. Кстати, в поэзии самого Игана также фигурирует торф. Так, в первом стихотворении тАЬMidlandтАЭ, открывающем одноименный сборник, Иган рисует не только тАЬТорфяник АлленатАЭ (тАЬBog of AllenтАЭ), находящийся в его родном краю, но и дом на его фоне, как бы освященный присутствием людей, ибо для чего же стоит дом, из печи которого вьется дымок, как не для того, чтобы в нем жили люди? тАЬa house steamed down the horizon afternoon the bog sea calm that as drain water the swells of browns rising to where quiet mountains of cloud sheered ranging away like another dimension and gulls wondered searching in space for their soulsтАЭ [7, 20] Освоение человеком болотистых торфяников, столь типичных для Средней части Ирландии, где родился и вырос Иган, осмысливается поэтом как незаметный каждодневный подвиг его сограждан. И в стихах, посвященных Хопкинсу, несколько раз побывавшему в г. Монастеревин и назвавшему воздух торфяников тАЬвосхитительнымтАЭ (тАЬdelicious bog airтАЭ), Иган рисует Хопкинса, тАЬвдыхающего.. воздух торфяникатАЭ [6, 21]. В сборнике тАЬPeninsulaтАЭ слова тАЬbog cottonтАЭ (тАЬторфяной лентАЭ) вынесены в заглавие одного из стихотворений тАУ тАЬFeonanachтАЭ, только эти слова написаны на ирландском языке. Это стихотворение представляет собой зарисовку типичного ирландского ландшафта со старинной сторожевой башней, с горой Holy Mount Brandon, с шелестящими зарослями камыша, находящимися рядом с местами, где добывают торф.

В другом стихотворении этого сборника тАУ тАЬThe Great BlasketтАЭ тАУ тоже дается описание ирландской природы, и в нем для обозначения торфяного болота используется слово тАЬmossтАЭ, а само болото воспринимается как неотъемлемый компонент национального ирландского ландшафта. Кажется вполне закономерным, что торфяное болото и торф фигурируют в поэзии Игана и Хини как символ образа жизни самых бедных ирландцев, добывающих торф и таким способом кормящих свои семьи. Но у Хини есть такая коннотация слова тАЬторфтАЭ, которую мы не обнаружим у Игана: это глубина, на которую спускаются жители Ирландии не только для того, чтобы добыть себе денег на пропитание, но и чтобы приобщиться к своей истории тАУ прекрасной и трагической.

Так, в стихотворении тАЬThe Tollund ManтАЭ (тАЬЧеловек из ТоллундатАЭ), хотя и описывается мумия человека, очень хорошо сохранившаяся и извлеченная из торфяных болот Дании, говорится о мыслях и чувствах, овладевших поэтом, когда он увидел фотографию мумии мужчины в одной из научных книг, посвященных торфяникам. У Хини сразу же возникли ассоциации с Ирландией. Он пишет в этом стихотворении о том, что человек на фото из книги, вероятно, был принесен в жертву богине плодородия Нертус, чей культ царил в давние времена не только в древней Греции, но и на Севере Западной Европы. Перед жертвоприношением этого тАЬжениха богинитАЭ накормили, таким образом исполнив его предсмертное желание, а богиня, наверное, превратила его в святого за тАЬбрак с нейтАЭ. В воображении поэта возникают образы протестантов, убитых в 1920 г. в Ирландии, и взор его обращается к истерзанной родине, на которой уже никогда не будут жить невинно убиенные его тАЬмолодые братьятАЭ (тАЬyoung brothersтАЭ) [8, 120]. Хини, мысленно переносясь в будущее, заканчивает стихотворение словами о том, что вдали от родной Ирландии, в местах, где людей приносили в жертву богам, он, если побывает в Дании, почувствует себя:

тАЬ..lost Unhappy and at homeтАЭ [8, 120] тАЬпотерянным, несчастливым, но как будто у себя на родинетАЭ (пер. мой. тАУ А. С.) Надо отметить, что сборник тАЬСевертАЭ (1975), в который вошло это тАУ одно из самых известных стихотворений Хини, в котором поэт пытается представить читателю историю Ирландии и связать ее с современностью, тАУ содержит наполненные символическим смыслом, сугубо ирландские понятия тАЬболототАЭ и тАЬторфтАЭ. Они выступают в его поэзии как кладовые истории, являющиеся реликвиями прошедших лет, которые под пером поэта превращаются тАЬв специфически ирландскую мифологему, в символ хранилища памятитАЭ [4, 76].

Оба поэта, размышляя о судьбе своего народа, проявляют склонность к метафорическому мышлению. Так, Хини в стихотворении тАЬThe Haw LanternтАЭ (тАЬФонарь боярышникатАЭ) рисует зимний пейзаж, украшением которого является красная ягода боярышника, несущая большую смысловую нагрузку. Эта маленькая ягода, по замыслу поэта, олицетворяет скромное достоинство ирландцев. Как пишет В. Ганин, она тАЬне вызывает ассоциаций с героическими подвигами или непомерной гордостью. Этот образ более всего соответствует национальному характеру ирландцев, которые никогда не претендовали на роль великого народа, а скорее считали себя тАЬмаленькими людьмитАЭ [1, 127].

Две первые строчки стихотворения:

тАЬThe wintry haw is burning out of season, crab of the thorn, a small light for small peopleтАЭ [9, 126]. Думается, однако, что тАЬsmall peopleтАЭ употребляются здесь не в значении тАЬмаленькие людитАЭ.

Скорее, поэт имеет в виду немногочисленность ирландской нации, а не самоидентификацию ирландцев как тАЬмаленькихтАЭ, т. е. незначительных людей, тем более, что далее следуют фразы, сопрягающие понятия тАЬhawтАЭ и тАЬsmall peopleтАЭ: тАЬwanting no more from them but that they keep the wick of self тАУ respect from dying out, not having to blind them with illuminationтАЭ[9, 126].

[тАЬфонарь боярышника не требует ничего кроме того, чтобы фитилек самоуважения не умер в людях и чтобы не нужно было бы ослеплять их ярким светомтАЭ] (подстрочный пер. мой. тАУ А. С.)

Нашу мысль подтверждает известная отечественная исследовательница ирландской литературы А. П. Саруханян, полагающая, что ягода боярышника, символизирующая свет фонаря, не ослепит ирландцев, но поможет сохранить верность самим себе [об этом см. 4, 85-86]. Возникающая ассоциация с Диогеном, ходящим с фонарем в светлое время дня в надежде найти хотя бы одного честного и справедливого человека (тАЬone just manтАЭ) [9, 126], подчеркивает сосредоточенность поэта на небольших, но важных повседневных делах и осознание своих тАЬограниченных возможностей перед лицом множества нерешенных проблем ИрландиитАЭ [4, 86].

И Хини, и Иган посвящают немало стихов проблемам, которые волновали, волнуют и всегда будут волновать людей. Это, прежде всего, проблема отношений между детьми и родителями, в наше время, может быть, и не очень популярная, но трогающая сердца обоих поэтов. Они как бы разделили ее между собой: Хини посвящает семь сонетов своей матери тАУ он написал их во второй половине 1980 гг., после ее смерти; Иган создает тАЬПеснь о моем отцетАЭ (1989). Оба поэта признают влияние, которое оказали на них родные им люди; они отдают им дань глубокого уважения и любви. Так, в 3-м сонете тАЬClearancesтАЭ (тАЬЧистка картофелятАЭ) Хини в подзаголовке к нему в скобках обозначает только инициалы матери и дает годы ее жизни: (тАЬIn Memoriam M. K. H., 1911 тАУ 1984тАЭ/ В память М. К. Х., 1911 тАУ 1984). Он рассказывает о том, как у постели умирающей матери он вспоминает эпизод из своего детства, когда он остался дома помочь матери чистить картошку в то время, когда все другие члены семьи были на воскресной мессе в церкви.

В первых восьми строчках сонета царит спокойная и уравновешенная атмосфера и полное понимание между матерью и сыном. В комнате стоит тишина, которую нарушают падающие одна за другой в воду очищенные картофелины. Хини сравнивает отношения между матерью и сыном, прибегая к необычному образу тАУ образу паяльника и припоя, совершенно неожиданному в этом контексте. Когда разогретый припой капает, а затем остывает, он становится очень прочным и скрепляет между собой детали из металла. Так, по мнению Хини, и отношения между ним и матерью внешне могут казаться холодными, без вспышек сильных чувств, но зато они постоянны и прочны.

Следующие три строки сонета наполнены шумом и волнением окружающих умирающую мать людей: громкая молитва приходского священника, голоса молящихся и плачущих людей и т. п. И только сын опять вспоминает чистку картофеля в тот памятный для него день, когда они с матерью молча работали в унисон, ловко орудуя ножами. Их головы склонились друг к другу, дыхание слилось, и они никогда не чувствовали себя ближе и роднее:

тАЬI remembered her head bent towards my head, Her breath in mine, our яuent dipping knives тАУ Never closer the whole rest of our livesтАЭ [9, 128]. В других сонетах поэт также вспоминает дорогие ему эпизоды, связанные с матерью и ее трудом по дому: уборкой, стиркой белья, топкой печи и т. д. Сын благодарен матери за то, что она научила его множеству простых, но необходимых в жизни дел. Теперь же, после многих лет, прошедших со времен его детства, он просит мать об очень важной для него вещи тАУ научить слушать звуки жизни тАУ словом, научить его жить.

В сонетах, посвященных памяти матери, Хини удалось скупыми неяркими штрихами создать образ исключительно трудолюбивой, спокойной, немногословной, уравновешенной женщины, обладающей чувством собственного достоинства.

Иган рисует образ своего отца Томаса Игана, являющегося для него примером для подражания, в поэтическом сборнике тАЬПеснь о моем отцетАЭ, в который вошли 18 стихотворений. В этом цикле стихов отражается почти вся жизнь отца: первое стихотворение тАЬСмотрю на фотографиютАЭ запечатлевает Томаса здоровым, наслаждающимся счастливой семейной жизнью, а последнее тАУ эпитафия на его могиле, причем, в отличие от традиционного содержания произведений этого жанра, поэт говорит о том, что тАЬТом Иган не покоится здесь ..не покоится здесь и любовь, что прочнее гранитатАЭ [3, 25].

Отец для него остается живым и будет таковым, пока сохраняется память о нем.

В тАЬПесне о моем отцетАЭ проводится мысль о том, что Томас Иган всегда остается для сына эталоном человечности и жизнелюбия.

Таким образом, оба поэта показывают высокую человечность и нравственность в отношениях к родным им людям.

Все вышеизложенное, думается, позволяет говорить об очевидном типологическом сходстве этих творческих индивидуальностей и о том весомом вкладе, который они внесли в сокровищницу современной ирландской поэзии.

Списоклитературы

1.Ганин В. Комментарии / В. Ганин // An Anthology of Contemporary English Poetry. тАУ Н. Новгород: Perspective Publications, 2003.

2.Иган Д. Избранное / Д. Иган. тАУ ВоронежМосква: Родная речь, 1999.

3.Иган Д. тАУ Воронеж: Родная речь, 2000.

4.Саруханян А. П. В объятиях судьбы / А. П. Саруханян . тАУ М.: Наследие, 1994.

5.Arkins B. Desmond Egan. A Critical Study. тАУ Milestone Press, 1992.

6.Desmond Egan. The Poet and his Work. тАУ Northern Lights, USA, 1990.

7.Egan D. Echo Arches. тАУ Zeuvense Schrijversaktie, 1990.

8.Heaney S. The Tollund Man // An Anthology of Contemporary English Poetry. тАУ Н. Новгород: Perspective Publications, 2003.

9.Heaney S. The Haw Lantern // An Anthology of Contemporary English Poetry. тАУ Н. Новгород: Perspective Publications, 2003.

10. Sundermeier M. тАЬA Garden of Original Grace and SinтАЭ: Desmond EganтАЩs Sense of Place // Desmond Egan. The Poet and his Work. тАУ Northern Lights, USA, 1990

Вместе с этим смотрят:

"Christmas stories" by Charles Dickens

"РЖзборник Святослава 1073 року" як лiтературний пам'ятник доби Киiвськоi Русi

"РЖсторiя русiв" - яскравий твiр бароковоi лiтератури

"Бедный человек" в произведениях М. Зощенко 20-30-х гг.

"Вальдшнепи" Миколи Хвильового. Проблеми iнтерпретацii й iнтертекстуального прочитання