О стихотворении А.С. Пушкина ВлИз ПиндемонтиВ»
Кибальник С.А.
Отсылка к Пиндемонте в заглавии стихотворения ВлНе дорого ценю я громкие права..В» (III, 420), как известно, является мистификацией. Именем веронского поэта Пушкин воспользовался, вероятно, как Влприкрытием для отвлечения цензурных подозрений от своего стихотворения, которое он, очевидно, готовил к печати (оно известно по двум рукописям)В». Первоначально стихотворение было озаглавлено: ВлИз Alfred MussetВ» (III, 1032).
М. Н. Розанов полагал, что существуют реальные основания для обоих подзаголовков, и видел в одной из тАЬSermoniтАЭ Ипполито Пиндемонте, ВлПоВмлитические мненияВ», и в стихотворении Мюссе ВлПосвящение Альфреду Т.В» источники этого пушкинского шедевра. Сходство этих произведений со стихотворением ВлНе дорого ценю я громкие права..В» ограничивается, одВмнако, Влобщими для поэзии эпохи романтизма мотивами свободолюбия, освоВмбождения личности от гнета общественных условий; но о зависимости Пушкина от Мюссе или Пиндемонте не может быть и речиВ». Впрочем, отВммеченные параллели показывают, что Пушкин не случайно выбрал эти два имени, а сослался на поэтов, у которых действительно есть близкие ему мотивы.
Стихотворение ВлИз ПиндемонтиВ» помечено в автографе цифрой VI и как-то связано со стихотворениями ВлОтцы пустыниики и жены непоВмрочныВ», ВлПодражание италиянскомуВ» и ВлМирская властьВ», имеющими цифровые обозначения II, III и IV. По предположению Н. В. Измайлова, эти стихи должны были составить единый, так называемый каменноостровский цикл 1836 г. Незаполненные места в этом цикле чаще всего отводятся стихотворениям ВлКогда за городом задумчив я брожу..В» и ВлНапрасно я бегу к сионским высотам..В».
Стихотворения ВлОтцы пустынники и жены непорочнытАжВ», ВлПодражание италиянскомуВ» и ВлМирская властьВ» Влоблечены в форму церковно-религиозной поэзии: евангельской легенды и христианской молитвыВ». ВлНапрасно я бегу к сионским высотамтАжВ» - это антоогический ВлотрывокВ». В стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ» также чувствуется некая классическая основа. Прежде всего она проступает в стихах:
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налогитАж
Классический оттенок стихотворению ВлИз ПиндемонтиВ» придает также построение его на основе принципа Влисчерпывающего деленияВ», т. е. расчленения темы или мотива на максимально возможное число вариантов и перечисление их в длинном ряду однородных синтаксических конструкций. Принцип исчерпывающего деления тАУ это принцип классического стиля в поэзии. Генетически же это принцип античной поэзии. В пушкинскую эпоху он был органично усвоен русскими поэтами, однако классическую окраску сохранил.
Стихотворение ВлИз ПиндемонтиВ» почти целиком построено по принципу исчерпывающего деления. После Влобъявления темыВ» в первых двух стихах весь остальной текст до финальной ВлпуантыВ» (тАУ Вот счастье! Вот праватАж) состоит из четырех таких ВлделенийВ»:
Я не ропщу о том, чтотАж
Иные, лучшие мне дороги права,
ИнаятАж
Зависеть от царя, зависеть от народатАж
X Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождатьтАж
Меняются лишь начальные члены, остальные присоединяются как однородные. В двух случаях есть небольшие переходы от одного ВлделенияВ» к другому:
Все это, видите ль, слова, слова, слова.
и
Не все ли нам равно? Бог с ними.
Классическое звучание стихотворения ВлНе дорого ценю я громкие праватАжВ» создается также александрийским стихом, размером антологических произведений Шенье, Батюшкова, самого Пушкина.
Но все это могло бы так и остаться на уровне оттенков, если бы античные ассоциации не возникали из самого содержания стихотворения. Его составляет апология внутренней и внешней свободы человека, наслаждении искусством и общения с природой, противопоставленная суетному стремлению к власти и государственной деятельности. Поворот темы, таким образом, отчасти заставляет нас вспомнить поэзию Горация. Все эти мотивы имеют непосредственные аналоги в русской горацианской поэзии 1800 тАУ 1810-х гг., в частности, в лицейских стихотворениях самого Пушкина тАУ ВлГородокВ», ВлМечтательВ», ВлПослание к ЮдинуВ». Особенно близко к ВлИз ПиндемонтиВ» последнее:
Вдали обманчивых красот,
Вдали нахмуренных забот
И той волшебницы лукавой,
Которая весь мир вертит,
В трубу немолчную гремит
И тАУ помнится тАУ зовется Славой, -
Живу с природной простотой,
С философической забавой
И с музой резвой и младойтАж
(I, 169)
Однако близость эта весьма относительна. И дело здесь не только в неполном совпадении некоторых мотивов, а в существенной трансформации их и принципиально ином значении. В лицейском творчестве они призваны создать условный образ поэта-эпикурейца. Эта традиция условной горацианской поэзии еще в лицейских период была преодолена Пушкиным:
Блажен, кто в шуме городском
Мечтает об уединеньи,
Кто видит только в отдаленьи
Пустыню, садик, сельской домтАж
(<Из письма к кн. П.А.Вяземскому>, 1816 тАУ I, 180)
В стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ» мотивы, близкие к поэзии Горация, выражают непосредственные чувства поэта. Характер стихотворения настолько далек от условности, что предположить возвращение к этой давно преодоленной традиции невозможно. Впрочем, для Пушкина 1830-ч гг. гораздо более характерно непосредственное обращение к античной лирике тАУ хотя и в переводах тАУ чем усвоение ее образов и мотивов через современную поэзию. ВлОт условных античных символов к живым образам древнего мира, от горацианских имитаций во французском вкусе к подлинному ГорациюВ» тАУ такова эволюция Пушкина в плане освоения творчества римского поэта. Действительно, через полтора месяца после создания стихотворения ВлИз ПиндемонтиВ» Пушкин пишет ВлЯ памятник себе воздвигтАжВ», к 1835 г. относится перевод оды Горация к Помпею Вару тАЬO saepe mecum tempus in ultimumтАЭ (II, 7), а еще ранее, в 1833 г., поэт работал над переводом оды к Меценату тАЬMaecenas atavis edite regibusтАЭ (I, 1).
Последний перевод не был окончен тАУ Пушкин перевел только 8 стихов из 36 у Горация. Однако и по этому отрывку можно заметить некоторое, самое общее сходство его со стихотворением ВлИз ПиндемонтиВ». В наброске перевода ВлЦарей потомок, МеценаттАжВ») в полном соответствии с началом оды Горация речь идет об иных, чуждых поэту человеческих стремлениях, в стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ» - о человеческих правах, к которым не стремится и которыми не дорожит автор.
Далее у Горация к стремлению получить награду за победу в ристаницях колесниц и желанию стать избранником толпы Влнепостоянных квиритовВ» тАУ что вошло в пушкинский перевод тАУ присоединяются также привычка к земледельческому труду и, напротив, тяга к морским путешествиям, склонность к спокойной, эпикурейской жизни, стремление к бранным подвигам и увлечение охотой. В конце следует характерное вообще для Горация противопоставление собственной жизненной философии прочим.
Сходство композиционного построения оды к Меценату и стихотворения ВлИз ПиндемонтиВ» несомненно. У Горация первая часть стихотворения, так же, как и у Пушкина, построенная по принципу исчерпывающего деления, посвящена стремлениям других людей. У Пушкина речь идет о правах, но о правах, к которым стремятся другие, правах, Влот коих не одна кружится головаВ». При этом Пушкин развивает только один мотив из имеющихся у Горация: мотив власти, государственной деятельности. В оде к Меценату этому соответствует:
Hunc si mobilium turba Quiritium
Certat tergeminis tollere honoribus
(Есть другие, кому любо избранником
Быть квиритов толпы, пылкой и ветреной).
(Стихи 7 тАУ 8)
В переводе Пушкина это звучит так:
Другие на свою главу
Сбирают титла знамениты,
Непостоянные квириты
Им предают тАж молву.
Упоминание Пушкиным богов:
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налогитАж
тАУ также соотносится с текстом Горация. Различные человеческие стремления, которые перечислены в оде, являются способами достижения жизненного счастья. Счастье же у Горация приближает человека к богам:
Sunt quos curriculo pulverem Olimpicum
Collegisse iuvat metaque frvidis
Evitata rotis, palmaque nobilis
Terararum dominos evehit ad deos
(Есть такие, кому высшее счастие тАУ
Пыль арены взметать в беге увертливом
Раскаленных колес: пальма победная
Их возносит к богам, мира властителям).
(3 тАУ 6)
В переводе Пушкина:
И, заповеданной ограды
Касаясь жгучим колесом,
Победной ждут себе награды
И мнят быть равны с божеством.
(Есть такие, кому высшее счастие тАУ
Пыль арены взметать в беге увертливом
Раскаленных колес: пальма победная
Их возносит к богам, мира властителям).
(3 тАУ 6)
Также:
Me doctarum hedaerae praemia frontium
Dis miscent superisтАж
(Но меня только плющ, мудрых отличие,
К вышним близиттАж)
(29 тАУ 30)
К объявлению своих собственных стремлений Гораций переходит сразу. У Пушкина этому предшествует декларация равнодушия к тем Влгромким правамВ», о которых шла речь в первой части стихотворения:
Все это, видите ль, слова, слова, слова.
Иные, лучшие мне дороги права;
Иная, лучшая потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа тАУ
Не все ли нам равно; Бог с ними.
В последней, ВлположительнойВ» части стихотворения ВлИз ПиндемонтиВ» с двумя (тоже последними, как и у Пушкина) ВлличнымиВ» строфами Горация сходны мотивы наслаждения природой и искусством:
По прихоти свой скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно, в восторгах умиленьятАж
(Me doctarum hedaerae praemia frontium
Dis miscent superis, me gelidum nemus
Nympharaque leves cum Satyris chori
Secernunt populo, si neque tibias
Euterpe cohibetтАж
(Но меня только плющ, ьудрых отличие,
К вышним близит, меня роща прохладная,
Где ведут хоровод нимфы с сатирами,
Ставит выше толпы, - только б Евтерпа нмне
В руку флейту далатАж)
Общая же идея стихотворения Пушкина иная. Гораций в противоположность другим человеческим стремлениям единственным путем к обретению счастья для себя самого провозглашал поэтическое творчество:
Quodsi me lyricis vatibus inseres,
Sublimi feriam sidera vertice.
(Если ж ты сопричтешь к лирным певцам меня,
Я до звезд вознесу гордую голову).
(35 тАУ 36)
У Пушкина же ВлсчастьемВ» оказывается прежде всего свобода:
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и тамтАж
Отмеченные совпадения позволяют, на мой взгляд, заключить, что композиция и образный строй оды Гораций к Меценату были использованы Пушкиным в стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ». Вряд ли поэт снова обращался к тексту Горация. Скорее построение и некоторые образы этой оды сохранились у него в памяти с 1833 г., когда Пушкин работал над ее переводом. Точно так же в стихотворении ВлЯ памятник себе воздвигтАжВ» проявилось прежде всего знакомство с ВлПамятникомВ» Державина.
Разумеется, пушкинское стихотворение было прежде всего выражением собственных чувств поэта, Влтой душевной и моральной ВлтошнотыВ», до которой довели Пушкина условия русской жизни вообще и его личные обстоятельства и отношенияВ». Однако желая, по всей видимости, воплотить эти настроения в классически совершенной, законченной форме, поэт взял за образец Горация.
Любопытно, что до некоторой степени стихотворение ВлИз ПиндемонтиВ» соотносится не только с одой Горация к Меценату, но и с общим содержанием всего творчества римского поэта. Так, равнодушие к политике, лишь промелькнувшее в этой оде, - вообще один из постоянных и характерных мотивов поэзии Горация. Кое-где сквозь похвалы Августу и доказательства преимущества принципата над демократией у Горация проскальзывает и одинаково равнодушное отношение к обеим формам правления. Ибо главная ценность для Горация тАУ это независимость. Наслаждение независимым существованием наедине с природой и искусством, противопоставленное суетному стремлению к власти и богатству, неизменно связанному с утерей личной независимости и духовной свободы, - центральная тема всей его поэзии.
Неудивительно поэтому, что Пушкин, обратившись к этой теме в стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ», ориентировался именно на Горация. Проблема личной и творческой независимости поэта в сознании Пушкина вообще часто связывалась с судьбой Горация. Пушкин видел в нем Влумного льстецаВ» (II, 313), Влхитрого стихотворцаВ» (YIII, 390), воспевавшего Августа и Мецената, но умевшего при этом сохранить личное достоинство. особенно близким Пушкину Гораций стал в 1830-е годы, когда, по тонкому замечанию Ю.П.Суздальского, его собственные жизненные обстоятельства стали напоминать обстоятельства личной судьбы Горация.
То, что у Горация было лишь в качестве внутренней темы, стало у Пушкина страстной проповедью личной независимости и духовной свободы. Произошло как бы высвобождение подлинных стремлений Горация, которые обыкновенно в его поэзии приглушены дипломатическими моментами.
По сравнению с одой к Меценату главная мысль в стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ» изменена, заострена. Без этого она сохранила бы под пером Пушкина слишком спокойный, традиционно горацианский смысл. Эта ВлбезмятежностьВ» стихотворения Горация и была, очевидно, причиной, по которой Пушкин не завершил своего перевода. Впрочем, культ поэзии, который исповедует Гораций в оде к Меценату, был для него как раз одним из способов достижения независимости. Переосмысление этой оды Пушкиным произошло, таким образом, в полном соответствии с внутренним смыслом всей поэзии Горация.
Классическая основа стихотворения ВлИз ПиндемонтиВ» проявилась и в стиле. Для Горация, например, необычайно характерен Влконтрастный, внеобразный фон отвлеченных понятий и рассужденийВ»: ВлЕсть другие, кому любо избранником Быть, квиритов толпы, пылкой и ветренойВ» (I, 1). ВлПрямое называние понятий, взятых вне всякого образного истолкования, в самом общем своем значенииВ», справедливо отмечается и в стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ»: ВлНикому Отчета не давать, себе лишь самому Служить и угождатьтАжВ»
У Горация Влчаще отвлеченность и образность чередуютсяВ», на фоне поВмнятий и рассуждений являются образы и даже ВлкартиныВ»: ВлПыль арены взметать в беге увертливом Раскаленных колес..В». У Пушкина ВлкартинВ» нет, но ВлчистыеВ» рассуждения сочетаются у него в стихотворении ВлИз ПинВмдемонтиВ» с рассуждениями, облеченными в образную форму. Последние госВмподствуют в первой части стихотворения: Влотказали боги Мне в сладкой участи оспоривать налогиВ», Влпечать Морочит олуховВ», Влчуткая цензура В журнальных замыслах стесняет балагураВ». Затем следует Влконтрастный, внеобразный фон отвлеченных понятий и рассужденийВ»: ВлИные, лучшие мне дороги права; Иная, лучшая потребна мне свободаВ». В последней части тАФ то же сочетание ВлчистыхВ», а затем ВлобразныхВ» рассуждений. Вначале: ВлНиВмкому Отчета не давать, себе лишь самому Служить и угождатьВ», а затем: Влдля власти, для ливреи Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеиВ».
Для прочих стихотворений ВлкаменноостровскогоВ» цикла 1836 г. такое соединение не характерно. У Пушкина, как правило, образы безраздельно господствуют над ВлрассуждениямиВ». Но показательно, что последние выдвигаются на передний план и в ВлПамятникеВ». В стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ» Пушкин опробовал прием оригинальной разработки классического образца, который затем он использовал в ВлПамятникеВ». Есть в этих произведениях и некоторые общие мотивы. Это касается прежде всего сниженной опенки значения власти, государственВмной деятельности (в ВлПамятникеВ»: Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа). Близким к пафосу равнодушия к общественному мнению в стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ» является конец ВлПамятникаВ»;
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.
Характерно сходное употребление глагола ВлоспориватьВ» (Влоспоривать наВмлогиВ» в стихотворении ВлИз ПиндемонтиВ») в отрицательном смысле тАФ о том, что чуждо поэту, к чему он равнодушен.
Близки между собой и сами образцы этих пушкинских стихотворений у Горация. Готовя издание трех книг своих ВлCarminaВ», Гораций написал к нему посвятительную оду к Меценату (I, 1) и заключительную тАФ к Мельпомене (III, 30). Значение их в композиции ВлОдВ» отмечалось старыми комВмментаторами и, по всей видимости, было известно Пушкину. Оды объедиВмняет тема высокого значения поэзии и равнение на греческую лирику (Вллиру лесбийскуюВ» тАФ I, 1), Влэолийскую песнюВ» (III, 30).
В целом все же стихотворения Пушкина ВлЯ памятник себе воздвиг..В» и ВлИз ПиндемонтиВ» слишком различны для того, чтобы связь их могла поВмслужить основанием для включения ВлПамятникаВ» в ВлкаменноостровскийВ» цикл Пушкина 1836 г. тАФ гипотеза, которую выдвинул и от которой позднее, после возражений М. П. Алексеева, Н. Л. Степанова и Р. Д. Кайля, откаВмзался Н. В. Измайлов.23
Если ВлПамятникВ» можно считать подражанием Горацию, то стихотвоВмрение ВлНе дорого ценю я громкие права..В» в настолько переработанном, настолько ВлосовремененномВ» виде включает в себя мотивы Горация, что ПушВмкин не мог назвать его ВлИз ГорацияВ» и, желая скрыть оригинальность стиВмхотворения, вынужден был придумывать ложную, но правдоподобную отВмсылку. Поверить в то, что оно тАФ Влиз ГорацияВ», было бы трудно, хотя отчасти это именно так. Впрочем, скорее всего Пушкин и сам этого не сознавал.
Как бы то ни было, соотнесенность стихотворения ВлИз ПиндемонтиВ» с одой Горация к Меценату обнаруживает классическую основу этого пушВмкинского шедевра. Основоположник классического стиля в русской поэзии, Пушкин стал им во многом благодаря тому, что в своем зрелом творчестве ориентировался на классические образцы мировой поэзии, среди которых особое место занимают произведения античной лирики. Классическая анВмтичная поэзия вошла в лирику Пушкина как внутренний, существенный элемент ее.
П р и л о ж е н и е
Перевод Р.Бине оды Горация к Меценату:
A M é c è n e
Le Poète fait entendre que comme tous les homes ont leur passion, la sienne est de meriter une place entre les Poètes lyriques, surtout sтАЩis a le suffrafe de son illustre ami.
Voici qui comptez des rois parmi vos ayeux, Mécène, ô mon appui et ma gloire la plus chère ; il en est qui sтАЩapplaudissent de sтАЩêtre couverts de poussière dans la lice olympique; et qui, fiers dтАЩavoir su de leurs roues brûlantes raser la borne sans la toucher, se croient élevés, par lтАЩhonneur de la palme, au rang des Dieux maîtres de lтАЩunivers. LтАЩun est au comble de ses vœux, si la foule inconstante des enfants de Romulus sтАЩempresse dтАЩaccumuler les honneurs sur sa tête : lтАЩautre, sтАЩil a renfermé dans ses greniers tout le blé qui produit la Libye.
Celui qui met sa joie à becher de ses mains le champ de ses pères, ne consentiroit pas, pour toute la fortune dтАЩAttale, à fendre les flots, timide navigateur sur un vaisseau de Chypre, au milieu de lamer Egée.
A la vue des assauts que livre le vent du midi aux flots où périt Icare, le Commarcant épouvanté regrette le repos et les champs paisibles voisins de sa ville : bientôt il radoube ses vaisseaux maltraités par la tempête, et nтАЩapprend jamais à supporter la pauvreté.
Tel autre ne hait point un vin de Massique, et dérobe volontiers aux affaires sérieuses une partie du jour ; nonchalamment étendu, tantôt à lтАЩombre dтАЩun vert feuillage, tantôt à la source sacrée dтАЩun paisible ruisseau.
Un grand nombre aime la guerre, et le son de la trompette mêlé à celui du clairon, et les combats abhorrés des mères.
Le chasseur demeure exposé aux rigueurs de lтАЩair, et ne songe plus à sa jeune épouse, soit que sa mente fidèle ait senti le cerf, soit quтАЩis ait vu ses toiles rompues par un sanglier Marse.
Vous, Mécène, le lierre qui coronne les doctes fronts, vous met au rang des Dieux de lтАЩOlympe^ et moi, lтАЩombre fraîche des bocages, les danses légères des Nymphes et des Saryres, me séparent ici-bas du vulgaire obscur ; si toutefois Euterpe ne mтАЩintendit point sa double flûte, si Polhymnie ne refuse point dтАЩaccorder pour moi le luth de Lesbos. Oui : si vous me places entre les Poetes rivaux dтАЩAlcée, je toucherai les astres de ma tête orgueilleuse.
Вместе с этим смотрят:
"Christmas stories" by Charles Dickens
"РЖзборник Святослава 1073 року" як лiтературний пам'ятник доби Киiвськоi Русi
"РЖсторiя русiв" - яскравий твiр бароковоi лiтератури
"Бедный человек" в произведениях М. Зощенко 20-30-х гг.
"Вальдшнепи" Миколи Хвильового. Проблеми iнтерпретацii й iнтертекстуального прочитання